ВОТ ТЕ РАЗ!

Автор: Story - Вот те раз – кошки срали на матрас! – Гиви прищурился и отдернул одеяло.
- Бля! Что это?! – Женька подскочила как ошпаренная.
- В кухню за водой! Быстро! – Гиви столкнул Женьку с кровати.
Леночка лежала, запрокинув голову. Лицо белее простыни. Гиви схватил Леночку за руку, хотел проверить есть ли пульс. Бросил руку. Прижал голову к обнаженной груди и услышал только бешеный ритм собственного сердца. В комнату влетела голая Женька, она расплескивала воду, поскользнулась, и остановилась, протягивая дрожащий стакан.
- Кто это? – шепотом спросила Женька.
- Ты мне скажи, - оторвал Гиви голову от груди Леночки, он успел услышать слабое биение жизни.
- Может, скорую? – спросила Женька и неуверенно потянулась к телефону.
Гиви вылил воду на лицо и грудь Леночки и несколько раз хлестнул ее по щекам.
- Скорую, говоришь? А что ты им скажешь? У нас в кровати голый полутруп? – Гиви протянул стакан Женьке, но она его не удержала, и стакан упал, глухо стукнув об Леночкин лоб.
- Вот дура, бля!
- Ты сам урод, кого ты притащил?! – Женька бросилась на Гиви с кулаками, у нее начиналась истерика. Гиви схватил Женьку за руки, скрутил, развернул и с силой отпихнул. Женька отлетела и упала в кресло. Гиви видел, как сверкнули ее худосочные прелести…
- Сиди тихо, надо подумать, - Гиви встал и бросил на Женьку плед, - и прикройся, бестыжая.
- Ой, а сам-то, сам-то, устроил болтанку, задрот, - Женька вытирала злые слезы, истерика не наступила.
Гиви посмотрел на бледное лицо Леночки. Лицо было красивое и абсолютно не знакомое.
Откуда же она здесь взялась?…Так, мы были у Крата часов до трех, потом пришли домой, поебались и уснули. В кровати никого не было. Кроме нас. Или был? А она ничего, грудастая, - Гиви почувствовал как яички подтягиваются… Не-не, так не пойдет… Прикрыл Леночкино тело одеялом.
- Женька, у нас есть нашатырь?
- Нету, водка есть.
- Тащи.
- Да пошел ты…
- Тащи, сказал!
Женька обернулась пледом и поплелась на кухню. Гиви снова приподнял одеяло и посмотрел на Леночкину грудь. Да-а… Взгляд стремился ниже. Е-моё! Спящая красавица, бля. Выпуклый лобок был такой соблазнительный, что у Гиви пересохло во рту…и он прекратил осмотр. Ебать тебя не переебать…
Леночка начала приходить в себя. Она застонала. И Гиви мгновенно излечился от похоти. Бля, вот кобель-некрофил…. Он пошарил рядом с кроватью, нашел на полу трусы и быстро натянул их. Хуй упрямо стоял. Вошедшая в комнату Женька, уперлась взглядом как раз в этот бугор и фыркнула:
- Твой первый стояк на жмурика, милый?
Гиви подошел, забрал у нее початую бутылку и отвесил оплеуху.
- Катись отсюда, катись со своей дохлой шлюхой!!! – заверещала Женька.
- Я-то уйду, сука, а ты что будешь делать с ней?
- Убирайся, подонок, задрот, ублюдок…
Гиви отвесил Женьке еще одну плюху,
- Заткнись, а то кляп вобью.
- Кляп! Не этот ли? - и Женька лягнула Гиви, метя в пах, но промахнулась.
- Ах, ты…! – Гиви, бросив бутылку на кровать, схватил метнувшуюся от него Женьку за волосы, Женька взвыла. А Гиви повернул ее к себе задом, сломал пополам, и грубо вошел в нее. Клонил голову ниже, ниже, наматывая жиденькие волосенки на кулак. Женька рычала, руки беспомощно развесила, от боли тянулась на цыпочки. А Гиви ебал ее с такой силой, будто и не было пьяной разгульной ночи… Гиви как будто выключили на несколько мгновений, он очнулся, ощутив, что Женька ему…подмахивает, и стонет, но уже не от боли, а от наслаждения.
Вот сучка похотливая. И почувствовал, что сейчас кончит. Оргазм получился несколько смазанный.
- Блядь, пошла отсюда! – и шлепнул Женьке по заднице, отпуская ее волосы.
Женька выпрямилась, подняла руки вверх, потянулась и на носочках, поигрывая руками на манер испанской танцовщицы, не посмотрев даже на Гиви, вышла из комнаты.
- Ну не сука ли? - Гиви развеселился, но тут же вспомнил о Леночке, обернулся. Леночка сидела и смотрела на Гиви, не отрываясь.
«Бля, все видела что ли?» - Гиви натянул сползшие до колен трусы.
- Вы меня похитили? – вдруг спросила Леночка.
- Здравствуйте, леди, - Гиви присел на край кровати. Леночка внезапно осознала, что она совсем голая и судорожно потянула одеяло на себя.
- З-здравствуйте, - с запинкой ответила Леночка и повторила свой вопрос, - вы меня похитили?
- Да.
- А зачем?
- Ебать тебя будем.
- Что?!
- А ты как думала, такая пизда и не при деле, не хорошо… - Гиви засунул руку под одеяло и заскользил по простыни, потом по Леночкиной ноге…
Леночка взвизгнула и замахнулась на Гиви. Гиви перехватил руку.
- Ну, вот почему все сегодня норовят меня обидеть? – Гиви вздохнул и, развернув Леночкину руку ладошкой вверх, поцеловал холодные пальчики, - как зовут тебя, чертова болячка?
- Леночка.
- Как?
- Леночка, а что?
Гиви засмеялся:
- Ни хуя себе Леночка, лежит голая в чужой квартире… Леночка-пизделочка… Как попала сюда помнишь?
- А Вы не можете без мата обойтись?
- Ты давай, не выебывайся, Леночка, а вспоминай хуй ли ты тут делаешь?
- Но я не помню…
- А фамилию свою, адрес помнишь?
- Нет, - Леночка запаниковала, - нет! нет! я ничего НЕ ПОМНЮ!
- Тихо, тихо… Женька – крикнул Гиви, - Жень, поди сюда.
- Ну что тебе ебарь-террорист? – Женька стояла в дверях комнаты, полностью готовая к выходу. Безупречная, как всегда.
- Жень, а хули ты такая спокойная?
- Так она же живая, это главное. Я думаю, что ты ее оттрахаешь и отвезешь, куда она скажет. Так ведь? – Женька прошла мимо, погладив Гиви по щеке, - ну что, девочка, амнезийка? Наркотики?
Леночка отрицательно замотала головой.
- С подружками напилась?
- Нет, что Вы, я не пью.
- И с мальчиками не спишь?
На Леночкино измученное лицо пробился румянец, и Леночка отвернулась.
- Гиви, солнышко, давно ли ты ломал целку? А где, кстати, ключи от машины?
- На холодильнике.
- Леночка, говоришь, тебя зовут, - Женька задумалась, - Гиви, выйди на минутку. Гиви послушно вышел.
«Блиа… Не фига себе, подарок в студию! – думал Гиви, глядя на свою упругую струю, - вот это девочка… и лет ей девятнадцать от силы…»
- Вставай, - приказала Женя Леночке.
Леночка встала, покачнувшись, попыталась закутаться в одеяло.
- Так, посмотрим… Одеяло брось.
- Зачем?
- Брось, говорю. Не бойся.
Леночка стояла, подрагивая, и прикрывая грудь руками.
- Так следов насилия нет… Кожный покров чистый… - Женя покрутила Леночку и осмотрела ее со всех сторон. А это что? – Женя присела и Леночка ощутила, что ей отрывают большой палец на ноге…
- А ты и правда – жмурик, дружочек мой… Гиви! - позвала Женя, - дорогой, похоже, мы влипли. Женя подхватила легкий плед, свалившийся с нее во время недавних игрищ и накинула на плечи Леночке, - есть хочешь?
- Хочу.
- Ну что тут у вас? – Гиви возник неожиданно.
- Смотри, - и протянула Гиви бирку с оборванной веревкой.
- Что это?
- Когда ты еще раз позволишь себе так грубо и бесчеловечно ко мне отнестись, как сегодня, - Женька подошла вплотную к Гиви и мягко взялась за уже значительно уменьшившийся член, - я тебе обеспечу получение такого же документа. И впилась Гиви в губы, быстро обшарила языком рот, покусала, пососала его язык, одновременно разминая его яички, потом резко отстранилась, посмотрела в зеркало, поправила прическу,
- Это означает, что девочка умерла, ее смерть освидетельствована, ее отправили в морг и привязали к пальцу на ноге вот эту клеенчатую дрянь. «Иванова, АА32», - прочитала Женька,
- Твоя фамилия Иванова?
- Я не помню, правда, - ответила Леночка.
- А что значит – «АА32»? – спросил Гиви.
- Какой-то номер, может, у них такая система учета, не знаю, - Женька пожала плечами,
- Ты покорми ребенка, а я скоро вернусь. И сильно не дери, все-таки она девственница, да к тому же мертвая, - Женька хохотнула. Есть у нее в арсенале такой утробный смешок, от которого волосы на всем теле у Гиви приподнимаются, как и хуй, в прочем. Женька ушла.
Гиви открыл шкаф, кинул на кровать футболку, потертые джинсы,
- Одевайся, задрыга, - и вышел.
Леночка быстро оделась. Скрутила волосы в жгут.
- Яичницу с колбасой будешь? – крикнул откуда-то Гиви.
Леночка, пошатываясь, пошла на голос.
Гиви хозяйничал на большой светлой кухне.
- Можно мне в ванную?
Гиви, не глядя на Леночку, увлеченный разбиванием яиц об край сковородки, сказал,
- Валяй, полотенце найдешь в шкафу.
- А как Вас зовут?
- Дядя Гиви, девочка.
…
Леночка ела аккуратно и деликатно, но очень быстро.
- Для покойницы у тебя отменный аппетит, - прервал молчание Гиви, - и протянул руку к Леночке. Она отпрянула.
- Спокойно, я хотел крошку снять.
- Дядя Гиви, а что со мной случилось?
- Бля, Леночка, дитя мое, какой я тебе дядя?
Раздался резкий звонок в дверь.
- В комнату, быстро! И сиди как мышка.
- Ой, Гаврила Александрович, а Евгению Михайловну можно? – на пороге стояла консъежка.
- А Евгения Михайловна ушла на работу, Ритуля, что ты хотела? - ответил Гиви и приветливо улыбнулся.
Ритуля – провинциальная родственница кого-то из жильцов, пристроивших ее на работу, она и жила в своей крохотной комнатке. Тупенькая, но очень старательная. «Страшна, как моя жизнь, - в очередной раз подумал Гиви, - у кого ж на нее встанет?»
- Извините, это…ей вот принесли письмо, сказали лично ей передать, - Ритуля занервничала.
- Кто принес?
- Парень такой толстый.
- Он не представился?
- Что?
- Не сказал, как его зовут?
- Не, не сказал.
- Ну, давай письмо, - Гиви протянул руку.
Ритуля колебалась.
- Давай, давай, не бойся. Мне Евгения Михайловна кто?
- Жена, - неуверенно сказала Ритуля.
- Во-от, а муж и жена – это почти одно и то же, давай.
Ритуля протянула конверт,
- Только я Евгении Михайловне, скажу, что я письмо приносила…
- Конечно, скажешь. Спасибо. Ну, иди, а то пост оставила ведь без охраны, а вдруг какие лихие люди? – Гиви поправил Ритуле завернувшийся дешевенький кружевной воротничок, - чтоб мы без тебя делали?
Ритуля засмущалась,
- Ой, пойду, а то ведь и, правда, нынче ночью скорая приезжала. Я спрашиваю, вы, мол, к кому, кто вызывал, а они, говорят, не твое дело. Ну, я и не открыла дверь, меня-то никто не предупреждал... И они уехали. Бандиты какие-то переодетые, не иначе, сейчас ведь такое творится кругом… Ну, ладно, пойду я…

Гиви разорвал конверт, вытащил сложенный листок, и удивился мелкому, буквально микроскопическому почерку, он вошел в комнату, Леночка испуганно посмотрела на него. Гиви взял очки и кивнув Леночке, типа, все в порядке, ушел на кухню.
«Здравствуй Женя! Это я. Прошла уже целая вечность с тех пор, как ты, мерзкая шлюха, бросила меня подыхать. Да, я так любила тебя, что, когда ты ушла, я умерла. Меня не стало. Но я зализала раны. Я возродилась и пошла вперед. Я крошила черепа, наступая на них. Узколобые, тупые, похотливые, грязные твари! Они открывали мне свои секреты, свои дома, свои кошельки. Все годы я наблюдала за тобой. Следила за тобой. Мои верные псы приносили мне отчет о каждом твоем шаге. Твоя жизнь стала моим наваждением. Куда делась та Женя, которую я любила? Ты стала продажной, уёбищной и жалкой. Ты стелилась под своим боровом. Ты называла этого евнуха «любимым мальчиком». Я столько раз представляла, как режу тебя на ремни. Как пью твою кровь. Как отрезаю член твоему свинорылому ублюдку и заталкиваю его яйца ему же в глотку…»
Гиви оторвался от чтения, закурил: «Доигрались, бля. Я думал, что когда-нибудь пизданет, но пизданет у нас тут, внутри, но бомба влетела в дом через окно…»
«…Ты еблась со своим вонючим гивиком, а я вспоминала твою пизду, я помню, как ты выгибалась, когда я вылизывала тебя. Я помню, как во время оргазма ты плакала и кричала, как царапала меня. Что случилось с тобой, Женя? Почему ты вдруг вычеркнула меня из своей жизни, я готова была на все ради тебя. Жалкая, жалкая тварь! Как я жила все эти годы? Я очень достойно жила. Я стала очень влиятельной дамой, я выебала почти весь этот тухлый город, всех этих клопов и их жен, всех, от кого могла получить пропуск на самый верх. Я выпотрошила это уродское мужское племя, они стали моими рабами. Каждый раз, глотая вонючую сперму очередного придурка, я представляла, как вытягиваю из тебя матку. А они, эти жалкие плебеи ебли меня и боготворили меня. А я шла дальше. Деньги и положение – стали основной моей целью. Но главное, что я хотела – убить тебя. Медленно. Чтобы ты умирала от боли. Я хотела, чтобы ты умирала несколько дней. Глумиться над тобой – вот чего я хотела. Помнишь свою малютку, Женя? Помнишь, как ты бережно прижимаешь ее к груди, а она качает своей светлой головкой и улыбается беззубым ртом? Прекрасная нежная малышка. Где она, Женя? Ее так и не нашли? Как же ты могла оставить ее, маленькую и беззащитную, когда вокруг бродят безжалостные убийцы? Ты не устояла, да, тряпки были твоей страстью всегда. Ах, как я любила твои ноги, узкие щиколотки, маленькие пальчики. Я помню их на вкус. Как ты умела носить шпильки! Как ты радовалась каждой обновке. Несколько минут в магазине, и коляски со спящей доченькой нет… Сколько прошло лет, как тебя выпустили из психушки? Ты помнишь, какая ты стала худая и страшная. Но я никогда не хотела тебя, как тогда. Я и сама почти загремела в психушку, очередной мудак, который еб меня в ту пору, чуть не лишился своего хуя. Да, я не выдержала, у меня лопнуло терпение, я вцепилась в него зубами. Ох, как он орал! И только несколько месяцев безупречной ебли с ним спасли меня от заточения. А моя популярность среди этого стада долбоебов взлетела до небес.
И я вышла замуж. Пришлось же мне постараться! И удочерила твою доченьку, вот тут мне пришлось постараться еще больше. Она уже подросла, стала ходить. Люди готовы на все ради денег, прятать похищенных детей, убивать, готовы изнасиловать собственную мать, готовы на все! И мы зажили. Твоя девочка ни в чем не знала отказа. Я привязалась к ней всей душой. Какое блаженство было смотреть на ее крохотный ротик, когда она говорила слова «мама». Я была ей мама. Я! Понимаешь! А эти маленькие складочки, эта попка в ямочках, я могла целовать их сколько угодно. И ей это нравилось, она смеялась, ей было приятно, а я умею делать приятно…»
«Блять, вот тебе и раз!» - Гиви потряс головой, пытаясь поставить вздыбленный мозг на место.
«Но я не сделала из нее жертву. Это слишком примитивно. Она росла в достатке, в любви, хорошо училась и радовалась жизни. Я умею доставить удовольствие. Пришлось убить этого порочного козла, ее «отца». А чтобы ты сделала, когда увидела, что на твою тринадцатилетнюю дочку положил глаз жирный урод? И я его убила. Стала добропорядочной вдовой, с очаровательной дочкой. Мы объездили пол мира. Как же она была хороша, да ты и сама видишь. Правда, Женя?…»
Мыли Гиви неслись вскачь. Страх, ужас сковали его. Когда они с Женькой лишились дочки, Женька попала в психушку. Почти год она никого не узнавала, ей кололи сильные лекарства. Врачи разводили руками, и никто не верил в то, что ее можно вылечить. Гиви перепробовал все, он обивал пороги лучших психиатров, искал знахарок, разговаривал со священниками. Женька сама выкарабкалась из безумия. Однажды он пришел к ней, а она прежняя встретила его. Они снова стали жить, запретив друг другу вспоминать прошлое. И жизнь покатилась, и все вошло в колею, через примерно лет пять Женька забеременела, но случился выкидыш. Она перенесла это мужественно. Гиви очень боялся нового срыва. Но его не случилось, почти не случилось…. Тогда впервые Гиви проявил насилие к жене. Он привез ее из больницы. Она была в апатии. И вдруг начала бросаться на него, рвать ему волосы. Тогда он скрутил ее, сделал ей больно. И она успокоилась, пришла в себя. С тех пор насилие стало частью их тайной жизни. Благополучные взрослые уважаемые люди для всех. Гиви – душа компании старых друзей. Женька – острая на язык, яркая и веселая.
Но дома… Они превращались в обитателей городского дна. Секс – был их отдушиной. А игры которые они затевали… Любая жесткая порнуха могла бы позавидовать. Мат стал их тайным и любимым языком. Женя, которая первое время после психушки не пропускала ни одной службы, стала обходить церковь стороной. А во время игр она так богохульствовала, что Гиви непроизвольно ее останавливал.
Гавриил превратился в Гиви, так жена стала его называть. Причем не могла объяснить почему. И этот омут затягивал их все глубже. Но остановиться они уже не могли…

«… Женя, я отдаю тебе твое сокровище. «Иванова, АА32» - это она. Правда, немного лежалый товарец. Но извини, ты заслужила только это. Надеюсь, эта встреча окончательно сведет тебя с ума, и мы встретимся в том месте, где я смогу владеть тобой безраздельно. Люблю тебя. Твоя З.»

***
Дорогая редакция, вынужденная крохотная пауза вправила мне мозги. Сколько еще грязи, (кроме моей личной) сольется сюда, сколько светлых порывов разобьется об экраны мониторов? Было полезно быть здесь. Самое важное - стало ясно, что я не песатель, ну не дал Бог... Что веселье откровений высасывает всё из моего задроченного мозга. Что непонятное "вдохновение", рождаемое посещением ресурса сжигает до тла. Но выхлоп - ноль. Что еще? Что плодить в себе бесов - опасное занятие. Что литпром - это болезнь (моя личная). И еще - что надо жить, а не играть в жизнь. Спасибо, короче.