ГиХШП:: - Как управлять вселенной, не привлекая внимание санитаров

автор, пиши ещё.

/Хватит! Перестань! Довольно/ - смело, метко, самокритично.

Гы, а текст где?

Восхитительно

Ага, эпиграф хорош

#2

а это, что?

вот оно что

― Сымай бранзулетку! ― ощерился пьяный матрос, брызгая слюной. ― Видишь? ― он показал револьвером в нарукавную повязку. ― Р-революццый-оный патруль!

― Он, курва, к цветным металлам неравнодушен! ― раздался звучный голос.

Матрос испуганно завертелся. Ни души. Только ноябрьский ветер шебуршит поперек Литейного, и этот штафирка в путейской фуражке рядом.

― Ты? ― с угрозой навис он над штатским. ― Шутки вздумал!

― Господи, какой же дурак! ― вздохнул другой голос, и все эти невидимые захохотали на разный лад, раскатисто и громко.

― Не подходи! ― матрос прижался к стене, остервенело размахивая наганом. ― Порешу гадов!

― Да ты сначала себя порешай! Загадка природы! ― снова забулькали невидимки разноголосым смехом. Штатский подобрал полы пальтишка и припустил прочь, вдоль молчаливой шеренги домов.

― Врешь, не уйдешь! ― взревел матрос, вскидывая револьвер.

― Не стреляй! ― шепнул голос. ― Все равно не попадешь!

― Он же моряк! ― весело изумился кто-то.

― Да какой он моряк! ― расхохотался другой. ― Разве что выгребную яму проплыл, когда скуденое у товарищей попятил!

И снова они загоготали, визгливо захлебываясь.

― Пусть попробует! ― пророкотал низкий бас и все вокруг умолкло в почтении.

Евграфий взвыл и помчался вслед штатскому, тяжело бухая флотскими ботинками.

«Где ты ходишь, ногами усталыми? ― распевно гнусил со сцены чтец. ― Носишь вечности тяжкий оков!». Владлен Сергеевич поморщился и сложил салфетку.

― Каково, а? ― искательно заглянул в лицо Скарабеев. Туго облитый серым с зеленой искрой костюмом, он ерзал словно жук, на соседнем стуле.

«Какаво! ― оглушающе расхохотался Владлен, бессмертный и бесплотный. Как-ка-во! ― закряхтел полосатый барсук критического эмпиризма.»

― Неплохо! ― Бабакин приложил салфетку к губам. ― Но право, пора! Вы же, понимаете!

― Да, да! Конечно, Владлен Сергеевич! ― засуетился Скарабеев. ― В кабинете все готово, прошу!

«Ланиты нежных дев и суетные травмы... ― Бабакин подхватил на лету фразу чтеца и мысленно поднял бровь. ― А этот жук знает толк в удовольствиях! Если бы не вздорное пристрастие к поэтической стезе...». Храня надменное выражение, прошел напрямик ― мимо сцены, слыша почтительный шепоток, прокатившийся между столиков.

― Мордехай Бабакин! ― громыхнуло из темноты. Владлен Сергеевич от неожиданности едва не сконфузился. ― Великий мастер ложи возлагает на вас поножение особой важности!

«Нет, надо заканчивать с этой театральностью!» ― подумал Бабакин устало. Навстречу из темноты вывернулся Кругликов ― магистр ложи, всей своей внешностью оправдывая возложенную на него фамилию.

― Мы все так волнуемся! ― жарко зашептал он, увлекая Бабакина за талию. ― Совершенно непередаваемое волнение...

Владлен Сергеевич величественно кивнул:

― Понимаю, такой день!

― Нет, дорогой вы наш! Драгоценнейший! Это целая эпоха! Не подведите, а? Там ведь одних алмазов тыщь на триста! ― простонал он втискивая в руку, перетянутый бечевкой пакет. Он так по-купечески ввернул в разговор эти тысячи, что Бабакин непроизвольно сморщился. Тут у него нестерпимо засвербило в носу, он чихнул и очнулся от воспоминаний в пыльном сумраке чердака.

«Никчемная, вздорная идея! ― не мог унять сердцебиения он. ― Глупость несусветная! Курьер-порученец!». Владлен Сергеевич едва не застонал от видения развернувшейся бездны, но спохватился, запечатав непослушные губы ладонью. Часто всхлипывая ноздрями, огляделся в душной полутьме. «Куда! Куда бежать? Где укрыться от этого исчадия?». Уже слыша яростный топот на лестнице он, обдирая бока, протиснулся в слуховое окно, толкнулся что было сил ногами, и... застрял в треугольной раме.

На чердаке было темно и тихо. Матрос для храбрости шумно высморкался на пороге и неуверенно гаркнул в пустоту:

― Выходь! Стрелять буду!

В ответ, откуда-то справа, прилетел сдавленный писк и отчаянная возня. Револьвер оглушительно плюнул огнем. Вязкую темноту взорвали бесчисленные крылья и ополоумевшие голуби заметались меж стропил.

― Экий балбес! ― прогудел давешний голос. ― Быть ему отныне гидрой безмозглой!

По выходным инженер ездил на "птичий рынок". Вставал затемно, неспешно собирался и долго трясся в полупустом трамвае через весь город. Путь был неблизкий и он, сжимая в руках крепкий холщовый мешок, рисовал в воображении нового любимца.

"Что-то такое пушистое, трогательное, но без умильности... ― думал он деловито. ― Чтобы не привязываться, не страдать душой... Какой нибудь кролик... Глупый, безмозглый кролик. Черный, с горячими ушками. Жирный."

Так тешил он себя в дороге, наблюдая, как рассвет преображает город. Солнце, еще бесформенное в утренней мари, чудилось ему пятиконечной звездой, венчающей всю его жизнь. Привычной красной звездой, одну из которых уронили ему на пиджак в семидесятом... Даже подумать страшно, сколько лет прошло!

Тут он мрачнел и, как ему казалось ― с ненавистью, смотрел на дремлющую кондукторшу в оранжевом жилете. "Порядка нет! ― ворчал он про себя, нащупывая в кармане острый ланцет. Дважды он был обманут шустрыми молодцами на рынке, и с тех пор носил его с собой. ― Нет на вас... Гречки! ― привычно заканчивал он и улыбался, вспоминая встречу с министром. Трамвай оглушительно громыхал в ущелье тесных улиц, дребезжал на поворотах звонком, когда вагоновожатый дергал свисающую с потолка веревку. А инженер улыбался своему отражению в стекле, уносясь мыслями далеко в прошлое...

Идея, прямо скажем, была позаимствована у кригсмарине. Немецкие подводники еще в первую мировую проводили рейды у берегов Бразилии, и выживаемость экипажа, психологическая стойкость, в таких дальних рейсах была жизненно необходима. Ну и позаимствовали методу, после победы многое стало доступно, тайны одной страны становились секретами трех. А что поделать, если нацисты как-то ухитрились обогнать всех на свете...

Расписали, словом, они тему: старшим стал научный руководитель, депутат чего-то там, а соавтором записали его ― молодого инженера, проделавшего все расчеты. И львиную долю практических экспериментов. Пачкаться кому же хотелось! Разработок у немцев нашуровали столько, что возиться с каждой перспективной темой не хватало рук. И допуск, не будем забывать. Завладеть секретами оказалось пол-дела, а вот использовать...

Короче, получилось! Да так, что Звезду ему сам Громыко вручил. Едва не заработав преждевременный инфаркт, когда увидел творение инженера. Накрыл тогда в питомнике ладонью взволнованное рукопожатие и сказал:

― Спасибо, товарищ!

И ушел на подгибающихся ногах, потрясенный достижениями советской науки. И вот теперь Витюше предназначалось поставить жирную, смачную точку в этой затянувшейся истории. Золотая звезда вспыхула в видении так ярко, что инженер сладко зажмурился, переживая катарсис. Многочисленные его зверушки засуетились, задвигались, ощутив эманации хозяина. Тут внезапно...

...скрипнуло со стороны шифоньера, с высокой зеркальной дверцей. На пол упал пиджак, тихо брякнула тусклая звезда, приколотая к лацкану. Инженер перешагнул через Витюшу и потянул пронзительно завизжавшую дверь. От этого тягучего, оглушительного скрипа у него захолодело внутри. Где-то ниже пупка поселилось морозное жжение и он, словно зачарованный, или во сне, уставился внутрь шкафа. Вешалки были раздвинуты и невероятное, невозможное существо, закрыв глаза, сидело скрестив ноги.

― Мариночка, что же это! Ты ревнуешь? ― засуетился инженер. Он с каким-то новым чувством вглядывался в это малоподвижное и обычно молчаливое существо. Безобразные шрамы, каждый из которых был ему знаком и выстрадан, покрывали все ее тело. Обнаженное, покрытое гноящейся слизью. Чудо еще, что она до сих пор...

― Успокойся, родная! ― он протянул было руку, но быстро отдернул, едва она заворочалась. ― Я дам тебе кусочек! ― пообещал он, и с улыбкой посмотрел на приходящего в себя Витюшу.

Ноги пришлось привязать. Они так и свисали с края стола, спутанные веревками. Инженер придвинул кухонный стол к раковине, и теперь, запрокинутая Витюшина голова покоилась внутри неопрятной эмалированной чаши, с отколотыми и заржавевшими пятнами. Он испуганно водил глазами и что-то мычал сквозь кляп, закрепленный лейкопластырем. Кадык ходил ходуном на запрокинутой вверх шее, под тоненькой, беззащитной кожей. Крупные пупырышки страха усеивали ее так трогательно, что инженер не сдержался и попробовал срезать одну. Витюша заверещал, забился, а когда горячий сгусток крови плеснул ему на плечо, потерял сознание.

говно, ебала я твою мать...

а

разбанели, веди ся нормально

А где пра санитаров?

наткнулся. здорово, правда, не понял ничо. но не хуже, чем у Пелевина написано, в общем-то. санитары чота так и не появились. или всетаки где-то мелькнули?

Кстати, досылка автора очень даже хороша.

Это у меня фантдоп родился, гы-гы, талантливый. Сосед Главгера, типа марксист - упоротый такой инженер из НИИ, из тех, что перфокарту на дому вилкой просекают. Цепкий мозг Империи, ушедшей в никуда... И вот дядька этот крепкий, видя вокруг разврат и сатанинские игры, перенес работу на дом. Препарировал там помаленьку - на кухонном столе. Списанную ЭВМ, заполнившую собой большую часть крошечной "однушки", обменял в родном институте на ваучеры - свой и родителей, тогда еще бодрых, и ругавших его за бестолковость. Словом двигал потихоньку науку и все-таки подвинул.

Тихо вымораживаясь от одиночества, дядечка начал клепать себе друзей из подопытных животных. Он их держал в великом множестве, вызывая протесты соседей, несравненным запахом. Впрочем, всем как обычно было начхать, так что дело никуда не пошло. А зря!

Вся фишка в том, что он их неживыми сшивал. Из разных, понравившихся ему зверюшек. И в этом, он свой смысл жизни видел. Идейный такой исследователь, бульдозер на скаку остановит, ага, цепкий.

Тут столкнулся он у лифта с соседом. Тот радиолу старую в помойку выносил. Молодой парень, кудрявый, с легкой голубизной во взгляде. А дядьке лампы - страсть, как были нужны! У него ЭВМ на них работала, да и прочие приборы из института списанные. Один осциллограф чего стоит: разверточка четкая, а диапазон... где вы найдете такой диапазон... А стабильность частоты? Это же чудо какое-то, а не кварц! Такой кристалл не худо и на пальце носить. Делали ведь раньше - если из германия, так чуть ли не слиток, а кварц прямо куском... Словом, лампы были нужны.

И соседи заговорили.

Юноша в моральном плане, скажем прямо, был немного лукав. Он уже изведал легких денег быстрого секса, были у него эпизоды весьма скандальные, так что обращение соседа он принял за неуклюжее заигрывание(был у него такой опыт, чего уж там скрывать). Ну а сосед, старой закалки человек, ни о чем таком не подумал и обрадовался, когда молодой предложил радиолу - всю целиком, на детали. И даже любезно вызвался занести ее в квартиру.

Здесь я немного в замешательстве, ибо не знаю, оставить голубую линию фоном или отметить ее выпукло и ярко? Понятно, что в дальнейшем разум пустит молодость под нож, но ведь возможны нюансы!

И вот заходит кудряшка в квартиру, удивляется всему, радует истосковавшегося по общению хозяина. Сердце оно ведь не камень! Злое сердечко твое. Ах, Витюша, соседушка... как же ты не видишь...Как долго я ждал...

Впрочем, он берет себя в руки, и как дважды два - на пальцах, объясняет суть своего открытия. Надеясь усилить интерес к себе. Невольно. Это я еще не решил. Хотя похотливый конструктор из Оборонсервиса - это бомба! Конкурс рванет играючи! Гей-некрофил из Оборонсервиса насилует жертву! Прямо вижу заголовки.

Но вернемся к нашим козликам.

Дядечка положит соседа под нож в научных целях, типа продуманное коварство или ради сохранения тайны своего открытия или, что еще страшнее, - грехопадения. Такая вот канва. Детали можно густо приправить всякими безголовыми бройлерами, с удивительно лиловой кожей и запекшейся кровью на срезе шеи... Так и снуют под ногами, а прихлопнуть - не поднимается рука. Ведь каждого из них создал вот этими руками... Как их, ручных, теперь лишить лишней минуточки посмертной жизни...

А ведь есть выход, Витюша, есть! И тайну соблюсти, и честь обрести. И удовольствия, будем искренны, достигнуть... Тебе точно не понравится, зато порадуешь еще... Порадуешь старика! - закряхтел сосед. - Под шестьдесят весишь? - он цепко взял его за руку и развернул венами вверх.

- Чистенький... Аллергия у тебя на что-нибудь есть?

- Да! - кокетливо повел плечами Витюша. - Слежу за собой! И сам выбираю с кем... ну, вы понимаете!

- Одобряю твой выбор! - буркнул странный сосед и пошел готовиться к операции. Надо было что-то придумать с коротким кухонным столом.

Витюша, оставшись в комнате, стал осматриваться внимательно и слегка приуныл. Достатком здесь и не пахло. А благотворительность Витя презирал. Особенно в таких делах, где требовались качества искренние, данные от природы на радость другим людям. И за эту радость надо платить.

- А не испить ли нам чайку? - залихватски подмигнул хозяин дома, венезапно выглянувший из двери на кухню. Витюша вздрогнул.

- Да, пожалуй! А потом я пойду...

- Хорошо, хорошо! - успокоил его сосед, так и не появляясь целиком из-за угла, а выглядывая эдакой верхушкой Пизанской башни, поясным бюстом. - Как скажете, так и сделаем!

В другой руке он прятал склянку, которую давным давно выпросил у сослуживца именно на такой случай. Хотя и не верил, что он наступит. Яркий миг ослепительного триумфа! Он еще покажет этим безруким коновалам...

Витюша поднес чашку к губам и одновременно случилось несколько вещей...

...облезлый будильник с ракетой внезапно задребезжал из угла. Стрелки его закрутились все быстрей и быстрей, пока не слились в мутный круг...

...радио, стоявшее прямо на полу, вдруг захлебнулось говорливым потоком, и замолкло насовсем...

...сосед уронил что-то с громким дребезгом, и в наступившей вероятности стало слышно как он тихонько шипит там на кухне...

...во входную дверь кто-то громко и властно постучал...

- Кто там? - бессильным голосом спросил хозяин квартиры. Слова наждаком царапали пересохшее горло.

Витюша непроизвольно сделал свой последний глоток. От двери, где причудливой птицей раскорячился хозяин, пытаясь разглядеть визитера в щель, было слышно, как упала и покатилась чашка, выпавшая из ослабевшей руки. Но инженер не обернулся, а решив сменить тактику, хлопотливо воскликнул:

- Господи! Да кто там?

И, обернувшись, он притворно закричал, якобы в форточку:

- Петя! Петя, домой пора! Да кто же тут стучится, боже ты мой!

Он так медлил, выгадывая время, чутко прислушиваясь к тишине за дверью.

- Скажите, - ударил по натянутым нервам тихий голос из-за двери, - вы мальчика не видели? Витю!

Он застыл, кусая пальцы, чтобы наружу не вырвалось ни капельки того липкого страха, что переполнял его. Какая-то часть его, пронизанная невыносимым стыдом, рвалась наружу горловым хрипом, и он забулькал там, закашлял, но ответил неожиданно ясно:

- Не видел!

Судьба Витюши была решена.

#14 02:17 12-12-2012ГринВИЧ

разбанели, веди ся нормально



Да что блядь... Забанели... Сам Эдик Багиров этот родом со мной из одного города, давно се знаю се романы... Скажу, закапают этих чучел... На Лурке даж написано что это не лит., а гей сцайт. Нашлись мне бритые пизды тут которые угрожают и руководствуют. Это тебе, Раевская. Регистрирован с 2008, а тут сразу забанели где в через три года я на шутку изменил резюме... Я не стану лизать тут какую-ту графоманку... И твою мать тоже, редактор "я бля"...

пидарасня

новички блять