Трактат один / один (на конкурс 11 )

Автор: евгений борзенков Пауки брызнули по углам за миг до того, как открыли дверь. О, этот звук. Так по понедельникам замогильно, протяжно-болезненно звякает ложка в стакане остывшего чая без сахара. В пустом холодном доме. Бряцание кандалов, обречённость. Именно с таким звуком провернулся ключ, открылась дверь и внутрь втолкнули ещё одного. За его спиной лязгнула умершая надежда. Просторная комната, квадратный мешок, три на три, под потолком лампочка, посредине стол. За ним два стула. На одном из них сидел мутноватый пассажир. В просторном домашнем халате на голое тело, несвежих кальсонах, в разбитых тапках на босу ногу. Он покачивался на ножках стула и вяло исследовал вошедшего снизу вверх. Остановив взгляд где-то поверх его головы, мужчина сделал приглашающий жест.
- Милости просим к нашему шалашу, - без сарказма произнёс он.
Вошедший оторопело огляделся. Застыл с разинутым ртом на мгновение… Повернулся и забарабанил в дверь.
- Пустите сейчас же! Это недоразумение! Что происходит?! Мне надо через час быть на совещании! Откройте дверь!
- Это бесполезно, поверьте. Я уже прошёл, - сказал сидящий за столом. – Лучше поберегите нервы. И, кстати, прочтите вот это. – Он кивнул на стол. Там лежал лист бумаги с текстом. Рядом с ним два клоунских колпака – жёлтый и красный.
Новенький помотал головой, опустился на табурет, взял лист, близоруко поднёс к глазам и зачитал вслух, шевеля пересохшими губами:

«Господа! Поздравляем вас. Вы стали участниками поведенческого эксперимента, проводимого в рамках космической исследовательской программы по защите торсионных полей подсознания. Целью эксперимента является изучение скрытых энергетических пластов и пустот в психике субъекта, его готовность к контакту с объективным окружением, обусловленным деформацией сжатых плоскостей реальности, искривлённого пространства, и способности к ситуативному моделированию в условиях гипер-агрессивной среды. От вас требуется полное взаимопонимание, сотрудничество, лояльность, добросовестность и чёткое выполнение инструкций. В случае удачного завершения эксперимента, каждый из вас получит солидное вознаграждение. О его размере вы узнаете позже, по окончании. На время действия эксперимента вы лишены всех гражданских прав, свобод, личных вещей – кроме тех, что на вас, - и связи с внешним миром. За вами будет вестись непрерывное видеонаблюдение. Чёткое соблюдение двух нижеприведённых условий существенно сократит ваше здесь пребывание.
1. Прямо сейчас необходимо определиться, кто из вас Пассивный, а кто Активный. Вы видите на столе два колпака. Пассивный выбирает жёлтый, Активный – красный. Снимать колпаки запрещено. Речь идёт не о сексуальном отклонении, а модели поведения, темпераменте. Из двоих индивидов всегда кто-то более активен, кто-то пассивен. Исходя из принятой на себя роли, в дальнейшем вы должны соответствовать выбранной модели – мыслями, словами, поступками.
2. Главное. Темой ваших бесед должно быть только одно – цифра 11. Всё, что может быть напрямую с нею связано: воспоминания, заклинания, математические уравнения, знаменательные даты, фантазии, импровизации. Вы вполне можете дать волю воображению. Можно разыгрывать театрализованные сценки. Сочинять стихи посвящённые цифре 11. Слагать и петь песни про 11. Ставить небольшие хореографические этюды, где языком танца во всей полноте раскрыть магию и величие этого числа. Написать совместный сценарий к фильму ужасов, естественно, по теме. В идеале желательно полностью сжиться с этой цифрой. Она должна стать вашей сутью, частицей вас. Пусть не пугают возможные сдвиги сознания. По мере необходимости вам будет оказана медицинская помощь.
Необходимое уточнение. В случае саботажа и уклонения от программы, к вам могут быть применены спецсредства. Вы не должны избегать общения друг с другом более чем на полчаса. Малейшее отклонение от заданной темы повлечёт за собой штрафные санкции. Каждая активация световой и звуковой сирены будет означать, что к вашему здесь пребыванию добавляются сутки.
Ваша свобода в ваших руках.
Желаем удачи»

Новичок некоторое время тупо смотрел на листок. Опустил руку:
- Это какой-то сон. Это что, шутка?- Он взглянул на сокамерника. Тот пожал плечами.
- Не думаю, - сказал он и скептически огляделся. В это момент под потолком красными вспышками замигала лампочка. Они сопровождались оглушительным рёвом сирены. Вверху на стене на невидимом глазу табло выступила цифра 1.
- Блять!- Сказал первый. – Там же написано, надо определяться, скорее. Кто будет пассивным?
- Я нет, - поджал губы свежепоступивший. – Ни в коем случае. Кто знает, что там у вас на уме.
- Ну, а я тем более, - первый закинул ноги на стол. - Ещё чего не хватало.
Снова заорала сирена. Новенький взвизгнул и подскочил на стуле.
- Хорошо, хорошо! – Закричал он на лампочку, - я, я пассивный! – Сигнал тут же прервался. Свеженький подошёл к столу, возмущённо схватил и с размаху нахлобучил себе на голову жёлтый колпак. Нервно поправил галстук. С вызовом взглянул на соседа, наставив на него указательный палец:
- Только вы должны пообещать. Я надеюсь на вашу порядочность. Разных там штучек я не потерплю… вы не уголовник?
Первый нахмурился, пряча ироничную ухмылку. Нехотя примерил красный головной убор. Элегантно сдвинул его на затылок и махнул рукой.
- Да бог с вами, - и спохватившись, поднял голову, - одиннадцать.
Второй тоже посмотрел вверх.
- Ах, да, конечно, одиннадцать. Разумеется, одиннадцать. – Он сел, обхватил шею руками, - представляете, я только кофе хотел попить. Только протянул деньги… а они наручники – хлоп.
- Одиннадцать? – с нажимом спросил Активный.
- Что? О, да, 11 гривен. Червонец и гривна.
- Дороговато для кофе.
- Но ведь сейчас 11 месяц, - заметил Пассивный.
- И одиннадцатое число, - согласился Активный. – Кстати, какой сейчас год?
- Что-то вы быстро сдулись, любезный, - сурово глянул на него Пассивный, - ведь ровно одиннадцать лет назад….
- Ах, да, да, да! – Активный хлопнул себя по лбу. - 11 сентября!
- То-то же. А вас как сюда?
- Да возмутительно вообще! В двадцать три ноль ноль вышел купить сигарет. Ну, эти, по одиннадцать, знаете. Тут выныривает патруль. Одиннадцать человек, футбольная команда блять, представляете? Обступили меня как мяч, ваш аусвайс, говорят. А я в тапочках, видите – он кивнул на свои голые мослы, - говорю: да какой нахуй аусвайс, сегодня уже … раз шмонали. Совесть-то есть, нет? Скрутили, как собаку, и в кутузку.
- Как думаете, нас убьют? – Тихо поинтересовался Пассивный. Он лихорадочно грыз ногти. Его глаза метались в поисках выхода. Ни щели. Ни проблеска.
Активный показал ему кулак.
- Не отвлекайся, - прошипел он, - я не собираюсь тут год торчать. – И, подняв глаза в потолок, законопослушно произнёс медовым голосом: - одиннадцать, вообще очень загадочная цифра. Это вам не 12 говённые какие-то. Тут ширина… Две единицы, как два штыка. Что-то революционное. Уйдёшь от одного, напорешься на другой. Ни одной округлости в линиях. Остро, холодно, больно. Даже, заметьте, когда пишешь на бумаге 11, так и глядишь, чтобы не порезать палец, или нечаянно выколоть себе глаз. Очень опасная цифра, очень. Нужно быть предельно осторожным. Не зря, ой не зря они это затеяли. Отличная идея, кстати.
- Да чушь, конечно, но полностью с вами солидарен, коллега, это заметил ещё Платон. Помните вот это: « Adhesit undecim AURICOMANS puella….» Ну, как не согласиться?
- Ёбаный бред… - вполголоса пробомотал Активный. И громко в простраснство: - кстати, в нормальных домах обед подают ровно в 11. Вы согласны, коллега? Только за базаром следи… - выдавил тихо сквозь зубы.
- Да!да! да! – Бодро закричал Пассивный, - 11, конечно… Что же там ещё-то, господи… пора обедать… пора обедать… - Он возбуждённо зашагал по камере, пальцами растирая виски, - О! 11го месяца убили Кенеди. Интересно, ебал ли он Монро?
- Да ебал я и Кенеди, если честно, - буркнул Активный, - 11 раз, примерно.
- Зачем им это 11? Где тут собака зарыта? Вот 13 гораздо мистичнее, на мой взгляд, тут можно копаться, пока мозги не усохнут. Всего две цифры, а какой ледяной космос, скажите? Мистика, обольстительный демонизм, очарование тёмных глубин увлекает настолько, что весь пиздец, не побоюсь этого слова, пропасть скрытых комбинаций, хронология исторических событий; в одной 13 больше информации, чем во всей Александрийской библиотеке было.
- Вы не правы, мой дорогой, - с трудом сдерживаясь, заметил Активный, - не буду долго спорить, но ещё один такой неосторожный выпад и вы станете пассивным на самом деле. Ведь было же сказано, блять – не отвлекаться от темы. А вам идёт этот колпак, кстати.
- А что вы тут раскомандовались? – возмутился Пассивный, - по какому праву? Мы здесь в равных условиях. Скажите спасибо, что я принял на себя, так сказать…
Вспышки красного до рези в глазах. Сирена на полную мощь. На табло выступила цифра 3. Пассивный испуганно вжался в стул и заткнул уши.
- Щас я тебе, сука, дам пизды, - спокойно произнёс Активный, - щас я тебе скажу спасибо.
Он встал. Поднял честное лицо и слегка напыщенно произнёс, глядя на табло:
- Сейчас я ударю его ровно 11 раз. Надеюсь, это гармонично ляжет в контекст нашей беседы.
- А я буду кричать. Не подходите ко мне! У меня чёрный пояс по шах.. по карате! – Пассивный съёжился на стуле боком, подтянул колени к тщедушной груди и закрыл локтями лицо, а ладонями макушку и ушки, - попробуйте только пальцем тронуть! У меня дядька в Киеве!
Его накрыла тень. Глухие звуки ударов смешались с грязной бранью, всхлипами, криками о помощи, проклятиями, угрозами.
Скандал.

Неделю спустя.

В камере те же. Пассивный со следами заживающих и совсем свежих кровоподтёков и гематом на лице сидит без брюк на бетонном полу, что-то мурлычет под нос. Его брюки вверху, плотно обмотаны вокруг лампочки, сквозь них слабо пробиваются красные вспышки. От непрерывной работы звуковая сирена перегорела и ремонтировать её пока никто не спешит. На табло методично сменяются неутешительные цифры: 135, 136… 138…. На столе, лицом вверх раскинулся Активный. Его кальсоны спущены, грудь оголена, гениталии прикрыты красным колпаком. Его внимательный взгляд подпирает потолок долго, очень долго. О том, что время куда-то движется, напоминает только табло.

Два месяца спустя.

Двое в комнате. Лампочка больше не мигает. Брюки снова на Пассивном, пропаленные в нескольких местах. На лампочку натянут чёрный носок. Он оплавлен посредине и свисает грязными лохмотьями. В комнате стоит тяжёлый воздух. Они сидят за столом напротив друг друга и борются на руках. На столе расставлены причудливые фигурки из хлебного мякиша; свободными руками они играют в какую-то странную игру – некий гибрид шахмат, шашек и нард. Молча. Фигурок 11. Поверхностного наблюдения достаточно чтобы понять – в эту игру выиграть нельзя. Движения их рук по расчерченной доске произвольны и хаотичны; похоже, игроков увлекает сам мыслительный процесс. Их мятые колпаки валяются в углу. Дрожащие от напряжения руки зависли над доской, на стол капает густой смердящий пот, но игроки продолжают упрямо переставлять фигурки и думать. От колоссального физического и умственного напряжения шахматистов стол ходит ходуном, бряцает металлическая дверь, в лампочке жалко мерцает нить накала. На табло подозрительно застыла цифра 389.Судьба эксперимента затерялась в неизвестном. Всё держится только на мужестве испытуемых, их боевом духе.

Полгода спустя.

Лица, поросшие мхом. Засаленные рваные обрывки одежд. Струпья волос и немытой кожи. Лампочку наконец заменили, но свет им больше не нужен. На табло уже нет никаких цифр, - дни текут просто так. Стены от пола до потолка исписаны кровью. Везде только 11, 11, 11… какие-то стихи, послания потомкам.

Когда открылась дверь, взорам комиссии в белых халатах предстали двое странных существ. Не обращая внимания на окружающий мир, они танцевали. Это был дивный, не похожий ни на что танец, придуманный ими. Отдалённо танец напоминал пчелиный во время июльского медоноса. Они единичками сходились из углов, смыкались, кружили по полу, расставив быстрые крылья, миролюбиво жужжа. Даже неискушённому зрителю сразу становилось ясно, что центральной сюжетной линией танцевальной миниатюры было 11. 11-ю было пропитано каждое их движение, 11 светилось в глазах, жило в подвижной мимике лиц, в беспокойных взмахах крыльев-рук.
Попробуйте изобразить лицом цифру 11.
Так, чтобы ни у кого не осталось сомнений.
Так, чтобы до слёз.
Стёртыми босыми пятками по бетону, кружась, переплетаясь пальцами. Делая головокружительные па вокруг стола, над столом, по стульям, на голове. С нечеловеческим напряжением взмывая вверх, по углам, зависая чудовищными, неправдоподобными мухами. Вкладывая в танец-полёт что-то такое, ради чего стоило сидеть полгода в каменном мешке, почти без еды и без света, без надежды.

Комиссию обдувало упругими потоками ветра. Солидные учёные мужи молчали. Играли желваками, хмурили лбы. Кое-кто сентиментально вытирал платком глаза. Трубно сморкался, закусывал губы, сдерживая спазмы рыданий. Остальные значительно переглядывались, кивали. Так и не проронив ни слова, один за одним вышли на цыпочках, тихо, чтобы не скрипнуть, притворили дверь.
Но оставили полуоткрытой….
Охране был дан приказ настежь отворить окно, отвернуться к стене и никак не реагировать, когда две большие… два существа, с гудением вспарывая воздух…
…прямиком вверх,
в осенний журавлиный клин…


Результаты эксперимента под грифом «Совершенно секретно. Разглашению не подлежит» надолго легли в архив. Никто так и не узнал.