По классу бояна (Ч.IV)

Автор: Шева Семьдесят первый год.
Сидя на полу, я застыл возле радиолы «Ригонда», - были тогда такие удивительные аппараты, - сочетание собственно радио и проигрывателя, «поймав» шедшую раз в неделю по пятницам получасовую музыкальную передачу «об исполнителях зарубежной музыки» под названием, если память не изменяет, - «На всех широтах».
И вот после хита тех лет «Yellow River» группы Christie диктор объявляет, - «А сейчас вы услышите композицию из сольного альбома одного из участников группы Битлз, - Джорджа Харрисона».
Я припал к динамику, потому что слышно было эту станцию «не очень». Раздался резкий, непривычный звук какого-то инструмента. Как потом довелось узнать, это был ситар, - инструмент, который Харрисон полюбил после знаменитой поездки Beatles в Индию. Затем пошла великолепная партия ударных, и практически одновременно с ударными возник голос Джорджа, который пел, - «What is Life?». Как я узнал потом, это была первая вещь второй стороны первой пластинки из его знаменитого первого сольного тройника с философским названием «All things must pass».
Так я «познакомился» с Харрисоном, уже не как с членом Beatles.
…Он был самой молодой из Beatles, да, пожалуй, и самый щуплый, и в определенной мере это заставляло его долгое время держаться в тени, тем более, что с такими ребятами как Джон и Пол все время надо было быть начеку.
Из одной из книг о Beatles запомнилось воспоминание самого Джорджа, как он первый раз переспал с девушкой, - Первый раз я занимался сексом в Гамбурге - можно сказать, под наблюдением Пола, Джона и Пита Беста. Мы все лежали на койках. Видеть они, конечно, ничего не видели, потому что я укрылся одеялом, но, когда я кончил, они все заорали и начали аплодировать. Хорошо еще, что молчали, пока я трудился.
Конечно, звездный дуэт Джона и Пола практически все время был “визитной карточкой” Beatles.
Но где-то с середины шестидесятых в альбомах Beatles сначала по одной, а затем и по несколько, начинают появляться вещи Харрисона. Одной из таких знаменитых вещей была “Taxman”, - первая вещь в альбоме шестьдесят шестого года “Revolver”, в которой Харрисон жаловался на сборщиков налогов, которые отнимают половину заработанного. Очень забавна подоплека вещи, как оказалось. К тому времени битлы стали прилично, по меркам тех лет, зарабатывать, однако, действительно, много денег уходило на налоги. И как рассказывал потом сам Харрисон, Ринго придумал авантюрный план: битлы собирались заплатить одному парню, чтобы он жил на Багамах и хранил бы их деньги там, где их не будут облагать налогами. Кончилось тем, что Beatles пришлось вернуть все деньги обратно, заплатить налоги, да еще и заплатить тому парню.
Но песня действительно хорошая!
В «Сержанте» была его отличнейшая песня “Within You Without You”, о которой Джон как-то сказал, что она, - одна из его любимых вещей. В этой песне он весь как на ладони. Его разум и музыка чисты и ясны. Ему вторил Ринго: «Within You Without You” - замечательная песня, я ее обожаю.
Самая любимая не только моя, но, наверное, очень многих битломанов, вещь Харрисона, - знаменитая «While My Guitar Gently Weeps» из «Back in USSR». Только по прошествии многих лет я узнал, что в этой великолепнейшей вещи, написанной им, - всемирно известным соло-гитаристом Beatles, он сам пригласил сыграть на соло-гитаре Эрика Клэптона!
Как по мне, этот поступок, пожалуй, как никакой другой, характеризует Харрисона как человека.
Хотя, пожалуй, вру. Как человек, Джордж всегда удивлял друзей и окружающих своим сугубо личностным, очень взвешенным подходом к решению многих вещей.
Меня лично очень подкупила история, произошедшая в шестьдесят четвертом, когда они собрались в мировое турне. Ринго тогда заболел, и битлам было приказано взять другого ударника. Джордж заявил, - Если с нами нет Ринго, мы уже не Битлз. Не понимаю, почему мы должны выступать? Я лично - не понимаю.
Джордж Мартин и Брайан Эпстайн еле уговорили его, - дескать, если он не поедет, то подведет всех.
Из всей четверки Харрисон был, наверное, наибольшим индивидуалистом, но очень тонко чувствующим происходящее вокруг.
Вот как он описывает опустошение, которое испытывали все битлы после четырех лет беспрерывных турне, - В то время, как все вокруг вели себя так, словно спятили, мы оставались вполне нормальными людьми, невольно втянутыми в это безумие, но вместе с тем мы перестали быть музыкантами, мы стали марионетками.
Ему же принадлежит очень меткая фраза, сказанная во время езды по ночному Дели в окружении толпы сикхов в тюрбанах на мотороллерах, - У лис есть норы, у птиц гнезда, а Beatles негде даже спрятаться.
Вообще, он был горазд на крылатые изречения.
Во время революции хиппи, когда Beatles стали проповедниками мира, Джордж в одном из интервью сказал, - Если бы все, у кого есть оружие, пустили себе пулю в лоб, это решило бы все проблемы!
А каким чудесным был последний альбом Харрисона, - «Brainwached» две тысячи второго года, который он сделал с Джеф Линном из «ELO” и сыном Дэни.
Вторая вещь альбома с интригующим названием «P2 Vatican Blues», - традиционная, незамысловатая, но очень оптимистичная, даже веселая. Следующая за ней великолепная, с простой, но очень душевной мелодией «Pisces Fish»! Кстати, в ней есть музыкальная аллюзия на тот знаменитый прикольный звук «ш-у-у-у-х!» из «Come togethere».
И потрясающая шестая вещь «Marwa Blues». Изумительная по красоте инструментальная вещь! Как великолепно здесь со звуком гавайской гитары Харрисона переплетаются струнные, звучающие как с неба колокольчики, клавишные. Вещь, кажется, пронизана добротой и любовью к миру, к жизни.
Особенно, когда знаешь, что на момент написания этого альбома Джордж уже понимал, что он обречен, - у него был рак.
А следующая за ней, седьмая вещь, - «Stuck Inside a Cloud»! Такая же добрая, душевная, причем совершенно негрустная вещь, в которой Джордж поет «talking to myself…», выражая, наверное, одну из главных вещей, которой научила его жизнь.
Да, голос у него был несильный, но внимательно слушая его песни, кажется, что сам голос Харрисона отражает его внутренний мир, - ранимость, готовность всегда сражаться за справедливость, непринятие давления на себя в любых его формах, и желание, чтобы доброта взяла под свое крыло все человечество.
Звучание гитары Харрисона в его сольных альбомах тоже значительно отличалось от звука его гитары на альбомах Beatles, - оно стало более плавным, нероковым, неконфликтным, словно призывающим народ, - бросьте вы заниматься всякой херней, - ведь в мире и в душе каждого человека столько всего хорошего….
…Как-то случайно попал по одному из каналов TV на концерт, посвященный годовщине смерти Харрисона. Никогда там не был, но по косвенным признакам я понял, что это знаменитый королевский Альберт-Холл. На сцене были Пол, Ринго, Клэптон, Джеф Линн из «ELO», другие ребята, в смысле из других групп. Некоторые уже выглядели стариками.
Конечно, играли вещи Харрисона.
Конечно, играли очень хорошо.
И тут, вдруг, смотрю, - на сцене, причем по центру, - молодой мальчишечка. Невысокий такой, в белой незаправленной в брюки рубашке, с гитарой в руках. Играет и поет вместе со всеми. И тут меня пронзило, - а ведь вылитый Харрисон в молодости, - уж не сын ли?
И вот концерт уже вроде как заканчивается, ребята говорят чего-то очень хорошее о Джордже, а затем все поворачиваются к этому пареньку, его показыват крупным планом, - я смотрю, - у парня даже прическа, - копия прически Харрисона времен «Let it be». И сын благодарит всех музыкантов, собравшихся на сцене, за память, за теплые слова в память об отце. И в этот момент на весь партер из под купола зала начинают падать осенние желтые листья.
Битломаны меня поймут, - спокойно смотреть на это было нельзя…
Как я благодарен Дэвиду Бови за его интерпретацию вещи Харрисона «Try some, buy some » в альбоме «Reality» две тысячи третьего года!
Какое бережное, нежное, я бы даже сказал, любовное отношение к этой вещи.
Не к своей, а чужой!.
Это был год смерти Харрисона, и когда я первый раз услышал эту вещь на альбоме Бови, слезы сами появились на глазах.
Как великолепно у Бови звучат струнные в этой вещи, оттеняя саму мелодию! Одним словом, - сделано было с любовью и душой в память о великом музыканте и человеке с большой буквы.