Украинский характер. Глава вторая

Автор: Забравшись с ногами на кухонный стул, я пила свой ночной кофе и увлеченно рассматривала старые фотографии. Бабушка с дедом, мамины братья в белых майках и длинных черных трусах, маленькая мамина сестра стоит на табуретке и испугано смотрит вниз, молодой, серьезный, похожий на Маяковского папа, растрепанная мама держит на руках меня годовалую. Папа с мамой вместе молодые и красивые как киногерои. Настроение потеплело и вот, как назло, пролистав весь альбом, натыкаюсь на плотный картонный конверт, в который мама сложила мою школьную коллекцию фотографий актеров советской эпохи.

Мы с Алкой мечтали стать актрисами. Декламировали стихи Асадова, учились играть на гитаре и бренькая на одной струне, жалостливо пели песни про любовь. Детская страсть к собирательству никуда не исчезла и в старших классах школы мы начали коллекционировать открытки известных киноактеров. Мама моя работала тогда в библиотеке и, однажды, вместе с новыми книгами в библиотеку поступило юбилейное издание фотографий актеров театра и кино. Ни у кого из подружек подобной подборки не было. Открытки я у мамы выпросила и, невольно, опять оказалась первой в нашей с Аллой негласной борьбе за лидерство.
В ближайшее воскресенья я отправилась в гости в Полтаву. С нетерпением ждала момента, когда смогу похвастаться новыми фотографиями. Наконец-то мы уселись на диванчике и я торжественно извлекла свои открытки. Мы рассматривали фотографии Маргариты Тереховой, Эллины Быстрицкой, Елены Прокловой и, когда очередь дошла до изображения роскошной Ирины Алферовой в роли Констанции, я не удержалась и восторженно заявила, что когда вырасту стану такой же знаменитой как она.
Алка, вздохнула, окинула критическим взглядом мою угловатую, тощую фигурку, печально кивнула головой и сочувствующе произнесла
- Как обидно, что тебя не возьмут в актрисы, ты же такая способная.
- Как это не возьмут? Почему не возьмут?- опешила я от неожиданности.
- Не хотела тебя расстраивать, но настоящие друзья должны говорить друг другу только правду,- тянула Алла.
- Печенье будешь?- Протянула она мне вазочку с домашним хворостом.
- Понимаешь, ты… некрасивая,- захрустела она рассыпчатым тестом.
- Как некрасивая? В каком смысле некрасивая?
- Да ты посмотри на себя в зеркало. У тебя же ни груди, ни роста, стрижка короткая, губы не красишь, ты ведь даже ходить красиво не умеешь, носишься как мальчишка. Ну, разве что глаза большие, — сжалилась напоследок сестра и, плавно покачивая бедрами, прошлась к зеркалу, расправила по плечам длинные русые, с медным отливом волосы и наклонившись вперед, надула пышные губы и принялась изучать выскочивший на лбу прыщик.
- Некрасивая ты, надо реально смотреть на жизнь,- со знанием дела, вздохнула Алла.
- Но ты сильно не переживай, в мире ведь так много других хороших профессий…
- Печенье будешь?- участливо поинтересовалась Алла повторно и плюхнулась попой на диванчик, прямо на разложенные мною фотографии.
Что я могла ей сказать? Что мог ответить нескладный, ошарашенный и расстроенный подросток этой скороспелой русской красавице с прозрачными зелеными глазами.
Молча, собрала свои открыточки и, демонстративно, уехала домой.

- Вот же сволочь! Сколько лет, мне пришлось потом бороться с появившимися после той беседы комплексами!– я опять начинала злиться на приезжающую сестру.

-Хотя, если подумать… После всей этой истории, я увлеклась западным кинематографом. В поисках актрис похожих на меня, посмотрела «Шербургские зонтики», восторгалась фильмами Феллини, а после знакомства с «Римскими каникулами» и «Завтраком у Тиффани», самоуверенно пришла к выводу, что чем-то похожа на Одри Хеппберн.
Так что, еще неизвестно, кто из нас выиграл.

В гости к нам Алла всегда приезжала без предупреждения. И, почему-то рано утром, почти на рассвете. Звонила в дверь и с порога заявляла, что у нее в столице ужасно важные дела и она поживет у меня. Важные дела заключались в посещении всевозможных брачных агентств и ежедневных встречах с потенциальными женихами.
На мою беду, так сложилось, что однажды Алка ехала в поезде и в дороге познакомилась с гадалкой. Доморощенная прорицательница разложила на грязном вагонном столике замусоленные карты, рассказала ей что было, что будет, чем сердце успокоится и предрекла, потрясенной правдивостью гадания сестре, близкую свадьбу с иностранцем.
После этого вещего предзнаменования у нашей Алки поехала крыша, она прозрела и наконец-то поняла, в чем состоит смысл ее не очень удачно, складывающейся жизни.

С первым мужем она развелась сразу после рождения сына. Женились они не по любви, а по беременности и никаких особых сердечных чувств они друг другу не питали. Развод был легкий и нескандальный, отец ребенка после института уехал куда-то в глушь-сибирь, женился там на женщине с двумя детьми, нарожал вместе с ней своих отпрысков и ни на Алку, ни на ребенка никогда не претендовал.
Сестра жила вдвоем с сыном, почти на окраине Полтавы, в маленьком домике, купленном ей родителями. Временами в доме появлялись какие-то мужчины, но они ей нужны были больше для хозяйства, чем для души. Как-то, в редкие минуты откровения, она призналась мне что секс ей не интересен и почти не доставляет удовольствия, а страх забеременеть или подцепить позорную болезнь, убивает малейшее желание близости с мужчинами. Нет, она флиртовала, заигрывала с мужчинами, носила короткие юбки и уверенно демонстрировала пышную грудь, но спала с мужчинами, если уж никак нельзя было этого избежать.
С работой у нее тоже не ладилось, преподавать в школе она не хотела, да и не умела. Учительского дара пединститут в ней не разбудил, дети ее не любили, на уроках не слушались, предмет не учили. Алка ушла из школы, не проработав и года. Принялась упорно выискивать престижные места с высокой зарплатой, но так как делать толком ничего не умела, а скверный характер мешал отношениям с шефом и сотрудниками, то с работы ее быстро увольняли. Амбиции постепенно таяли и она устроилась администратором в регистратуру районной поликлиники, где за небольшую денежную благодарность ваяла липовые больничные и справки нуждающимся пациентам.

Эпопея с заграничными женихами длилась у Алки лет пять или семь. Требования у невесты были немалые. От приезжих чужеземцев она сразу требовала дорогих подарков и полного содержания, рестораны для встреч выбирала самые модные и дорогие. Таким образом, она сразу определяла состоятельность жениха.
- Нищих жлобов и в Полтаве завались,- говаривала Алла, после очередного неудачного свидания.
Прагматичные, экономные западные женихи бежали от деятельной невесты как от какой-то чумы. О скорой, нагаданной картами свадьбе даже речи не заходило. Но Алла не унывала, регистрировалась в новых и новых агентствах и настойчиво искала своего суженного.
Секса с будущими мужьями Алка старательно избегала. Иностранных языков она не знала, и учить не хотела, каким образом она объяснялась с иностранцами, мне до сих пор не понятно.
Дождалась. Героем алкиного романа оказался семидесятилетний стоматолог из Огайо. Жених, конечно, утверждал что ему шестьдесят но, увидав рядом с цветущей, грудастой, тридцатипятилетней Алкой эту трясущуюся развалину, я подумала, что ему все восемьдесят.
Но невесту возраст и состояние здоровья иностранца не смущали, она где-то вычитала, что врачи в Америке очень богатые, с неподдельным интересом рассматривала фотографии дома Ричарда и с удовлетворением узнала, что дети его живут отдельно. Жених, подарил ей вечернее платье, гордо водил в театры, на оперу и балет, деньгами особо не баловал, но какие-то деньги на жизнь ей давал. Жениться он тоже сильно не спешил, встречались они года три, прежде чем Алка вынудила его оформить ей визу невесты. Раза три-четыре в год Ричард приезжал в Киев и каждый раз рассчитывал на секс с будущей женой. Но отмороженная на всю голову невеста, рассказывала ему сказки про веру, национальные обычаи и свою высокую мораль. Алла познакомила Ричарда со своими родителями. В Полтаве устроили громкую помолвку, пригласили сельских родственников и иностранный жених, на глазах у всех просил родительского благословления, пытался встать на колени и одеть на толстенький пальчик невесты обручальное кольцо. Но, невзирая на весь этот спектакль, Алла Ричарду так и не дала… Занимались ли они сексом после свадьбы, мне было неведомо, Алку я не видела уже пять лет.

Размышляя о том, что Алкин приезд ничего хорошего не предвещает, а ночь она мне уже испортила я, сонная и невыспавшаяся, потихоньку одевалась и собиралась ехать в аэропорт.