Загрызу (бесконечная сказка для детей и умных)

Автор: Шырвинтъ* Мое убеждение состоит в том, что есть
только одна вещь, которой вам не хватает
— мужество признать, кто вы есть…»
Ошо




1. День рождения.
Аким Тулаевский и Загрызу сидели на крыше сарая и рассматривали Марс. Иногда, эта красная планета являла себя жителям средней полосы, сверкала завораживающим красным светом в лучах заходящего солнца, и медленно проплывая над горизонтом, располагала к приятной беседе под хорошую выпивку и закуску. Между Марсом и Акимом стояла початая бутылка водки, рядом на газете лежали еще не дозревшие помидоры, которые Аким нарвал из маминого парника, и пучок петрушки. У Загрызу был день рождения.
— Может тебе валерьянки принести, — спросил Аким друга, отхлебнув из горлышка, — день рождения, как никак?
— Я от валерьянки агрессивный становлюсь, — ответил Загрызу и прибил комара пытавшегося напиться крови из пятки босоногого Акима, — а лишняя агрессия может повлечь за собой неблаговидные деяния с моей стороны и испоганить карму. Видишь вон, как ты про валерьянку заговорил, так я сразу животное невинное жизни лишил. А оно мне надо?
— Спасибо, — поблагодарил Аким друга за убитого кровососа, — Тебе, по — моему, в этой жизни, вообще ничего не надо, кроме как пожрать и пофилософствовать. Уже половины литровой банки «вискаса» на три дня не хватает. Вон, морду, какую разъел. Сосед Михей вчера предупредил, если еще раз ты его котов отлупишь и корм последний у них отберешь — свинца в тебя пошлёт. Да и не вредит ли рукоприкладство и мародерство твоей карме?
— Будь здрав, боярин, — ответил Загрызу Акиму, закусывающему петрушкой следующий глоток водки, — тут дело иначе обстоит. Во первых, эти придурки малохольные сами ко мне в ученики напросились, а во вторых «вискас» они мне по доброй воле отдают. А что, по твоему мнению, делают настоящие гуру по отношению к безнадежным ученикам? Правильно, они их пиздят, чтобы ушли поскорей и не мешали заниматься более важными делами. В третьих то, что меня хотят пристрелить, так это скорее твоя забота, ежели моя. Сам с Михеем дела уладишь. Помнишь, Летчик Антуан сказал, что мы ответственны за тех, кого приручаем? Да, и еще… То, что ты мне жизнь спас, при помощи подкожных инъекций глюкозы и антибактериальной терапии в зад, когда я сухого корма объелся и поссать не мог, множит твою ответственность по отношению ко мне в два раза. Кстати антибиотики мог бы и на новокаине ставить, жмот. Согласно древним самурайским законам человек, спасший жизнь другому, является его должником. Тут, по — моему, все ясно. А то, что моя прожорливость и широта разума есть следствие учиненной кастрации, так не моя в том вина. Вся сексуальная энергия с нижних отделов в разум сублимировалась. И в шерсть гладкую.

— Кастрировала тебя Виктория Геннадьевна, а не я. С нее и спрос, а то что ты ко мне в поселок жить попадешь — не ведомо тогда было, и про закон мне ни хрена не ясно, — Аким посмотрел на Марс сквозь цилиндр на половину опустошенной бутылки водки, а потом таким же образом на Загрызу
— Будь ты Барсик или Ивашка, я бы тебе сейчас когтями по репе заехал, но другу, которому водка, по причине слабой башки, противопоказана растолкую. Спасенный человек, тоже является прирученным, а раз так, то спаситель ДОЛЖЕН о нем заботиться. Надо твердо осознавать последствия, если конечно ты не клинический идиот, ведь для чего — то спасенный был спасителю нужен? Зачем нарушать один из основополагающих Законов Природы?
— А, что за закон такой? — Аким полез в карман за сигаретами.
— НЕ ПРОСЯТ, НЕ ЛЕЗЬ! — констатировал Загрызу, — Кстати на счет кастрации особо не парься, мне в этой жизни Брахмачарью отследить уготовано. А то, что излишний вес и прожорливость явились следствием надругательства над моей физической оболочкой, расстроило меня не сильно. Мне нравится выглядеть упитанным и солидным.
— А что такое, Брахмачарья?
— В узком понимании этого слова — половое воздержание, — почесал промежность Загрызу, — а Виктория Геннадьевна — счастливый человек, сразу после мой кастрации в дурдом попала. Не всякому дано расплачиваться за свои поступки в этой жизни…
Виктория Геннадьевна была соседкой Акима по городской коммуналке. Неосознанно поселив у себя в квартире продвинутую в духовном плане сущность, а в последствии кастрировав ее, Виктория Геннадьевна ненадолго угодила в дурдом, а осиротевшего Загрызу подобрал Аким, который в последствии, из-за обстоятельств, о которых будет рассказано позже, уехал на время жить к маме в пригород.
— А почему ты решил, что в дурдом ее угораздило именно из — за тебя? Может она, где ни будь в другом месте нашаманила?
— Из — за меня. Я ее поведение со своего рождения отследил. Яркий типаж. Сделал бяку — получи. Этого только она сама не осознать не могла. В любой статистике и в сказках чудеса, конечно, случаются, но здесь не тот вариант. Уж поверь мне, — хитро улыбнулся кот.
…Аким Тулаевский закурил и надолго призадумался, а Загрызу лег на спину и несколько раз стукнув хвостом по теплому шиферу занялся медитацией на созвездие Орион.
Медитацию прервали вопли и возня, доносившиеся с соседского участка. Голосила жена Михея Полина. Пару раз проорал, кто-то из учеников Загрызу, вероятно неудачно оказавшись под ногами у выясняющих отношения супругов.
— Опять Михей Полину тиранит, — Загрызу потянулся всеми лапами, и зевнув перевернулся на живот, — светлые чувства долго не живут. Никогда не понимал, зачем нужно лупить женщину, когда ей и так можно все доходчиво объяснить, если ты, конечно, мужчина, а не козел душной. Иногда, даже и говорить не надо. Достаточно взглянуть. Вот так, — Загрызу посмотрел на Акима, отчего у него началась икота и потухла сигарета «Космос», — Я, например, знаю, что в моем присутствии, лупить женщину, вернее кошку, не будут никогда.
— Это еще почему? — удивился Аким, — Ведь есть же такая поговорка из фильма про Джеймса Бонда: — «Никогда не говори никогда».
— Бред все это. Завтра поговорим, — Загрызу свернулся калачиком и уснул.




2. Грибы

— Ты в грибы поедешь? — спросил Аким друга, заправляя бак старенького мопеда “Riga” 76-м бензином.
— Да, если там где есть грибы нет клещей, — прервав утреннюю зарядку ответил котяра и почесал загривок, куда год назад ему впился клещ. Достать его зубами Загрызу сам не смог, и пришлось тогда Акиму везти Учителя к звериному доктору, который за четыре доллара удалил из страдальца паразита. Хорошо, что энцефалит тогда не подхватили.
— Вон, Михей и Полина вчера четыре ведра набрали, — позавидовал Аким.
— Видать по — пьяни, чего только не нарвали. Иначе, чего же их так вечером проколбасило? Водка так не рубит. К сбору грибов надобно относиться с любовью и осторожностью. Да и не только к этому, — подытожил Загрызу.
— Кстати, я вчера так и не понял, почему в твоем присутствии никогда не будут лупить женщину, то есть кошку? Ты этого не допустишь, что ли? И как тогда все это объяснить с позиции твоего феноменального похуизма? — Аким надел шлем и завел мопед.
— Суть не в том, что лупить не будут, а в том, что я ЗНАЮ, что не будут. Знаю то, что со мной произойдет, и то, что не произойдет никогда. Это вы, люди темные, по судьбе кантуетесь, шарахаясь из угла в угол от никчемных ситуаций, и за свои поступки отвечать не умеете. А у такого просветленного существа, как я судьбы нет. И именно поэтому мне многое до фонаря.
— Теперь ясно, — улыбнулся Аким, — а ты в грибах разбираешься?
— Ну, не так, как Шри Швинт, конечно, но небольшую лекцию я тебе гарантирую, — Загрызу запрыгнул в корзинку, притороченную Акимом к багажнику, и друзья тронулись в путь.

— Хоть бы один гриб найти, — посетовал Аким после полуторачасовых безрезультатных поисков. Друзья лежали на полянке и слушали звуки леса. — А кто такой Шри Швинт, и что вообще такое — грибы?
— Во первых, в этом лесу грибов нет. Во вторых, нужно быть осторожней в своих желаниях. Это я о том, что один гриб захотел — один и найдешь. Я то их все равно не ем и поехал с тобой только для того, чтобы прогуляться и составить компанию, но на будущее, если задумал дело, то и следуй по намеченному плану, а то ситуация примет уродливую форму и ничего хорошего в итоге не выйдет. Хотя, как говаривал один мой знакомый коммунист: — «Все планы составляются для того, чтобы никогда не осуществиться». Ладно, я не хочу сейчас эту тему развивать. А, Шри Швинт, как бы тебе это лучше объяснить? Коллега по цеху. Наш человек по духовному бизнесу. За грибы отвечает. А с тобой нам на юго-запад 1,5 километра надо проехать. Лесные духи мне сразу сказали, что тут ловить нечего.
— Чего же ты сразу мне об этом не сказал? — рассердился Аким.
— Во первых, потому, что грибы меня не волнуют, это тебе они понабились, а во вторых, я думал, что ты и сам до этого раньше догадаешься, — ладно, по коням, пустоголовый, лекцию про грибы я тебе по дороге прочту.




3. Лекция про грибы

Грибы, это такие организмы, которые питаются исключительно за счет всасывания органики из окружающей среды, ибо самостоятельно синтезировать органические вещества из не органических они не могут. Выделяя в окружающую среду мощные гидролитические ферменты, грибы расщепляют белок путем внешнего пищеварения. То есть грибница представляет собой, как бы вывернутый наружу кишечник. Грибная флора существовала 300 миллионов лет тому назад, поэтому грибы можно считать самыми древними и при этом самыми малоизученными организмами на земле. Из 2000 тысяч расчетных видов грибов хорошо изученного всего лишь штук 100. Высшие или шляпочные грибы, за которыми мы сейчас едем — дело вкусное, а все остальное, которое селится где угодно, начиная с человеческого тела, заканчивая двигателями истребителя Су-27, до конца еще не изучено. Это огромный и таинственный мир, шутки с которым могу привести к тяжким последствиям. Вон, Сергей Курёхин, выдвинул теорию о том, что Ленин это человек-гриб и умер сразу от редкой и страшной болезни… Ладно, приехали, потом сам почитаешь, когда компьютер купим и жирную линию проведем…
Когда корзина уже была полна боровиков и подосиновиков Аким и Загрызу повстречали Глупого Охотника. Охотник стоял на карачках и, сунув голову в Волчье Логово, чего — то там разглядывал. Рядом с Глупым Охотником лежало ружьё.
Аким поинтересовался у Глупого Охотника, что же он там видит? Но Глупый Охотник молчал, продолжая тупо созерцать царство Аида. Не добившись от охотника ответа, Аким вытянул его оттуда за ноги, и сразу же очень испугался, потому, что головы у Глупого Охотника не было. Но Загрызу тут же успокоил разволновавшегося было друга, словами о том, что головы у Глупого Охотника не было никогда.
Аким засунул охотника на место и принялся рассматривать его ружьё.
— Красивое, какое! Ну, что, Загрызу, надо домой ехать и милицию вызывать? А ружьё, давай себе оставим. И патроны тоже, — молвил Аким, поглаживая вороненый ствол.
— Ни того, ни другого мы делать не будем. Положи ружьё на место, — Загрызу надрал зеленого мха, стер отпечатки пальцев с приклада, — тебе, что, заняться нечем? Охота свидетелем по делу проходить? На вопросы у следователя на табуретке отвечать? У тебя и так напряженка со временем жизни. А чужое брать нельзя, пока не научился делать вещи СВОИМИ. Это серьёзная практика! Когда будешь готов к ней — научу. Так уж и быть.
— Уж больно оно красивое — канючил Аким, косясь на ствол.
— В Первую Мировую Войну. Не понимаю, почему люди думают, что именно она была — Первая Мировая? После газовой атаки в районе города Ипр, один глупый фельдфебель, тоже вот так, из горы трофейного оружия выбрал понравившейся ему бинокль. Повесил его на гвоздь в своей каптёрке, лег спать и не проснулся. А всё почему?
— Почему? — поежился Аким.
— Потому, что закон важный нарушил. На стеклах оптического прибора остался конденсат отравляющего вещества, сокращенно (ОВ), иприта, который и явился результатом летального исхода. Какой мы можем сделать отсюда вывод?.. Правильно, НИКОГДА НЕ БЕРИ ЧУЖОГО!
Аким снял с головы бейсболку с логотипом «Чикаго Буллс», перекрестился, и друзья отправились к дому. По дороге к опушке, где был оставлен приваленный еловыми лапами мопед “Riga”, Аким и Загрызу наткнулись на тлеющее кострище, вокруг которого валялись штук тридцать пустых бутылок из — под водки «Жириновский», гильзы калибра 12.7, мелочь от АКСУ и пистолета Стечкина. Венчали бардак обертки от сухих армейских пайков, пустые пластиковые бутылки и три прокладки «Олвейс плюс».
— Подполковник Небабо со своим отрядом отдыхал. Наш человек. Армия и спецназ ГРУ всегда остаются верными своим традициям — быть сторонниками ЛДПР, — Загрызу сделал умную морду и стал по стойке «смирно».
— А зачем они на пикник с оружием приехали, да еще с таким мощным? — удивился Аким, пиная ногой гильзу калибра 12,7, — Еще, вон, и антенну на сосне забыли спутниковою.

— Это был не пикник, а учебное задание по плану Генштаба Армии. Задача такова. Скрытно выдвинуться в квадрат такой-то, находящийся на расстоянии 150 км от части , пешим маршем, и по прибытии доложить по спутниковой связи, что все путём. Срок — трое суток. Забыли генералы, что бойцы у Небабо Светлые, на огонь, воду и пули серебряные насравшие, а приказ есть приказ. Выполнять надо. Небабо Законы строго соблюдает. Претензий у Начальника Цеха к нему нет. Ему еще в Суворовском объяснили, что НЕ ДЕЛАЙ ТОГО, ЧЕГО МОЖНО НЕ ДЕЛАТЬ. То есть, привили стремление к максимальной оптимизации, чтоб оставалось время на занятие более важными делами. Вот они ночью отбегут на 1500 метров от части , а там их уже грузовик с водкой и блядьми ждет. Три часа — и на месте. До связи 2 дня и все условия соблюдены. Все ясно?
— Не совсем, — сказал Аким — Почему же они такие продвинутые, спутниковую антенну забыли? Ведь, если они ушли, то на связь со своим Начальником Цеха, кто
выходить будет?
— Это не антенна, а мина, — успокоил Загрызу Акима, — Лично для меня, тут все ясно. Отпили мозги, выставили караул, позабыв о вдолбленном законе, и предались развратному отдыху. А караул, вместо сигналок, МОН-ку растянул и спать завалился, следуя урокам великого Небабо. Зачем по лазутчику с «калаша» поливать, если МОН-ка из него и сама решето сотворит. Лично для меня остается загадкой другое. Зачем они пулемет ДШК с собой приволокли? Скорее всего, чтоб спиннинг в стволе замаскировать. Других вариантов не вижу.
Обезвреженная МОН-ка, лежащая в корзине вместе с грибами и спящим на ней Загрызу не давала Акиму покоя.
— Может ее в речку? — спросил Аким Учителя.
— Ей там самое место, — пробормотал сонный кот.
— А как ее в боевое положение опять поставить? — поинтересовался Аким.
— Тебе, что грибов на сегодня мало? — проснулся Загрызу, — Ухи захотелось? Или тыдумаешь, что после взрыва в речке лотосы зацветут? Мы ее просто утопим, дятел ты, этакий. Настоящий охотник никогда не возьмет больше, чем может сожрать. Кастанеду изучай. Путешествие в Икстлан.
Да пошел ты на хуй, — подумал Аким. — Вот научусь делать вещи своими, узнаешь тогда.
— Если хочешь насмешить Бога — поделись с ним своими планами, — пробормотал из корзины дремлющий наставник.




3. Страхи

Когда Тузя был маленьким, то звался просто Тузиком, а когда возмужал и за счет лишних гормонов роста превратился в 80-ти килограммового кобеля стал величать себя Тузей. Проживая на участке молодых супругов Комсомольцевых вместе с белой кошкой по имени Вендетта Тузя вел себя скромно, как заключенный на строгом режиме, но стоило кому — либо подойти к забору, или не дай Бог, какому ни будь коту забрести за забор, Тузя приходил в бешенство, и готов был порвать непрошеного гостя, посягнувшего на его мнимую свободу, на куски.

Иногда, если по каким — либо причинам, супруги Комсомольцевы забывали закрыть калитку Тузя выбегал на улицу, учиняя полный беспредел по отношению к любой проходящей мимо фауне. Что говорить, если люди спасались от него на деревьях, мелкие собаки и куры прятались в подворотнях, а Вендетта, с которой они вместе питались из одной миски, мерещилась Тузе мелким бесом в необходимости ликвидации которого сомнений у него не было.
Именно в момент террора Тузя и повстречался на пути Акима и Загрызу, возвращающихся из поездки за грибами. Мину, благополучно вывернув из нее взрыватель, они утопили в речке Вырке, и теперь, со спокойной совестью, ехали домой, в надежде скоротать время перед сном просмотром четвертой серии фильма «Штрафбат», под грибную жаренку с отварной картошкой и сметаной. Ну и, конечно, под свежие помидоры, которые так любил Аким.
— А — аааа! Сука! — заорал Аким выворачивая мопед в кювет.
— Ты там от страха не обосрался? — спросил с липы Загрызу.
— Если б мину не выкинули, непременно бы это сделал, — ответил Аким собирая грибы рассыпавшиеся в радиусе десяти метров от места аварии, — надо будет Михею пару бутылок купить, чтобы он вместо тебя Тузю порешил.
— ВСЕМУ СВОЕ ВРЕМЯ, — выдал с липы Загрызу новый закон, — это я на счет того, что мину вовремя выкинули. А Тузю надо гипнозом лечить. Заебал уже всех. Я этим, как раз завтра собирался заняться. Хватит страх на округу нагонять. Тоже мне, Дракула, выискался. Кстати, пока ты грибы, во второй раз, собираешь, я тебе небольшую лекцию про страхи прочту.




4. Лекция про страхи.

СТРАХ — это такая сильная человеческая эмоция, которая двигает прогресс и не дает нам расслабляться. Поверь мне, все созданные человеком вещи появились отнюдь не гуманных побуждений, а именно со страху. Проникает страх в человека через глаза и уши. Поэтому старайся поменьше смотреть телевизор и слушать продажных журналистов. Сейчас такое время, когда что — либо новое изобретать не имеет смысла. Достаточно страхами торговать, чем и занимаются постиндустриальные страны. Любая реклама — яркий тому пример.
Мужчины боятся вони изо рта и покупают «Рондо», женщины, боясь позора в критические дни покупают прокладки «Олвейс», водители, боясь быть неправильно понятыми, покупают новенькие «Тойоты», а не ездят, как мы на мопеде “Riga”, и многое, многое другое. Американцы, за неимением внутренних врагов очень лихо продают иракские страхи, пугают людей озоновыми дырами, северокорейской ядерной программой, и все это благодаря, так называемому, базовому человеческому страху. Страху перед смертью.
Если простой страх это следствие не укладывающихся в голову экстремальных ситуаций, которую брутальная психика отследить не может, то страх перед смертью, это уже по круче эмоция. Единственная вещь на свете, которую мы знаем достоверно, это то, что мы умрем. И именно страх перед этой неизвестностью перерастает в более сильную эмоцию, именуемую УЖАС. Недалеко то время, когда реклама станет ужасной…
Я не хотел тебя обидеть, спрашивая, не обосрался ли ты. Непроизвольное опорожнение кишечника и мочевого пузыря есть защитная функция организма, данная природой во благо. Что делал древний человек, встретив на охоте огромного дракона? Правильно. Тут же обсирался и убегал. Ведь лишний вес бегуну не нужен.
— Гы, гы, гы, — засмеялся Аким закончив дела. Потом он закурил сигарету «Космос» и сильно закашлялся.
— Не гоже настоящему Воину Духа курить. Пора с этим делом завязывать, — ответил Загрызу, слезая с липы, — поехали домой кино смотреть. Завтра, после того, как я с Тузей разберусь, в морг поедем. Курить бросать.
Утром друзья поехали на автобусе в город. Доктор Владимир Ампиров, заведующий патологоанатомическим отделением больницы скорой помощи, уже давно пригашал Загрызу в гости попить зеленый чай и поговорить о делах. Пока доктор с Загрызу пили чай и беседовали о делах, Аким Тулаевский сидел в сторонке и очень боялся.
Потом Зав. отделением показал Акиму здоровые легкие и легкие курильщика с сорокалетним стажем. Аким тут же обосрался и с тех пор больше не курил. Врач В. Ампиров отвел Акима в душ и подарил ему новые зеленые штаны, в которых доктора, после удачных операций очень любят пить подаренный больными коньяк у себя в ординаторской. А еще он подарил стетоскоп, потому что патологоанатомам, этот диагностический прибор не особо нужен.

На прощание все пожали друг другу лапы и руки, и договорились встретиться, когда Акиму придет время бросать пить.




5. Саибаба

Однажды, когда Аким пошел в парник за помидорами он с удивлением обнаружил, что там вместо овощей выросла индийская конопля. С той поры, как мама Акима улетела в Турцию за товаром, и уже два месяца от нее не было ни слуху, ни духу за парником никто не ухаживал, а маринованные помидоры вдруг закончились.
Скормить урожай Аким решил Саибабе. Курить Аким уже бросил, а просто так выкидывать добро — рука не поднималась. Саибаба по своей физической природе был конем, а по духовной бодхисаттвой. До просветления Саибаба был Алибабой, но однажды осенью, перепахивая участок бабки Агаты, во время обеденного перерыва невзначай съел ингредиенты для противоартритного снадобья, которые бабуля забыла занести в дом. Сначала он проглотил ведро мухоморов, а потом запил это все ведром заварки из полыни с беленой и зверобоем. Потом Алибаба уперся лбом в березку и прикрыл веки.

Побои и вербальная нецензурная магия бабки Агаты прошла мимо скотского сознания, и когда, после 18 часовой нирваны, Алибаба из нее вышел, то тут же перенарекся в Саибабу, взглянул на мир новыми, сияющими добрым завораживающим блеском глазами и обрел блаженную улыбку на губах. После этого он потерял всякий интерес к конской работе, постоянно валялся в траве, и всем своим видом, как бы давал понять, что знает нечто такое, что другим знать не положено.
Аким тогда спросил у своего друга Загрызу о Саи Бабе. На что кот ответил, что мол, хуй его знает. Мутный он парень этот Саи Баба. Борису Гребенщикову перстень подарил, который из воздуха материализовал, учеников имеет, ашрамы по всей Индии, сатсанги проводит и книжки издает. Хотя по его, Загрызу, мнению эта кучерявая обезьяна за всю свою жизнь ничего умного не спиздела.
Саибаба с удовольствием съел коноплю и попросил морковку.
— Не в коня корм; — сказал тогда Загрызу Акиму, и они вместе пошли домой смотреть седьмую серию фильма «Штрафбат».




6. Безнадёга.

Городская буржуазия быстрыми темпами скупала окрестные земли, проводила коммуникации и переселялась в новые коттеджи. И, по словам Загрызу — правильно делала, ибо для того, чтобы быть счастливым, человек должен, жить на природе, заниматься творчеством, неплохо — чтобы его любили и отказаться от честолюбивых помыслов. Если отказаться от честолюбивых помыслов у буржуазии получалось с трудом, то все остальное удавалось на славу.
В свободное от уроков время Аким работал облицовщиком. Денег на жизнь хватало, можно сказать, что их, даже, было с избытком. Комната в городе была сдана за сто долларов в месяц студенту — отличнику, а огромный сарай на участке за 150 долларов арендовал бизнесмен Фима Застенкер. Фима строил неподалеку трехэтажный замок и торговал бытовой техникой “Indezit”. В сарай влезало в аккурат две фуры стиральных машин, которые каждый день мелкие бусики развозили по Фиминым торговым точкам.
Охранял сарай Тузя. После лечебной гипнотерапии, которую пару месяцев назад мастерски исполнил Загрызу, Тузя выздоровел и тут же укусил своего хозяина Комсомольцева за задницу. Сам пес понять свой поступок был не в состоянии, лишь только Лекарь туманно объяснил собравшимся на сеанс Барсику, Ивашке и Акиму, что отныне из собачьего подсознания выбиты все негативные блоки, а нанесенная Комсомольцеву в область левого полужопия травма явилась следствием кармического возмездия за его мерзкие дела в прошлой жизни. Нечего было выебываться не по делу.
Собутыльник В. Ампирова хирург Дима Шишкин зашил страдальцу зад, вколол туда же успокоительного и на своей машине привез домой. Там за дань в тридцать долларов, бутылку водки «Жириновский» и банку маринованных помидоров Тузя был реабилитирован и отправлен к «чертям собачим», то есть к Акиму и его учителю на вечное поселение.
После выздоровления Тузя успокоился, стал абсолютно лоялен к пробегающей мимо
фауне, но от греха подальше его все равно приковали на толстый металлический трос, натянутый по периметру сарая с бытовой техникой “Indezit”.
— Кот ученый, — как — то раз, глядя на Тузю пробормотал Загрызу.
— Чё сказал? — не понял Аким.
— Да так, сказка Пушкина вспомнилась, — улыбнулся котяра.
Помимо нетрудовых двухсот пятидесяти долларов в месяц Аким не плохо зарабатывал. Буржуазия очень уважала и ценила мастера своего дела не только за профессионализм, но, так же, за яркий ум и коммуникабельность. Свои семь долларов за квадрат Аким имел всегда (брать меньше — себя не уважать), и, вскоре, совокупный месячный доход семьи перевалил отметку тысячу долларов в месяц. Аким купил себе новые кроссовки «конверс», настоящую гавайскую рубашку, положил в гостиной ламинат, стены оклеил дорогими виниловыми обоями, а сериал «Штрафбат» друзья уже смотрели по новенькому телевизору «Тошиба» с диагональю 29». Видела бы мама! Но от мамы ничего не было слышно, то ли в Турции сгинула, то ли украинская ПВО по дороге домой над Черным морем сбила.
— Через пару месяцев берем «жигуля», создаем бригаду из молдаван, Фиму — нахер из сарая, мы туда вагон цемента сгрузим, а потом его мелким оптом местным буржуям вдуем, хватит жопу морщить, бизнес должен расширяться, — однажды за ужином декларировал Аким.
— А что потом? — зевнул кот.
— Как, что? Разбогатеем и ничего делать не будем, — ответил Аким.
— Отчасти тыправ, — заметил Загрызу, — законы бизнеса усвоил на пятерку. Бизнес должен расширяться, иначе ему хана. Вот только твой бизнес, в этой жизни, несколько другого свойства, с духовным, я бы выразился, уклоном. Ты, наверно, слышал известную байку, когда крупный денежный воротила, прогуливаясь по берегу моря, разговорился с загорающим на перевернутой лодке рыбаком. Олигарх, спросил, почему рыбак загорает в столь ранний час? Тот ответил, что уже был в море, наловил рыбы, сдал ее оптовикам, получил деньги, а теперь, с баночкой пива «Гёссер», отдыхает на солнышке. Тогда воротила сказал, а почему бы рыбаку еще разок не сходить в море, почему бы не наловить еще рыбки, не удвоить свои доходы, не открыть свое дело и сказочно разбогатеть. «А для чего это надо»; — спросил рыбак. «Для того, чтобы лежать и ничего не делать»; — ответил олигарх. «А чем я, по Вашему мнению, сейчас занимаюсь?»: — подытожил рыбак. Я это все к тому, что в серьезном бизнесе свои суровые законы, которые тебе, пока, не потянуть, так что, давай лучше ты останешься там, где ты есть и перестанешь онанировать свой мозг, отстегивая так необходимую тебе энергию не с ту степь. Уж поверь мне, своему наставнику.
Аким согласился. Потому, что с Настоящими Учителями не спорят.
Пару недель назад случилась в жизни Акима Надежда. Надежда была обладательницей кредитной карточки «Америкен Экспресс», гипертрофированной ленивости и автомобиля «Тойота RAV-4». Внешне она была похожа на американскую киноактрису Вупи Голдберг, отличаясь от той лишь возрастом и цветом кожи. Или как выразился, умнеющий день ото дня Аким; — «Как черный лебедь от белого». Фраза эта Загрызу очень понравилась. Он даже замурлыкал от гордости за своего ученика.
Мама Надежды бросила семью, когда ее папа был еще бедным инженером без всякой перспективы, а сама Надежда отбывала круглосуточную повинность в младшей группе ДДУ (детского дошкольного учреждения). Мама наставила папе рога, с каким — то итальянским мачо, за которого потом вышла замуж и уехала жить на Апеннинский полуостров. В Италии мама наставила рога, уже, своему мачо, и когда тот узнал, что он теперь не мачо, а «корнуто и вафанкуло», застрелился сам, а мама умерла от горя. Папа, с горя, тоже ушел в большой бизнес, очень там преуспел, а из Надежды к 17 годам вырастил мастера спорта по плаванию, свободно говорящего на трех европейских языках.
Повстречались будущие друзья на перекрестке возле почты. Надежда зазевалась и не пропустила Акима, возвращавшегося с работы, по Главной Дороге домой на своем стареньком мопеде “Riga”.
— Еби, твою мать! — сказал из кювета Аким Тулаевский.
— Она бы не отказалась. Но мою маму уже никто не трахнет, она умерла от горя, вдали от родины много лет назад, — ответила Надежда, усаживая Акима на переднее сиденье своего джипа, — А что с мопедом будем делать?
— Оставим его тут. Он, похоже, свое отработал, — произнес Аким, разглядывая свое отражение в зеркале на откидном козырьке, — А моя мама без вести пропала.
Надежда отвезла Акима домой, познакомилась с Загрызу, и посмотрев вторую серию фильма «Место встречи изменить нельзя» устроилась на диване слушать лекцию по урокам водительского мастерства, которую Великий Мастер прочел без видимой охоты.
Лекция по вождению.
Я расскажу, вам друзья, про братьев наших меньших. Когда я был маленький, зайчики и лисички из детских книжек казались мне какими- то добрыми мифическими персонажами, встретить которых в реальной жизни невообразимо трудно. На самом деле, не такие уж они и добрые. В лесах средней полосы живет их превеликое множество. Встретить их ночью на дороге можно довольно таки часто . Хорошо если вы переедете своим автомобилем лису, зайца или ежика маленького. Но если кабана или лося тогда хана. Поэтому, ночью на дороге нужно обязательно пристегиваться ремнем безопасности, ведь для чего-то они ж придуманы? И не ехать со скоростью свыше 100 кмч. По автобанам европейским можно. Там есть ограждения противолосиные. Если при встрече с кабаном у вас еще есть шанс выжить, то при встрече с лосем или коровой он ничтожно мал. Ноги животного остаются на асфальте, а остальное туловище сносит все от лобового до заднего стекла вместе с бошками пассажиров. Если вы, конечно, не водитель дальнобойной фуры. Единственный выход в таком случае, когда уже поздно объезжать скотину — кидаться головой на сиденье и помочь пассажирам сделать тоже самое.
К концу лекции Надежда уснула. Аким накрыл ее стареньким китайским пуховиком и погладив Загрызу, расположившегося на ночлег у него на животе, погасил настольную лампу и уснул сам.
На следующий день, пока Аким был на работе, Надежда переехала к ним домой. Она привезла с собой DVD проигрыватель, рюкзак с фильмами, надувной матрас с, прилагающимся к нему электронасосом, и теплый китайский плед с оранжевыми тиграми. Загрызу, по достоинству оценил фильмы, обнюхал проигрыватель и, задрав хвост помочился на плед.
— Это, какое — то издевательство над кошачьей породой, — сказал он, — Искусство китайских художников на опиумных ломках нам не нужно. Тигры и коты совсем не такие.
Плед постелили Тузе в будку, а Надежде Загрызу выдал совершенно новое одеяло из приданного, которое мама Акима берегла к свадьбе сына далеко на антресолях.
То, что дома гости вернувшийся с работы Аким понял, едва отворив калитку. За сараем стояла Надеждина Тойота, которой Тузя уже успел пометить все четыре колеса, и сейчас, задрав лапу, делал это по второму заходу. Вокруг его будки валялись мелкие остатки коричнево — оранжевого текстиля, а из окна доносилась иностранная речь…
В гостиной на огромном надувном матрасе лежали Надежда с Загрызу и смотрели в оригинале, какой-то фильм Дэвида Линча. Наверно фильм был очень страшный, потому, что Надежда нервно юлозила в воздухе босыми пятками, а Загрызу как бы пытался ее успокоить, положив лапу на плечо киноманки. Да и самому Мастеру было не очень комфортно, это было заметно по его хвосту, отбивающему барабанную дробь по новой надувной мебели.
— Что смотрим? — спросил Аким.
— Еraserhead, — по — английски, не оглядываясь, ответил Учитель.

Удивленный Аким не придумал, что ответить и, почесав затылок, пошел на кухню готовить ужин и размышлять. На звук открываемого холодильника прибежал Загрызу, он всегда прибегал на этот звук, и попросил разморозить ему на ужин несколько окуней, которые Барсик и Ивашка украли для него у какого- то местечкового рыбака. Еще он сообщил, что дома у Надежды небольшие неприятности, из-за которых ей нельзя появляться дома некоторое время. Конкуренты папы откопали боевые томагавки и «Калашниковы» и уже были готовы к началу боевых действий, поэтому, от греха подальше, Надежде было велено схорониться не надолго, где сама пожелает и не высовываться до окончания войны. Да и отношения с новой папиной куртизанкой у нее с самого начала не заладились. Еще Загрызу отметил, что лично он ничего плохого в том, что Надежда у них поживет не видит, а даже наоборот, он очень рад, что у них теперь есть полный рюкзак киношедевров, а завтра обещали привезти книжки Ошо и упаковку вискаса из супермаркета «Ашан».
Аким обвинил Загрызу в стяжательстве, поставил на специальный столик с колесиками жаренную на сале картошку, банку маринованных помидоров, и повез ужин в гостиную угощать незваную гостью и смотреть третью серию фильма «Место встречи изменить нельзя». После фильма Аким уснул на своем диване. Снились ему Загрызу, смотрящий индийские фильмы на санскрите, разговор Отца Варлаама и Гришки Самозванца на литовской границе, Надежда, расстреливающая из пулемета ДШК папиных врагов и мама в парандже, с бубенчиками на ногах, исполняющая какой-то восточный танец. Надежда и Загрызу, чтобы не мешать Акиму уменьшили в телевизоре звук, убрали на кухню посуду, и заперев входную дверь на задвижку тоже пошли спать, каждый по своим местам.
Вернувшись домой на следующий день Аким, первым делом, зашел на кухню. Как и подсказывала ему интуиция, ужина не было, а в раковине скопилась гора грязной посуды. Под окном недовольно рычал голодный Тузя.
— И где ужин? — выключая пультом телевизор, спросил Аким у Надежды, — почему не готов?
— Потому, что я не умею готовить, — спокойно ответила та.
— Ну, тогда стриптиз станцуй, — повысил голос Аким.
— Под ту музыку, что у тебя на полочке, пусть тебе бабка Агата танцует, — спокойно ответила Надежда.
Аким хотел, было, сграбастать Недежду в охапку и выкинуть ее на улицу, как Загрызу отвел его в сторону и объяснил, что так, с ходу наезжать на гостей не принято. Между мужчиной и женщиной, конечно же, должны быть определенные отношения, например если женщина не кормит мужа, то тот не обязан с ней спать, и наоборот, если он не спит со своей женщиной, то и пельменей своих на ужин требовать не в праве, и пока отношения не перешли на сексуальный уровень, а они не перейдут никогда, лепить из Надежды стряпуху он не в праве.
— А почему отношения не перейдут на сексуальный уровень? — спросил Аким Учителя.
— Да потому, что наша гостья Надежда, а не Любовь! — ответил кот, — Подождать еще надо. А то, что ты меня в стяжательстве вчера обвинил, так я совсем даже не обиделся, в любом вопросе каждый ищет свою выгоду. Вот и ты попытайся свою найти, успокой нервишки и спокойно подумай, что к чему, если ты не полный мудак. Ведь просто так ничего не бывает, и Надежда здесь не зря.
Аким подошел к своей полочке с аудиокассетами. Тут были «Ария», «Алиса», «Ляпис Трубецкой», «Король и шут» и еще много чего нужного. И чем ей музыка не понравилась? — подумал Аким.
— Ладно, извини, — войдя в гостиную, и протягивая Надежде руку, сказал Аким, — иди, хотя бы посуду помой, а то ужин накладывать не во что будет.
— Лады, — ответила на рукопожатие Надежда, — а ты пока вот это послушай. Надежда всунула в лоток ДВД проигрывателя диск с концертом Стинга и ушла на кухню греметь посудой. С первыми аккордами об кухонный пол грохнулась тарелка.
— Безнанёга! — переименовал Аким гостью, и с тех пор так ее и называл. Он прикрыл дверь и погрузился в волшебный мир музыки великого маэстро.




7. Убивцы.

В тот день, когда с главой местной евангелистской церкви братом Юджином произошел несчастный случай Аким, вернувшийся домой с работы, обнаружил у себя на шкафу спящего человека. Загрызу, прикрыв один глаз, лежал возле телевизора и смотрел восьмую серию фильма «Штрафбат».

Странный, облаченный в черные одеяния, человек мирно посапывал на шкафу под потолком, положив под голову старенькие кроссовки «Адидас Торшн» и сжимая между колен некое холодное оружие с замусоленной рукояткой.

- Наш человек, - мурлыкнул кот, перевернулся на спину и когтем поставил фильм на «паузу». - Притомился с дороги.
- А почему он спит на шкафу, – спросил Аким, - места, что - ли в доме мало?
- Ну, ему виднее, - ответил Загрызу, - он ниндзя. А настоящий ниндзя спит там, где меньше всего стоит опасаться врагов, будь то городская канализация или королевские апартаменты отеля «Парадайз». Им, настоящим ниндзя, все равно.
- Но ведь, здесь нет врагов, - удивился Аким.
- Проснется – спросим, - ответил кот, - я не думаю, что это привычка. Потому, что специалистам такого уровня, как он иметь привычки непозволительно, да и в образ вживаться им не положено, это до добра не доводит.
- Это еще почему, - поинтересовался Аким.
- По кочану! Пойдем лучше на крышу посидим, а я тебе одну историю расскажу. Не будем человеку спать мешать – позвал Акима мудрый кот.

(История, про серийного убийцу, рассказанная Акиму котом по имени Загрызу)

Жил был серийный убийца по фамилии Григорьев. Работы было очень мало и по вечерам, когда ему было особо скучно, он вместе со своим котом Васей занимался тем, что слушал компакт диск с музыкой композитора Альберта Шмутке и чистил видавший виды пистолет «Беретта» с глушителем.

Григорьев разбирал ствол на части, пружину отдавал Васе, который тут же с радостью начинал гонять ее по обшарпанному паркету и делать атаки из-за шкафа, когда та останавливалась, а сам, когда все детали были тщательно смазаны импортным оружейным маслом и протерты насухо вельветовой тряпочкой, подходил к распахнутому окну и смотрел на звезды через отверстие глушителя.

На звук, катающейся по полу пружины и депрессивной музыки композитора Альберта Шмутке, доносящейся из старенькой тридцатипятиваттной акустики «Radiotehnika», снизу приходила домохозяйка Люся и приносила с собой драники со сметаной и пару пакетиков чая «Lipton», которыми она угощала Григорьева и Васю. За это сострадание к своим душам и желудкам, Григорьев с Васей давали ей посмотреть на звезды через калибр навинчивающегося на ствол пистолетного тюнинга, а сами, насытившись драниками и чаем, ложились спать на старенький диван. Григорьев на спину, а Вася ему на живот.

- Бедные! Бедные вы мои, - тихо причитала Люся и гладила влажной от слез ладонью пушистые головы спящих друзей. Потом она собирала «Берету», ставила ее на предохранитель и, приглушив музыку, тихонько закрывала за собой дверь.

По своей основной профессии, Григорьев был актером, а серийным убийцей он стал, когда его стали привлекать именно на эту роль в огромном количестве сериалов, снимавшихся в последнее время на киностудиях страны всеми кому не лень. Позовут Григорьева на одну серию, отснимут пару дублей, деньги в зубы и - досвиданья, до новых встреч. Пока к следующему сериалу не понадобится. Григорьева даже дети и их бабушки называли серийным убийцей, вежливо с ним здоровались и уважали. А к чему оно это уважение, когда другой работы нет? Так и маялся Григорьев от сериала до сериала, коротая дни между созерцанием звезд через глушительный прибор, редкими Люсиными драниками и мечтами о роли Хлестакова в театре Галины Волчек.

Однажды продюсер по имени Кац не заплатил Григорьеву гонорар. Съемочный день был очень тяжелый, Григорьев безупречно отыграл четыре дубля, даже порвал свой собственный киллерский костюм ( стоит заметить, что он во всех сериалах снимался в своем православном наряде и лучшего костюмеры даже представить себе не могли) , а чем-то разгневанный Кац послал его по матери, велел убираться ко всем чертям и переделал сценарий так, что в итоге мишень осталась жить и, мало того, стала на путь исправления.

Долго не думая, Григорьев пошел на Черкизовский рынок, где на последние деньги купил банку вискаса Васе, которую он давно ему обещал и настоящий патрон для своей «Беретты». Дома, когда уже стемнело, он покормил Васю и рассказал ему о своей проблеме. Вася поблагодарил Григорьева за вкуснятину и пожелал ему ни пуха, ни пера, потершись о его полинялые киллерские джинсы два раза спиной и один раз худым хвостом.

Через пол часа, возле своего дома, пулей в ухо был убит продюсер Кац. Григорьев достал из его бумажника, причитающийся за съемочный день гонорар в размере сотни американских долларов, хотел еще магнитолу забрать, в качестве причиненного душе матерного ущерба, но ограничился тем, что просто написал стволом на двери новенького Лексуса RX300 cлово «ХУЙ», подобрал гильзу и ушел домой, где его ждал любимый кот Вася, Люся со своими драниками и чаем «Lipton» и звездное небо над головой.

Григорьева так и не нашли. Сыскари списали дело на бытовую заказуху и сдали дело в архив. Ну кому в голову может придти идея - Каца из-за сотки баксов мочить? Наверно кому-то больше не додал, здраво кумекали они.

Загрызу закончил свой рассказ и почесал себе ногой за ухом.

- Ну и в чем суть? – спросил Аким.
- А суть проста, - ответил кот, - За работу всегда нужно платить. Это раз. И ну ее к чертям собачьим – эту систему Станиславского с ее вживанием в образ. Это два.

…
Брат Юджин появился в поселке несколько лет назад. Не известно за какие деньги он отстроил в центре поселка огромный особняк, раскатал вокруг него зеленый газон, прикрепил на ворота табличку «молельный дом» и, распахнув настежь ворота и двери, стал зазывать православных жителей на воскресные проповеди, под собственноручные переливы органа «Кorg» и собственный вокал, усиленный колонками JBL.

Местные овдовевшие и незамужние поселковые дамы, завлекаемые зарубежной энергетикой, замешанной на хромающем русскоязычном вокале брата Юджина, исходя из простого бабского интереса, заворачивали ноги в сторону молильного дома, где бесплатно на входе получали Евангелие в пластмассовом переплете и поцелуй в обе щеки от блаженно настроенного брата Юджина.

Через неделю, одетые в чистое поселковые женщины, волоча за руку на проповедь своих причесанных на пробор последышей, уже составляли готовое к труду и обороне воинство, против тех, кто не считает Иисуса Христа ответственным за их нелегкую судьбу. Они несли в церковь пожертвования, получая вместе с надеждой на райскую жизнь мелкие бонусы в виде видео и печатных материалов на религиозную тематику, которые они распространяли не еще не уверовавших нехристей.

В один из дней, как раз накануне приезда в гости в гости к Акиму и Загрызу ниндзи по имени Фомин, брат Юджин был обнаружен в мертвом виде на железнодорожном полотне соединяющим поселок со столицей. Тело было аккуратно рассечено грузовым локомотивом на две части в области пупа вместе с пачкой американских стодолларовых банкнот гонимых теплым летним ветерком по забрызганной кровью щебенке. Посчитать наличность прокурору и следственной бригаде так и не удалось потому, что часть ее уже растащили себе по карманам ни чем не гнушающиеся местные жители, да и смысла в этом особо не было.

Без лишней мороки прокурор закрыл дело, списав происшествие на самоубийство по неосторожности. Брата Юджина быстро схоронили по евангелистскому обряду, а на его место быстро прислали нового, очкастого, проповедника, который пару дней улыбался, а потом резко закручинился и, упаковав вещи, в спешном порядке отбыл обратно на свою американскую родину.

Никто в поселке, кроме Акима и Загрызу, даже предположить не мог, что убил Брата Юджина, ни кто иной, как их нежданный гость ниндзя Фомин, который был представлен в канун следствия участковому инспектору, как двоюродный брат Акима, приехавший в гости из белорусского города Могилева. А синий паспорт с пропиской, который предъявил милиционеру Фомин, был ярким тому доказательством…

-Ну, что, проснулся? При нем можно говорить в открытую, - сказал Фомину Загрызу, когда тот зевая слез со шкафа и уселся за стол, на котором аппетитно дымился, приготовленный Акимом ужин из жареной картошки, шкварок и банки элитных маринованных помидоров собственного приготовления.
- Собственно я в отпуск к вам, - покосившись на Акима, сказал Фомин, - а заодно и пару мелких заданий выполнить. В канцелярии решили, что с Юджином пора разобраться раз и навсегда. Пакостей от него с каждым воплощением все больше. Мы тут в России центр мировой духовности строим, а он, сучара, свои бредовые идеи под покровом непонятной русскому человеку церкви насаждать сподобился. А помнишь, Загрызу, как он нам в Русско – Японской войне поднасрал? Последний же раз тогда предупреждали. Баб уже местных – вона, сколько с катушек съехало! Ну да ладно, с Юджином разобрался, а с бабами много мороки не будет. За две недели я с их мозгами управлюсь, да и не только с мозгами.
- А почему вы, Фомин – сан, так жестоко с Юджином обошлись, - спросил нинзю Аким, - неужели умертвлять его было нужно таким зверским способом?
- Сам ты сан, - ответил Фомин, с аппетитом запихивая себе в рот картошку со шкварками, - и никаким это не зверским способом, а все в лучшем виде. Я его сначала мечом распополамил, а уже потом под поезд уложил. В глазах людей и прокуратуры все должно выглядеть естественно, потому что все чудеса, творимые на земле, не должны вызывать у ее населения приступы тревожных метафизических состояний. Зачем нам жуть на поселок нагонять, ее по телевизору и так хватает.
- А пополамить обязательно надо было? – не унимался Аким.
- А как же иначе, - ответил вместо Фомина, которому Аким своими вопросами мешал есть картошку, Загрызу, - все исполнено в лучших индийских традициях. Чтобы сущность на Земле, да и не только на ней, больше не воплощалась, ее надо развалить по манипуре чакре на две несимметричные половины. Индиру Ганди помнишь, как порешили? Хотя ты тогда маленький был, не помнишь, - почесал за ухом кот, - так вот, ее автоматной очередью в пуп хотели рассечь на две части, убили, конечно, но не рассекли до конца. Патроны в магазине кончились.
- Во, как! – удивился Аким – ну а женщинами как разбираться собрались, ниндзя Фомин, - опять обратился к гостю ученик.
- С женщинами все просто. Легкий флирт, песни под гитару, несколько, незаметных мозгу вербальных установок, ну а потом в постель. Штук двадцать, из тех которые кастинг пройдут.
- Ничего себе, а сдюжите? – удивился Аким.
_Сдюжу, куда денусь, 50 лет воздержания это вам не шутки.
_ А к чему такой гарем? – не унимался Аким.
-А потому, что, замочив сущность планетарного масштаба, положено быстро восполнить ущерб в размере один к двадцати, восполнив и так тяжелую демографическую ситуацию в стране увеличить шанс, что кто ни будь из детишек действительно умным и полезным родится. Пойду ка я еще отдохну, а так толком после Нью – Йоркских небоскребов не отоспался, - зевнул Фомин и , забравшись на шкаф, мгновенно уснул…

- Че то я не пойму, на кого он работает, - обратился к коту Аким, - на русских, на американцев, или на Бен Ладана может?
- Нет никакого Бен Ладана. На кого надо, на того и работает, это тебе знать пока по статусу не положено. Я тоже спать пойду, - ответил кот и, свернувшись на диване в клубок, заурчал.

За две недели, проведенные в поселке, Фомин преобразовал церковь в клуб по интересам, со сцены которого читал бывшим прихожанкам Брата Юджина лекции на всевозможные темы и пел песни Олега Митяева, заряженные специальной энергетикой, разрушающей последствия евангелистского зомбирования местных барышень. А потом, не попрощавшись, Фомин уехал, оставив после себя много неясностей для Акимова ума и двадцать оплодотворенных яйцеклеток в чревах двадцати избранниц, прошедших одному ему ведомый специальный духовный кастинг.

(продолжение следует)

(от автора. Опубликованные ранее на сайте рассказы Кузенькины песенки и Свотч являются отдельными фрагментами этой сказки)