Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - МУХОМОР (Часть третья)МУХОМОР (Часть третья)Автор: М.Ж. (продолжение _начало тут_)В круговороте сложнейших «перестроечных» событий, за бесконечной чередой мимолетных расставаний и встреч, с переменой обстоятельств времени и места (я переехал в другой административный округ, а страна кардинально изменила – как нам тогда казалось – политический курс), в результате мучительной и неизбежной переоценки ценностей, связанной с процессом взросления, возмужания, становления, так сказать, на крыло, – мои частые контакты с Галей и с Мухомором, да и со всеми школьными друзьями и приятелями практически сошли на нет. Мы стали перезваниваться. За этим словосочетанием проступает пьяная физиономия, склоненная над диском домашнего телефона, слегка опечаленная сентиментальными воспоминаниями о робких поцелуях на темной лестничной площадке или о первой выпитой (как водится – на троих) бутылке тошнотворного дешевого портвейна. Физиономия эта хмурит брови и шмыгает носом в тщетных попытках набрать полузабытый номер одной известной в прошлом «на всю школу», обворожительной и заводной «честной давалки», давно уже вышедшей замуж за какого-то дурака и переехавшей с ним в другой город или страну. Примерно год назад, осуществляя один из таких ностальгических звонков, в разговоре с бывшим старостой нашего класса я, после долгих обсуждений кто на ком женился, кто с кем развелся и кто успел пустить корень в виде мальчика или девочки, вспомнил про Мухомора и с усталыми нотками в голосе, свойственными людям моего типа, не очень-то уверенными в том, что им удастся дожить до сорока, спросил: - А как там Ширшик? Ну, в смысле – Мухомор?! - Ты не в курсе? Лет семь тому назад – педали за икону кинул… - Как так?! - Как, как – да вот так! Чисто-конкретно. (Староста успел на заре девяностых поработать с бандюками; от них и подцепил это присловье, сам-то он, насколько я знаю, не при делах…) - Мне соседка по подъезду рассказывала (она с его матерью на одном предприятии уборщицей ишачит): нашли, мол, его в Подмосковье летом у костра. На костре вроде как посудина была с маковым отваром; ну и шприц у него из руки торчал – как положено… Или передозировка, или грязь попала, короче не ясно – ты же знаешь, как у нас врачи наркоманов осматривают. - Да с чего передоз-то?! Мак, небось, «нереальный», по палисадникам надерганный: только пирожки да булочки посыпать… - Не знаю. Он последнее время по полной программе подсел. Приперло – по огородам пошел шариться; а аборигены подмосковные торчков не любят (они им грядки, видишь ли, с морковкой вытаптывают!), могли и по башке настучать, хотя тогда в медицинском заключении «черепномозговую» бы записали… как ты думаешь? Я уже не думал. Я абсолютно искренне и откровенно сожалел. Сожалел я о том, что за шутовством и юношеским безразличием, за блоковскими метелями и снегами, за есенинской кабацкой тоской просмотрел начало этой чудовищной и смертоносной болезни у моего друга (да, да – именно ДРУГА, в самом истинном и сокровенном смысле этого слова), с которым делил, как это не смешно теперь прозвучит, не только хлеб и вино (Галя Боганова, конечно же, не в счет!), но и святую всеобъемлющую любовь к русской поэзии, к вольному ветру СВОБОДЫ, который, прошумев над нашими головами, растворился в необозримой пустыне новых лжекапиталистических взаимоотношений, освещенных тусклым закатом запоздалой путинской реставрации. * * * Теперь напротив той автобусной остановки, куда я бегал за бухлом, построили большой торговый центр. Я стою неподалеку и пытаюсь освоить трехкратный оптический зумм моего нового цифрового фотоаппарата. Купив его неделю назад, я позвонил Гале Богановой и битый час уговаривал ее, абсолютно пьяную и капризную, прогуляться со мной по «местам боевой Славы», сделать пару фотографий, посидеть в каком-нибудь кафе, помянуть ушедшую молодость и столь рано почившего в бозе Мухомора. Галя так и не уговорилась. Я где-то читал, что женский алкоголизм практически неизлечим. Пьет же Галя, по слухам, да и по ее собственным заплетающимся словам, – «немерено и постоянно». Замуж она не вышла, мало-мальски заметной художницы из нее так и не получилось. Я подхожу к некогда родному подъезду и оглядываюсь в поисках человека, способного оказать мне небольшую услугу: запечатлеть меня сидящим на ступеньках лестничного марша, должно быть еще помнящего мои детские шаги. Первая половина сентября. Пронизанный по-летнему жарким солнцем рабочий полдень. Вокруг ни души. Вдалеке бегает симпатичный кокер-спаниель, на лавочке сидят две оживленно беседующие друг с другом бабульки. Здесь многое изменилось: отсутствует бурная дворовая растительность, под прикрытием которой мы резались в карты и учились курить. Зато появились посыпанные песком ухоженные дорожки между двумя игровыми площадками и выкрашенные в позорный темно-коричневый цвет мусорные урны у каждого подъезда. На экране моего фотоаппарата пролетает наполовину зеленый осенний лист, сорвавшийся с раскинутых ветвей зажатой между ржавыми боками гаражей-ракушек и смертельно уставшей от долгого знойного лета березки. В двадцать лет мне, только что скинувшему военную форму, вышедшему на открытый жизненный простор, самоуверенному и наглому молодому человеку все индивидуумы, переступившие сорокалетний рубеж, казались дряхлыми стариками, уныло доживающими свой век в мире, лишенном широкомасштабных творческих перспектив и трогательных плотских радостей. Сейчас я, конечно же, знаю, что человеку в моем возрасте, при всем его опыте, знании жизни и постаревшей роже в душе все равно остается двадцать пять – и не больше! Сколько бы его не ломали через колено обстоятельства и не била по голове не самая трудная, кстати, для России – учитывая все чудовищные и кровавые катаклизмы нашего исторического прошлого – эпоха. Но несмотря на все вышесказанное, я иногда задаю себе – без лишнего пафоса, заметьте, и трагизма – один простой, но неизбежный для любого мыслящего человека вопрос: как – скажите мне на милость! – получилось, что Мухомор сыграл в ящик, не дожив до «возраста Христа», Галя стала к сорока годам законченной алкоголичкой, а я превратился в перманентного ханжу и ретрограда? Нет ответа, тишина… О! Кажется, мне повезло. Из моего подъезда выходит высокая, облаченная в черное «готическое» платье, малолетняя фря. Она останавливается и достает из сшитого в виде плюшевой летучей мыши рюкзачка пачку сигарет VOG (интересно, что было вначале: сигареты или одноименный ежемесячный журнал?). Затем в ее покрытых траурным лаком коготках появляется зажигалка, она небрежно прикуривает и направляется в сторону треплющихся на лавочке бабулек и радостно лающего на бездомную кошку кокер-спаниеля. Не знаю, чем это объяснить, но обратиться к ней с просьбой я почему-то не решаюсь. Обойдусь без фото. Невелика беда. Будет лишний повод заехать сюда еще раз. Пройтись по школьному двору, взглянуть на выросшие тут и там, как из-под земли, на месте сломанных пятиэтажек новостройки, чтобы потом, завернув за угол и пройдя мимо кинотеатра, у которого так любил стрелять сигареты Мухомор, выйти к массивной придорожной клумбе, где среди пестрых осенних цветов пустил свой чахлый малозаметный росток пыльный московский каннабис. Теги:
-1 Комментарии
#0 15:11 23-04-2007Фтыкатель Матьиво
что-то не оптимистично. жаль. Конец. Теперь уж продолжения не будет. А все так начиналось! Понравилось. Причем меня в 23 иногда посещают мысли схожие с выражеными в этом крео. :| +1 Спасибо, Психапатриев, а то я не знаю как делать такие ссылки ("начало тут", в смысле...) - чисто технически. очень понравилось, причем больше всего именно третья часть. хорошо написано, и послевкусие от крео хорошее... хороший креос,и концовочка про одинокий цветик пандравилась,пиши. автор, жить расхотелось окончательно. и чё делать? мне всего 30, - и все или умерли, или бухают, или умерли от бухла и/или наркоты. очень хорошие люди. осталось одно гавно. я осталась. я гавно... Да брось ты, горди. ПРОРВЕМСЯ. Бог даст :-) горди- в тридцатник все подобные мысли исключительно от недоеба,а самокритика вещщь полезная. оч. хорошо. созвучно. Еше свежачок Я дам тебе себя в обиду -
играй, используй, забракуй… но только не люби для виду - пусть будет все по чесноку. Смотри насмешливо, блудливо, над ванной трусики суши… Вина осеннего разлива хлебнул я сдуру от души. Я протрезвею, может, к маю, но поскучаю без тоски - что ни случись , не проиграю, хотя играю в поддавки.... …ложью пахло и лимонадом,
в углу охуевала елка… девка кокетничала: Ну не надо… но всхлипнула и умолкла. А, была тут некая Жанна - снегурочка в макияже гот - сидела на лестнице, как долгожданный, новый астрономический год. Потом - в комнату раз, и come in оправила скромно платьице… Трамвая жду, мол… дала двоим - скоро гражданами обрюхатится.... Осень заткнёт листвой не один фонтан,
прохожих, меня, не живущего по соседству. Мёртвые правила падают за диван фантиками от конфет, истреблённых в детстве. С ужасом щупай пространство вокруг себя, словно был тренирован, натаскан, но в тапочках страха.... Мастера медведь съел. Натурально. Белый медведь . Потому что не нужно ходить туда, куда не нужно. Табличка висит. "Не ходить". Теперь где нового мастера искать. Медведь за него работать будет что ли. Услили ограждение. Периметр обнесли колючей проволокой.... |