Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Рекомендовано:: - брюслибрюслиАвтор: Ромка Кактус Стояла жаркая летняя погода. Магазины приветливо хрустели витринами. У железной ограды стройный ряд рекламных урок. В лужу на тротуаре упал и стал тонуть Морискин. Он неуклюже барахтался, не выпуская из руки кожаного портфеля.- Помогите! Помогите! – кричал человек. – Тону! Вокруг него вскоре собралась толпа. - Тону я! – кричал Морискин. Люди вздыхали и хлопали себя по бокам. - Как же так? – вопрошали они. Утопающий извозил уже в грязи брюки и галстук. - Спасите меня! – причитал он. - Тонет человек, - торжественно произнесла Клавдия Ванна, уперев руку с барсеткой в бок. Тощенький Абрам Захарычев тут же опротестовал: - Да ведь это ж как поглядеть. - Тону я! – закричал Морискин, пуще прежнего биясь со стихией. - Ну, это спорно ещё, - сказал Захарычев, - ан, не тонешь? Поди тебя разбери! Это тебе, брат, не фигли-мигли! Диалектика! Понял ты? Об ей умные люди говорили, поумнее нас с тобою. - Буль-буль, - обиженно произнёс Морискин в лужу. - Да что же вы над человеком-то издеваетесь? – спросила Наташенька. – Ведь и не пьяница, поди: галстучек, брючки, портфель, опять же, не выпустит никак. Приличный человек, должно, ну, может, так, онанюга мелкий, так кто без греха? - А я вот так думаю, - заметил Захарычев, - что это как посмотреть, что с одной-то стороны оно, может, и мелкий онанюга, да с другой - крупный промышленный мастурбатор! - Да что ж вы, в самом деле! – возмутилась Клавдия Ванна, всплеснув барсеткой. -А кто ж его знает? – продолжал Абрам. - Авось, под покровом ночи сливает в городскую канализацию килотонны своих спермиев, а потом всё это в реку нашу попадает, а потом и палочки всякие, и пить честным людям нельзя из-под крана! - Возмутительно! – возопили из задних рядов. – Да как он смеет! В Морискина полетели скомканные фантики, где местами ещё попадались шоколадные разводы. Тогда он, спасаясь, придумал нырять, но лужа была неглубока, к тому же кожаный портфель почему-то неумолимо тянул вверх. - Люди, - взмолился он, - за что же губите? Быть может, это он сам и спускает, а на меня наговаривает! Люди, ведь диалектика же! Ведь никто не поручится, что не он! У медали две стороны и ещё рёбрышко! Не погубите, люди! Тут все взоры обратились в сторону Захарычева. Он обе руки держал в карманах брюк и что-то там активно искал. От взглядов он как будто ещё сильнее сжался, нехорошо заулыбался и потихоньку, но получилось слышно, выпустил вонючий дух. - А что, - сказал кто-то, - вполне может статься, что и он. Люди заревели и кинулись, было, чтобы порвать Захарычева на феоды, да его и след простыл. - Так, граждане, - сказал пробившийся из-за спин милиционер, - чего шумим, чего толпимся? - Тону я, гражданин начальник, - оживлённо сказал Морискин. Милиционер какое-то время постоял на месте, затем почесал затылок и сдвинул фуражку ко лбу. - А по какому же это праву вы тут тонете? - Да что ж, нельзя разве? - А где написано, что можно? У меня вот нигде не написано! - Так что же это выходит, что и нельзя? - Нельзя! - Но ведь диалектика… - Да ты у меня поговори давай! – взорвался милиционер. Рукой он вернул фуражку на прежнее место, и оказалось, что лицо его проступило варёными в компоте яблоками. – Я эту диалектику тебе, знаешь куда, засуну! - Да что… - Молчать! Фамилия, имя, отчество! - Морискин я. Тону… - Врёшь ты всё, нет такой дурацкой фамилии «Морискин»! - Как нет? - Не бывает! А на самом деле зовут тебя, - милиционер достал блокнот, ручку и высунул изо рта плюшевый кончик языка, - зовут тебя на самом деле… Пиздахуев Эдуард Валентинович! Морискин перестал барахтаться и пошёл ко дну, но вскоре опомнился и всплыл. А милиционер, сделав в блокнотике запись, продолжал: - Давно я за тобой слежу, Пиздахуев, и всё знаю. Ты нарочно претворяешься Морискиным, когда на самом деле зовут тебя совсем даже по-другому, чтобы смущать и сбивать с пути истинного тех немногих граждан, что ещё способны уверовать в подобную пустую химеру. А теперь вот ещё и тонуть придумал. - Да что… да я…, - пискнул Морискин. А потом добавил густым басом. – А ты поймай меня, пидор! – И засмеялся. Милиционер подскочил на месте, фуражка свалилась в лужу и поплыла за Морискиным. - Взять его! – скомандовал милиционер. – Фас! Морискин поплыл в сторону от фуражки, загребая воду профессиональным брасом и по-прежнему не выпуская портфеля. Фуражка на всех парах мчалась за ним, буруны вырывались из-под неё. На середине лужи они сравнялись и плыли теперь рядком, разделённые одной лишь цепочкой синих разметочных поплавков. Оборотив голову в модной резиновой шапочке и очках назад, Морискин вместе с воздухом выдохнул: - А вот хуй тебе! Морискин прибавил ходу, достиг кафельного борта, коснулся его рукой и помчался обратно. Фуражка значительно сдала и отстала. Морискин в одиночку пришёл к финишу. Клавдия Ванна визжала и хлопала в ладоши; барсетка при этом трепыхалась вдоль её обширного нудящегося тела. Наташенька обрызгала нового чемпиона шампанским и скинула ему в лужу огромный золочёный ночной горшок на ножке, с ручками и выгравированной цифрой «1» в лаврах. - Вау! – сказал милиционер. – А можно автограф? - Конечно, - с улыбкой отвечал Морискин, поднимая плавательные очки на лоб. - Вот здесь, пожалуйста, - милиционер протягивал ему блокнот и ручку. Морискин прежде прочитал, что там было написано: «От чемпиона Пиздахуева Эдуарда Валентиновича обыкновенному майору милиции Хуепиздину Олегу Николаевичу». Пиздахуев расписался и вернул блокнот. - Спасибо вам! – глаза майора горели лампочками благодарности. – Я буду хранить это возле сердца! - Не за что. - Спасибо вам! – глаза майора горели лампочками благодарности. – Я буду хранить это под подушкой! - Ну, право же, не стоит. - Спасибо вам! – глаза майора горели лампочками благодарности. – Я буду хранить это в своём грязном протухшем нижнем белье! - Вот же пристал! - Спасибо вам! – глаза майора горели лампочками благодарности. – Я буду хранить это в гнойном тайнике милиционерского ануса! - Заебал, - сквозь зубы проговорил чемпион. Пиздахуев поднял руку и портфелем указал на милиционера, давая знак мокрой фуражке, выбравшейся на берег. - Фас! По команде фуражка бросилась на милиционера и, усыхая, стала кусать его за голову. Милиционер, крича, убежал. Пегий вечер сыпался в витрины магазинов. Уже не было жара, и ветерок скрёб глянцевую поверхность лужи. Морискин всё тонул. - Ну что, - спросил он, - будет меня сегодня кто-нибудь спасать? Тону я, тону. - А почему не спасти? – спросил Аристарх Микитич. – Обязательно спасём. - Ужели? - Запросто! Вот только необходимо выяснить, тык скызыть, кой-какие детали, тык скызыть, об объекте спасения. Справочки собрать. - Какие? - Тык скызыть, номерки медицинского и пенсионного полиса, и, тык скызыть, не просрочены ли. Женаты ли, тык скызыть, на законной женщине, и не состоите ли, тык скызыть, в противуестественных половых, тык скызыть, сношениях с беспородной дворняжкой по кличке Больбо. Имеете ли, тык скызыть, средство к передвижению в системе, тык скызыть, декартовых координат и условиях, тык скызыть, физики Ньютона. Так же размер, тык скызыть, полового члена и яичек, тык скызыть, совершенно необходимо знать. И, наконец, тык скызыть, точную высоту, тык скызыть, горы Джомолунгма, тык скызыть, выраженную, тык скызыть, тык скызыть, в косых саженях. - И всего-то, - усмехнулся Морискин. – Уж я лучше как-нибудь так буду тонуть, без справок. - Ну и бог с вами, - сказал, осклабясь, Аристарх Микитич. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Вот именно. - Тьфу, - плюнул в лужу Аристарх Микитич. И ушёл. Толпа поредела. Морискин всё барахтался и говорил: - Авось, и неплохо бы помочь мне. - Я – тонущий Морискин. - Ах скука какая. - Тонутону. Тонутону. Тонутону. - Я весь в воде, и это какое же горе. - Нет, много ещё бестолкового на земле русской. - Право же, скучно. - А вот тони я где-нибудь в Англии, проходящие мимо сэры тотчас бы всю лужу плащами закидали, и мне бы тонуть негде было. Тут-то и был бы я спасён. Сэрами. Надолго замолчал. А потом продолжил: - А расскажу я, что ли, самому себе сказку. И вот эта сказка: ЖИЛ ДА БЫЛ НА СВЕТЕ МУЖИК, И БЫЛО У НЕГО ТРИ СЫНА: СТАРШИЙ, СРЕДНИЙ И МЛАДШИЙ. СТАЛ МУЖИК УМИРАТЬ И СОЗВАЛ ДЕТЕЙ К СЕБЕ В покои, где лежал на одре. Говорит: - Знать, сынки, пора мне вышла. - Что же, папаша, - говорит старший, - ты нас оставляешь? - Так точно. - А мы-то как же? – спросил средний. - Да вот уж теперь как-нибудь сами. А младший был мелким забитым фетюком и правом голоса не владел. Так, пискнул что-то в верхней октаве. А отец продолжает: - Созвал я вас всех сюда, чтобы проститься да дать совет последний. Вот вам три деньги в наследство, каждому по одной. Да смотрите, не тратьте на пустое: на игры азартные, на зелье, да на девиц. Старшему дал мужик самую большую деньгу, среднему – среднюю, а младшему так насыпал каких-то копеек грязных с обтёртыми краями, да ещё шайбу гроверную зачем-то. А всё потому, что младший был ничтожный затырканный червь, и даже отцу было по сердцу творить ему прямо в очи всевозможные козни. И говорит отец: - Держите деньги в руках и отдавайте им своё тепло. Деньги любят тепло, и тогда пустят они корни вам в самую душу и прорастут насквозь. А когда наступит это, возрадуйтесь много, но без истовой радости, холодно возрадуйтесь. Начните скупать предприятия и организовывать дело. Много дела управляйте, умножайте деньгу и холод в душе и тогда… Не договорил старик, умер. Сыновья схоронили его, да и пошли каждый в свою сторону. Старший направился в кабак, там и пропил свою деньгу. Средний пристал к шарлатану и проигрался в пух. И только младший, вдоволь поплакав на могилке, сжал в руке деньгу и так её и держал. В ту пору по кладбищу бродил ничтожный дед. Увидал младшего и подошёл к нему. - Что, - говорит, - сынок, деньгу, никак, держишь? - Держу. - И чаво? - А ничего. Не прорастает деньга, наврал, поди ж, отец-то. - А-то. Слушай, сынок, а дай ты мне эту деньгу в долг, так напиться душа лежит, а и нет ничаво! - Да как же я тебе дам? Мне и отец запретил… - А я тебе расписку напишу и каморку свою приложу как залог-то. - И-то, - ответил младший, почесав затылок. – Давай сюда расписку. Дед тогда получил копеек и бегом в кабак. Младший сидит, думает, как не обманул его дед. Долго сидит, уж давно пора деду вернуться. Пошёл сам в кабак, да смотрит везде, нет где обманщика. Дошёл уже почти младший и тут видит, лежит дед в канаве, окоченел насмерть. - Ах ты, бес проклятый! - в сердцах воскликнул младший. – Теперь ни деньги, ни спросить с кого. Загорюнился было младший, да вспомнил вдруг про расписку. Повертел её в руках и отправился в суд. Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. В суде промучили младшего, но халупу таки выдали. Из суда пошёл младший к мужику, что квартирами торгует, хриэлтеру, по-нашему. И говорит ему «продай!» Скоро сказка сказывается, да кошки всё ж быстрее управляются. Наконец продал хриэлтер квартирку и деньгу новую младшему вручает. Посмотрел тот на деньгу и диву даётся: как могла она так вырасти? Тут-то до него и дошло, и рассмеялся он в лицо хриэлтера мелкими колючими смешками. Смекнул мелкопузый огрызок человеческий, как помогать старичью поскорее чрез реку ту переправляться, да на том прибыль копить. Прошли годы. Многие предприятия завёл деловитый младший, а старший и средний уж без вести пропали, и полощут теперича где-нибудь подъезды ссаными тряпками. Велика была деньга младшего и с каждым годом всё крепла. А чтобы не называл никто младшего фетюком, созвал он вокруг себя ребятушек удалых с вострыми штакетинами, в спортивных онучах да на тележках с тонированными стёклами. Прошли ещё годы. Младшего уж все звали по имени-отчеству, Евстигнеем Палычем, и была у него деньга великая, и сила огромная, и смех крупный и гаденький, аки коричневый дождь. Много пугались этого смеху люди, да и смекнули ужо, что скоро Евстигнеем Палычем всё, что есть, будет скуплено и заполонено. Беда, - порешили люди. Но выход всё ж придумали такой: подослать к нему девицу, самую прекрасную, какая есть на земле, дабы она его своими добродетелями и грудями первейшей величины соблазнила на путь добра и покаяния. Девицу звали Марфа. В выходный день, когда не работал Евстигней Палыч, а выходил на прогулку обозревать собственные владения, коим ни начала, ни конца видать не было, показалась Марфа ему на глаза во всём своём великолепии жописто рассисечном. - Гм, - задумчиво произнёс сей благородный муж. Да и прошёл мимо. А всё оттого, что был он, в силу воспитания и многократного над ним глумления в малолетнем возрасте, что называется, мелким содомитом. Манером таким, провалилась задумка народа. А Евстигней Палыч тем временем, захватив все возможные природные ресурсы страны, от производства лыка до выработки медведя, начал приобщать себя к высокому искусству пинания круглой надувной хмуёбины, приобретая мировые хмутбольные клобы. Как все мы хорошо знаем, простой мужик имеет в жисти два предмета, две страсти: свой дрын и хмутбол, где сторонним образом происходит сублимация того же самого дрына. Так прибрать к своим рукам весь мировой хмутбол – эт тож самое, что всех простых мужиков поголовно ухватить за дрыны. А идея хватания мужиков за то самое ну оченно влекла мелкого фетюка и содомита. Так и стал младший сын властителем мира, и проросшие сквозь него деньги заправляют всем мыслимым и немыслимым. Испокон веков звучит над нами холодный мёртвый смех, и есть у человечества, по преданиям, один лишь спаситель. Но и он, очевидно, обречён потопнуть в луже. Закончив сказку, Морискин огляделся по сторонам. Рядом с ним сидела одна лишь парочка влюблённых. Порванное небо вяло кровоточило закатом. - А? – спросил Морискин. - Мы пришли вас спасти! – сказал молодой парень Гоша. - Ой ли? - Что ж мы, шутки шутим разве? – воскликнула молодая девушка Катя. - Ну-у, - задумчиво протянул Морискин, почёсывая лоб портфелем. – Ладно. Гоша подобрался поближе и протянул вперёд руку. - Давайте сюда, - сказал он. Нехотя Морискин поплыл к нему. - Давайте скорее, - подгоняла его Катя. – У вас не так много сил, чтобы долго тут ещё тонуть. Когда Морискин приблизился и вытянул руку, Гоша подался назад, и Морискин вынужден был снова плыть вперёд. - Ну же! – сказал парень. Когда Морискин приблизился и вытянул руку, Гоша подался назад, и Морискин вынужден был снова плыть вперёд. - Ещё! – сказала девушка. – Ещё чуть-чуть. Когда Морискин приблизился и вытянул руку, Гоша подался назад, и Морискин вынужден был снова плыть вперёд. - Давай, давай, - сказал Гоша. – Мы верим в вас! Теперь Морискин максимально приблизился к берегу лужи. Его рука взмахнула в воздухе, но Гоша отвёл свою в сторону, и она прошла мимо. - Ах ты! – воскликнул парень. Тонущий был весь покрыт краской, пот сквозил его кожу, члены мелко рассыпались в драже. Он ещё раз взмахнул рукой и на сей раз ухватил кончики пальцев молодого человека. Гоша без труба высвободился и воскликнул: - Сорвалась! Девушка хлопнула себя по коленям. - Ни… ни могу…, - выдавил Морискин. Он уже уходил под воду, оставив на поверхности один портфель. Девушка и парень закричали: - Не-ет! Катя схватила Гошу за левую руку, удерживая его и помогая свеситься над лужей. Гоша изо всех сил напрягал жилы, крупные черви вздулись у него на лбу. - Давай же, старина! – сказал он. – Мы верим, у тебя всё получится! И тут из воды выпрыгнул посиневший Морискин. Брызги окатили парочку ледяным катком. На секунду зависнув по пояс в воздухе, Морискин начал своё падение. Когда же его рука была готова схватить руку Гоши, тот отпрянул в сторону и резко засмеялся: - А вот хуй тебе! - Наебали! – радостно протянула Катя. – Ха-ха-ха! Наебали дурака на четыре кулака! Морискин на минуту перестал тонуть и очень посмотрел на молодых людей. - А ведь я знал, - вязко произнёс он. - Да как же, знал ты! – засмеялась Катя. – Дурак ты, и ничего не знал. - Нет, знал. - Нет, не знал. - Нет, знал. - Нет, не знал. - Нет, знал. - Нет, не знал. - Нет, знал. - Нет, не знал. - Нет, знал. - Нет, не знал. - Нет, знал. - Нет, не знал. - Нет, знал. - Нет, не знал. - Нет, знал. - Нет, не знал. - Нет, знал. - Нет, не знал. - Нет, знал. - Нет, не знал. - Нет, знал. - Нет, не знал. - Нет, знал. - Нет, не знал. - Знал, - сказал Морискин. И стиснул брусничные губы. - Тьфу! – плюнула на него Катя. Взяла Гошу за руку и потащила прочь отсюда. Через три шага Гоша остановил её, обернулся и прокричал: - Вот смотри, пидор, что ты наделал! Гошино лицо перекосило злобой. - Я не хочу, чтобы он видел, какую боль причинил мне, - тихим скачущим голосом сказала Катя, не оборачиваясь к Морискину. - А спасать меня что, уже не будете? – так же тихо спросил тот. Внезапно Катя развернулась и сделала в его сторону два шага. На глазах у неё были крупные слёзы. - Получай, животное! – крикнула девушка. – Доволен?! Доволен, мразь?! Катя склонила голову и зарыдала в голос. Гоша обнял её, бросил последний взгляд в лужу, и они побрели. Морискин смотрел, как они удаляются, и, будто тоже слёзы стали наворачиваться на его разрытых красненьким глазах. - Куда ж вы? – шёпотом спросил он, протягивая вперёд руки и портфель. И утонул. Небесная грядка была усыпана толчёным стеклом. Крупный осколок луны тлел мутным зелёным светом. Три городских тополя злобно шелестели недоношенным гербарием. Мальчики-беспризорники, вечные странники в непреходящих изодранных красных куртках с пристяжными капюшонами, с палочками в руках, с милльоном мечтаний о тюбике клея «Момент», гулко шагали навстречу покойнику, плавающему в окружении шоколадных лебедей, кожаного портфеля и человеческой слюны. - Еблысь, Сеня, - прохрипел Ляпа, - жмурик плещется. - Пиздишь ты, - почему-то обиделся Сеня. - На хуя мне? – снова прохрипел тот. - А и хуй тя знает, сявку. - Да вот же, зырь! - А точно! Жмура. Дети встали по разные стороны лужи и, весело смеясь, палочками толкали друг другу тело Морискина. А потом им и это надоело, и они убежали. 16 июля 2007 г. Теги:
2 Комментарии
Охуительно эээ... пиздец какой-то... Да,исключтельно положительный пиздец. Рекомендовано Отличное крео! Рекомендовано! Таки рекомендовано. абалдеть.. театр абсурда. любимейшая тема. сам балуюсь. Ромке Кактусу как всегда респект и уважуха. бля, перечитал. плачу от зависти, кусаю локти и бью кулаками по кловеатуре. Гениально!!! смешно, да Не скажу за всю Одессу, но этот текст на порядок интереснее последнего рекомендованного. По моему здесь есть что-то от раннего Сорокина? Или мне показалось? завидую белой завистью. великолепнейший текст! бля... сильно Абрамович пидор?! Пиздец какой то.. Хармс жив!? Рекомендовано виртуозно рекомендовано, ага. местами посмеялся, а чего еще не в рекомендед? очень молодец) Хуета. Хармсовщина. грустно. проникся. согласна с Палосичем, не думаю, что абрамович пидор. а зло все от баб исходит. молодец, Кактус. очень трепетно еще бы название про брюса ли объяснил Начал читать и Булгаков вспомнился почемуто До конца не осилил, мнения нет, попробую осилить позже. оч.хорошо.а самое приятное то,что пиздахуйкина звали эдуардом.т.с. ассоциации Нет, меня , конечно, всегда поражает обилие буковок, Но отправлять это в рекомендовано, т.е. практически в вечность, - это уж слишком. То ли в Мск были магнитные бури и так подействовали на большинство читателей, то ли за множеством буковок прячется некая известная всем тайна, но неизвестная мне. Увы... Даже прочтение сего текста дуэтом Жванецкий-Леонов особо не исправляет впечатление от сего произведения. И всему этому ставит жирную точку вылезший в конце автор со своей грусть-печальной меланхолией "Суета - всё это". Короче, так себе, не впечатлило. Проскроллил. Хармс. Угадал? КК is Alive!!! супермегаахуитительно! Не дочитал даже. Не понял восторгов. Видимо форма заслонила от меня суть. понравилось Рекомендовано... Странно. Мне столько не выкурить, чтобы представить хоть один образ. Хотя нет, образ БГ с козлиной бородой, в телогрейке и лаптях, медленно рассказывающего этот бред под завывания гармошки и щелканье варгана, пожалуй, рисуется. бля... а почему брюсли? чето никаких ассоцыаций на тему ДлИннАяБредяТиНа! По накурке образы как у Эшера, а здесь надёргал с разных листов, а потом перемешал. отлично. согласен с рубрикой Если это и стилизация под кого-то, то , в любом случае, оху... превосходная ! Чуть чалдон не рванул, ВЫШАК согласен с Немцем... не впечатлило... chesster хуясе. может, тогда ты своими произведениями впечатлишь уважаемых обитателей Литпрома? Понравилось. Рекомендовано. Кому? Зачем? Почему? Туго входит. Сорокин-стайл. Скучно. Охуенно всё до последней буковки.Мегареспект!! На Бориса Виана конечно похоже. Хотя, простите господа, но по моему мнению, это типичный "треугольный хуй" постмодернизма. это выше моего мозга. Отлично. Снимаю шляпу. Ёбнуться и не всплыть.Браво нахуй! да вы все ёбнулись. отэц,а что не так? Великолепно. Да. Гротеск на старте не впечатлил. Даже начал, читая, выискивать ляпы, но вдруг увлекся тем, что происходит дальше. Очень удачный фрагмент про фуражку, последовавшая за ним сказка тоже понравилась. Очень порадовала воздушность текста. Читать легко. Зачет. не понравилось. Похоже на раннего Зощенко... А ещё покурить надо. То, что Пелевин курит. И тогда всё встанет на свои места. ИМХО. вот для меня это вещь характерная для этой рубрики.. просто класс. хуй проссышь, толи полное дерьмо, а толи... нет, всётаки первое ЛСД Дымыч Нет, Рома по жизни такой, без всяких допингов. очень заебись. Вышак. Перечитал с удовольствием. Бес песды одна из лучших работ на ЛП Лужа из Гоголя, народ из Крылова, приемчики из Ионеско и Беккета. Компилляция. Еше свежачок «Мне уже многое поздно…» Юрий Лоза *** Я не стану уже королем рок-н-ролла И владельцем заводов не стану уже Ни певцом, ни звездой мирового футбола С парой сотен авто дорогих в гараже Не открою музей, ресторан на Монмартре, И научных открытий я не совершу, Не сыграю ведущие роли в театре Потому, что на дядю чужого пашу!... Однажды брёл сентябрьским жарким днём,
на запад, в направлении пивнухи. Свистели птички, твари, ниочом и эти звуки мне влетали в ухи. По сторонам хвостами шевеля, валялись кисы, томные ,как Тома. Палило солнце как конфорка, бля, Мир замер в ожидании облома.... Пьяный отец смог доползти только от калитки до середины двора. Там окончательно выдохся и уснул праведным сном, оглашая округу оглушительным храпом. Дети решили на всякий случай обвести тело папы мелом. Так всегда делали следователи в их любимой передаче "следствие вели".... ПОРНО ПРОЛОГ
В яростном ритме движеньями сильными на перепутье реликтовых троп мощно владел Зинаидой Васильевной доисторический питекантрóп. С рыжей копной запрокинувши голову, плотный крепыш, коренаст, невысок, даме в ладошки с коленками голыми больно втирал плейстоценский песок.... Время свое Берроуз. Проходит Летов.
На подоконнике Цветаева растёт об этом. Стану ночным, лежачим, одиночным пикетом, Смотря как Хлебников черствеет, прикрывшись пакетом. От чашечки Прокофьева в висках Войнович. Долька Лимонова на дне порабощает горечь.... |
Вышак, Ромка.