Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Было дело:: - Песнь о кошакахПеснь о кошакахАвтор: Шева Иван Денисович взглянул на градусник за окном.Минус семь. - Ну что ж, значит — сегодня! Переездом института в другое здание Иван Денисович был доволен. Народ бухтел — отдали такое здание! В развалюху переехали! Вот кто-то руки нагрел… Под кто-то, конечно, понимался директор института Городецкий. Всем этим Иван Денисович интересовался мало, а точнее — совсем не интересовался. Оно ему надо? Получая к пенсии еще и денежную добавку в виде зарплаты научного консультанта, чего было заморачиваться тем, что его напрямую не касалось? И кабинетик его, хоть и маленький, хоть и под крышей, на последнем, седьмом этаже здания, был довольно уютным и очень его даже устраивал. Единственное, что его начало беспокоить последнее время — какие-то странные звуки на чердаке над его комнатой. Обычно ближе к вечеру сверху начинал слышаться какой-то скрегот — будто кто-то точил когти о половицы. - Ну прямо как в «Кысе» — думал Иван Денисович. Видно звуки эти слышал не он один, потому что в институт уже два раза приезжала служба дератизации. Чем-то брызгали и посыпали в конце рабочего дня, но звуки над головой Ивана Денисовича от этого не прекратились. …Однажды, ближе к вечеру, когда он файфоклокничал, Иван Денисович решил самолично проверить — какие-такие призраки, что там за потомки собаки Баскервилей обитают? Чердак еще немного освещался последними лучами закатного солнца, но по углам обширного, хотя и захламленного помещения уже наступали сумерки. Постояв тихонько пару минут, Иван Денисович вдруг действительно услышал сначала шорохи, потом уже известный ему скрегот. Потом из-за строительного хлама и старой канцелярской мебели, которой был завален чердак, вдруг начали появляться чьи-то потешные морды. Идентифицировать которые применительно к известным ему животным Иван Денисович не смог. - Неужто действительно обитель зла? – насторожился было он. Вдруг его осенило. Он разломал на кусочки свой бутерброд с ветчиной, с которым пришел на чердак, и положил их на пол. А сам притаился. …Вот так они и познакомились. Иван Денисович долго думал — как их называть? А потом махнул рукой и звал их просто — кошаки. Потому что больше всего в их внешнем виде и повадках было, пожалуй, кошачьего. Если не обращать внимания на вытянутые морды, заячьи уши, отсутствие хвостов и большие собачьи когти. Которые и создавали тот фирменный, «кысевский» звук. …Уже через пару недель кошаки Ивана Денисовича совершенно не боялись. Наоборот, радостно выбегали навстречу, когда он поднимался к ним в обед, а бывало, и по окончанию рабочего дня. Умны они были не по-звериному. С их вожаком, которого Иван Денисович почему-то звал Винниту, он пристрастился играть в шашки. И надо сказать, нередко вставал из-за стола проигравшим. И еще. Кошаки были очень музыкальны. Любили, когда Иван Денисович напевал какие-то мелодии. Но безусловным хитом была для них песенка — Капитан, капитан, улыбнитесь! Только смелым покоряются моря… Как только Иван Денисович ее затягивал, кошаки становились друг за дружкой, поднимались как сурикаты на задние лапки, клали передние лапы друг другу на плечи, и огромным живым пелетоном шагали за Иваном Денисовичем. …Тем временем по институту ползли слухи. Один страшнее другого. О бродящих по коридорам института в вечернее время крысах размером с собаку. А тут и у Ивана Денисовича возникла проблема. У него, одинокого пенсионера-холостяка, была одна, но, как говаривали в старые времена, пламенная страсть. Да нет, не малолетки. Целый год он регулярно откладывал с зарплаты, пенсию вообще не трогал, но когда приходило время отпуска, ехал за границу. Нет, Турции и Египты его совершенно не интересовали. Любил он экзотические, как правило, азиатские страны. Впечатлений и воспоминаний после которых потом хватало на целый год. Но вот в следующем году Иван Денисович решил почему-то съездить на Канары. Атлантический океан, черный песок пляжей, вулкан Тейде, девочки, дайвинг, снорклинг, кайтсерфинг. Вот захотелось — и все. Позвонил в турфирму, через которую все время ездил и которой доверял. Сколько, мол, примерно, будет стоить? Через день ему перезвонили, назвали цифру. Сумма была подъемной. Но через год. А вот за авиабилеты надо было заплатить сейчас, сразу. Потому-что, мол, «высокий» сезон, все заранее бронируют и прочее и прочее. Сейчас таких денег у Ивана Денисовича не было. У сослуживцев Иван Денисович не занимал никогда. Принципиально. В профкоме развели руками. В бухгалтерии тоже сказали, что денег на матпомощь нет ни копейки. И в этот нелегкий для Ивана Денисовича момент его вызвал к себе директор института. Городецкого Иван Денисович недолюбливал. Пухлолицый, розовощекий, с прической ежиком он напоминал ему Калягина в «Прохиндиаде». Хитро улыбаясь, тот сказал, — Денисович! Поговаривают — вы того…С братьями-то нашими меньшими! Так давайте договоримся – вы их того – а я вам матпомощь! Сначала Иван Денисович отнекивался — Ничего, мол, не знаю, наговаривают. Но когда директор назвал сумму, Иван Денисович сломался. По итогу договорились — оговоренная сумма налом плюс техническое сопровождение. - Только не сейчас, когда похолодает! — буркнул Иван Денисович в конце. Директор был согласен на все. Лишь бы убрать, как он сказал — этих тварей. …Когда Иван Денисович затянул «Капитана», кошаки во главе с Винниту привычно построились за ним. Не оборачиваясь, Иван Денисович неспешно пошел к лифту. По стуку когтей зверят по паркету сзади понимал, – идут. Вошел в лифт. Повернулся. Плотно, но поместились все. Винниту стоял снаружи, будто контролируя соплеменников. Дал поджопника отставшему малому кошачку и вошел сам. Последним. - Как капитан! — грустно подумал Иван Денисович. И опустил глаза в пол. Смотреть кошакам в глаза он почему-то не мог. Спустились на первый этаж. Двери лифта открылись. Как и договаривались, от лифта к выходу из здания института был сделан специально огороженный проход. По обе его стороны, напирая друг друга, толпились институтские. - Прямо, как в Каннах на красной дорожке! — подумал Денисович. Под шепот, восклицания институтского люда и даже вскрики слабонервных дам отряд кошаков во главе с Иваном Денисовичем вышел из здания института. Далее они двинули в сторону находившегося невдалеке от института пруда. Да какой там пруда — небольшого прудика. Возле берега уже подернутого льдом. По заданию Ивана Денисовича завхозом института из досок там был сооружен деревянный помост, уходящий в сторону центра пруда. Подойдя к нему, Иван Денисович ускорил шаг, а затем вприпрыжку побежал. Сглатывая слезы, упорно попадавшие в рот, он громко затянув их любимую — Капитан, капитан, улыбнитесь… По стуку когтей по доскам он понимал, что кошаки бегут за ним. Добежав до конца помоста, он спрыгнул в стоящую внизу заранее приготовленную лодку, оттолкнулся, и не оглядываясь, быстро начал грести. Он знал, что сейчас завхоз Фомич с подручными выдергивают доски из помоста. Мозги сверлила фраза из анекдота — Ты знал! Ты знал! Но кроме этого было еще ощущение, что чей-то взгляд жжет ему спину. - Винниту! — догадался Иван Денисович и сопливо всхлипнул. Почему-то вспомнились слова из старой песни — Я убью тебя, лодочник! Выбрался на берег Иван Денисович специально в другом месте. На душе было сумеречно. Вспомнил деда Мазая, вернее анекдот про него. Который кончается словами — И перед ребятами как-то неловко… В горле пересохло. - Поздно пить боржоми! – с тоской подумал Иван Денисович, — А вот пивка в самый раз! – и с этими словами двинул в сторону института. Дело в том, что рядом со входом в институт прямо на улице стояла точка с разливным пивом. Иван Денисович неоднократно отмечался здесь и, как завсегдатай, даже был в приятельских отношениях с продавщицей. Айзе, молодой татарке, приехавшей в Москву из каких-то ебеней, тоже почему-то нравилось перекинуться словечком с эти немолодым, но импозантным мужчиной. К Айзе стояла очередь — человек пятнадцать. - Пятнадцать человек на сундук мертвеца — почему-то всплыло в голове Ивана Денисовича. Он скромно встал в конце очереди, но Айза, увидев его, призывно махнула ему. И налила без очереди. - Эх, бедолага! Образования бы тебе, цены б не было. Простая девчонка, но до чего добрая душа! – подумал Иван Денисович, и сдувая пену, сказал – Холодно сегодня! - Да, нет, уже потеплело — минус три! – ответила Айза. - Слышала, что я учудил? - Да уж, перформанс, говорят был… Но по мне — Гринписа на вас нет! Хотя — экзистенциальненько! Можно сказать — реминисценции на тему Ганса Христиана, а точнее — Гаммельнского крысолова братьев Гримм. А может, даже, и на достоевщину Кнута Гамсуна! Первый в очереди мужик непрошено встрял в разговор — А мне «Улисса» Джойса напомнило… Второй по очереди возразил — Да нет! К Кастанеде гораздо ближе! Третий буркнул — Ах, оставьте! Выебоны это все! Нет той латентной лапидарности, которая могла бы украсить эту инсталляцию… — он было поднял верх кулак и хотел что-то сказать еще, но замолчал, и видно, так и не найдя нужных слов, горько закончил — Нет! Так…оксюморон. Как Шева писал — не туда! Айза, наливая очередную кружку пива, и пританцовывая от холода без колгот в своих в коротких обтянутых шортах, внимательно прислушивалась к разговору. Иван Денисович одобрительно взглянул на точеные ножки, плавно переходящие в еще более интресные части тела, но затем нахмурился и по-отечески так сказал: - Айза…ты это! - Что, Иван Денисович? - Без колгот ходишь — хоть исподнее теплое одевай! - Так Иван Денисович, стринги-то теплые, с начесом, не делают! Народ в очереди засмеялся. - Иди уже, иди, Франческо! — бросил какой-то мужичок из середины очереди. И сплюнув, добавил — Скотино! Нездоровый румянец его испитого лица неприятно напомнил Ивану Денисовичу Городецкого. Он допил бокал, повернулся и решительно зашагал к метро. Домой надо. Домой. Первое, что сделал Иван Денисович, придя домой – достал из холодильника бутылку водки и хорошенько ебнул. Граммов двести. А то и двести пятьдесят. На душе все равно что-то муляло. Будто тесный ботинок обул. На голову или на сердце только, было непонятно. Решил на ночь что-то почитать. Достал с полки нечитанную книгу. Автор был незнаком. И название было какое-то странное — «Последний сон разума». В три часа ночи пробежал глазами последнюю строчку — Татарка Айза торговала свежей рыбой в магазине с названием «Продукты»… Захлопнул книгу, отложил. Смахнул слезу. Непонятно для кого произнес вслух — И нахуя мне были нужны эти Канары? Неожиданно посветлев лицом, решил — Весной, как лед растает, обязательно надо будет на пруд сходить. А вдруг? Теги:
2 Комментарии
#0 13:00 26-09-2012Oneson
про «муму» хорошо сам ты муму, Павлик а ниче так, только зверушек жлко… Еше свежачок не смею и думать, о, верные други,
что снилось сегодня любимой супруге. она в этот час, отдыхая от бдений, обычно погружена в мир сновидений, а мне под будильник проснуться и в душ бы, пожрать и собраться на чёртову службу. и вот я под душем стараюсь согреться, мечтая о сладком релизе секреций, вдруг, свет погасает, и как по заказу, супружница рядом, и вниз лезет сразу, о, сладкие стоны!... Когда молод в карманах не густо.
Укрывались в полночных трамваях, Целовались в подъездах без домофонов Выродки нищенской стаи. Обвивали друг друга телами, Дожидались цветенья сирени. Отоварка просрочкой в тушке продмага.... Однажды бухгалтер городской фирмы Курнык поссорился с Черным Магом Марменом. Мармен был очень сильным и опытным.
И вот Черный Маг Мармен проклял Курныка. Он лелеял проклятье в глубине своего сердца целый месяц, взращивал его как Черное Дитя – одновременно заботливо и беспощадно.... Поэт, за сонет принимаясь во вторник,
Был голоден словно чилийский поморник. Хотелось поэту миньетов и threesome, Но, был наш поэт неимущим и лысым. Он тихо вздохнул, посчитав серебро, И в жопу задумчиво сунул перо, Решив, что пока никому не присунет, Не станет он время расходовать всуе, И, задний проход наполняя до боли, Пердел, как вулкан сицилийский Стромболи.... Как же хуй мой радовал девах!
Был он юрким, стойким, не брезгливым, Пену он взбивал на влажных швах, Пока девки ёрзали визгливо, Он любил им в ротики залезть, И в очко забраться, где позволят, На призывы отвечая, - есть! А порой и вычурным «яволем»!... |