Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Кастильский трэшКастильский трэшАвтор: Яблочный Спас Дон Кихот шел по кривой дороге из Эль-Тобосо в Мадрид. Намотанные на руку поводья резали запястье, за спиной ковыляла паскудная тварь, а древко копья чертило в пыли гадючий след. Иногда рыцарь печального образа оборачивался и пытался съездить Росинанту по опущенной морде ногой, обутой в рваный ботфорт.- Дрянь, — презрительно (он умел ронять слова, будто плевки – холодно и с издевкой) цедил сквозь зубы Дон, – Дырявый мешок костей. Я мог бы выручить за тебя максимум три с хуем песо. Он тыкал тупым концом копья в обтянутые кожей ребра: — Пшел, бляжий сын! Но! Одр припадочно дергал шкурой, а в его брюхе екала селезенка. Тычок, другой, и снова старик в мятой кирасе брел, спотыкаясь, под жарким июльским солнцем. Грязное исподнее резало Дону Кихоту жопу, обочины заросли болиголовом, по окрестным холмам раскорячились ветряные мельницы. - Эх, Дульсинея, сиськи – пятерка да крепкая жопа… А помнишь, как пел я под окнами серенаду? Ту самую, из глубины сердца? «Песенку эту поныне хранит трава молодая, степной малахит…» — как-то так вроде, тарам-пам-пам. Заслышав эту мелодию, ты выбежала на балкон, увитый плющом, и потребовала, чтобы я съебал из-под окон как можно быстрей. Помнишь? Но даже твое недовольство было в тот миг слаще любых признаний в любви. Старый глупец, я решил, что это каприз юной самки… Плюс, узрев едва просвечивающий, но видно, что спелый и налитой, сосок под тонким батистом, я словно безумный, принялся карабкаться, ломая ногти, к тебе. И я бы, бля буду, долез, но дешево нынче стоит мужская дружба. Санчо – проклятый гном с мозгом зайца и прытью осла, сумел отыскать ключ от твоей пизденки, а я… Я снова остался за бортом, пизданувшись с третьего этажа. - Ух, волчья сыть, ты же должен был ждать меня под балконом. Н-на! Что тебе до старого идальго, блуждающего в лабиринте воспоминаний. Так, сволочь? Не то, что б я очень страдал – время залечит любую рану и толстая Анхелика из придорожной таверны умело всосала горечь обид, но все же… Эх, эх. Видно и впрямь не судьба обладать тобой, о, прекрасная Дульсинея. Конь мой едва волочит ноги, а кошелек, бляха-муха, пуст. Таким образом – все при своих, а значит, рыцарский подвиг подходит к концу. Итак, я иду в Мадрид. Может, устроюсь охранником в ювелирную лавку и пиздану браслет, а если и здесь не свезет, подамся в солдаты – хуле, уж лучше подохнуть в честном бою, чем нищим с заточкой в брюхе. Пора разорвать этот замкнутый круг! Я больше не раб жирной суки и шелковых панталон на копье. Но, чу! Я слышу стук копыт. Ха, если это богатенький дон, то может, удастся загнать лошаре конягу? Давай, старый мерин, поднапрягись. Пожалуй, начнем с пятнадцати песо… Санчо? - Как заебал этот костлявый шлагбаум — вечно торчит на моем пути. Проклятые петли кармы связали нас — и вот он опять в обломе, а я на ко… то есть, на осле. А почему? Да потому, что — нерешительность! Да-да, именно нерешительность плюс инфантилизм. Старый мудило застрял в детских сказках и не понимает, что баба ценит прежде всего напор. Вот я, Санчо Панса, к примеру, ничего особенного не представляю: толстый, низенький, кривоногий. Но я же не комплексую из-за всякой хуйни. Три бородавки на левой щеке грозят перерасти в меланомы? — Ну, и что! Гнилые зубы? – Да похуй! А между тем, я могу без напряжения выебать любую от пятнадцати до пятидесяти пяти включительно. И они еще будут меня умолять! Размер, кстати, значения не имеет. Это все наговоры. Обычный у меня хуй, стандартный. У ишака все же, думаю, чуть побольше. Жизненные силы, позитивный настрой и житейский опыт – вот краеугольные камни моих побед. Причем тут размер? Если по чесноку, Дулька заебала. И в прямом и переносном смыслах. Вопросик к Создателю: ну нахуя каждая из Дульсиней от Севильи до сраной Гранады шире меня втрое, выше на две головы, и все поголовно неебаны минимум десять лет? Ответишь? Вот то то и оно. А это что еще за привидение? Блядь. - Хола, достопочтенный идальго! Куда путь держите? - Сей же час, я покажу тебе «хола», маленький, толстый пиздюк. *** В сумерках кастильский сирокко стихает, воздух становится влажным, а между холмами скользят туманные ленты. Зыбкая тень креста, росчерк летучей мыши, протяжно стонет неясыть. Дороги Испании в полночь пустынны и небезопасны. Пальцы Санчо застыли на полированном древке, растущем из паха. Кажется, что это хуй толстяка, предмет колкой зависти Дона и страсти тобосской шлюшки, напрягся, превратившись в метровый кол. Но липкий туман и ночная мгла обманчивы: жирный хитрец вывалил кишки в песок, пронзенный копьем визави; дамасский кинжал торчит из горла идальго; кровь их, смешавшись, впиталась в пыль. На восковых лицах заметны следы копыт. Неунывающий Грис и Росинант, передумавший подыхать, пасутся неподалеку от места последней битвы. - А в Сарагосе кобылы есть? – впервые за столько лет, конь может спокойно поболтать по душам со старым товарищем. - Есть, дружище. Там пиздатые кобылицы: их пухлые губы не знали узды, пышные гривы чернее ночи, а под хвостами – пещеры страсти. Мы обязательно двинем туда. Обойдем Мадрид и через Гвадалахару… ы-ых – осел покрутил хвостом и пронзительно закричал, демонстрируя звездам желтые зубы, — Свобода! - А в Гвадалахаре? – Росинант заинтересовано приблизился к Грису. - Ну, — замялся тот, — И в Гвадалахаре, наверное, есть. Но я полагал, что мы хотим покинуть эти места как можно скорее. И чем дальше, тем лучше. Или у тебя другие планы? Конь опустил голову, и, водя копытом, признался: — Грис, я чувствую вину перед хозяином. Мне придется вернуться. - С хуя ли? – от возмущенья осел подпрыгнул. - Он умер девственником. Я должен отомстить за него. - И как ты собираешься это сделать? Тебя ж вроде того, охолостили в юности, не? Глаза Росинанта, покраснев, выкатились из орбит, губа задрожала, и он боковым ходом двинулся на Гриса. - У ме-ня все за-е-бок, ишачишко. Понял? Или показать? – золупная сумка на брюхе раскрылась, и оттуда показался черный комель. - Роси, блядь, я же пошутил! Остынь, дружище, я верю! – осел испуганно отскочил в сторону и нервно задергал ухом. - Я выебу Дульсинею, сучку из Эль-Тобосо. Только тогда душа Дона Кихота упокоится с миром, а я смогу с честью идти на все четыре стороны. Хоть в Сарагосу, хоть в Барселону. Пораженный ишак уселся как пес на траву и ошарашено произнес: — «Ты охуел, брателло…». Лопасти ветряков кромсали прохладный сумрак. На востоке уже показалась алая щель рассвета, и древние звезды тускнели, устав от творившейся под ними хуйни. Призрачный Дон Кихот летел, потрясая копьем, по пустынной дороге, а мельницы, черными птицами стерегли кастильскую ночь. Грезил одинокий Филидор, катая в ладонях чужих королей. Спускался в адские подземелья мудрый и жестокий Торквемада. Старый шарманщик Тэкито Муэрте заваливал трупы глиной, читая «Патер ностер, кви эс ин челис…» - Слушай, а если у нас все срастется, и ты ей заправишь, можно я тоже? – суетился Грис, подпрыгивая как маленький ослик. - А то, – степенно отвечал с каждым шагом молодеющий конь. – Можешь даже нассать ей в лицо. Я слышал, что Дульсинеи ценят такие расклады. - Эх, заживем королями! А правда, хирург по ошибке оттяпал Сервантесу хуй? - По-моему, руку. - Санчо говорил хуй. - Нет, руку! - Нет, хуй! … Солнце, медным щитом загулявшего мавра, выкатилось из-за холма. Испания просыпалась в лепестках розмарина и тмина, звоне колоколов и острой вони коптящихся еретиков. Никто не догадывался о том, что скоро патриархальный уют королевства взорвут два ухаря-ебаки без страха и упрека. Кто говорит, что Бог не играет в кости? Играет, да еще как: а еще в буру, в преферанс и в двадцать одно. Задорно стучат деревянные кастаньеты, рвут такаоры струны звонким фламенко — старый мерин с ослом весело скачут в Тобосо, чтобы отдать должок, исправив тем самым ошибку истории. Гремит над пыльными перекрестками кастильский трэш, и Бог ржет как конь, прикупив к четырем тузам джокер. И что будет делать дебелая молодуха, проснувшись утром с ослиным хуем во рту? Теги:
0 Комментарии
#0 10:20 09-08-2011Рыбий Глаз
Слог такой, чудо просто Ты охуел, брателло… ... ржал как конь! аххаааа золупная сумка раскрылась, и вот вам кукути от литератора! … их пухлые губы не знали узды, скорей бы доехать до ихней пизды, прочитал речетативом Россинант своему ебанутому другу ослику *золупная сумка на брюхе раскрылась, и оттуда показался черный комель.* Володенька, очень много описаний тела, ДМ прав. Я вот на природе зашиваюсь Ага, на природе.Понравилось.Убрать-бы мат… было-бы ещё циничней. Подъебнул бггг Спасиб. Нащщот мата — нонеча я вял и погода говно. Потому лень. изрядно. кто-нибудь читал роман Сервантеса целиком? Я читал а целиком или нет хуй знает Домье картинка хорошая как иллюстрация. Конь блед и всадник апокалипсичный как будто отрубленная рука сервантеса сошла с ума и написала этот текст, гг. хорошо хоть не хуй это роскошный крэос я четал Сервантеса. больной был человек. Охуительно В школе заставил себя прочесть.До сих пор не восторге.у Спаса поинтересней. Весьма. Думаю, у них получится. ггы. раннего гоголя почему-то напомнило. уютный мирок такой. ищо карикатуры из крокодила, там часто рисовали дона кихота Вот такой замечательный пересказ достаточно скучного романа. Коротенько и со вкусом. во, отлично. переписать олбанцкем — и будет удафком 2006, только лучше а зубы Дон Кихот потерял почти в самом начале книги собственно, у Сервантеса трэша с обсиранийами и блёвом тоже хватает Олбансскем да уж чото не подумал Сервнтес кстате шахматистом неебаццо был даром што однорукий. во где тема то олбанцкей знать надо хорошо, а то хуйня получится. лучше уж так. каждому свое в олбанцком я зеро ну, йа помню, что такийе по напору и фишкам тексты писались тогда олбанцкем, пусть альтернативным, аффторским, да их и не много таких было, собственно Спас молодец, хотя тоже любитель нагромаздить хуиты псевдоэстетской, а потом ейо все дружно обдрачивайут вот и я бы не взялся гыгыгыгы! ну чото такова от тибя ожелал. Заебис креас то! Рома, я ж не обижаюсь, чо к тому же стилистические упражнения полезны даже малосодержательные на главной просто праздник, а йа свой текст забраковал, увы, тоже хотел выложить это что-то вроде сезонных обострений у шизофреников — когда все пейсатли ЛП дружно креативят, а потом наступайет спад и молчанийе Книжку не читал, но кино смотрел, с Черкасовым вроде… и Пансо тоже был какой-то народный артист… нихуя не понравилось. Креос намного лучче! Спас молоток, хуле там… Благодарствую всех. Спас, развяжешь, если приеду? К началу ноября планирую дать душе волю Петя, хотел тебя спросить кой о чем, а мыла нет твово pshnyakin@optonline.net Угу спасибо. Ща напишу с 23121998 я ужэ ахахахаха дуплетом блеат гениально. но мата многовато, пошловато, но атмосфера, дух, есть чему поучиться. ЯбС — Мастер прозы, обороты очень литературны. перечитал 3 раза. Настроение поднялось. Спасибо за достойный рубрики креос. утэшил! гг Офигенно подано. — Заткнул Сервантеса за пояс, однако сервантес в гробу перевернулся какой жэ Спас все-таки умница!!! Слог, да! А по сюжету автор просто стебался от скуки. Угу, Кольман. Спасибо всем. слогом текста наслаждалась. Диалоги не понравились. В смысле, диалоги уёбищные, ты б мог лучше. похоже самолёт не наебнулся(( поржал от души, спасибо автору. да инаписано то как складно-поэтично. Еше свежачок дороги выбираем не всегда мы,
наоборот случается подчас мы ведь и жить порой не ходим сами, какой-то аватар живет за нас. Однажды не вернется он из цеха, он всеми принят, он вошел во вкус, и смотрит телевизор не для смеха, и не блюет при слове «профсоюз»… А я… мне Аннушка дорогу выбирает - подсолнечное масло, как всегда… И на Садовой кобрами трамваи ко мне двоят и тянут провода.... вот если б мы были бессмертны,
то вымерли мы бы давно, поскольку бессмертные - жертвы, чья жизнь превратилась в говно. казалось бы, радуйся - вечен, и баб вечно юных еби но…как-то безрадостна печень, и хер не особо стоит. Чево тут поделать - не знаю, какая-то гложет вина - хоть вечно жена молодая, но как-то…привычна она.... Часть первая
"Две тени" Когда я себя забываю, В глубоком, неласковом сне В присутствии липкого рая, В кристалликах из монпансье В провалах, но сразу же взлётах, В сумбурных, невнятных речах Средь выжженных не огнеметом - Домах, закоулках, печах Средь незаселенных пространствий, Среди предвечерней тоски Вдали от электро всех станций, И хлада надгробной доски Я вижу.... День в нокаут отправила ночь,
тот лежал до пяти на Дворцовой, параллельно генштабу - подковой, и ему не спешили помочь. А потом, ухватившись за столп, окостылил закатом колонну и лиловый синяк Миллионной вдруг на Марсовом сделался желт - это день потащился к метро, мимо бронзы Барклая де Толли, за витрины цепляясь без воли, просто чтобы добраться домой, и лежать, не вставая, хотя… покурить бы в закат на балконе, удивляясь, как клодтовы кони на асфальте прилечь не... Люблю в одеяние мятом
Пройтись как последний пижон Не знатен я, и неопрятен, Не глуп, и невооружен Надевши любимую шапку Что вязана старой вдовой Иду я навроде как шавка По бровкам и по мостовой И в парки вхожу как во храмы И кланяюсь черным стволам Деревья мне папы и мамы Я их опасаюсь - не хам И скромно вокруг и лилейно Когда над Тамбовом рассвет И я согреваюсь портвейном И дымом плохих сигарет И тихо вот так отдыхаю От сытых воспитанных л... |