Штирлец, ты не одинок. Утешительное, типа.

Автор: Григорий Перельман Полгода из жизни редактора-алкоголика


Разбивать по датам не буду, ленно и томно мне разбивать, я чуть ебало сейчас не разбил в магазине. Не кому-то, а дверью. На пружине дверь, а я в грусти.
Каждое утро просыпаюсь, и сразу сайт открывать, лезть в закрома, с надеждой на лучшее.
А там в закромах как всегда: в лучшем случае скорбный духом Попов, в худшем — я сам или Шаня.
Шаня вроде меня пассажир. Разве что пишет в столбик, а оттого его бредни не столь противны. Длиннот меньше, да и мысли покомпактнее. Хотя идиот, несомненно.
На меня похож Герасимов чем-то, хоть и не пьёт. Тоже умничать любит. Словечки всякие с пиздовывертом, мысль враскоряку и нога за ногу. Интеллигентнейший человек в прошлом, уверен, что не раз печень пропил и травмы нанёс, я таких жопой чую. Он же художник, как и я в прошлом. А значит сукин сын на все деньги. Впрочем, я рад, что Герасимов. Натурально рад, без муму. Приятно знать, что ты не один такой долбоящер, есть и со стажем. Стажа у него поболее, чем у меня, несомненно. Уважаю таких, жаль не напиться.
Вот Попов вроде пьёт. С ним бы можно воспринять, несомненно. Но пара загвоздок есть с ним, Поповым. Во-первых далеко Попов, а во-вторых он мне ненавистен. Я завидую его бесконечному таланту. Ярок слишком Попов для татарина. А ещё и красив, молод, грудь колесом. Лысеват, заикается. Масса достоинств. Втайне я желаю ему добра, но по жизни убил бы.
Спас не пишет, Спас в делах. Спас стал таким деловым, что не пишет даже на отдыхе. Спас меня бесит. Когда я пишу ему смс, то пальцы сами не туда тыцают. С трудом пишу ему, Спасу, а звонить так и просто боюсь, как бы правды не сказать, он же тут главный.
Чистович мало стал писать. И слава Богу за всё. Он весь в камментах самостийный, как и в жизни. Как увижу Сашу, так и память смертная отступает. Эталон бессмертного пиздеца наш Чистович.
Ху4, Илья, порой заползает. Илья правильный человек, по жизни не в себе, но при разуме. Не любит немного себя. Точнее — не ценит. Но это пройдёт, стоит пару лет в кнопки потыцать. Вы писали с мобильного, не? Вот попробуйте. Полжизни пройдёт, пока что-то скорбное на шестьсот слов наберёте, а он пашет. И дай ему бог протянуть эту волынку пару лет, а там я ему всё скажу, всё. Навру, конечно, в три короба, он же бешеный. За него, пожалуй, и выпью сейчас. Махну полста, зря мне что-ли дверь лицо сделало, как гражданину Оша или Бишкека? Явно не зря, а за ху4а.
Зубов вот правильно пьёт. Радостно так, изумлённо. Он большой, это Зубов, как выяснилось. Не Валуев, но вроде того. Я с таким бы выпил спокойно, большие не злобные. А стал бы по привычке быковать, то накрыл бы подушкой лицо, и сел стих писать этот Зубов. Думаю, что хороший бы стих получился, ответственный. Негоже говна писать, если жопой придавил главреда. Но, думаю, до этого б не дошло. Он стихи хорошие пишет. За Зубова тоже выпью. Давай, Лёша, чинчин!
Женщин мало вот пишет. Это и понятно, женщины пишут плохо. Хотя не всегда. Но у них то любовь, то дети, то салон красоты. Варя Нау, например. Ей бы, вроде, писать. Но с такой красотой глупо разливаться рекой полноводной. Или Ника. Пишет Ника весело, сама, небось хохотушка. Или наоборот мрачна, как Юдифь. Но талия у Ники есть несомненно. А талия самое важное в поэтессе, уж поверьте. Как редактор могу заявить, и, пожалуй выпью за баб. Тех, что пишут и с талией.
Винсент наш идиот. Не в обиду сказано Винсенту. Но в Америке. Собственно, тут и сказать больше нечего. Был бы тут, я бы много сказал об этом священном безумце, а так не хочу. Просто выпью за Винсента.
Вообще-то я грубоват, сам вижу, ну и хуле, что за бугром? Там что, не люди?! Люди. Так бы всякий сказал, пока в реале не встретил Володиньку.
(в этом месте я приветственно машу рукой в монитор, высунув язык и осклабясь)
Это я к чему, блять, всё пишу?
Да к тому, что уже года полтора всех вас нежно люблю, за вас пью, и конца этому не хотел бы предвидеть.
Посему пишите ещё, дорогие друзья, а мне опять в магазин, потому что денег осталось ровно на ещё один День Редактора, и беречь их смысла нет, потому как если прервать процесс, то всё встанет. В том смысле, что встанет не то, что хотелось бы и уместно. Так что жахну за всех вас оптом стакан, и прервусь от сети променадом.
Храни вас всех Бог, и аминь на все деньги.