Человеческая любовь

Автор: bubastik Кость плохо пилилась, нога никак не хотела быть отрезанной, поэтому приходилось прикладывать дополнительное усилие, чтобы кость, наконец-то, поддалась. После двадцати минут старания удалось отделить кость от тела. Я сел, взял в руки сигарету и закурил, протер пот со лба. «Отличный день, отличный день выдался сегодня.» - повторял я себе. – «Эта туша сможет прокормить меня еще по крайней мере целый месяц, а то и больше. Интересно, что там у нее с сердцем, наверняка, никакое, потому что быть такой толстой коровой в тридцать три года - это значит жрать всю жизнь один холестерин, а значит не заботиться о себе. Как эти люди вообще живут на земле? Такое чувство, что им насрать на себя, хотя, может быть, это вовсе не чувство, а так оно действительно есть - им насрать на себя. Нет, чтобы стремится к совершенству и быть стройной и красивой, чтобы тебя все любили, так ведь нет - надо запихиваться жирным на ночь, смотря телек, и думать о том, какая она несчастная. Не люблю таких.» Я смачно плюнул на пол - все равно пол придется мыть от крови. Ладно, продолжу свой нелегкий путь, надо еще отделить голову, руку и вскрыть грудную клетку, может, не такое там загаженное сердце, а мне его так хочется - это все-таки деликатес.

Люди, да, я сам человек, то, что я ем других людей не делает меня плохим или хорошим человеком, я такой, как все, я так люблю: вкусно готовить, кино, книги, театр, хорошее мыло, воду без газа и много чего другого. Я также хочу любить и чтобы у меня были дети. Все эти пороки или достоинства мне также присущи, как и другим индивидуумам этой планеты. Я думаю, что я про себя могу сказать, что я вполне нормальный человек с нормальной устойчивой психикой и нормальными нравами. Меня дико раздражает, когда мусорят на улице: так и хочется подойти и огреть по голове, чтобы не возникало желания больше у того, кто кинул мусор, повторить свой подвиг. Меня отличает одно - я ем только человеческое мясо, оно такое же вкусное и сочное «местами», как и другое, но гораздо сытнее. Я никогда не буду кушать старых или совсем молодых, хотя мясо у них мне, честно говоря, и не нравится, я всегда говорил, что чем старше мясо, тем оно вкуснее - оно как бы набралось жизненной силы. Я никогда не стану убивать красивых, грамотных людей или разбивать какую-то семью, чтобы поесть. Я всегда выбираю убогих, одиноких толстух и толстяков, который убивают меня и всю планету своим жиром, которые не привнесли в этот мир ничего нового, ничего хорошего, они только портят этот мир своим ужасным видом - своим жиром.

Своих жертв я всегда пристально изучаю. Иногда на это уходит месяц, два или три. Я не хочу, как я говорил ранее, сделать ошибку и испортить жизнь какому-то другому человеку, потому что мне надо питаться. Моя последняя жертва - это одинокое толстое чмо, которое уже полтора года не работало, а получало пособие, покупало на эти деньги жратву и толстело перед телеком дальше. Работало в одном брокерском офисе, было посмешищем для всего коллектива. Всегда все подшучивали над ним, а оно делало вид, что не замечает издевок в свою сторону и продолжало дальше работать, а потом, приходя домой рыдало и запихивалось жратвой, да так, что то количество еды, которое оно запихивало в себя, хватило бы прокормить целый полк. Черт, какой же все-таки уродской тварью она была, вместо того, чтобы заниматься собой, чтобы сделать усилие, сделать так, чтобы все смотрели на нее с восхищением. Но нет, она пошла по другому пути и сейчас ее путь привел ее к тому, что она лежит голой у меня на столе с отрезанной ногой и рукой, а еще нужно соскоблить жир и засолить его. Работы очень много.

Алла пахла, как свежая роса, - очень нежным и тонким запахом. Ее волосы напоминали шелк, который только можно представить в лучших королевских семьях планеты, глаза были восхитительными и самое главное - она не была толстой, она была отличной девушкой – целеустремленной и понимала чего на хочет от жизни, она была борцом - борцом за себя и за свою жизнь. И это всего-то в свои двадцать восемь лет. Было мне очень трудно представить, что такое возможно, но, как говорится, всякое в жизни случается хотя бы раз.

- Добрый вечер, – заговорил я с ней.

- Добрый, – чуть прищурившись ответила она, - солнце еще не совсем село, поэтому она прикрывала веками глаза.

- Что делаете сегодня вечером? – прямо в лоб спросил я.

- Эм, я?

- Вы, конечно, – с легкой улыбкой сказал я.

- Да, в принципе, ничего, - ошарашено среагировала она. - А что?

- Имею честь пригласить Вас на ужин в какой-то скромный ресторан или, скажем, в какой-нибудь театр, – я сделал поклон и выставил вперед руку, как это часто показывают в старых фильмах, прямо кавалер «Красного ордена». - Но, думаю, что сперва нам стоит познакомиться. Меня зовут Роман.

- Алла.

- Очень приятно. Так каков будет Ваш ответ, Алла?

- Я прямо не знаю, – начала увиливать она. Меня это злило. Я не любил этого. Эти женские мансы, которые не приводят ни к чему хорошему… Зачем это ломаться и строить из себя недотрогу? Ты или сразу пошли, или сразу скажи «Да». Я покорнейше ждал ответа, не говоря ни слова. Просто стоял и смотрел на нее с милой улыбкой, чтобы она поняла, что я просто так не отстану и дождусь ответа сегодня и сейчас.

Надо заметить, что наша встреча произошла в автобусе, которым я каждый вечер, как и Алла, ездил в шесть вечера. Я всегда езжу автобусом, который ходит в шесть вечера, смотрю на людей, которые возвращаются с работы, узнаю их поближе по их манере говорить, стилю одеваться и другим вещам. И вот месяца четыре назад я заметил эту удивительную девушку, в которую влюбился с первого взгляда.

- А вы, я как вижу, ездите здесь каждый день?

- Да, я работаю почти возле Вас, у нас офисы недалеко от ваших, а потом сажусь на этот автобус и еду почти до самого конца, а Вы где живете?

- Я - на Красной.

- Почти, можно сказать, соседи - всего-то две остановки друг от друга.

- Да, можно и так сказать. Ну что же, Роман, давайте завтра с Вами попробуем сходить куда-нибудь.

- Давайте, – расплываясь в улыбке, произнес я.

«Место встречи изменить нельзя», - думал я. – «Прямо, как в фильме». Встречались мы на остановке возле того места, на котором мы, в принципе, встречались постоянно. Я готовился очень тщательно к этой встрече, я примерял кучу рубашек, брюк, ремней и т. д. Меня можно было смело посчитать модником, я всегда любил хорошо выглядеть.

Вот и пробил час икс. Ровно в шесть я был на остановке, держа букет хризантем в руках. Из одежды я выбрал черные брюки, розовую рубашку, черные лакированные туфли, ремень на двух модных застежках. Волосы зачесал назад, как делали гангстеры в фильмах, надушился Kenzo и вышел из дома для встречи с человеком, которого люблю.

Алла появилась почти вовремя - легкое опоздание всегда допустимо для женщин. Она пришла. Ее волосы были прекрасными, грудь, которая была самим совершенством, пружинила постоянно, когда она делала свои шаги. Магия, женская магия… О, этот запах… О, эти жесты… Легкое поправление своих волос, сумочки, потягивание вниз платья, аккуратно и не заметно, думая, что никто не видит, но я-то вижу, я вижу все.

- Добрый вечер, Алла, – вручая букет, произнес я.

- Добрый, Роман, давно ждете?

- Да нет, я только подошел, поэтому можно сказать, что совсем не жду.

Сердце стало биться чаще, когда она подошла и заговорила со мной. Это было прекрасное чувство свободы, мурашки бегали по моей коже и мне было хорошо.

- Ну, что, куда пойдем?

- Думаю, что в маленький ресторанчик недалеко от дома моего, в пяти минутах ходьбы, называется «Удачный день», слыхали?

- Да, что-то слышала. Вроде сестра там была, говорила, что там подают прекрасную лазанью.

- Ну, тогда, я предлагаю пойти или поехать, хотя, я думаю, Вам после целого трудового дня не хочется топать пешком, поэтому предлагаю проехаться, – я поднял руку и сразу подъехало такси. Я договорился с таксистом, чтобы он ждал и, когда я сделаю этот жест, он подъехал.

- А, я вижу, Роман, Вы неплохо подготовились к нашей встрече.

- Старался, – только что и смог ответить я. Я был счастлив, как будто я в первый раз съел человеческого мяса. Это была толстая соседка по коммуналке. Как же от нее смердело салом! Я ее ненавидел, но мясо и сердце у нее было восхитительными. Ах, что за вкус!

Ужин закончился довольно быстро. Пересказывать Вам, про что мы беседовали, думаю, не стоит. Это были обычные разговоры двух людей, которым нравится общество друг друга. Я пригласил ее к себе. Она согласилась. Мы прошлись медленно и не торопясь ко мне.

- Вот мы и пришли, - нажимая код парадной, выговорил я.

- Отличный дворик. Давно тут живешь?

- Уже без малого двенадцать лет. Прошу, мадам.

Алла прошла вперед. Я жил на втором этаже. Мы поднялись, зашли в квартиру. Я захлопнул дверь и мы накинулись друг на друга. Я срывал с нее одежду, а она с меня. О!.. Она осталась без лифчика, о, эта прекрасная грудь, какое тело, какие ноги, какая попка. Секс был динамичным, как мне показалось. Я продержался двадцать минут, потом еще один раз минут сорок.

- Закурить бы, – сказал Алла.

- Да, сейчас у меня есть сигареты, я их курю только по особым случаям.

Я пошел на кухню, сигареты лежали там где, я их и оставил.

– Держи, дорогая, – как можно нежнее проговорил я.

- Спасибо, – она взяла сигаретку и попросила меня дать огня.

Я поднес зажигалку к сигарете, ее тело тихо упало на постель от удара кулаком по затылку.

- Прости, Алла, – начал всхлипывать я. – Ты мне очень дорога, ты такая красивая.

Я начал заматывать руки, взял кляп и засунул в рот, обмотал рот скотчем, посадил красивое нежное тело на стул и примотал его к стулу скотчем, руки за спиной застегнул наручниками. Дверь в другой комнате открылась - оттуда выехала моя маленькая старая мама в инвалидном кресле.

- Здравствуй, мама, я сделал, что ты просила, ты так хотела, мама, молодого красивого тела.

- Да, эта сучка действительно красивая и имеет красивую грудь, отрежешь ей грудь, посолишь и попречишь, как мне нравится, обжаришь на сковородке по десять минут с каждой стороны. Только ты помнишь, что я люблю, чтобы жировая ткань была удалена. – Да, мама.

- Я кормила тебя грудью, я мучалась, когда рожала тебя, а эти сучки имеют такое тело и ей уже двадцать восемь лет и она еще не замужем и без ребенка, живет сука для своего удовольствия.

- Да, мама. Ты права мама, как всегда, – я любил свою маму больше всего на свете. Она приносила мне радость, она многое знала и многое понимала, всегда будет знать и многое понимать. Я всегда ем только толстых и уродливых - это мой закон, но маме захотелось молодого мяса. Я не могу ей перечить и сказать «Нет». В этот мир меня привела мать.

Алла очнулась.

-Ммм…, ммм… – мычала она с закрытым ртом.

- Тихо. Тихо… – гладя по ее шелковистым волосам, приговаривал я. - Мама услышит, а она будет злиться. Как она злится, получают все, а я не хочу быть наказанным, понимаешь?! Она кивнула, ее глаза выражали одно – страх.

- Я обещаю тебе, Алла, тебе не будет больно ни капли и ни грамма, твое сердце я съем , маме не отдам, оно у тебя, наверное, очень вкусное и сладкое, как какой-нибудь фрукт.

- Ммм, ммм, мммм…- она продолжала дергаться .

Вдруг из-за двери выехала мама.

– Кто это тут ведет себя недостойно в моем доме? Кто мешает мне отдыхать? Неужели ты, маленькая сучка, думаешь, что если ты раздвинула ноги перед моим сладким мальчиком, то тебе можно вести себя здесь, как королева? - мама выхватила нож, который висел у нее на коляске и одним жестом отрезала сосок Алле.

- Мальчик мой, найди сосок, – властно произнесла мать.

- Ммммммммммм… ммммммммм… - только и было слышно от Аллочки.

- Вот он мать, закатился немного, – как бы в оправдание сказал я, что не начал его искать сразу.

- Принеси его!

Мама одним движением пережевала сосок своей вставной челюстью.

– Действительно вкусно.

Кровь шла из оторванного соска. Казалось, что Алла на секунды теряет сознание и сразу же приходит в себя. Я стоял и смотрел на нее - какое красивое тело, какая грудь, какой запах.

- Сынок, и помни, я люблю без желез – сказала мать, закрывая дверь в своей комнате.

- Без желез, ма, – монотонно повторил я.

- Мммммм… ммммммм… мммммммммммммммм…

- Прости, мама хочет кушать ….