Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Старый воронСтарый воронАвтор: Какащенко Зимнее поле радовало нетронутой чистотой. Подтянув до боли в голени кожаный ремешок чуней, Всеслав выпрямился в седле , вглядываясь в белую бесконечность . Горизонт так предсказуемо заволновался , запрыгал тысячами черных точек, далекие гортанные выкрики взорвали утренюю тишину. Точки складывались в одну могучую и безжалостную черную лавину. Острый глаз князя различал крошечные фигурки , оседлавшие мелких не местных коней. Имя этой напасти было- тьма. Тьма приближалась, жадно , неукротимо стремясь сожрать все живое на пути, как она это делала не раз. Пожевав заиндевевший ус, Всеслав с усилием вытянул жирный от прошлой крови меч из скромных еще дедовских ножен. Древнее оружие радостно оскалилось острием навстречу красному яблоку солнца. Не оборачиваясь, чувствуя напряженными лопатками тяжелое дыхание сотен людей и животных позади себя, князь вытянул бурый клинок в сторону приближающейся беды: Бей! – что есть мочи гаркнул он , и рывком заставил встать послушного Серко на дыбы.-Бей!!! – подхватили разом обезумевшие латники и стрельцы, нервно захрапели кони , и вся неудержимая масса ринулась вниз, навстречу гибели. Топот копыт , бряцанье оружия, куражистый гогот наступавшей тьмы ,- все заглушал единый крик звонких, сиплых, старых и юных глоток: Беееей !!! Чиркнув кресалом по кремню , Всеслав осторожно раздул тлеющий трут до язычка пламени и поджег воткнутый прямо в бревенчатую стену ворох лучин. Палата озарилась неровным чадящим пламенем. На женской половине тревожно мяукнул младенец. Князь обхватил мощную ,заросшую черной гривой голову широкими ладонями , нащупал саднивший шрам , начал его массировать. Когда боль слегка успокоилась, спустил с грубой спальной лавки ноги в льняном исподнем , тяжело поднялся и неуверенно пошел к стоящей в углу кадке с водой. Призраком вынырнула со своей половины Радмила. Подхватив плавающий утицей резной ковшик , поднесла к запекшимся губам мужа, обхватив неестественно белой рукой , почти силком усадила на лаву. С жалостью посмотрела на жадно забегавший острый кадык: -Что…опять? Чего кричишь по ночи? Все не спится тебе, вояка…Отбранился свое, забыть пора. - Забудешь тут…Клюкву отжатую скажи девкам, чтоб в кадку кинули, смагу утоляет … - Да не в смаге , чай ,дело. Навь тебе покоя не дает, раны бередит, покой уводит, сходил бы к бабке… - Слышать не хочу! Крест носишь, а туда же! Про поганство забыть пора. В единого Бога верую: он мне из плена помог. -Что ж он Борисушке ,и Димитрию, и Васечке , ласковому моему , не помог? А ? Как же так…За что забрал их ,сыночков моих. -Молчи , баба! Пошто сердце мне рвешь? Тебе плохо? А мне во сто крат хуже, я вот этими вот руками Ваське –то кишки в живот заправлял, думал выживет , молодой еще, думал выживет, выживет думал, Васька-то , ведь молодой еще…молодой …выживет…- с посиневших губ князя обильно побежала белая слюна, глаза закатились под лоб , тело вытянулось тугой струной и со всего маху брякнулось на дощатый пол. Выгнувшись дугой Всеслав замолотил затылком по половицам: -Мо…ло…дой! Выжжжжживет …выж…а…кр..кррр... На бабской половине зашлась плачем проснувшаяся от шума Предслава. С шальными от сна глазами забежал Георгий и со всего маху окатил припадочного водой из кадки, схватил со стола толстую деревянную ложку и с силой вставил между оскаленных зубов отца. Радмила , не стесняясь своего простоволосия , споро подкладывала лебяжью пуховку под кровоточащий затылок. Стройная девчушка- гид с механически заученными интонациями тараторила давно набивший оскомину текст, отрабатывая скудный приварок к своей маленькой стипендии: -В 1079 году Всеслав Брячиславович по прозвищу Чародей, по неизвестным причинам, якобы из мести, сжег до основания город Смоленск, принадлежавший тогда Мономахам. В историю же князь вошел не своими многочисленными сражениями , а тем , что являлся дедом Предславы, будущей святой, более известной под именем… На заиндевевшей морозной ветке , возле музея святой Ефросиньи Полоцкой, сидел нахохлившийся иссиня - черный ворон . В бездонном зрачке птицы , словно искры пожара отражалось кровавое яблоко зимнего солнца. Кося хитрым глазом в сторону жестикулирующей фигурки, птица, казалось, улыбалась чему-то во весь свой огромный клюв. -Крр! Какащенко© Теги:
0 Комментарии
#0 16:47 18-07-2007~aga~
охуенна Сильно. Немного напоминает эпизоды с переселением душ из "Московской саги" Аксенова. Тохтамыш там у него в Кремле обитает в теле сыча, Ленин самцом белки по парку прыгает. очень, да Вот если бы еще и диалоги на старославянском, тогда б вообще красота. Палосич если бы диалоги на старославянском - тяжело читать бы было, не надо Хорошо. Очень хорошо. + Спасибо, Как, но насилил из- за презрения моего к степноязыческой фантастике. И еще. Запятую тызай сразу после слова. 2. страшина бы в армии быстро бы ыеб бойца за автомат нечищенный. Плохой князь пример подает бойцам, коли оружеё после битвы не моет, или на крайняк невольцам своим не велит. понравилось... слух ласкает, как "комони ржут за Сулою"... Понравилось... Сколько работы в таком маленьком тексте... А Йолка дивно красивый камент написала. Бытие определяет сознание. А религия-опиум для народа и синекура для махинаторов единобожиииих. Маркс рулит. Епифан-ахтунг. Марксизм не догма, а вечно живое учение.. кроме того, у цитаты-лозунга "Религия - опиум для народа" есть продолжение, о котором многие просто не знают. Она облегчает ему страдания... кресалом рубят...... хорошо и душевно. Всем спасибо , друзья... Шы Меч чистить считалось у лихих вояк в товремя дурной приметой:должен был очищаться новой кровью, Всеслав -из таких, это написал специально, бп. Бандераснах Рубить , чиркать или стукать - это особенности владения инструментом, ИМХО , конечно. ПС Исторических косяков в тексте знач. больше, поверьте мне как профи. Спасибо еще раз. Пишут чего-то, пишут... Литераторы, блять. Заибали. У одного "постромки на лаптях", у другого "кожаный ремешок чуней". Ты не охуел, Какащенко?! С хуёв у тя князь хоробрствует в домашней обуви?! ЧУНИ ЧУНИ, чуны, чунги ж. мн. новг. твер. ряз. симб. каз. пеньковые лапти, шептуны, босовики, носимые дома; зимние, теплые лапти, из пачеси; || твер. влад. валенки, катанки; || суконные портянки. В валенках - тоже не воевали. Значит, суконные портянки. Тады опять же с каких хуёв портянки крепились кожаными ремешками? Князь на коне в тапочках сидел штоле? Или в лаптях? Пиздец какойта. Сапоги, милок, были военной обувкой, турьей (воловьей) кожи сапоги, толстые, берегущие ногу от удара. Из той же кожи и щиты делались. Так что ежели "чуни" - то суконные портянки, которые, блять, в сапогах, а не поверх сапог кожаными ремешками притянуты! Про жирный от прошлой крови меч - гон галимый. Не еби читателя в моск, тебе Шырвинтъ правильно написал про нечищеный автомат. Ни один уважающий себя вой или хоробр не оскорбит меч и ножны вражеской кровью. Напоит меч - да в земле его очистит, ибо мать-земля всех принимает. Да над огнём пронесёт, освятит-очистит. И в ножны - только чистым, сверкающим (блять, да заржавеет же, если в крови его оставить!) А вот что до обрядов кровавых - это да, было такое: в ночь перед ратью воины умащивали щиты и мечи своей кровью (или кровью побратима). Умащивали, а не заливали кровь в ножны! Так что рамсы ты попутал капитально, историк фуев. Четаем дальше: ..."воткнутый прямо в бревенчатую стену ворох лучин.." - ХУЙ! Пращуры пидарами не были и в бревенчатые стены (обереги) не втыкали лучины для освещения. Кованые светцы крепились к стенам, а под светцом - корытце с водой, чтобы угольки гасли. Карочи, за истматчасть - низачот жырный тибе! Приходи на пересдачу. Если предъявишь прадедовский меч, жирный от прошлых кровей, а не истлевший в ржавчине - тады заберу обратно предъявленный тебе хуй. Ну, Кысь.. Ну я прям в нервном ахуе от твоих познаний. Ну Человечище.. жолтый зуп да я помешан на истоках военной истории и на воинских обрядах. а ещё на моей "охраняемой территории" расположены два музея под брендом ЮНЕСКО, один сплошь деревянный, другой - каменный сплошь. я их все облазил изнутри и снаружи, с реставраторами общался, с храниятелями - безумно интересно. флюгеры над крышами - это отголосок древнего таинства бережения очага. для каждой местности (селища, печища) - свой. потому одни на охлупень петуха уряжали, другие - конские головы и хвосты, третьи - что-то из своей фауны, от которой род вели. окунуться в это - выныривать не хочется. какой там нахуй фэнь-шуй! ФИЛОСОФИЯ И ГАРМОНИЯ!!!! Кысь ты наверно и фигурки оловянные на досуге отливаешь? жолтый зуп такому искусству не сподобился. но друзья дарят солдатиков, пожарничков, дружинничков - лелеют мои пунктики. Кысь +1...гыг.По поводу меча тока стою на своем. (было мне видение, м-да) Еше свежачок дороги выбираем не всегда мы,
наоборот случается подчас мы ведь и жить порой не ходим сами, какой-то аватар живет за нас. Однажды не вернется он из цеха, он всеми принят, он вошел во вкус, и смотрит телевизор не для смеха, и не блюет при слове «профсоюз»… А я… мне Аннушка дорогу выбирает - подсолнечное масло, как всегда… И на Садовой кобрами трамваи ко мне двоят и тянут провода.... вот если б мы были бессмертны,
то вымерли мы бы давно, поскольку бессмертные - жертвы, чья жизнь превратилась в говно. казалось бы, радуйся - вечен, и баб вечно юных еби но…как-то безрадостна печень, и хер не особо стоит. Чево тут поделать - не знаю, какая-то гложет вина - хоть вечно жена молодая, но как-то…привычна она.... Часть первая
"Две тени" Когда я себя забываю, В глубоком, неласковом сне В присутствии липкого рая, В кристалликах из монпансье В провалах, но сразу же взлётах, В сумбурных, невнятных речах Средь выжженных не огнеметом - Домах, закоулках, печах Средь незаселенных пространствий, Среди предвечерней тоски Вдали от электро всех станций, И хлада надгробной доски Я вижу.... День в нокаут отправила ночь,
тот лежал до пяти на Дворцовой, параллельно генштабу - подковой, и ему не спешили помочь. А потом, ухватившись за столп, окостылил закатом колонну и лиловый синяк Миллионной вдруг на Марсовом сделался желт - это день потащился к метро, мимо бронзы Барклая де Толли, за витрины цепляясь без воли, просто чтобы добраться домой, и лежать, не вставая, хотя… покурить бы в закат на балконе, удивляясь, как клодтовы кони на асфальте прилечь не... Люблю в одеяние мятом
Пройтись как последний пижон Не знатен я, и неопрятен, Не глуп, и невооружен Надевши любимую шапку Что вязана старой вдовой Иду я навроде как шавка По бровкам и по мостовой И в парки вхожу как во храмы И кланяюсь черным стволам Деревья мне папы и мамы Я их опасаюсь - не хам И скромно вокруг и лилейно Когда над Тамбовом рассвет И я согреваюсь портвейном И дымом плохих сигарет И тихо вот так отдыхаю От сытых воспитанных л... |