М М Б В

Автор: Литературный Негр Кто не знаю распускает слухи зря,
Что живу я без печалей и забот;
Что на свете всех удачливее я,
И всегда и во всём мне везёт.

(С) А. Б. Пугачева «Песенка про меня»

Недалёкое будущее.

Война между США и остальным миром зашла в тупик. Точечное, местечковое применение ядерного и бактериологического оружия доказывает полную состоятельность гипотез об уничтожении человечества при дальнейшем использовании вышеупомянутых видов оружия. Поэтому в пределах многочисленных сцен мирового театра военных действий, работают, выплёвывая рой свинцовых шершней, пулемёты. Ставят точки в жизнях — меж бровей — снайперы с крыш. Ползут, наматывая на гусеницы кишки, а так же гниющую плоть, перемешанную с дёрном и глинами, бронированные слоны, — танки. Они тоже плюются из своих железных хоботов смертью. И, собственно, бронемашины становятся основной боевой единицей на суше, ибо до наводнения мира киборгами и прочими роботами-убийцами дело как-то не доходит. А воевать надо. В лесах и каменных джунглях воюют многочисленные ополченцы и партизанские отряды, с попеременным успехом подавляемые гигантом US Army.

Кое-где люди поедают друг друга, устав от голода. Толстожопые человеческие особи вовсе исчезли из виду. Может где-то прячутся. По периметрам рекреаций.

Мы не знаем.

На этом моменте возникает резонный вопрос, — «кто же это Мы?»

Мы — это, разработанные в недрах сопротивления, козырные тузы в рукаве свободного мира.

М.М.Б.В.

Международные Метадоновые Бригады Вырожденцев.


Специальная программа селекции и отбора, начиная с расшифровки генома, производит отбор среди различных групп социальных отщепенцев: панков и проституток, преступников и наркоманов. Желательно СПИД Больных, сифилитиков и туберкулезников. Тех, кому не просто терять нечего, а пора бы и найти… смерть. Анлизы и выфильтровывание подходящих особей проходит на дне человеческих болот, а именно: в трущобах разрушенных мегаполисов, омутах концентрационных и исправительно-трудовых лагерей и т.п… Программа «ММБВ» находит и вербует суперсолдат, ассасинов и джахидов для борьбы с демократическим черным тоталитаризмом, под руководством рода квазиобезьян-рэперов, в лице США. Система их либерального геноцида, психовербовки и военной диктатуры, подкреплённой танками, сотнями сот сотов амбразур враждебных дотов, с автономными пулемётными гнездами, не оставляют Нам выбора.

Мы идём на смерть с радостью.

Господи, мы не твои!

Хорошая доза метадона и жилетка из пластида. Внутремышечный кокаин и быстрые ноги наших воинов-камикадзе — единственная надежда свободного человечества.

...

Меня зовут Люк Пердоль. И это, возможно, последняя запись в моём дневнике. Я солдат-джахид. На правом рукаве моей спецовки цвета хаки, оскалился череп тотенкопф, а на груди платиновая нашивка «М.М.Б.В». Гордость переполняет меня, когда я вхожу, сжав полугнилыми пеньками зубов фильтр сигаретки, в ночной бар. И сотни глаз восторженно ловят блеск шеврона на груди. Народ боится, и с надеждою обожает нас.

Один человек — один дот, или танк, уносящий сотню, а то и тысячу простых жизней. И я этот счастливчик! Я спасу их, хорошенько раскумарившись. Пробегу, под градом пуль, некоторые из которых будут впиваться в мою грудь, раздирая её, но не останавливая моё, заряженное десятью кило пластида, тело. Я — андрогенный механизм. Недокиборг-убийца. Только уничтожаю не безвинных людей, а автономные пулеметные гнездилища и танки. Пока на моём считу ни одного, хоть я уже год в программе и полгода на полном метадоновом довольствии. Но завтра всё изменится. Я подорву танк.
Уничтожу бронемашину врага!
Я уже выбрал цель. Это будет «NigerNATO-r7» — новейший самодвижущийся американский панцерный людомес.

Полную темноту безэлектрической ночи прерывают всполохи пламени из бочки с опилками, тряпками и прочей дрянью, пропитанной солярой. Это единственные источники света и тепла у ополченцев. Электростанции давно уж не существуют на территориях войны.

Кислотный дождь хлещет с небес. В такую погоду хорошо распространяются споры вируса «ползучей сибирки».

Но мне насрать и на дождь и на язву. Завтра я сдохну, отдав долги мирозданию...


- Эй, Пердоль, что ты там бормочешь?, — отвлекает меня от размышлений рык сержанта-наставника, серба по кличке Челюсть. — Перекололся чтоли? Или негретятины обожрался?

Мы невесело смеемся, опустив уголки губ. Скорей оскалившись. Так, и только так принято у нас в ММБВ.

- Сержант, а нет ли чего для души, завтра на дело… — перехожу в атаку, с места в карьер. Как обучал он сам.

- Ах, братишка! Люк! Прости, не знал. Конечно-конечно. Пойдем ко мне в палатку, найдется кой-чего, — на последней фразе обычно металлом чеканящий слова Челюсть, добро хохотнул. Почти как в кинохронике о мирного времени. Про отцов и детей. Он мне как батя.



Мы идём в брезентовую резиденцию моего бравого сержанта-наставника. И последнего друга.

Из прикроватной, поточенной молью и сыростью, деревянной тумбочки, притянутой стропой к облупившейся никелерованной кровати, Челюсть достает полиэтиленовый пакет. Полный жёлто-белого порошка, свалявшегося камнями.

- Это героин, Пердоль. Чистейший, афганский — спецназ конфисковал у о-рабского каравана сраных натовцев. Кстати, кхе-хе, вместе парой сотен флэшкарт с порнушкой. — потрясая пакетом в руке объясняет наставник.

- Интересно, сержант.

- Ну что, — бодро продолжал сержант, — Треснемся напоследок, а Люк?

- Спрашиваешь?! — обрадовался я.

Сержант бодро стал канителить кухню. Достал откуда-то закопченую поварешку, грузанул в неё порошка из пакета. Залил водой из кувшина с дождевой водой, в которой помимо головастиков, водились твари куда хуже — типа вирусов американской стригучей лобковицы… Поставил на огонь.

Как же нам насрать на условности.

Выбрал по пять кубов хорошего, — цвета чая с лимоном, раствора. Протягивая мне шприц, пророкотал, осматривая бойницами опаленных век:

- Грянем гимн и внедримся, друже?

- Да, брат!

И мы затянули наше боевое:


«Умри страна,

Что погубила КаГэБэээ

Э-э-эй, Хэй!

Взорвём Америку!

За эМ эМ Вэ Бэ

Э-э-э-е-ей, Хоп-хэй!!»

- А-ха-ха-ха.

- Ну за счастье, Пердоль! — и сержант воткнул тупую ржавую иглу себе в бедро, надавил на поршень. Вогнав раствор, бодро, со смаком закурил.

Я же любил по вене. С хрустом вогнал тупую иглу в паховую болячку.


- За ММБВ!


- Вот черт, сержант… крутая приправа, мать твою...

Свет померк еще сильнее.

До меня доносился надрывный крик Челюсти.


Шлепки ладонями по щекам.


Я отъехал. Бля. Я передознулся. Это смерть.



Чертов… сержант...



Я провалил миссию...


...


to be no continued!