Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Было дело:: - Песнь о кошакахПеснь о кошакахАвтор: Шева Иван Денисович взглянул на градусник за окном.Минус семь. - Ну что ж, значит — сегодня! Переездом института в другое здание Иван Денисович был доволен. Народ бухтел — отдали такое здание! В развалюху переехали! Вот кто-то руки нагрел… Под кто-то, конечно, понимался директор института Городецкий. Всем этим Иван Денисович интересовался мало, а точнее — совсем не интересовался. Оно ему надо? Получая к пенсии еще и денежную добавку в виде зарплаты научного консультанта, чего было заморачиваться тем, что его напрямую не касалось? И кабинетик его, хоть и маленький, хоть и под крышей, на последнем, седьмом этаже здания, был довольно уютным и очень его даже устраивал. Единственное, что его начало беспокоить последнее время — какие-то странные звуки на чердаке над его комнатой. Обычно ближе к вечеру сверху начинал слышаться какой-то скрегот — будто кто-то точил когти о половицы. - Ну прямо как в «Кысе» — думал Иван Денисович. Видно звуки эти слышал не он один, потому что в институт уже два раза приезжала служба дератизации. Чем-то брызгали и посыпали в конце рабочего дня, но звуки над головой Ивана Денисовича от этого не прекратились. …Однажды, ближе к вечеру, когда он файфоклокничал, Иван Денисович решил самолично проверить — какие-такие призраки, что там за потомки собаки Баскервилей обитают? Чердак еще немного освещался последними лучами закатного солнца, но по углам обширного, хотя и захламленного помещения уже наступали сумерки. Постояв тихонько пару минут, Иван Денисович вдруг действительно услышал сначала шорохи, потом уже известный ему скрегот. Потом из-за строительного хлама и старой канцелярской мебели, которой был завален чердак, вдруг начали появляться чьи-то потешные морды. Идентифицировать которые применительно к известным ему животным Иван Денисович не смог. - Неужто действительно обитель зла? – насторожился было он. Вдруг его осенило. Он разломал на кусочки свой бутерброд с ветчиной, с которым пришел на чердак, и положил их на пол. А сам притаился. …Вот так они и познакомились. Иван Денисович долго думал — как их называть? А потом махнул рукой и звал их просто — кошаки. Потому что больше всего в их внешнем виде и повадках было, пожалуй, кошачьего. Если не обращать внимания на вытянутые морды, заячьи уши, отсутствие хвостов и большие собачьи когти. Которые и создавали тот фирменный, «кысевский» звук. …Уже через пару недель кошаки Ивана Денисовича совершенно не боялись. Наоборот, радостно выбегали навстречу, когда он поднимался к ним в обед, а бывало, и по окончанию рабочего дня. Умны они были не по-звериному. С их вожаком, которого Иван Денисович почему-то звал Винниту, он пристрастился играть в шашки. И надо сказать, нередко вставал из-за стола проигравшим. И еще. Кошаки были очень музыкальны. Любили, когда Иван Денисович напевал какие-то мелодии. Но безусловным хитом была для них песенка — Капитан, капитан, улыбнитесь! Только смелым покоряются моря… Как только Иван Денисович ее затягивал, кошаки становились друг за дружкой, поднимались как сурикаты на задние лапки, клали передние лапы друг другу на плечи, и огромным живым пелетоном шагали за Иваном Денисовичем. …Тем временем по институту ползли слухи. Один страшнее другого. О бродящих по коридорам института в вечернее время крысах размером с собаку. А тут и у Ивана Денисовича возникла проблема. У него, одинокого пенсионера-холостяка, была одна, но, как говаривали в старые времена, пламенная страсть. Да нет, не малолетки. Целый год он регулярно откладывал с зарплаты, пенсию вообще не трогал, но когда приходило время отпуска, ехал за границу. Нет, Турции и Египты его совершенно не интересовали. Любил он экзотические, как правило, азиатские страны. Впечатлений и воспоминаний после которых потом хватало на целый год. Но вот в следующем году Иван Денисович решил почему-то съездить на Канары. Атлантический океан, черный песок пляжей, вулкан Тейде, девочки, дайвинг, снорклинг, кайтсерфинг. Вот захотелось — и все. Позвонил в турфирму, через которую все время ездил и которой доверял. Сколько, мол, примерно, будет стоить? Через день ему перезвонили, назвали цифру. Сумма была подъемной. Но через год. А вот за авиабилеты надо было заплатить сейчас, сразу. Потому-что, мол, «высокий» сезон, все заранее бронируют и прочее и прочее. Сейчас таких денег у Ивана Денисовича не было. У сослуживцев Иван Денисович не занимал никогда. Принципиально. В профкоме развели руками. В бухгалтерии тоже сказали, что денег на матпомощь нет ни копейки. И в этот нелегкий для Ивана Денисовича момент его вызвал к себе директор института. Городецкого Иван Денисович недолюбливал. Пухлолицый, розовощекий, с прической ежиком он напоминал ему Калягина в «Прохиндиаде». Хитро улыбаясь, тот сказал, — Денисович! Поговаривают — вы того…С братьями-то нашими меньшими! Так давайте договоримся – вы их того – а я вам матпомощь! Сначала Иван Денисович отнекивался — Ничего, мол, не знаю, наговаривают. Но когда директор назвал сумму, Иван Денисович сломался. По итогу договорились — оговоренная сумма налом плюс техническое сопровождение. - Только не сейчас, когда похолодает! — буркнул Иван Денисович в конце. Директор был согласен на все. Лишь бы убрать, как он сказал — этих тварей. …Когда Иван Денисович затянул «Капитана», кошаки во главе с Винниту привычно построились за ним. Не оборачиваясь, Иван Денисович неспешно пошел к лифту. По стуку когтей зверят по паркету сзади понимал, – идут. Вошел в лифт. Повернулся. Плотно, но поместились все. Винниту стоял снаружи, будто контролируя соплеменников. Дал поджопника отставшему малому кошачку и вошел сам. Последним. - Как капитан! — грустно подумал Иван Денисович. И опустил глаза в пол. Смотреть кошакам в глаза он почему-то не мог. Спустились на первый этаж. Двери лифта открылись. Как и договаривались, от лифта к выходу из здания института был сделан специально огороженный проход. По обе его стороны, напирая друг друга, толпились институтские. - Прямо, как в Каннах на красной дорожке! — подумал Денисович. Под шепот, восклицания институтского люда и даже вскрики слабонервных дам отряд кошаков во главе с Иваном Денисовичем вышел из здания института. Далее они двинули в сторону находившегося невдалеке от института пруда. Да какой там пруда — небольшого прудика. Возле берега уже подернутого льдом. По заданию Ивана Денисовича завхозом института из досок там был сооружен деревянный помост, уходящий в сторону центра пруда. Подойдя к нему, Иван Денисович ускорил шаг, а затем вприпрыжку побежал. Сглатывая слезы, упорно попадавшие в рот, он громко затянув их любимую — Капитан, капитан, улыбнитесь… По стуку когтей по доскам он понимал, что кошаки бегут за ним. Добежав до конца помоста, он спрыгнул в стоящую внизу заранее приготовленную лодку, оттолкнулся, и не оглядываясь, быстро начал грести. Он знал, что сейчас завхоз Фомич с подручными выдергивают доски из помоста. Мозги сверлила фраза из анекдота — Ты знал! Ты знал! Но кроме этого было еще ощущение, что чей-то взгляд жжет ему спину. - Винниту! — догадался Иван Денисович и сопливо всхлипнул. Почему-то вспомнились слова из старой песни — Я убью тебя, лодочник! Выбрался на берег Иван Денисович специально в другом месте. На душе было сумеречно. Вспомнил деда Мазая, вернее анекдот про него. Который кончается словами — И перед ребятами как-то неловко… В горле пересохло. - Поздно пить боржоми! – с тоской подумал Иван Денисович, — А вот пивка в самый раз! – и с этими словами двинул в сторону института. Дело в том, что рядом со входом в институт прямо на улице стояла точка с разливным пивом. Иван Денисович неоднократно отмечался здесь и, как завсегдатай, даже был в приятельских отношениях с продавщицей. Айзе, молодой татарке, приехавшей в Москву из каких-то ебеней, тоже почему-то нравилось перекинуться словечком с эти немолодым, но импозантным мужчиной. К Айзе стояла очередь — человек пятнадцать. - Пятнадцать человек на сундук мертвеца — почему-то всплыло в голове Ивана Денисовича. Он скромно встал в конце очереди, но Айза, увидев его, призывно махнула ему. И налила без очереди. - Эх, бедолага! Образования бы тебе, цены б не было. Простая девчонка, но до чего добрая душа! – подумал Иван Денисович, и сдувая пену, сказал – Холодно сегодня! - Да, нет, уже потеплело — минус три! – ответила Айза. - Слышала, что я учудил? - Да уж, перформанс, говорят был… Но по мне — Гринписа на вас нет! Хотя — экзистенциальненько! Можно сказать — реминисценции на тему Ганса Христиана, а точнее — Гаммельнского крысолова братьев Гримм. А может, даже, и на достоевщину Кнута Гамсуна! Первый в очереди мужик непрошено встрял в разговор — А мне «Улисса» Джойса напомнило… Второй по очереди возразил — Да нет! К Кастанеде гораздо ближе! Третий буркнул — Ах, оставьте! Выебоны это все! Нет той латентной лапидарности, которая могла бы украсить эту инсталляцию… — он было поднял верх кулак и хотел что-то сказать еще, но замолчал, и видно, так и не найдя нужных слов, горько закончил — Нет! Так…оксюморон. Как Шева писал — не туда! Айза, наливая очередную кружку пива, и пританцовывая от холода без колгот в своих в коротких обтянутых шортах, внимательно прислушивалась к разговору. Иван Денисович одобрительно взглянул на точеные ножки, плавно переходящие в еще более интресные части тела, но затем нахмурился и по-отечески так сказал: - Айза…ты это! - Что, Иван Денисович? - Без колгот ходишь — хоть исподнее теплое одевай! - Так Иван Денисович, стринги-то теплые, с начесом, не делают! Народ в очереди засмеялся. - Иди уже, иди, Франческо! — бросил какой-то мужичок из середины очереди. И сплюнув, добавил — Скотино! Нездоровый румянец его испитого лица неприятно напомнил Ивану Денисовичу Городецкого. Он допил бокал, повернулся и решительно зашагал к метро. Домой надо. Домой. Первое, что сделал Иван Денисович, придя домой – достал из холодильника бутылку водки и хорошенько ебнул. Граммов двести. А то и двести пятьдесят. На душе все равно что-то муляло. Будто тесный ботинок обул. На голову или на сердце только, было непонятно. Решил на ночь что-то почитать. Достал с полки нечитанную книгу. Автор был незнаком. И название было какое-то странное — «Последний сон разума». В три часа ночи пробежал глазами последнюю строчку — Татарка Айза торговала свежей рыбой в магазине с названием «Продукты»… Захлопнул книгу, отложил. Смахнул слезу. Непонятно для кого произнес вслух — И нахуя мне были нужны эти Канары? Неожиданно посветлев лицом, решил — Весной, как лед растает, обязательно надо будет на пруд сходить. А вдруг? Теги:
2 Комментарии
#0 13:00 26-09-2012Oneson
про «муму» хорошо сам ты муму, Павлик а ниче так, только зверушек жлко… Еше свежачок Серега появился в нашем классе во второй четветри последнего года начальной школы. Был паренёк рыж, конопат и носил зеленые семейные трусы в мелких красных цветках. Почему-то больше всего вспоминаются эти трусы и Серый у доски со спущенным штанами, когда его порет метровой линейкой по жопе классная....
Жнец.
Печалька. Один молодой Мужик как-то посеял кошелёк свой и очень опечалился, хоть кошелёк и был совершенно дрянь форменная – даже и не кошелёк, а кошелёчишко, но вот жалко до слёз – столько лет в карманах тёрся, совсем по углам испортился и денежек в нём было-то всего 3 копеечки, а вот роднее родного – аж выть хочется.... Если верить рассказу «Каптёра» о самом себе, позывной ему дали люди за его домовитость и любовь к порядку. Возможно. Я бы, конечно, дал ему другой позывной, да уж ладно, менять позывной – плохая примета. Но «Каптёр» правда домовит и хорошо готовит. Годков ему где-то двадцать или двадцать три....
Вестибюль городского ДК полный людей. В большинстве это молодёжь, и я понимаю, что это его друзья и знакомые. А ещё я понимаю, что «Урбан» был ещё очень молодым человеком. Урбан 200. У колонны на лавочке сидит пожилой человек в костюме. У него полностью отсутствующее лицо....
«БТР» 200. Еду на похороны к нему в пригород. Ну как пригород, там полноценный завод, вокруг которого и вырос посёлок, который стал нашим пригородом. «2ГИС» наврал с адресом, чую, где-то не здесь, слишком тихо. Подхожу к бабушкам на лавочке, спрашиваю дорогу....
|