Отделение

Автор: St. Ass Во время учёбы на четвёртом курсе медицинского института я параллельно работал в хосписе. Для тех, кто не знает, хоспис – это типа больница для людей с терминальной стадией рака. Неоперабельного и неподдающегося химио и лучевой терапиям. От английского «house of peace», дом мира, значит. Невесёлое место, но время было весёлое.. у меня, по крайней мере. Должность моя называлась «медицинская сестра», реально, и в трудовой так написано. Никакого ахтунга – просто такая номенклатура, у меня дружбан даже диплом получил по такой специальности.

Пойти туда работать меня заставила не острая нужда в деньгах и не желание повысить свои профессиональные навыки, как можно было бы подумать. Хотя платили там вначале неплохо, по крайней мере, для государственного здравоохранения, – на ставку выходило около 300 бэ со всеми там вредностями, ночными и праздничными. Не наебать наше государство не может, поэтому за год моей работы эта цифра уменьшилась почти втрое. Этот феномен мои коллеги связывали с не избранием на очередной срок на пост мэра г-на Собчака, жена которого, Людмила Нарусова впервые создала учреждения подобного типа в нашем городе. Жена нынешнего губернатора говорят, связана с магазинами «Пятёрочка». Это тоже благородное дело – создать сеть магазинов с качественными продуктами для небогатых людей.

Однако я отвлёкся.… О профессиональных навыках я не думал, да и какие там навыки, так – инъекции да капельницы, а в основном памперсы полные говна и умирающие люди. Так вот, именно смерть в таком максимальном и одновременно будничном проявлении и привлекла меня в это здание на Фонтанке. Дело в том, что я был сильно увлечён философией «Хагакурэ» и мистицизмом Кастанеды. Поразило меня практически идентично высказанное в обеих книгах учение о том, что смерть всегда рядом с тобой; быстро обернувшись, ты даже можешь заметить её за спиной, но бояться её не следует, надо просто помнить о ней и спокойно заглядывать в её холодные и ждущие глаза. Мир устроен так, что есть твоё время, а есть время её, Смерти.… Пересказывать не имеет смысла, кто читал – тот в курсе, остальные прочтите, не пожалеете.

Прибавьте к тому, что я сказал, естественную на четвёртом курсе медицинского института канцерофобию, и вы поймёте, что привело меня в городской гериатрический центр, отделение Хоспис.

<b>Заведующая</b>

Заведующую отделением звали Лидия. Отчество не помню, фамилию тоже. Тётке где-то около шестидесяти. Настоящая петербургская дама. Седенькая, сухонькая, немного строгая и очень интеллигентная. Ненавижу этот тип. Отделение хоспис она получила в качестве почётной отставки. Знаете такую штуку? Типа как Черномырдин – посла на Украине. Врубаетесь?

До этого она была главным терапевтом в какой-то захудалой больнице, угробила ребёнка какой-то шишки, в результате была понижена в должности. А чего такого? До пенсии рукой подать, зачем человеку жизнь портить, а тут и так все мрут. И главное – это совершенно нормально, даже входит в обязательную программу. Но всё равно, каждый раз, когда с утра докладывали о чей-то смерти, её лицо выражало искреннюю скорбь. Чувствовалось, что где-то допущена ошибка, видимо недоработали, плохо боролись за жизнь пациента.

Главное, что меня в неё бесило – она была принципиально против наркотиков. Меня это не касалось, она и подумать не могла, что посредине рабочего дня я захожу в туалет, там приколачиваю, потом под каким нибудь предлогом выхожу на улицу, быстренько пыхаю и возвращаюсь уже совсем другим. Нет, она была против назначения наркотиков пациентам. Для справки морфий – это наркотический анальгетик, т.е. препарат, чьё медицинское предназначение снимать боль. За рубежом в хосписах медицинские сёстры ходят с такими типа вакуумными шприцами, у нас ими делают прививки в школах, и только больной закряхтел, заохал – опа, на тебе, получай, ….боль отступает (с). У нас же всё было не так, наркотики вредны, это знает каждый, и люди с метастазами в позвоночнике и костях таза могли рассчитывать максимум на два раза в день по одному кубику. Во время обхода она убеждала их отказаться, ну, например, от утренней дозы. Давайте попробуем?!

Люди мучались и мучили нас, т.е. средний медицинский персонал. Три часа ночи, на посту звонок. «Сестра, ну хоть что-нибудь, болит всё». В ответ мы фигачили им аминазин с димедролом. Учёта этих препаратов не было, расход превышал все разумные пределы, и наше отделение всё больше походило на дурдом.

<b>Как я трахал медсестру.</b>

Вас возбуждает мысль о медсестре, трахающей другую медсестру? Посмотрите на мой мордер и расслабьтесь. Как будущий врач, я должен был поиметь сестричку, и это случилось.

Был день зарплаты, я не работал, однако давали деньги и я пришёл. Я был не один такой, пришли почти все, медики – бедные люди и деньги на день раньше – это было важно. Получив money не работающие коллеги попёрлись в какую-то кафеху на Лермонтовском. Ну и я с коллективом.

Пока мы пьём (по-моему водку) я немного отвлекусь. В то время у меня было очень много йогуртов. Причём срок их реализации подходил к концу, оставалось буквально несколько дней. Долго рассказывать как так получилось, короче тогда я был для друзей эдаким Санта-Клаусом с мешком полным полезных кисломолочных продуктов. И пусть весь мир подождёт – это сказано как раз про меня. Адрес rostichka@mail.ru остался как напоминание о том времени с запахом ананасов и клубники. Вот и в тот день я заявился на работу с рюкзаком полным этих самых йогуртов. Порадовать сотрудников. Самому всё не съесть, я не жаден, больничная пища пресна, к тому же йогуртам медсёстры всегда рады. Но не сложилось. Я просто забыл их вынуть. И вот я с рюкзаком полным йогуртов бухаю в кафе.

Кафе было отстойное, помню танцы под Розенбаума, по всему понятно, что напились не по детски. Вдруг я целуюсь с Катей. Катя – медсестра, она целуется со мной, я мну её сиськи. Где это происходит – ума не приложу. Волоку её к себе домой, у метро Автово поскальзываюсь на льду, падаю на спину. А похуй, быстрей домой. Дома трахаемся, помню, что она очень сильно кричит, за стеной родители, пьяный сын трахает не понятно откуда взявшуюся девку.
Утро было ужасно логичным. Прямым следствием вечера, никаких сюрпризов. Болит голова, сушняк, мамино «что б больше я её здесь не видела» да мне и самому на неё противно смотреть, а тут, как назло, нам вдвоём идти дежурить сутки. Как символ прошедшего вечера моё пальто, в котором я с рюкзаком йогуртов упал на спину.

<b>Аргентина – Англия</b>

Как раз в тот год проходил чемпионат мира по футболу в Париже. Ещё французы выиграли, вот им был праздник! Я забегаю впёред, финал ещё не известен, сегодня матч Аргентина-Англия. Конечно я за Англию, саксы – вперёд!

Нам привозят нового больного. Мужчина, сейчас уже не помню, но лет так примерно тридцати восьми. Двустороннее воспаление лёгких на фоне рака правого лёгкого. Рак, естественно, четвёртой стадии. Билет прямо к нам…и до конечной.
Мужчина не вполне в сознании и буен. Что-то колем ему, антибиотики само собой, ну и аминазин. Чтоб не чудил. А он чудит. Зайдя в палату, неожиданно для себя самого вытаскиваю его из открытого окна. Еле успеваю. Кстати, у нас пятый этаж и отсутствуют решётки на окнах, что просто безумие.

Вдвоём с сестрой привязываем его к постели. Бля, если бы он выбросился, – как бы мы попали.… Между тем, мы довольны. Вы когда нибудь спасали жизнь человеку?

Наступает вечер, я накурен, с сестрой сидим в сестринской, пьём пиво. Скоро матч, я собираюсь в так называемую комнату отдыха, сестра не интересуется футболом, она собирается спать.

Комната отдыха расположена в центре отделения, это своего рода расширение коридора с деревьями, диваном и телевизором. Я часто спал на этом диване в дни, когда никто не умирал на отделении. Если же кто-то умирал под вечер, его на каталке вывозили на ночь в комнату отдыха. А что делать, морг то закрыт, да и дело неспешное, до утра подождёт.

Сижу, смотрю футбол, по-моему, ничейный счёт и тут удаляют Бэкхэма. Блядь, да, он ёбнул чела по ногам, специально и даже не во время игры. Но этот чел, он же перед этим свалил его внагляк!!! Ёбаный в рот! Такая подстава… Судья – мудак с Форрерских островов похоже.
Англия в меньшинстве, и тут заспанный больной сообщает мне, что наш неудавшийся самоубийца умер сам собой. Выходит, мы спасли не его, а себя.… И не от смерти, а от банальных неприятностей? Так или иначе, мы вывозим его из палаты к телевизору. Что делать, я продолжаю смотреть футбол, рядом покойник. К его большому пальцу ноги ещё надо будет привязать бирку с фамилией, именем и номером отделения. Такие же бирки мы получаем при рождении, вы задумывались над этим? Вся наша жизнь помещается между двух полиэтиленовых бирок абрикосового цвета.

Англия просирает по пенальти, я ухожу спать в сестринскую. Комната отдыха – ну её на хуй, я не экстремал.

<b>Светочка и Лёша</b>

Когда я устроился, Лёша уже не работал. Его вообще уже не было. Эту историю рассказала мне Катька из главы «Как я трахал медсестру». Но сначала о Светочке…

Светочке столько же лет, сколько и мне. Она - медсестра. Я работаю здесь месяц, а она уже третий год. Недостатки или преимущества высшего образования. Это уж кому как нравится. Т.е. у неё уже достаточный опыт в нашем заведении. Тем не менее, для всех она просто Светочка, а я, по крайней мере для начальства, Станислав. А хули – будущий врач, как никак! Света – блондинка, носит короткую причёску, она стройна, мила, всегда ухожена и хорошо выглядит, и, хотя мы с ней много болтали, я никогда не слышал от неё ни слова о Лёше.

Лёшу я никогда не видел. Только на фотках, но никакого ясного представления о нём не составил. Не могу вспомнить ничего о том, как он выглядел: ни цвета волос, ни причёски, вообще ничего. Всё, что я знаю о нём, рассказала мне Катька. Хотя ещё один мой знакомый знал его. Институтский приятель учился с ним в мед. училище, но, как и я, не вынес о нём никаких впечатлений. Кстати Петербург порой похож на большую деревню, несмотря на то, что так называют Москву.

Лёша - шизофреник. Даже лечился в Скворцова-Степанова во время какого-то особенного обострения. Как ему удалось совместить свою болезнь с медицинским образованием - ума не приложу. Так или иначе, он – такая же медсестра, как и я, даже работает там же. Лёша много пьёт, я не знаю, помогает ему это быть более нормальным или нет, но он много пьёт. Лёша курит анашу, я тоже курю, nothing special, но, кроме того, он ещё ест всё, что оказывает хоть какое-то влияние на мозг. Реланиум, циклодол, фенобарбитал, торен, кетамин, оксибутират натрия, морфин, промедол, омнопон – предложите ему всё что угодно, любое говно, главное чтобы это сносило голову и, вы увидите, он согласится и в любое время. Но как вы пронесёте это ему на тот свет?

Светочка – его girlfriend. Не знаю, как так вышло, для меня она всегда была образцом благоразумия, но тем не менее. Хотели ли они жить вместе и умереть в один день, был ли это дурацкий служебный роман, может быть им вообще было наплевать друг на друга, повторюсь - я не знаю ничего об их отношениях. Но для знакомых они были парой.

В конце концов, Светочке надоели Лёшины закидоны, а их было много, можете мне поверить, я столько слышал от Катьки.… И Светочка говорит ему о том, что всё в этом мире имеет свой конец и их отношения не исключение. Т.е. Лёша мы были вместе, но я устала, ты невозможный человек, нам обоим будет лучше, если мы не будем встречаться. Лёше вроде как по фигу, по крайней мере, скандала никакого нет, ну и слава Богу.

Во время этого разговора Светочка гуляет с собакой, у неё боксёр. Лёша уходит, заходит в Светину парадную. Света думает, что он пошёл поговорить с её родителями, забрать зубную щётку, какие-то вещи может быть. Через несколько минут Света заканчивает прогулку, подходит к парадной, в этот момент Лёша падает ей под ноги. Он прыгнул с крыши, в его руках не было зубной щетки, да в итоге там вообще чёрт знает что с его руками, но Свете в этот момент не до этого. Она живёт на Ржевке, там нет низких домов, в Светкином пятнадцать этажей, правда низкие потолки, но Лёше этого хватило и Светке это видно сразу.

От Лёши у Светочки остался хламидиоз. Это тоже рассказала мне Катька. Полтора года – большой срок, и зачем столько времени растить в себе хламидий – как память или просто не было денег? Я не знаю, я многого не понимаю в этой истории.

Реланиум, феназепам, Коляныч и Надежда Александровна

Вы неспокойны, излишне взволнованы? Вам сложно заснуть? Вы чувствуете непонятно откуда взявшуюся тревогу? А панические атаки, вы сталкивались с ними? Да?! Хотите решить эти проблемы просто? Тогда сначала таблеточку, а уж потом читать. Речь пойдёт о транквилизаторах, точнее о моих встречах с ними. Французское слово tranquille означает спокойный, а транквилизаторы, соответственно, – успокаивающие препараты. Хотя если вы принимаете их, лучше не читайте это. Во-первых, вы и так всё знаете, а во-вторых, вы же только что съели таблетку, вам всё будет по барабану, мой рассказ не заинтересует вас, вы можете просто уснуть.

Лично я впервые попробовал транки в Хосписе. Зачем? Я и сам не знаю. В то время любые изменённые состояния казались мне ценным опытом, не то что сейчас. И это была моя первая внутривенная инъекция не считая реакции Вассермана и формы50 в КВД. Хотя можно ли считать забор крови из вены на анализ – инъекцией? Не думаю.

Это был реланиум, и это было воскресенье. Мы с Колянычем работали вдвоём на отделении, не считая приходящей буфетчицы. К двум часам дня мы успели хорошенько накуриться и немного подготовиться к завтрашнему экзамену. Позже вечером мы ещё купим пива, пойдём к медсёстрам на этаж ниже, посмотрим фильм «Золотой Глаз» с Джемсом Бондом (я работал на его съёмках в Петербурге, кстати), в итоге тот ещё блудняк получится. Но это, извините за штамп, уже совсем другая история. А сейчас Коляныч вводит в вену на моей правой руке два куба реланиума. Ничего особенного я не чувствую. Только боль оттого, что он задел внутреннюю поверхность вены. Кто его знает в чём дело, то ли реланиума было мало, то ли я перед этим перекурил, но, повторюсь, ничего особенного, немного захотелось спать и всё.

Таким было моё первое знакомство с транквилизаторами. Потом вечерами я часто ел феназепам. Он не учитывался никак, а я считал, что он обладает снотворным действием. Сейчас я знаю – никакого снотворного эффекта у феназепама нет, только противотревожный. Но ведь и он может считаться снотворным, когда вас что-то тревожит, а вы собираетесь спать. Или когда вы верите в его снотворную силу. Чувак из «Massive attack» в течение года ел плацебо под видом снотворного, я читал об этом в интервью, т.е. всё дело в голове, вот что я хочу сказать.

Вершиной моей глупости в этом вопросе было то, что я взял платформу феника (50 таблеток) в поездку в Крым. И съел их за три недели. Зачем? Тогда я думал, что в палатке неудобно спать, а сейчас и сам не пойму. Между тем, феназепам жёсткий препарат. После него не работают более мягкие транки, он что-то нехорошее делает с рецепторами. Может быть именно из-за этой платформы меня до сих пор упрекают в наплевательском отношении к жизни? Опять не знаю. Уже давно я не употребляю транквилизаторов, я предпочитаю пиво. Это уникальный напиток, сочетающий два психоактивных вещества. Алкоголь, само собой, и хмель. Вот хмель как раз и обладает транквилизирующим действием.

А Коляныч до сих пор любит съесть несколько таблеток феназепама после приёма алкоголя. Типа снимает похмелье – вот ещё одна грань транков, найденная только им. Кстати говоря, он - оперирующий хирург, у него очень тяжелая и нервная работа. Выпив в одиночестве он имеет привычку звать к себе в гости, типа давно не виделись, давай приезжай, забухаем, всё ништяк. Приехав можно застать его спящим на кухне на стуле одетым. Будить бесполезно, началась борьба с похмельем.

Заканчивая тему транквилизаторов в моей жизни, хотелось бы вспомнить Надежду Александровну, старшую сестру отделения «Хоспис», моего непосредственного начальника. Каким то образом, каким не знаю, она за год умудрилась стащить около трёхсот ампул реланиума. И я уверен, что она их не продавала. Просто она была нервная и не хотела их покупать. Её уволили через месяц после того, как она уволила меня.

Маленькие ржачные истории, произошедшие там же.

Как-то накурившись с Коляном, мы опустошили холодильник с едой, принесённой родственниками для больных. На следующий день, с целью скрыть содеянное, мы были вынуждены повысить больным дозы дурманящих препаратов.

Одна синюха, находясь ещё на амбулаторном лечении, симулировала чудовищные боли. Полученные ампулы морфина откладывала на чёрный день. Попав к нам, она реализовала их по 10 рублей/шт. среди своих соседок. После чего незамедлительно безобразно напилась, орала песни, танцевала в коридоре. Вы когда нибудь видели пьяного наркобарона, отмечающего удачную сделку? Я тоже нет, а у соседок ампулы были изъяты. Выходит она их напарила.

В половину первого ночи я запер Светочку в отдельно стоящем здании морга. Сам, пройдя метров тридцать по парку, уселся на скамеечку и курил наслаждаясь белыми ночами и Светочкиными криками.

Больная Зималова закидала медсестру «снежками» слепленными из собственного говна.

Близкий путь в ларёк пролегал через решётку выходящую на Рижский проспект. Я неоднократно лазал через неё с целью сэкономить минуты три. Однажды утром на этой решётке обнаружили мёртвого мужчину. Он зацепился и умер от потери крови. Не думаю, что это смешно, просто вдруг вспомнилось.

Задумавшись над смыслом написанного, я вижу только слишком много покойников. Три мертвеца на шесть глав – мне кажется это перебор. Ну что ж… за этим и шёл, я ценю этот опыт, и в тоже время доволен, что не задержался там дольше.

St. Ass
25/12/02