простой

Я поехал на трамвае,
Оплатил, войдя, билет.
Вижу злобных чурок стая
Бьёт кондуктору еблет.
Но простите, кто тогда же,
У меня капусту брал?
Это форменная кража,
Это форменный скандал.
Встал сурово, посерёдке,
Лжекондуктор? След простыл....

Вы знаете, а я люблю Москву,
Нет, не ее сейчас, народец быдло,
Я за Москву чужих, на лоскуты порву,
И местных, чтобы ни повадно было.
Как можно, или как же, так должно?
На этом стыке, этих территорий,
Элитой государственной, гавно
Московское считать вне категорий....

Пророчество банджо под желтыми пальцами
Окопные вши, на прикладах сальсой мне, дарят.
И кажется надо стараться,
Сплюнуть реальность в мир декораций…

Где ломят коленца шуты и шутихи,
Где слово гормоном ложится на строчки,
Где блёклые, скопом имеют великих,
И жарят напалмом с шифрованных вотчин....

Прямой, ты головой ударилась об стену.
И сразу все равно, и разом раз — не больно.
Сползаешь, по губам, размазывая пену,
И сразу молодец. И сразу всем довольна.

Я поцелую в лоб, и в крошки на затылке,
Торжественно сглотну, твой кровяной коктель,
Теряя интерес к секундомерной жилке,
Рывком стяну трусы....

Выпил, конечно, скорей по привычке,
И по привычке, не полегчало.
Грусти по рангу добавились лычки,
Метит, не косит, на генерала.

Ты постарела, немного. Глазами.
В брови зашито вселенское горе.
Счастье куда-то съебалось дворами,
«Нахуй» чиркнув опослед на заборе....

Он скучает, глядя в небеса,
Мамка пропадает на работе,
Мамкина звенящая коса
Выпускает ангелов из плоти.

Но она бывает, устает:
Слепит безутешные глазницы,
Тут его последует черёд,
Впрыгнуть на приступки колесницы.
Он летит, покуда шанс, стрелой,
Получивший имя Злого Рока,
Краденой орудуя косой,
Не считаясь с выбором и сроком....

Чего не получается вдвоём?
Вы скажите, такое не бывает,
Пока мой горький чай в стакане остывает,
Я напишу, за кухонным столом.

Нельзя вдвоём, когда она одна,
От косточки вишнёвой задохнуться,
И пальцев двух, капризная струна,
Не пустит в обертон конструкций....

Я водил туда двоих,
Не смогли, не полегчало,
Только в ухо рваный крик,
Их, двоих, там слишком мало.

Выбрал десять человек,
Рассказал, пожали руки,
Ждал и… мордой падал в снег
Красный, от вселенской скуки.

Отрядил пятьсот солдат,
Плотным батальонным маршем....

Стоящие на обочине не идут – отрицают. Идущие мимо отрицают стояние как форму отрицания.

Очень хочется лечь. Надоело. Рядом с дорогой серой лентой канава. Они живут рядом. Они подруги. Я гость. Сейчас моя навязчивая хозяйка заплетает мне ноги, пытается быть гостеприимной, только бы я оставался на ней....

Я голыми глазами без одежд,
Натертыми до блеска странной влагой,
Скользил котом, по шторам цвета беж,
По в приступах измаранной бумаге.
И сотканная скомканная сталь
Сверлом драла динамик телефона,
И Моцарта насиловал рояль,
За стенкой....