Sundown и Спиди-гонщик : Остра моя печаль

На сковородке аппетитно шкворчала яичница из пяти яиц, запотевшая литровка радовала взор своей девственной прозрачностью, маринованные огурцы были аккуратно порезаны на четвертинки, помидоры готовы были лопнуть от распирающего их сока, а на тарелочке аккуратно пристроились тонкие ломтики копченого сала с мясными прожилками. Чуть погодя, из холодильника была извлечена баночка тресковой печени. Он поставил её на край стола и окинул взглядом получившийся натюрморт: практически стандартный набор продуктов для ежедневной трапезы. Разве только солнце, играющее на холодной бутылке, добавляло праздничный колорит.

Вот так он уже в пятый раз отмечал свой день рождения. После того, как от него ушла жена, он почему-то всегда в этот день был один. Потом можно и с друзьями выпить, но именно в этот день хотелось побыть в одиночестве.

Он взял из ящика консервный нож, приставил его к банке, с силой ударил ладонью. Хорошо наточенный кусок железа легко пробил тонкую жесть, из-под которой тут же тонкой струйкой брызнуло что-то жидкое, угодив ему в глаз. Он чертыхнулся, оттолкнул банку от края стола и пошёл в ванную комнату промывать орган зрения от немилосердно щипавшей жидкости. Через несколько минут он закончил это дело и вернулся к накрытому столу. Но настроение было уже слегка подпорчено. "Ну что теперь, не отмечать, что ли, праздник? Нет уж", - подумал он и с явным аппетитом начал есть и пить за свое здоровье.

Как и в прошлый, и в позапрошлый, и в позапозапрошлый раз, он через пару часов упился до бесчувственного состояния и уснул на полдороге к кровати. Проснувшись на следующее утро, обнаружил, что болит не только голова, как обычно бывало, но и потрадавший накануне глаз в отдельности. С трудом поднявшись с твердого пола, направился в ванную комнату. В зеркале он увидел похмельного себя, а левый глаз страшно покраснел и даже опух, почему - он сперва и не вспомнил. Он заставил себя умыть помятое лицо, неловко побрился, напился гадкой воды из-под крана и направился на работу.

До конца рабочего дня он не дотянул: похмелье прошло, зато глаз готов был выскочить из головы. В ведомственном медпункте все до того перепугались его вида, что пропустили в кабинет без очереди. Испуганная медсестра промыла глаз, быстро наложила повязку и отправила в районную больницу.

После оперативного обследования врачиха сказала, что необходима срочная операция. Он согласился: а что же еще оставалось. Операция прошла удачно, глаз сохранили. Отлежав в больнице положенное время, он выписался, получил больничный лист и отправился домой.

Первое, что он сделал по приходу домой - выкинул в мусорное ведро консервный нож.

На следующий день к нему пришли друзья - обмывать спасение глаза. Когда он резал хлеб, то порезал себе палец. Внимания на это не обратил. На следующий день на распухший палец было страшно смотреть. Опять больница и операция. И на этот раз все прошло гладко, палец сохранили. Придя домой, он выкинул все ножи.

С тех пор он ломал продукты руками и отказался от любимого станка в пользу электробритвы. В гостях и на работе обходил подобные ножеподобную утварь стороной, от одного их вида его начинало трясти. Наверное, такое состояние можно было бы назвать “аллергия на колюще-режущие предметы”.

В следующий раз он неловко смахнул на пол единственную и любимую керамическую кружку. Когда он, чертыхаясь, ползал по полу и собирал разлетевшиеся осколки, острый кусок глины впился ему в подъём стопы. Не помогли ни йод, ни перекись: на третий день врачи чуть не отрезали ему вздувшуюся и почерневшую ступню.

Выйдя из больницы, он добрался до дома и, меланхолично грызя засохший хлеб, подумал, что обойтись без ножей, кружек и прочих подобных вещей в этой жизни, видимо, никак не получится. А ну как в следующий раз доблестная медицина не успеет вовремя?.. Погрузившись в долгие размышления, он пришел к выводу, что единственное место, которое ему подходит - тропические острова Тихого океана, о которых он мечтал в далёком детстве. Пальмы, белый песок, океан и полная гармония с природой вкупе с отсутствием необходимости в острых предметах - чего ещё желать?..

Идея уехать на острова глубоко засела в его голову. Он продал старую машину, квартиру, оставшуюся от стариков-родителей, мебель и тёплые вещи. Действительно, к чему пуховик, когда ноги круглый год лижет тёплый океан?

Выбирая место будущего проживания он почему-то остановился на островах Фиджи. Его привлек теплый климат и возможность жить среди дикорастущих туземцев, которые, по его разумению, должны были водиться на этих сравнительно малонаселенных островах.

За пару дней до отъезда, он задумчиво сидел в уже ставшей чужой квартире и предавался мечтам. Внезапно в дверь постучали. Почему внезапно? Потому что он никого уже не ждал. Оказалось, что это соседка, милая достаточно женщина средних лет.

- Помогите, пожалуйста, я банку открыть не могу, - сказала она, глядя на него светлым взглядом, полным неизбывного желания большой и чистой любви, взглядом, который проник в его самое сердце, который заставил на секунду забыть яркие краски тропиков и задел забытые чувства в иссохшем от переживаний мозгу... но в следующее мгновение до него дошел смысл того, что она сказала. На лице отразилась вся гамма эмоций.

- Что с вами? Вам плохо? Вызвать скорую? - звук её испуганного голоса вывел его из транса.
- Эээээ... извините.. не могу.. позже, потом, не сейчас, завтра.... я очень занят!- выдавил он и захлопнул дверь перед её носом.

В этом было уже нечто параноидальное. Оставшееся до отъезда время он провел, не выходя из дома. Доел остатки того, что было в холодильнике. На звонки в дверь не отвечал, а с новым хозяином договорился по телефону, что оставит ключи под половичком. В назначенный день по телефону же и такси заказал.

В дорожной сумке было минимум вещей. Дорога до военного аэродрома, с которого вылетал его чартерный рейс, прошла спокойно. Моросил дождик, и он счел это добрым знаком.

Перед проходной, охраняемой лопоухими солдатиками с непреклонными лицами их посадили в обычный гражданский автобус и довезли до самого самолёта.

Поднявшись почти до конца по шаткому трапу, он в последний раз оглянулся. Оглянулся на эту Россию с ее проклятыми ножами и вилками, станками и машинами, блядями и пидорами, оглянулся на всю свою жизнь...

Нога зацепилась за металлическую ступеньку трапа, он неловко покачнулся, потерял равновесие и нырнул за символические перильца. Бетонная плита встретила кость и погасила вскрик.

Подбежавшие люди перевернули тело. Глубоко в висок вошёл невесть откуда взявшийся на взлётной полосе кусок арматуры, застрявший в стыке бетонных плит.