Последние комменты юзера Alexyi

Alexyi: Амаранта,
вопрос самый обычный. ответ, соответственно, тоже

Дура,
благодарю. хоть я и дураком оказался, но все равно приятно

Alexyi: Oneson,

бабло — это они теперь мне должны, за сорванные голосовые связки, ну и найдем там за чо еще

Alexyi: Ну раз Бывалый говорит, значит так оно бывает

Амаранта,
Многие истории не выглядят правдоподобными. пока нас не коснутся, а тогда уже и «законы жанра» и прочее
«Потерпевший парень» вообще ничего не мог орать, даже шепотом.В таких ситуациях основное — это подавить численное и техническое превосходство противника, именно таким образом — психологическим, то ест орать что тесть мочи. Специальные люди учат ментов, при отсутствии численного превосходства ит.п. «брать на понт-крик»
Вот представьте себе ситуацию вы за столиком, а столик повернут, к примеру, к дороге, и тут скип тормозов… наш с вами сюжет. Попадают как на пол, попутно пытаясь освободиться от криминала. И никто не будет считать сколько там ментов, а сколько представителей квакина или там
А из двадцати людей помочь просто так согласится только один — с высоким содержанием адреналина и прочих веществ в крови.

К тому же, дамы и господа:

«Ну короче добежал я до дому, сижу пью вискарь, а сам думаю — и почему я такой придурок? — ведь стоило только одному поднять башню или хоть глазом скосить — лежал бы я сейчас в лучшем случае в реанимации, с малыми очень шансами на продолжение общения с Олькой, а скорее всего забили бы они меня там „с особой жестокостью“, как менты в протоколах пишут, которые там походу так и не появились.»


Ну и про «бельмондо с джеки чаном»

«Ну и что делать!? Уйти я реально не могу. Не потому что герой такой, а потому, что трус и себя люблю — меня потом месяц эти кошмары мучить будут, даже если ничего не увижу (воображение богатейшее)»

А вот что это за школьники у нас такие шалуны схожу пробью на днях. Самому интересно

Alexyi: Значит — это что-то новое в Литературе, в принципе. Интересно.
Я серьезно.

Ладно, хули вату гонять — один хуй без мазы

Проза, проза и еще раз ПРОЗА! А это так, эксперимент небольшой, имею право

Alexyi: Тема абсолютно не интересна, как и большинство из политики.
ибо политика — это игра — где все известно за ранее. Но может быть нюанс (гадать какой не надо?)

Но написал это — ПОЭТ (почитаю еще что-нибудь)

как только человек становится первым он тут же забывает последних.

/«Ограничение возможности –
Есть принцип жизни россиян.»/
_________________________________________

не согласен. россиян много. не всех касается, а только ограниченных

Alexyi: Кто такой рыльцев в душе не ебу, соответственно, мне на него похуй, как и на вопрос. не ищите тут старых знакомых. вы меня не знаете никто

вот на что не похуй, так это на стихи. первый раз писал рифмосретство и выложил, не где — нибудь, а на Литпроме!

удалось — базара нет

если не в ломину, то нагнали бы критики, дамы и господа



а я пойду писать прозу. проза — это мое все. «Восхождение» заканчивать надо. Еще проекты по прозе есть, и не мало. Пора уже

Кстати, здесь только Орлуша самый ахуенный поэт? Почитаю его, как -ниудь, обязательно

Alexyi: «Сквозь боль и слёзы, чертыхаясь, отчаянный ходок пробирался вперёд, крепче сжимая зубы, успокаивая себя знанием того, что этот поворот не тот, и больше он здесь уже не расшибётся.»
___________________________________________________

великолепно

Alexyi: Oneson,

То что это Хуета (cenzored) я уже понял. (редак доступно объяснил)

Но что же это, если не «хуета» и не «тема»? Просветил бы…

Alexyi: Oneson,
раз ты просишь — не буду. честно и никогда

Норкавнорке,
бизнес-план поди есть уже? в думу засылала, или… куда поближе?
кому что ближе, короче. впрочем, тоже заебись вариант — согласен
а вот, что до тебя тут дело есть — нет сомнений

________________________________________________________
Короче, понял я, что на хуй тут такие темы не усрались.
учтем

Alexyi: я смотрю здесь любят бухать.
на вкус и цвет товарищей нет, хоть первичных, хоть вторичных.
если такие ярые противники, то на хуй разместили вообще?

да и насрать, если честно

Alexyi: Однако, наука мне будет. Но это только меня касается, а более — никого

Alexyi: возможно, сколько людей, столько и мнений. по вульгарней, если только

Дело не в том. Я совершено адекватно здесь свои литературные возможности оцениваю
Разозлила предъява, что текст я списдел (или здесь или даже на удаве на который мне срать хотелось, я там и не бываю.

А вот от этих слов своих недавних не отказываюсь, и не откажусь:

УБЕЖДЕН:
ПИСДИТЬ ОДИН В ОДИН, ДО БУКВЫ ЧУЖИЕ ВЫСЕРЫ, А ПОТОМ ВЫДАВАТЬ ИХ ЗА СВОИ, ПОД СВОИМ НИКОМ — ЭТО БЛЯДСТВО САМОЙ ПОСЛЕДНЕЙ ПОДШКОНОЧНОЙ ТЕМЫ

ну а про «оправдываться» вы читали. Тем боле, что мне не в чем.

Alexyi: С критикой ни хуя не согласен на этот раз. Попробую объяснить
Во-первых, перечитывал три раза, причем подробно подробно, поскольку источник не самый ординарный. Плюс еще некоторые куски. Но признаюсь, что не люблю я это дело. В данном случае надо было.

Бывалый,
действительно два разных человека — совершенный обыватель и законченный психопат. Тут ты в точку попал, если в эту метил, конечно

Аспирант,
на мой взгляд я писал не что-либо, а потому что не мог не писать в данный момент. Это пропасть… надо и не могу не писать...

На сегодня, если мне не дают покоя чьи-то лавры — так это мои собственные. Успею или нет? Сейчас — 34, — должен, а там как знать...
Ну в крайнем случае лавры Сорокина — как «десерт». К примеру — «Падеж»

Кроме того, Аспирант, желание говорить с совершенно неизвестным вам оппонентом ощущая себя выше хотя бы на сантиметр, всегда и неизбежно приводит к различного рода комическим ситуациям и юмористическим историйкам с вами в главной роли (чего я вам, конечно же, не желаю искренне).

Alexyi: А вообще хорошие советы, и не первый раз слышу — проще

Alexyi: Стрелки вечности
Эльвира кротко, но в то же время настойчиво посмотрела на Николая Ивановича и еле слышно прошелестела своим замечательным хриплым шепотом:
- Все готово, хозяин.
Николай Иванович не спеша воспользовался содержимым своей табакерки, с наслаждением потянулся, пожевав в задумчивости губами отрывисто произнес:
- А что? И начнем, пожалуй, голубушка. Когда-то же и до этого должно было дело у нас дойти.
- Отнеси его, — кивнул он в сторону постепенно приходящего в сознание Левона Суреновича.

Эльвира поклонилась, подошла к Левону Суреновичу, легко, словно бессмысленную пушинку взяла его на руки, и отправилась прочь из комнаты.
Николай Иванович еще немного посидел в кресле, затем уверенно поднялся, и препотешно взмахнув несколько раз руками, разминая затекшие после долго неподвижного сидения мышцы, сделал несколько не менее смешных приседаний, после чего подхватив лежащую на кресле тетрадку – покинул комнату.

Неспешно пройдя по длинному коридору, стены которого были сплошь увешаны старинными гравюрами малоизвестных живописцев различных школ и эпох, он, наконец, оказался у лестницы, ведущей в подвал, и, спустившись по ней, оказался, в свою очередь, у массивной, обитой железом дубовой двери. С довольно видимым усилием открыв ее и переступив высокий каменный порог, очутился в самом подвале, — просторном и мрачном, мрачном тем ужасным спокойствием неизбежности, что свершаются, быть может, лишь в раскрашенном до предела красками, воображении душевно больных.

В подвале, тем не менее, было жарко натоплено, он был хорошо освещен, развешанными по всему его периметру факелами, пламя которых бросало свой искаженно-игривый свет на каменные стены, без каких-либо признаков сколь-нибудь цивильной отделки.
В центре подвала стояло высокое, грубо сколоченное, но тем не менее чрезвычайно удобное, казалось сделанное специально для седалища Николая Ивановича, кресло, а прямо напротив него, примерно в отдалении пяти метров, возвышалась громоздкая, до самого шестиметрового потолка, конструкция, напоминающая средневековую многофункциональную дыбу.

На ней уже был подвешен Левон Суренович, полностью уже пришедший в сознание, с широко открытыми глазами, в которых читался животный ужас, и одновременно, неприятие реальности происходящего. В рот его был забит деревянный кляп, с застегнутыми на затылке кожаными ремешками.

Эльвира же находилась в дальнем углу подвала, где подле весело горящей жаровни, на длинном, плохо струганном, деревянном столе были разложены какие-то многочисленные железные предметы разных размеров и конфигураций, которые она и перебирала неспешно и деловито, с явным знанием того, для чего каждый из них предназначен. Она была полностью поглощена этим процессом, и, казалось, что он доставляет ей изрядное наслаждение.

Николай Иванович подошел тем временем к креслу и немного его подвинув, ближе к месту предполагаемых событий, уселся в него, устроившись как можно удобней, немного развалясь и вытянув ноги.
Затем он открыл принесенную с собою тетрадь на нужной странице, и задумчиво хмурясь, углубился в чтение.
Однако уже через несколько минут закончив это занятие, он приподнял немного правую руку и чуть слышно прищелкнул пальцами.
Эльвира тут же прекратила поглотивший ее разбор своих диковинных инструментов, и подойдя к Николаю Ивановичу, слегка к нему наклонилась, ожидая дальнейших для нее указаний.

Эльвира кротко, но в то же время настойчиво посмотрела на Николая Ивановича и еле слышно прошелестела своим замечательным хриплым шепотом:
- Все готово, хозяин.
Николай Иванович не спеша воспользовался содержимым своей табакерки, с наслаждением потянулся, пожевав в задумчивости губами отрывисто произнес:
- А что? И начнем, пожалуй, голубушка. Когда-то же и до этого должно было дело у нас дойти.
- Отнеси его, — кивнул он в сторону постепенно приходящего в сознание Левона Суреновича.

Эльвира поклонилась, подошла к Левону Суреновичу, легко, словно бессмысленную пушинку взяла его на руки, и отправилась прочь из комнаты.
Николай Иванович еще немного посидел в кресле, затем уверенно поднялся, и препотешно взмахнув несколько раз руками, разминая затекшие после долго неподвижного сидения мышцы, сделал несколько не менее смешных приседаний, после чего подхватив лежащую на кресле тетрадку – покинул комнату.

Неспешно пройдя по длинному коридору, стены которого были сплошь увешаны старинными гравюрами малоизвестных живописцев различных школ и эпох, он, наконец, оказался у лестницы, ведущей в подвал, и, спустившись по ней, оказался, в свою очередь, у массивной, обитой железом дубовой двери. С довольно видимым усилием открыв ее и переступив высокий каменный порог, очутился в самом подвале, — просторном и мрачном, мрачном тем ужасным спокойствием неизбежности, что свершаются, быть может, лишь в раскрашенном до предела красками, воображении душевно больных.

В подвале, тем не менее, было жарко натоплено, он был хорошо освещен, развешанными по всему его периметру факелами, пламя которых бросало свой искаженно-игривый свет на каменные стены, без каких-либо признаков сколь-нибудь цивильной отделки.
В центре подвала стояло высокое, грубо сколоченное, но тем не менее чрезвычайно удобное, казалось сделанное специально для седалища Николая Ивановича, кресло, а прямо напротив него, примерно в отдалении пяти метров, возвышалась громоздкая, до самого шестиметрового потолка, конструкция, напоминающая средневековую многофункциональную дыбу.

На ней уже был подвешен Левон Суренович, полностью уже пришедший в сознание, с широко открытыми глазами, в которых читался животный ужас, и одновременно, неприятие реальности происходящего. В рот его был забит деревянный кляп, с застегнутыми на затылке кожаными ремешками.

Эльвира же находилась в дальнем углу подвала, где подле весело горящей жаровни, на длинном, плохо струганном, деревянном столе были разложены какие-то многочисленные железные предметы разных размеров и конфигураций, которые она и перебирала неспешно и деловито, с явным знанием того, для чего каждый из них предназначен. Она была полностью поглощена этим процессом, и, казалось, что он доставляет ей изрядное наслаждение.

Николай Иванович подошел тем временем к креслу и немного его подвинув, ближе к месту предполагаемых событий, уселся в него, устроившись как можно удобней, немного развалясь и вытянув ноги.
Затем он открыл принесенную с собою тетрадь на нужной странице, и задумчиво хмурясь, углубился в чтение.
Однако уже через несколько минут закончив это занятие, он приподнял немного правую руку и чуть слышно прищелкнул пальцами.
Эльвира тут же прекратила поглотивший ее разбор своих диковинных инструментов, и подойдя к Николаю Ивановичу, слегка к нему наклонилась, ожидая дальнейших для нее указаний.

Alexyi: Аспирант, так «живаниями» как раз хотелось придать что-либо не обычное
Сначала читателя воротит, а потом его не оторвать (утрирую)
Сюжет здесь есть и достаточно серьезный — раскроется как на ладони.
на бдсм и прочий антураж внимания много обращать не стоит — это для красоты
к тому же признаюсь, что я склонен к садизму. это правда

А вот часть одну проебал. Запощю ее пока здесь в каментах, если редаки против не будут. А потом отдельно запощю
__________________________________________________________________
«Стрелки вечности».

Alexyi: Аспирант (и остальные увлеченные не качеством высера а второстепенным вопросом «о кто у кого спиздил»)

вот пусть у тех, у кого эти сомнения остались, у них же и остаются. Желательно в наиболее пикантных местах, раз уж такой интерес вызываю они кайфовый у доморощенных — господ дознавателей.

УБЕЖДЕН:
ПИСДИТЬ ОДИН В ОДИН, ДО БУКВЫ ЧУЖИЕ ВЫСЕРЫ, А ПОТОМ ВЫДАВАТЬ ИХ ЗА СВОИ, ПОД СВОИМ НИКОМ — ЭТО БЛЯДСТВО САМОЙ ПОСЛЕДНЕЙ ПОДШКОНОЧНОЙ ТЕМЫ
(ну бывают инет-войны там и все такое прочее). НО этого здесь и в помине нет!

Тут ведь как получилось, я посвятил своей девчонке (Ольке) этот рассказик, состоящий, кстати, на 80% из реальных событий моих и моих друзей (и Ирка такая есть и папа ее гаульник, и даже Сева живой до сих пор — в Израиле)
А получился суд над Хайдером — «то не ты, но не мы, а сомнения трактуются...» тьфу блять!

Хорошо хоть моя девочка умная (других не держим), и все правильно поняла. Тем более, что я ее более интересно поздравил

Почему столько терок, да потому, что плагиаторов ненавижу и за людей не считаю

А уникальность текста проверяется элементарно и здесь есть очень много людей, которые на это способны. Те же редаки, к примеру

Что касается «оправдываться». Так тут нет ни одного моего слова оправдания, а лишь констатация фактов, что все не так как хотелось бы прокурорским (привет им из московской городской коллегии адвокатов) ггыггыгыы


ОЛЬКА,
Я ТЕБЯ ЦЕЛУЮ И ЛЮБЛЮ-ТЫ ЛУЧШАЯ!!!!!!!!!

Alexyi: Амаранта, ну и на здоровье.
Пусть еще сто таких будет. В моем случае, кстати, реала много, в т.ч. личного, и собирательно немного по друганам.
Веселый креос получился на самом деле.

И основное:
Ты меня не правильно поняла. Я лишь только ответил на предъяву за плагиат, что обойти не имею права. Не так воспитан, чтобы мне в рожу плевали, а я утирался скромно.

Alexyi: «обезгномленную белоснежку!»

смиялсо

Alexyi: Амаранта,
мне вот неприятно реально это. уникальность текста можно проверить. Полагаю, что здесь это делать умеют.
Чужие тексты никогда не писдил и под своими никами не размещал. Считаю, что это блядство законченное. Сюжетная схожесть возможна, но это иное, и к тому же в жизни очень много похожего. Не замечала?

А слова: Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ — 100% плагиат

в общем думайте, что хотите. оправдываться больше не собираюсь