Усталость

Автор: Шева - Как прилетим, тут же заброшу чемодан в номер, надену плавки, - и на море! – мечтал сталелитейщик пятого разряда Федор Кучеров, рассматривая в окошко иллюминатора медленно проплывающие мимо ватные громады облаков, - Заебался я чего-то последнее время малехо!
- На слоников похожи, - подумала Машенька, - глядя на те же облака. – Интересно, какое оно, - море? Вот, если б оно было такое же приятное, как сахарная вата, которую мне покупала тетя Люся в Москве! Какая же это была вкуснятина! Находились мы тогда, правда, - я под конец совсем устала.
…Заклепка тридцать пять ноль один А была самая обыкновенная заклепка. Даже непотайная. То есть головка у нее была не утопленная в обшивку, а обычная - выступающий срезанный сегмент шара. Была она дюралевой, то есть металлической и, соответственно, предметом неодушевленным. Но что-то незримое, возможно, связанное с законом перехода количества в качество, невидимыми виртуальными нитями роднило ее с сотнями тысяч таких же заклепок, из которых был склепан фюзеляж самолета Ан-10. Да, конечно, они отличались диаметром, - от тоненьких двух с половиной миллиметровых до толстенных шестимиллиметровых. Отличались длиной, - от пяти до тридцати миллиметров в зависимости от толщины скрепляемого пакета, но по внешнему виду все они были будто сестры-близняшки. Ну и, конечно же, были они из одной и той же марки дюралюминия. «Летающий металл», - понимать надо!
- Эх, сынок, сынок! - не отпускали грустные думы Тимофеевну, - бабушку Маши. - Вот и сейчас, - сплавил ты меня с Машенькой на юг, - вроде как отдохнуть, но я то вижу, - совсем достала она тебя, невестка проклятая! Замучила она тебя и меня так, что впору вешаться. А ведь возраст-то у меня уже, сынок. Устаю я сильно, не то что раньше, когда молодая была…
- Наконец-то вырвалась! - закрыв глаза и отключившись от шума моторов, но даже в полузабытьи улыбаясь, думала Татьяна. В последнее время опостылело все – и непрерывно сплетничавшие в учительской бабы ее педколлектива, и директор школы Иван Мефодиевич – старый пердун и маразматик, а больше всего, конечно, главная мегера школы – завуч Инна Леонидовна. Сучка! И за что она меня так невзлюбила? – очередной раз подумала Татьяна. Да, меняю я мужиков часто, так своим же рассчитываюсь, ни у кого не занимаю! Опять же, - что, надо за первого встречного долбоеба выходить, - как эти прошмандовки? Правильно в комсомоле учили - жизнь дается человеку один раз, и прожить ее надо так, чтобы потом не было мучительно больно. За бесцельно прожитые годы. Вот я как раз так и живу. В поиске, можно сказать! Вот и сейчас, только до Сочи долетим, а там я этим мужикам такое устрою, - мама, не горюй!
…Уже третий десяток лет, как и предназначалось ей по замыслу конструктора, тридцать пять ноль один А стояла на предусмотренном прочностной схемой месте, скрепляя обшивку центроплана с корневой нервюрой.
Взлет - посадка, взлет - посадка. И так много лет подряд. Она уже давно привыкла: при взлете – нагрузка на отрыв, при посадке - на сжатие. Тридцать пять ноль один А настолько привыкла к этому размеренному ритму жизни, что ей казалось, что так будет вечно.
Но последнее время с удивлением для нее самой обнаружила, что начала уставать. Конечно, она ничего не знала о новомодной теории усталости металлов, но прислушиваясь иногда к потрескиванию своих соседок по заклепочному шву, догадывалась, что они чувствуют себя тоже несладко.
…Роман Олегович Кудрин, второй секретарь горкома, поглядывая на жену, припавшую к иллюминатору, лениво думал, - А может и не догадывается… Хотя вряд ли, мои кобылы на работе с их профессионально стервозным чутьем сразу почувствовали мое отношение к Олечке, новой секретарше. Наверняка кто-то стукнул жене. Эти истерики в последние недели просто достали. На работе устаешь как черт, «проводя в жизнь» решения этого долбаного последнего Пленума ЦК, а тут еще дома - никакого отдыха! Ну ничего, может на юге хоть отойдет. А я потом, по приезду, уже свое с Ольгой возьму!
Он прикрыл глаза, и вспомнив их расставание в его кабинете по окончании последнего рабочего дня, довольно расслабился.
…Инна, - эффектная блондинка с высоко взбитым коком модной в этом сезоне прически все хотела задремать, но у нее не получалось. В голове вихрем кружились события последней недели. Давно у нее не было такого пацана, как Гиви. Хорош собой, денег - немеряно, плюс – как умеет ухаживать! Даже когда понял, что она профессионалка, в ресторане, да и вообще везде, где они бывали вместе, - вел себя как настоящий кавалер. Кто-то ей говорил, что в Испании таких мужиков называют мачо. Красивое слово. В нем будто сконцентрировано все – от тяжелого букета роз до ее криков и стонов от неиссякаемого члена Гиви. А теперь еще и к себе пригласил, - билет даже купил до Адлера. Устала она, правда, за эти последние бессонные ночи. Ничего, море и южное солнце быстро настроение поднимут.
…Следствием накопившейся усталости тридцать пять ноль один А стала трещина, появившаяся между стержнем и головкой заклепки. Сначала небольшая, за несколько последних полетов она прилично увеличилась, и тридцать пять ноль один А с тревогой ощущала, что впереди ее ждет что-то страшное.
В этом году был очень жаркий август. Поднимаясь вверх от пышущей жаром земли, горячий воздух смешивался на высоте с более холодным, что и создавало такую неприятную для пассажиров болтанку.
Но болтанка над Харьковом оказалась губительной для тридцать пять ноль один А. Когда в очередной воздушной яме самолет хорошо тряхнуло, и консоли крыльев закачались, головка тридцать пять ноль один А и сначала только соседних, а затем и остальных заклепок их шва с треском отскочили как пульки из воздушки. Нагрузка, перераспределившаяся на другие заклепочные швы, оказалась для них непосильной. Начавшая буквально «хлопать» верхняя панель СЧК, - средней части крыла в свою очередь привела к дополнительным, - причем нерасчетным, нагрузкам на стальные болты, соединявшие среднюю часть крыла с центропланом. На беду, такое понятие, как усталость металлов, распространялось на них тоже. Как только лопнул первый болт, судьба остальных была предрешена.
Когда правая консоль крыла вместе с двумя движками отвалилась и резко ушла вниз, никто даже не успел удивиться, потому что в то же мгновение всех всосало в образовавшуюся в фюзеляже самолета дыру с острыми рваными краями. Сначала в эту дыру выпал Кудрин, затем Инна с Федором, а за ними - и все остальные пассажиры рейса Москва-Сочи…
Усталость металла победила…

* * *
После завершения расследования харьковской катастрофы все самолеты Ан-10 были сняты с эксплуатации.