Важное
Разделы
Поиск в креативах


Прочее

Литература:: - Фея Мальборо и Беломорыч

Фея Мальборо и Беломорыч

Автор: Амур Гавайский
   [ принято к публикации 08:57  25-04-2004 | Спиди-гонщик | Просмотров: 1480]
Я плохо помню, как родился, зато отлично помню, как меня несли домой: очень трясли, и было холодно. На моём лице лежал здоровенный кусок белого вафельного полотенца, и меня это несколько раздражало.
Вот, наконец, принесли и положили в довольно просторный жестяной таз. Я тут же согрелся и заснул.
Проснулся от шума. Галдели соседи по коммуналке, у них тоже был «день рождения».
- Ну, давайте, ёпть, ещё по одной. Миша, наливай уже.
- Ой, я на юбку пролила.
Соседи дружно заржали.
- Толик, сходил бы к НИМ, чтоб не шумели так, – это была мама, голос был грустным и измученным – у нас же ребёнок маленький.
Кто-то недовольно проскрипел стулом в углу. Я понял, что это был отец, и ему совершенно не хочется идти скандалить к соседям, а они всё не унимались:
- Миша, ёпть, на хуй ты гитару через весь город волок, спой уже!
Девица, которая «пролила себе на юбку», тоже стала уговаривать:
- Мишка, Мишка, где твоя улыбка…
- Нальёте ещё - спою, – отвечал польщённый уговорами Миша.
Неожиданно комната стала наполняться диким скрежетом. Сначала его было немного, потом - всё больше и больше, и я подумал, что жизнь моя кончается, и даже закрыл глаза.
Жизнь моя не кончилась, просто по нашей улице проехал трамвай. Когда скрежет, наконец, затих, я услышал удивительно приятный звон, он исходил от стаканов, стоящих в нашем самодельном буфете. Это было так красиво, что я тут же уснул. Проснулся от того, что соседский Миша, наконец, запел из Клячкина:

Опять весна, и талая земля
Послушно пьёт растаявшую зиму
И в белый пух одеты тополя,
Мильёны раз всё та же пантомима

"А что, неплохо, - подумал я, - но немного грустно", - и тут же заснул.
Проснулся я от странного запаха - терпкого, манящего, глубокого.
Мой таз стоял теперь очень высоко, прямо на столе, и я, наконец, мог видеть «нашу комнату» - узкую, длинную, забитую до отказа всякой всячиной. Самым красивым предметом в комнате была стройная печка. Грубовато выкрашенная в зелёный цвет, она напоминала дорическую колонну, в основании которой пристроилось уютное, обрамлённое матово-чёрным чугуном отверстие, из которого весело струился рыжеватый свет.
Напротив печки, на маленькой, тоже самодельной табуретке, неудобно скрючившись, сидел мой отец. Одет он был в «побитую» молью дряблую майку и новые чёрные трусы из маслянистого сатина, на плечах кособоко накинут пиджак, украшенный ромбиком «Высшее образование».
Я смотрел на его никогда не видевшие солнца бледные питерские колени, и мне казалось, что он медитирует, судя по сосредоточенному, почти мрачному выражению лица. Нет, он просто курил, время от времени подбрасывая в чугунный, обласканный пламенем рот нашей печки мелкий мусор и куски плотной коричневой бумаги – остатки принесённого из прачечной свёртка.
Рядом с печкой стоял накрытый пожелтевшей газетой сундук допотопного радиоприёмника «Латвия», на крышке которого разместилась стая слоников: одни меньше, другие больше, некоторые - с обламанными хвостами. Из зарешёченных динамиков "Латвии" доносилось приглушённое гудение и другие шорохи вселенной. В какой-то момент из них вдруг выделился спокойный женский голос, который стал вежливо с нами прощаться: "До новых встреч в эфире, с вами была Ципора Таль из Вашингтона, всего доброго"...
Завороженный, я смотрел на фиолетовый дым (именно он, я был уверен, испускал столь упоительный запах). Собственно, дым был двух видов: один - исходящий от отцовской папиросы, украшенной на конце дорогим светящимся рубином. Этот дым был изящно волнообразен и имел насыщенно фиолетовый оттенок.
"Как столь агрессивно оранжевое может рождать такое мягкое и синее?", – думал я, наблюдая, как две сине-фиолетовые ленточки, играя и переплетаясь но не теряя друг друга из вида, перемещаются в пространстве, а затем безрассудно смело ныряют в оранжевый рот печки.
"Оранжевое, затем фиолетовое и снова оранжевое...", - думал я, а тем временем, изо рта у отца вырвался другой дым. Он был светлее, чем тот, от папиросы, и был похож на паровозный выхлоп. Вырвавшись из отцовского рта, он нещадно ломал продолговатые фиолетовые узоры; всё мешалось в одну кучу, в одно облако, способное, как мне казалось, заполнить всю комнату. Однако этого не произошло: оранжевый рот затянул облако в себя.
Восхищённый, я опять заснул. Во сне меня кормили, и это было совершенно восхитительно. Много лет я искал похожее ощущение в жизни, но тщетно…
Проснувшись много позже в полной темноте, я не на шутку испугался и готов уже был заплакать, но где-то сбоку загорелся огонёк, стало светлее, и я увидел бабушку. Облокотившись на стенку, она стояла на продавленной тахте, держа в одной руке горящую очень ярко «хозяйственную» спичку, толстую и длинную, а в другой - старую тряпку:
- Га-а-а-а-дость какая, – незлобно шептала она, сосредоточенно рассматривая стенку, по которой, по идее, ползали клопы, которых я, впрочем, так тогда и не увидел.
Наши соседи тоже не спали, и я услышал голос «облитой» девицы:
- Миша, ты меня хоть немножечко любишь?
Миша довольно долго не отвечал, видимо, собирался с мыслями, потом высказался довольно резко:
- Ляж и усохни.
- Чтоб они сгорели, – тихо сказала бабушка то ли о клопах, то ли о соседях, потёрла ещё раз тряпкой стенку и задула спичку.
Я остался совсем один и всё думал, плакать мне или подождать дальнейших событий, и тут вдруг ещё раз зазвенели стаканы. Я ожидал мерзкого трамвайного скрежета, но его не последовало. Вместо этого комнату заполнил мягкий зелёный свет, и я был крайне удивлён, не увидев в ней ни печки, ни приёмника "Латвия", ни бабушкиной тахты. Лишь мой просторный таз плавно покачивался в фиолетовых облаках.
"Эфир", - подумал я и увидел, что в мой таз заглядывает небритая, но добрая физиономия, чем-то напоминающая хэмингуэевскую.
- Вы кто? – испуганно спросил я.
Физиономия улыбнулась, обнажив жёлтые, как газета на «Латвии», зубы:
- Не дрейфь, это я, Беломорыч. Пришёл тя с днём рожденья поздравить, – ко мне потянулась украшенная бледно-синими татуировками здоровенная ручища.
Беломорыч искренне и по-доброму тряс мою руку, от него исходил приятный терпкий запах отцовской папиросы, который я тут же узнал и успокоился. Беломорыч, продолжая улыбаться, приподнялся над тазом и неспешно закурил. Был он небрит, сед и крепок, пострижен очень коротко. Добротная тельняшка (синие полоски на белом) была очень ему к лицу.
Я стал рассматривать его татуировки - многочисленные синие линии, словно речки на карте, а посередине - красная звёздочка.
- Москва, – угадал мой вопрос Беломорыч и рассмеялся – вот вырастешь большой и поедешь туда учиться, там же и загремишь.
- Куда загремлю? – не понял я.
- Куда? – рассмеялся Беломорыч – А вот куда! - и он ткнул чёрным ободком ногтя в верхний правый угол своей татуировки - туда, где одинокая синяя ленточка впадала в такое же одинокое синее море.
- Далеко от Москвы, – вздохнул я.
- Далеко, – деликатно кашлянул Беломорыч – а всё-таки - Россия. Природа там - загляденье, вечерами тишина-а-а-а, только ветер гудит в проводах, про это даже песня есть. Сидишь себе на нарах - тепло, уютно, пахан сахар раздаёт, а под матрасом - письмо от мамы…
Беломорыч так красиво рассказывал, что я тут же всё это представил и решил, что обязательно «загремлю», когда вырасту большим.
- Правильно, – ещё раз угадал мои мысли Беломорыч – только кури "Беломор". Если будут предлагать «Приму» или, там, «Аврору» - не отказывайся, хотя и гадость это, но покупай только «Беломор», деньги у тя всегда на него будут, это я те обещаю.
Неожиданно Беломорыч оборвал свою речь и прислушался. Я тоже прислушался: откуда-то сверху появились «шорохи вселенной».
"Это Ципора Таль из Вашингтона, - подумал я, - сейчас будет «всего доброго, и до встречи в эфире»", - но ошибся.
Перед моим тазом вдруг появилась настоящая фея, одетая в изумительно белое платье и красный треугольный плащ. Два золотистых льва поддерживали её корону, а под ними чёрным по белому светилось: "Marlboro".
Фея плыла ко мне по зеленоватому эфиру и улыбалась.
"Мальборо", - прошептал я и чуть не заплакал от восторга.
Беломорыч отреагировал совершенно по-другому: он встал вдруг во весь рост, злобно сжал кулаки и, не вынимая папиросы изо рта, сплюнул в сторону:
- Парву, как пить дать, парву.
Был он ширше в плечах и крупнее, но куда ему до феи Мальборо, с её короной и львами, закованными в тугой пластик... Она расхохоталась ему в лицо и, осыпав нас золотисто-табачными звёздами, подлетела совсем близко к моему тазу:
- Расти большой, и я приведу тебя в страну, где нет трамваев.
- Нет трамваев? – восхитился я, вспомнив ужасный скрежет.
- Есть в Сан-Франциско, но это просто декоративное, а так - нет. Там все ездят на машинах в офисы с секретаршами, а потом – домой, к своим женщинам.
- Но у него НИКОГДА НЕ БУДЕТ СЕКРЕТАРШИ! – выкрикнул Беломорыч и судьбоносно ударил коленкой в таз, отчего тот заунывно звякнул.
- ЗАТО У НЕГО ВСЕГДА БУДУТ ЖЕНЩИНЫ! – ответила фея и ударила в мой таз.
- НО ОНИ БУДУТ УХОДИТЬ, – не сдавался Беломорыч.
- УХОДИТЬ, НО ВОЗВРАЩАТЬСЯ, – расхохоталась фея звонко - стучаться в дверь по вечерам, кидать камешки в окно, писать глупые письма, находить забытые номера телефонов и просто сталкиваться на улицах.
- А как это - женщины? – спросил я, понимая, что говорю глупости.
- Это очень приятно, это - как когда тебя кормят во сне.
Я тут же решил не «загреметь» после обучения в Москве, а уехать в страну феи Мальборо, где нет трамваев.
Беломорыч сразу это понял. Он молча отошёл от моего таза и отвернулся, чтобы смахнуть украдкой слезу. Мне стало жаль его, седого и доброго:
- Я никогда не забуду тебя, Беломорыч, всегда тебя буду вспоминать.
Он, не поворачиваясь, отмахнулся.
- Я буду помнить тебя, как отца, – неожиданно вырвалось у меня, и я тоже заплакал.
Слёзы жгли мои глаза, и я уже ничего не видел - ни феи Мальборо, ни своего таза, ни зелёного эфира...

Моя память вырубилась полностью на несколько лет. Следующие воспоминания связаны уже с переездом на «новую квартиру». Отец к тому времени ушёл от нас, остались только мама и бабушка. Я помню, как в первый раз вышел в «новый двор», было мне уже лет шесть, а то и больше.
Вокруг неуютно торчали новостройки. Я стал бродить вокруг дома, пока не натолкнулся на футбольную площадку. Там сидели взрослые пацаны, они тут же меня для проверки отколошматили. Я честно пытался дать сдачи, и в итоге мы помирились.
- Ну чо, Амур, закурим? – спросил меня самый старший, ловко вытащив «жирный» хабарик из-за уха.
Я неопределённо пожал плечами…

Амур Гавайский апрель 2004


Теги:





-1


Комментарии

#0 14:42  25-04-2004death_catt    
песдато
#1 16:44  25-04-2004Семен    
Ну хуй знает, песдато это или не песдато...
#2 17:31  25-04-2004Устал думать    
охуенно. Как у нас говорили, хорошие сигареты приходят и уходят, а беломор остается всегда.


Новостройки это Купчино. А коммуналка с печкой - Петроградская или Василевский?

#3 20:56  25-04-2004Амур Гавайский    
УД - гыгыгы, новостройки действительно Купчино, а печка - это улица Комсомола у Финбана напротив "Крестов"
#4 22:52  25-04-2004Сергей Минаев    
г-е-н-и-а-л-ь-н-о
#5 06:35  26-04-2004fan-тэст    
Хороший креотив, Образы будущего очень понравились.
#6 07:00  26-04-2004Гавайская Гитара    
А мне понравились все образы - и будущего, и прошлого. И вообше, всё очень понравилось. По-моему, это - из тех редких текстов, где каждый (из тех, кто зряч) увидит своё: кто-то - бытовуху, кто-то - философию, а кто-то - поэзию. Такой вот текст, слоёный и вкусный.

Для меня он наполнен глубокой и прекрасной печалью. Очень красиво. Умничка.

#7 07:59  26-04-2004Сэмо    
красивый текст. и как отметили. вкусный
#8 09:41  26-04-2004Dron    
да...

жалко только, что мое Мальборо оказалось дешевой подделкой из поселка рощино. а женщины растворились как дым. Хотя нет, фея Мальборо подала на меня за sexual harassement.

Да, Амур. Тоску и осознание собственной неудачи ты умеешь нагнать.

Ничего не понимаю, Амур. Где ты живешь? У меня ето ins irs boston PD, а ты, кажись, счастлив там... ну не знаю.

пил я недавно на квартире на улице комсомола... не весело

Завтра я в NYC. Сравним с углом комсомола...

p.s.

гениально уже было сказано.

so I'll repeat.

#9 09:53  26-04-2004Спиди-гонщик    
Амур лучший.

Прекрасный текст.

#10 10:03  26-04-2004Stockman    
замечательно
ахуенно. Очень понравилось. ахуенно.
#12 12:45  26-04-2004X    
Да. Очень хорошо.
#13 14:07  26-04-2004Практолог    
Люблю я тексты этого автора.

Вот и этот не разочаровал.

Очень спокойно и глубоко, философски очень...

Респект автору.

#14 18:29  26-04-2004Амур Гавайский    
всем спасип за тёплые слова, Чебурашке отвечу отдельно.

2Дрон, если ты в НЙ звони!!! 917-836-2841

#15 18:52  26-04-2004тык    
маслянистые трусы из сатина.....

заибись сказано...

#16 06:41  27-04-2004Амур Гавайский    
Ещё раз спасип всем и особенно Чебурашке, которая подвинула меня на некий развёрнутый комментарий к моей «Фее». Насчёт «воспоминаний» так: любые наши воспоминания несут всего больше чувств и обстоятельств относящихся ко времени самого воспоминания нежели ко времени о котором мы вспоминаем, таким образом наши воспоминания это как бы ещё один инструмент для осознания имманентной нам действительности. Но в моей «Фее» я пытался выразить совершенно другой феномен, а именно тот, который был «открыт» одним из самых глубокий из современных психологов Эриком Бернэ. В основе его Transactional Analysis лежит идея неких scripts, их так же часто называют early decisions. В самом раннем детстве человек попадая в определённые повторяемые обстоятельства (самые незначительные) как бы принимает чрезвычайно важные РЕШЕНИЯ о своём теперешнем и будущим поведении. Пример из всех учебников: ребёнок, устраивающий грязь за столом и привлекающий этим внимание взрослых может сделать это самое early decision и написать самому себе скрипт о дальнейшем поведении, а именно будет всю жизнь жить в грязи, не убирать за собой и так далее. Для поддержания такого стиля жизни он даже может отказаться от карьерных возможностей, женитьбы и т.д. И наоборот, ребёнок, которому строго выговаривали за грязь за столом может принять решения «не сорить вообще» и впоследствии, например, испытывать отвращение к сексу, где не всегда всё «стирильно» и т.д.

«Вспомнить» глупые обстоятельства, которые заставили человека принять эти самые early decisions практически не возможно так как это случается задолго до «пробуждения» памяти, косвенно можно их как бы «воссоздать» но только в рамках фантазии. Именно это я и пытался передать в своей «Фее», которую задумал много лет назад, но она у меня всё не получалась, а тут вдруг получилась)))

То есть Фея Мальборо – это попытка объяснить мою необъяснимую тягу к курению, (одна из самых вредных и отвратительных привычек человечества из которой я видимо скоро отдам концы) Опять же «вспомнить» почему я так люблю курить – это тоже невозможно в терминах Transactional Analysis, остаётся только очаровывать самого себя дымком фантазии…

Для Чебурашки и всех кто заинтересуется этой теме втыкать по английски в это клёвый сайт о Эрике Бернэ:

http://www.ericberne.com/

#17 06:49  27-04-2004пашол блювать    
Амур, гони ты свою фею нах...бросай курить.

А креатив очень хороший, глубокий и лиричный, ну, как всегда.

Прочел с большим удовольствием.

#18 08:26  27-04-2004Sundown    
Да, Амур - лучший.

С удовольствием прочел, распечатал.

#19 06:17  28-04-2004Dron    
Блин, Амур. Я 8 часов был в городе. Ну, Просо программу нашу выложил. Дама, кстати, жила в достаточно темной части бруклина... очень темной.

Просо соврал на главной: это он убег спасать мировые фондовые рынки.

Я попробую оказаться там снова в субботу. позвоню, если получится.

А твой комент я прочел уже тут, в мачачучетсе.

#20 08:54  28-04-2004proso    
А я вот как раз проезжал по I-95 недельки три назад толи завод толи корпоративный офис Филип Мориса в Вирджинии. Стекло, бетон, все стерильно как на унитазной фабрике имени Питона и монумент невьебенному блоку Мальборо, который мои родители много лет покупали у спекулянтов. Спекулянты приносили монумент по кусочку, по блочку, то Мальборо то Винстон то Пол Мол(или хуй знает как там его звали), а я очень переживал и ругал предков когда они курили.


"А как это - женщины? – спросил я, понимая, что говорю глупости.

- Это очень приятно, это - как когда тебя кормят во сне."

Вот это улет! Это чистый Фрейд, а Фрейд это мое все! И вообще, писатель Амур Гавайский со своей буржуазной наукой психологией рулит!

#21 05:28  29-04-2004Амур Гавайский    
2Дрон. Замётано, звони и встретимся, может и Просо с его христианскими младенцами прихватим!

2Просо. Не фрейдизм, бухгалтер неотёсаный, а ПОСТ фрейдизм))

2Чебурашка. То, что ты имя Бёрновское знаешь - это уже улёт, но для его критики ты ещё по чебурашкински не готова. Другими словами твой камент рулит!

#22 09:27  29-04-2004proso    
Амур, а как это пост-фрейдизм? – спросил я, понимая, что говорю глупости.
#23 05:08  30-04-2004Амур Гавайский    
2Просо: ЭЭЭЭ..Вощем Пост Фрейдизм - это по сути всё тот же фрейдизм, но уже без Фрейда.

2Чебурашка - ах вот ты как, ну хорошо...

Я тя "тупой" не называл, это ты себя Чебурашкой назвала; это ли не лучшая иллюстрация к концепции скриптов, где детские впечатления оставляют на человеке неизгладимый след и в той или другой мере на него влияют. В твоей ситауации это выразилось в том, что ты даже если и читаешь книгу, то видешь в ней...ну как бы сказать..саму себя и то в детстве судя по отсутствию логики в твоих рассуждениях.

Берн будучи практикующим психотерапевтом обосновал свои техники именно исходя из того, что характер взрослого человека МОЖЕТ быть изменён в отличие от Фрейда с его детерминизмом. Скажем мастер Transactional Analysis работая с пациентом, которая назвала себя Чебурашкой мог бы ей обьяснить, что она давно уже не Чебурашка, а говоря гипотетически "Пизда с Ушами" но продолжает косить под чебурашку и приостанавливает искуственно развитие своих логических способностей в связи с тем, что когда то в детстве усвоила скрипт: Инфантильность привлекает мужское внимание.

#24 05:44  01-05-2004Амур Гавайский    
ну давай коль не шутишь:

amur@LITPROM.RU


Комментировать

login
password*

Еше свежачок
10:16  22-11-2024
: [2] [Литература]
вот если б мы были бессмертны,
то вымерли мы бы давно,
поскольку бессмертные - жертвы,
чья жизнь превратилась в говно.
казалось бы, радуйся - вечен,
и баб вечно юных еби
но…как-то безрадостна печень,
и хер не особо стоит.
Чево тут поделать - не знаю,
какая-то гложет вина -
хоть вечно жена молодая,
но как-то…привычна она....
Часть первая
"Две тени"

Когда я себя забываю,
В глубоком, неласковом сне
В присутствии липкого рая,
В кристалликах из монпансье

В провалах, но сразу же взлётах,
В сумбурных, невнятных речах
Средь выжженных не огнеметом -
Домах, закоулках, печах

Средь незаселенных пространствий,
Среди предвечерней тоски
Вдали от электро всех станций,
И хлада надгробной доски

Я вижу....
День в нокаут отправила ночь,
тот лежал до пяти на Дворцовой,
параллельно генштабу - подковой,
и ему не спешили помочь.
А потом, ухватившись за столп,
окостылил закатом колонну
и лиловый синяк Миллионной
вдруг на Марсовом сделался желт -
это день потащился к метро,
мимо бронзы Барклая де Толли,
за витрины цепляясь без воли,
просто чтобы добраться домой,
и лежать, не вставая, хотя…
покурить бы в закат на балконе,
удивляясь, как клодтовы кони
на асфальте прилечь не...
20:59  16-11-2024
: [3] [Литература]
Люблю в одеяние мятом
Пройтись как последний пижон
Не знатен я, и неопрятен,
Не глуп, и невооружен

Надевши любимую шапку
Что вязана старой вдовой
Иду я навроде как шавка
По бровкам и по мостовой

И в парки вхожу как во храмы
И кланяюсь черным стволам
Деревья мне папы и мамы
Я их опасаюсь - не хам

И скромно вокруг и лилейно
Когда над Тамбовом рассвет
И я согреваюсь портвейном
И дымом плохих сигарет

И тихо вот так отдыхаю
От сытых воспитанных л...
18:27  16-11-2024
: [2] [Литература]
Пацифистким светилом согреты
До небес заливные луга
Беззаботная девочка - лето
В одуванчиков белых снегах

Под откос — от сосны до калитки,
Катит кубарем день — карапуз,
Под навесом уснули улитки,
В огороде надулся арбуз

Тень от крыши....