Darоn : Осколки 3

Иду на работу, как обычно. В голове ясно и гордость за себя, брат. Я ведь пить-то все же бросил! Уже два месяца как я каждый день работаю как проклятый, Томми даже прибавил мне зарплату, представляешь! Каждый день после работы я иду домой, готовлю себе ужин, включаю ящик и сижу, смотрю значитца. Иногда по Скаю показывают Хибсов, это как праздник маленький такой. Только вот что-то они проигрывают много в последнее время, ну да ладно - матч на матч не приходится. Но знаешь, все чаще и чаще мне становитца грустно и воспоминания незваными гостями мелькают перед глазами. Я вспоминаю, как в тот раз с ребятами дрались с какими-то отморозками на стадионе, как Марк проломил одному из них череп ударом гриндерса... Как мы убегали после этого от копов, и Донни они все-таки поймали. Или наши сборища в пабе, где мы смотрели тех же Хибсов, неистовую радость от удачно завершенных атак... Я затянулся, и так вдруг стало жалко себя, не поверишь. Чем я был тогда, чем я стал сейчас. Да, я работаю, не пью, Томми нарадоваться на меня не может, надеюсь на скорое возвращение Дженни с ребятенком. Деньги откладывать начал опять же. Но братишка, радости никакой нет от такого существования. Разве это и есть жизнь нормального, респектабельного человека? Раньше, бывало, без копейки в кармане и даже не имея места для ночевки, я был счастлив, потому что друзья всегда были рядом, тот же Марк, с ним ведь всегда можно было спиздить что-нибудь из магазина. А что теперь?

День прошел монотонно, но ничего другого ожидать я и не мог. По дороге домой снова задумался о футболе. Сегодня ведь Хибсы с Хартсами играют. С одной стороны, дома можно приготовить вкусной еды, удобно сесть в кресле и посмотреть по Скаю. Но с другой стороны... Я решил зайти в паб и посмотреть матч там. Конечно, я выбрал такой, в котором ну просто не могло оказаться никого из моих старых друзей.
Иду по Центральной. Сентрал-паб... Здесь наверное Кузен Доуд. Не буду заходить.

Наконец я нашел паб, в котором никогда не собирались мои бывшие друзья.
Захожу в прокуренный зал. Окидываю взглядом... и холодею. Как вы думаете, кто это с возгласом: "Урод, ебтвоюмать, какие люди! Чего это тебя давно не видно?"
Правильно, это Франко. О, Господи, как я не хочу видеть этого недоумка. Но делать нечего, расплываюсь в улыбке, пожимаю руку.
- Пива для моего друга! - орет этот кретин.
- Франко, я завязал, не пью совсем, - пытаюсь урезонить.
- Слышь, Урод, не надо вот тут пиздеть. Хуйня это все. Бери.
И этот сумасшедший подводит меня к барной стойке и сует в руки бокал с пивом. Спорить с ним бесполезно. Я покорно беру кружку и готовлюсь выслушать очередную порцию бреда от него.
Што-то он мне втирает, значит, как здорово он отмудохал кого-то на прошлой неделе, сколько классных телок выебал, а мне тошно и хреново все это слушать. Я уже не тот, старый, Дэнни. И никогда бы я не подумал, что простая встреча с простым Франко может настолько испортить мне настроение.

Я допил пиво, встал, собираясь уходить.
- Ты куда это собрался, мать твою?
- Франко, друг, мне на работу ведь завтра... надо выспатца и все дела.

Франко просто посмотрел на меня. Прямо в душу. И сказал:
- Вон Хибсы играть начинают.
- А, ну раз Хибсы, то я посижу еще, - дрожащим голосом ответил я.

Мудаку просто не с кем выпить.

- Еще по пиву мне и моему другу, - орет этот кретин.
Мои протесты не были услышаны вообще.
Вторая кружка пива. Смотрим футбол.
- Ну пиздец этот Демпси мудак! Какого хуя на поле этот О'Коннор?

Игра вялая была сегодня. Когда в конце Хибсы все-таки запихали мяч в сетку в конце первого тайма посредством Риордана, я допивал четвертую кружку, которыми меня потчевал этот упертый мудак. Первый тайм кончился, я встаю, Франко орет:
- Да куда ты блядь снова пошел?!
- В туалет, Франко, не беспокойся.
Тот еще что-то ворчит, но отворачиваетца и заказывает еще пива.

Зашел в кабинку, отливаю. В голове уже немного шумит с непривычки. Пожалуй, следующую кружку придетца растягивать как можно дольше. Я не хочу напиватца.

Иду обратно к столику, там уже стоит мое пиво, а Франко смотрит на меня с какой-то странной улыбкой. Я на всякий случай улыбаюсь в ответ. Сажусь за столик, начинаетца второй тайм.
Потихоньку отхлебываю из кружки, смотрю футбол. Хибсы приободрились вроде. И сам уже не замечаю, как начинаю кричать вместе с Франко, обкладывать матом Хартс, громко возмущатца нашими защитниками. И вдруг останавливаюсь. Что это я? Что я здесь делаю? Напротив сидит какой-то озлобленный мудак и, брызгая слюной вопит что-то. Где я, блядь?
- Фр...Франко, друг, што это за пиво, - спрашиваю я, пытаясь четко фокусировать взгляд.
Этот уебок мерзко мне подмигивает.
- Я решил, тебе расслабитца надо. Мне Малки подогнал порошок пиздатый, ну я тебе в пиво и добавил. Сносит, правда? - и улыбаетца, дрянь.
- Франко, ты што, я же завязал с этой дрянью, как ты мог, я же говорил тебе...
- Расслабуха, - невнятно вещает он, - охуенно нужная в этой жизни вещь. Наслаждайся! - хлопает меня по плечу.
Мне становитца плохо, брат, я подрываюсь на улицу, сгибаюсь возле паба и долго блюю. Так хреново давненько мне не было.

Шатаясь, иду по Парк-Лейн. Прохожие с недоумением смотрят на меня. Это же надо... Столько быть в завязке - и сорватца. Только бы не пить еще, братишка, только бы держаться... Я смогу, я стал другим.

Обнаружил себя около знакомой двери. Не могу только вспомнить, моя ли это квартира. Достаю ключи, начинаю тупо тыкать в замочную скважину. Внезапно дверь распахивается, и моему затуманенному взору предстает мамаша моей Дженни.
- А, Дэниел! - говорит она. - Что тебе?

Из-за ее спины вылетает моя маленькая чудесная доченька.
- Папа, папа! - ее звонкий голос пробуждает во мне все то, что я прятал глубоко внутри за то время, что не видел ее.
Я неуверенно улыбаюсь, делаю шаг вперед, пытаюсь обнять мою девочку, но спотыкаюсь о порог и падаю. Прямо на нее. Она кричит, лежа на полу, ударилась головой кажется. Пытаюсь встать, но безуспешно. Ебаный Франко с ебаной наркотой.
- Доча, доченька, - я глажу ее по голове. Она так доверчиво прильнула к моим рукам, притихла.
- Папка, - шепчет она, - ты ведь насовсем пришел? Ты больше не уйдешь?

Внезапно сильные руки забирают у меня дочку. Дженни. Я с трудом поднимаю голову и смотрю в эти блестящие злые глаза. И тону в них.

- Знаешь, Дэнни, - говорит мне она. - Я ведь вернуться хотела. Я думала, ты изменился.
И, приблизив свою голову к моей, - А ты все такой же гребаный алкот. А теперь пошел вон. Не смей сюда приходить, слышишь!
Я пытаюсь что-нибудь возразить. Но она молча закрывает передо мной дверь. И из квартиры слышен тонкий детский голос: "Мама, мама, куда папка опять ушел? Он ведь сказал не уйдет! Мама!

Бреду по улице И все вспоминаю радость на лице моей малышки, ее счастливые глаза и слова, ее слова и слова Дженни.