Перекрёсток (конкурс)

Автор: Володенька Вопрос первый: Вы видели когда-нибудь шаровую молнию? Нет…
А я видел. На даче, когда перешёл в четвёртый класс.
Сразу после грозы, в больничном от озона воздухе неразгаданный комок элекричества медленно плыл над картофельными грядками. Одинокий положительный заряд разрушительной силы искал куда-бы притулиться.
Как заворожённый, смотрел я на потрескивающий разрядами, белый шар. Он прокатился над моей головой по водосточному желобу и залетел в открытое окно спальни, где в кресле-каталке сидел парализованный дед. Сделав круг по комнате светящийся объект вылетел вон. Проехав над грядками салата, наконец сел на ограду и взорвался.
Память о странном госте до сих пор хранит обугленная верхушка калитки.

Порой, когда одиночество особенно сильно ноет в горле, я сажусь на электричку и возвращаюсь в детство. Касаясь, вымытой дождями и снегом воронки на столбе, разговариваю с этим кретином-самоубийцей, закончившим свою жизнь взрывом. Он что-то бубнит в своё оправдание про несбывшиеся мечты.
Выслушав его нытьё, под конец прибегаю к коронке, которая всегда сажает его на жопу:
--Ну и что ты доказал?

Вопрос второй: Вы пытались, хоть раз в жизни, проскакать галопом? Отпустив поводья и стукнув пятками в атласные бока, первые десять метров пронесётесь по инерции, а потом безнадёжно сползёте набок или на круп, который, как на родео, равномерно подбрасывая через: раз, два-а, тр-и-и… обязательно сбросит под копыта.
Но если всё-таки ушли верхами на одном недоуздке, то остаёться только позавидовать вашей решительности.
Всю свою жизнь пытаюсь сделать это и пока не получается, но так выходит, что скакать приходится снова и снова.

Ещё один вопрос и я оставлю вас в покое…
Вы видели усталых людей, добирaющихся на метро с двумя пересадками и трамвае до каждодневного утреннего старта? Их усталые глаза устремлены в темень вагонного окна.
Видели таких?
О чём мечтают они, вы знаете?
Никогда не догадаетесь: они мечтают скакать галопом!

***
Мое одиночество, сложенное пополам, сидит на скамейке перед гипермаркетом. Головой, зажатой меж колен, я с упоением разглядываю разноцветные булыжники мостовой.
Застиранная майка «Diesel», тщательно разорванные джинсы «D&G». По обугленному от загара предплечью, по пробитым «дорогам» стекает татуированная готическая вязь, подтверждающая принадлежность к районному картелю. Запястье украшает браслет аутентичного Cartier… Фаланги сбиты в кровь.
Меня штырит на глушняк, между гранями выложенного квадратами паркинга зернистый песок, который скрипит под веками, не давая спать. Рот полуоткрыт и веретённая нить слюны вот-вот каснётся пола. Закашлявшись, сплёвываю, разгибаюсь и… не рад, что вернулся.
Жарко. Мимо бредут натруженные варикозные ноги в стоптаных туфлях, катятся авоськи на колёсиках.
Вытряхнув сигарету, смотрю в другую сторону.
В совершенно другую сторону. Там марципановые шлюхи из фитнесс-центра SPA попарно дефилируют к спортивным кабриолетам. Распаренные хамАмом складки целлюлита эпилированных промежностьей, вышелущенные кремом розовые пятки, как несуществующие в природе, химически чистые элементы периодической системы вожделеют поскорее вступить в реакцию со средой и сравнять неестественный балланс.

Боясь замараться, бизнес-леди и просто состоятельные домохозяйки избегают смотреть в мою сторону, но если захотят вываляться в стилизованном дерьме, чтобы уничтожить запах родной фермы, то в памяти их I-phone забит мой номер с пометкой «Грязь».

… до вчерашнего вечера всё так и было.
Когда басмач из Душанбэ осадил маршрутку на светофоре, у перекрёстка, справа от меня за тонированным стеклом 4Х4 женские руки музыкально барабанили по рулевому колесу.
Я уже видел эти руки с тонкими ниточками нерожавших вен, выбиравшие молоток в секции хоз.товаров. Помню этот напряжённый, трусливый затылок у кассы, пытавшийся обернуться в мою сторону, но его обладательница, глядя прямо перед собой, пользовалась только боковым зрением. Помню, как рассеянно она протянула кредитную карточку. Стоя за два человека перед мной в кассу, забыла (Невзначай?) пакетик салфеток для чистки оптики и кассирша страстно прошептала ей в след: « Девушка!»
Но спинакер незагорелой кожи в вырезе пенного шифона уплывал вслед за тележкой, заполненной гуманитарной помощью одиноким островитянам: пучок латука, две корбочки био-уогурта и плотницкий молоток с эргономической ручкой, красиво декорированной наклейками и разноцветными бирками.
Последнее вываливалось из общей картины прорвавшегося Синего чулка и вдребезги разбивало представление о ней.
Что замышляет её слабая неумелая рука? Расколоть стекло, за которым мы все находимся? Как по мне, то тяжёлый предмет мог-бы послужить орудием справедливой вендетты сослуживцу за аннулированный абонемент секс-упражнений под названием: Любовь.

«Скажите девушки подружке вашей ..» — фальшивым тенором, перебивая фальцет кассирши, заорал я, желая, чтобы она наконец обернулась и… она обернулась.

Отстранённый, беззащитный взгляд с искрой надежды и канистра антифриза в тележке взрывом шаровой молнией освятили всё вокруг. Я понял, что ропщу на бога и нашёл наконец то, что искал.
Кассирша укоризненно покачала головой: «Вот, мол, ни спасибо, ни ..»
Еле дождавшись своей очереди, я сунул деньги и, схватив бутылку дешевой водки, выбежал на улицу.
Ёе нигде не было. Ну, нигде!

И вот пожалуйста, сидит в лакированном танке Land Cruiser на перекрёстке и подпевает CD-ишнику.
Я выскочил из маршрутки и пошёл намётом, пытаясь нагнать её джип.

Последний вопрос: А чтобы вы хотели услышать под конец? Визг тормозов ДТП, марш Шопена или Мендельсона?

Ладно, можно не отвечать.