Осенняя абстяга

Автор: Леонид Очаковский Не, я не знаю, по какой именно причине, но осенью зеленку замутить в Москве, это всегда было проблематично. Наташка - та мне прямо сказала: не сезон. Она первая свежая самая в середине ноября приходит. А так обычно с середины августа по середину ноября, сиди на абстяге или мути черт знает где. Осень с Наташкой тем мне и запомнилась. Длинным отсутствием травы. Вот как оно было между нами - это я и хочу рассказать тебе, Зоя.
Чего было? Приехали мы домой, маманя Наташе слова худого не скажет, а мне все ноет: она у тебя такая, а она у тебя такая, да она узкоглазая! Я просто сказал: Мама, никогда больше никогда так не говори. Знай, я полюбил ее именно за ее узкие глаза. А маманя ныть: ее же ребенку в школу идти надо! Я больше вам копейки не дам! Я ей говорю: как хочешь. Я у тебя просто ничего не прошу. Так или иначе она ребенка в школу отправит. Мать пошла реветь, потом приходит и швыряет мне пред лицо пять косых. Будто я у нее просил. Видит Творец, я у нее тогда ни копейки не просил. А она говорит так с понтом: вот выблядку твоему на первое сентября! В первый класс! Эх, маманя, хотя бы поняла ты, как в тот раз ты меня обидела! Просто до слез.
А Киму вроде надо идти в школу. Я еще Наташке так говорил: мол, у ребенка лишний год будет куда-то поступить. Наташка сделала правильный вывод. Вот, они о ребенке больше вашего думают. Так она говорила своей родне. Вроде, пришло время отдавать ребенка в школу. Первый раз в первый класс. Маманя нас слезно просила: только не в ту школу, где ты учился, там тебя знают. Ну, просто пошли в другую школу. Новую.
А там Кима согласны оформить. Регистрация матери, свидетельство о рождении, медицинская карта. И Кима зачисляют в школу. Без гнилых вопросов о его статусе. Статус у Кима был незавидный. Нелегальный. Пока мы этого пацана оформляли в школу, Наташе позвонили из ОВИРа. Наталья Григорьевна, подъезжайте. И чего? Подъехали. Наталья Григорьевна, А Ваш ребенок в национальный паспорт не вписан. Вам с ним отказывают в виде на жительство. Лучше пишите заявление, что просите Вас оставить на жительстве в РФ без ребенка. Наташа смотрит на меня: чего делать? Я подумал и говорю: сделай, как говорят. Я ребенка твоего все равно усыновлю. Пусть позднее, но вместе с тобой пропишу. Наташка пишет заявление, толкает Кима и говорит ему: ты понял? Ты бомжом будешь! А ментовской подполковник, начальник ОВИРа говорит: да, муж Вам правильно сказал. Вам самой надо прописаться, а ребенка Вы всегда с собой пропишете. Вот, так Наташа и написала заяву, чтоб ее одну оставили на жительство в России. Чрез девять месяцев получила вид на жительство. А потом поехали в Очаково. И стали собирать Кима в школу.
Наташа накупила ему массу ручек, карандашей, тетрадок, книжек детских, ранец, пенал, два костюмчика и много чего еще. Оформляли Кима в школу без проблем. Просто написали заяву, оставили сведения о себе, принесли медицинскую карту. Наташа помоталась с ним по детской поликлинике, ему даже прививки какие-то сделали. Ох, орал он тогда! Кима зачислили в первый А. Как и я в свое время был учеником класса А.
В последний день лета я, как обычно, поехал на Кибальчича в свою Академию. Узнавать расписание. Я знал, что расписание пятого курса вывешивается отдельно, но никогда не смотрел его. И увидев теперь, отчасти охуел. Оказывается, пятый курс учится вечерами. С шести вечера. Вторая пара начинается в 19.10, а третья, когда она есть, в 20.20. Сократилась и продолжительность пар до часа. Суббота не учебная так и осталось, понедельник был обозначен днем самостоятельных занятий. В красный вторник у нас должна быть всего лишь одна лекция по ревизии, а в зеленый - ей предшествовал же семинар по ревизии. В красную среду нас учили две пары международным стандартам бухгалтерского учета, а в зеленую среду пудрили мозги информатикой, называвшейся малопонятной аббревиатурой АРУАЗ, и международными стандартами аудита. В красный четверг было три пары по этому АРУАЗ в привычной мне с первого курса аудитории с компами на пятом этаже. А зеленый четверг был у нас свободным. В красную пятницу у нас было три пары: лекция, а потом семинар по учету в банках, после него был семинар по ревизии. А в зеленую пятницу было две пары: лекция по банковскому учету и семинар по международным стандартам бухгалтерского учета. Балаболка Ермакова год назад нас совершенно правильно предупредила, что на пятом курсе преподы нас будут видеть очень редко. С четвертым курсом привычный уклад жизни студенческой ушел в прошлое. Это я почувствовал. Больше мне не вставать в пять утра и не собираться на занятия. В том году и толстушка Ирочка мне не позвонила. Мы окончательно отдалились друг от друга. И я сам ей не звонил.
В том году первое сентября приходилось на субботу. Утром приехала подруга Стаса Наташа провожать Кима в школу. Я впервые ее увидел тогда. Это была невысокая хохлушка из Донбасса двадцати двух лет, крашеная блондинка, вся размалеванная. Не знаю, почему, но все родственницы и садуйки Наташи страсть как любили краситься. Ну чего? Оделись, нарядили Кима и повели его в школу. Там родители с детьми собирались во дворе. Ну, началось торжественное мероприятие, еле встроились мы в ряды с плакатом 1А, долго искав. Там директриса школы базарила, потом представитель муниципалитета, какой-то депутат, старые учители. Потом музыку запустили, потом было выступления старшеклассников из школьной самодеятельности. И наконец настал торжественный момент, когда ученики одиннадцатого класса взяли первоклашек за руки и стали заводить их в здание школы и в классы. Я обратил внимание, что старшеклассницы какие-то крупные, здоровые, смотрятся вполне зрелыми девушками. Та девчонка, что вела Кима, была сильно похожа на Элайду. Я б был не против трахнуть ее. Интересно, но когда я кончал школу, девчонки так взросло не смотрелись. А этим точно давно пора было на трассе стоять.
Ну, детей просто завели в классы. Никаких занятий не было. Просто познакомились с учителем первым детей, сфоткались, записали, когда будет первое родительское собрание (в понедельник 3-го сентября после третьего урока), получили информацию о режиме обучения детей. Первые две недели у первоклашек будет три урока, как 29 лет назад у меня, а потом 4 урока. Когда забирать детей. И еще раз очень прошу, всех родителей всех детей, прийти на это первое родительское собрание. Ну, мы сфоткались, взяли Кима, да и пошли домой. А Ким ныл на обратном пути: вам надо было мне показать, где в школе можно поссать!
Ну, приходим мы домой, там маманя Киму еще пирожные накупила в честь первого сентября. Маманя по-доброму и совершенно искренне поздравляет Наташу и балует Кима. Ее узкоглазый приемный внук пошел первый раз в первый класс. И моя мать этому искренне рада. Ну, своих родных внуков у нее просто не было, ну, а безрыбье.... и чего там дальше говорить! А Стасовой Наташке это все было по барабану. С моей Наташкой насчет ребенка чего-то на кухне маманя моя базарит. А я базарю со Стасовой Наташкой, Ну, альбом фоток я ей показал. Где я в Израиле, в Египте, в Турции, в Италии, в Греции. А Наташа эта начинает со мной базарить про красу всех земель. Землю обетованную. И я с подруги Стасовой просто тащился. Реально вижу - девчонка в Библии начитана, в истории и хронологии - тоже. Подруга Стаса была очень начитанной, вежливой и тихой девушкой. Запомнилась мне она всего лишь мягкостью характера и покладистостью. До встречи с подругой Стаса, я считал свои познания в аналогичных областях какой-то своей заслугой, ну, там происхождение, мамино воспитание, мой собственный интерес, тянувший меня к чему-то неприличному и ненормальному в глазах общества и заставлявший бывало меня одолевать малопонятные и малоинтересные тексты, пятое-десятое. А с ней просто понял, что фактическая ровесница моих однокурсниц, донецкая петеушница про Землю Обетованную знает столько же, сколько и я. Ей самой, стало быть, также интересно читать. Показывая фотки земли Израиля, я понял это. И мне было приятно с ней общаться. Вот эта Наташа из Донбасса вполне могла бы стать моей спутницей жизни. Даже маманя это поняла. Потом мне сказала: эту бы Наташу тебе в жены, а не Стасу.
Вообщем, все побазарили, разъехались. В первое воскресенья сентября, выпавшее тогда на второе, был день города. Знаменитый праздник моей нынешней супруги. Я помню, маманя так с понтом еще говорила нам, что ребенку завтра в школу, поэтому сходите днем на народные гуляния, погуляйте с ним, но уж полдесятого будьте добры положить его спать. Я знал, что моя Наташка любит дискотеки и эстраду. В принципе, готов с ней был идти куда угодно. Ну, само собой, поздновато встали, я засел в Интернет по доступу выходного дня. Из дома мы все вышли около четырех по полудни. А маманя в гости съебалась. К своей подруге, у которой летом от сигареты сжег себя ее парализованный муж.
Меня удивило направление маршрута Наташки, хотя в этом не было ничего удивительного. Маманя сказала: покажи Наташе Москву. А ей на эту Москву хер положить. Не тянут ее знаменитые места. Куда она поехала? В Новопеределкино к своей родне. И родня ее бесплатно ставила мне бутылки пива, кормила нас шаурмой и чипсами. И Наташе налили сто грамм, потом еще сто грамм, а потом раз - еще. И пиздец! Наташа уже лыко еле вяжет. И тезка ее Стасова увязалась за нами и не отстает от нее. А идти там в центр или на Поклонную гору им вовсе не хочется. А хули туда идти! В Новопеределкино на улице есть муниципальные эстрады с народными затейниками и начинающими певицами, ларьки с пивом, своя родня. Наташа любила Новопеределкино. Это был ее первый район Москвы, к которому она привыкла и который полюбила, как свой. Тем более, что там она в толпе то и дело встречалась со своими подругами. Вот так ходили, гуляли, смотрели эти уличные представления. Само по себе это толкотня была мне неинтересна совершенно. Но Наташка гуляет с баночкой пива, встречает своих рыночных коллег, базарит с ними, я тяну пиво из горла бутылки и смотрю за Кимом. Чтоб не потерялся, чтоб не затолкали. Это не семья гуляет? Помню, подвыпившие пацаны раз стали прикапываться к Наташке, но нормально так, а увидели меня с Кимом - так мне пива купили, а Киму - мороженое; само собой, извинились за навязчивость и бестактность. Мы с ними еще побазарили, у кого - жена с ребенком, у кого- просто подруга подошла. Мы все вместе немного погуляли, а потом посмотрели по времени. К девяти, детям завтра в школу. И разошлись по домам, обменявшись телефонами.
А на другой день ребенка повели в школу в первый раз на полноценные занятия. Как сказали, пришли после уроков на родительское собрание. Я всегда был рад ходить на родительские собрания в школе Кима. Но только мало на них полезной инфы получал. На этом родительском собрании полезной была инфа, как его оформить на продленку и когда его надо забирать из школы. А остальное сводилось к банальному: подогрей! Там за охрану школы (а на фига Кима кому-то похищать! И на фиг это охрана, а 120 рублей в месяц с нас берут все равно), английский для первоклашек и информатика. Да вот еще на ремонт класса, да на завтраки хорошие, да на покупку однотипных тетрадей. Эх. Тетя, сказала бы ты проще: бабло на базу! Две косых тогда там и оставили. Бесплатная школа, блин! Помнится, я вызвался распечатать на компе и отксерить по количеству учеников расписание занятий в Первом А на первую четверть. Еще заметил, что класс Кима на две трети заполняют дети пришельцев. Полный интернационал. Дети из Грузии, Осетии, Армении, Азербайджана, Дагестана. Человек четырнадцать смуглых московских первоклашек с Кавказа. И анемичные дети славян. Смуглый Ким со своей еврейской фамилией отлично в этот класс вроде бы вписывался. Я помню, тогда маманя наводила справки, а не имеет ли Ким право на германское гражданство по еврейской линии со своей фамилией.
И пошло-поехало. Семейная жизнь, блин. Утром мне вставать вроде нечего. А Наташа встанет Кима проводить в школу, так меня разбудит. Она - Кима в школу, я пойду в дальняк покурить. И пока она Кима в школу провожает, маманя мне лично все мозги проебет: она у тебя такая, она у тебя узкоглазая. Я - в постель, мне ж ругаться лишний раз не хочется. Наташе - тоже. Проводит ребенка - и ко мне в постель. Пока маманя на работу не свалит. Маманя где-то в начале одиннадцатого сваливала на свою работу. Я сразу вставал, за комп, а 11 часов новости по ТВЦ посмотрю. Тут Наташа вставала. Сначала полдвенадцатого она шла за Кимом, а потом , как пошло четыре урока и продленка, куда она Кима записала, она обычно шла в ванну. И на час, а я еще не жрамши. Хорошо маманя хоть орала утром, а кормила, потому что ей больно меня некормленным видеть всегда было. После ванны - полтора часа красится. Потом меня обедом покормит, по караоке попоет потом, с садуйками своими потреплется по телефону. К половину пятому вспомнит, что давно пора Кима с продленки забирать. Сходит за ним. Приведет домой. И снова за телефон. Чего делаешь, как дела?
А я чего? Я по Интернету, а иногда пробовал и домашние задания делать. Привычные домашние задания были только по бухгалтерскому учету в кредитных учреждениях с проводками, да и по ревизии. Остальное - просто почитать лекции. Чем я и занимался. С часа до четырех. После чего одевался и ехал на занятия в свою Академию.
Ну, в первый раз я приехал 4 сентября к шести. И облом. Перепутал окраску недель. Мне надо было как минимум полтора часа ждать до начала лекции, ибо она начиналась в 19.10. И чего? Погулял, выпил две бутылочки крепкого пива. Потом подхожу к зданию. А там уже большая часть нашего потока собралась. И моей группы тоже.
Мне было очень приятно встретиться женатым после каникул с моими однокурсницами. Хохотушки Саша и Таня из третьей группы выспрашивали у меня причины моего похудания, приписывая его бурным сексуальном развлечениям с женой. А я тихо худел от употребления веществ. И блин, у всех этих малолеток один вопрос: сколько палок я кидаю жене за ночь. Голодные, чего еще сказать! Больше уже ничего и не скажешь. Негр и серб меня спрашивают о своем. Лёня, когда партия придет? Эх, мне бы самому это знать! Ну, нет у меня травки, да чего-то стаканы вам носить больше просто не хочется. Год тихо, а час - лихо. А у меня - семья, извините! Костик там ко мне прилип. И сверх удивления - мой жирный тезка. Помню, на первой лекции по ревизии мы чрез соломку из баночки по очереди тянули слабоалкогольный лимонный коктейль. Жирный тезка куда-то съебался. А Костик ехал со мной в метро до станции пересадки. И расспрашивал меня, что дает герыч, что дает кокс. Употребляя наши наименования. Ему хотелось одновременно быть продвинутым и крутым. Владеть сленгом. Но это был домашний мальчик. Помню, очень плохо повлияла на него его девушка тогда. Он вдруг стал за здоровый образ жизни. Без табака, алкоголя и наркотиков. Я считаю, что работать надо и заниматься спортом, тупо повторял он. Костик, а работа дураков любит!
Это было в первый раз. А так вечерами я просто ходил на занятия в Академию, с которых раньше половины десятого или половины одиннадцатого вечера не возвращался. На лекциях обычно мы тихо с Костиком обсуждали, кто из наших однокурсниц девственница, а кто - нет. Приезжал домой в осеннюю темноту. А там жена нежно ждет, пасынок и маманя. Ну, Кима она отправит к половине одиннадцатого спать. А мы-то остаемся. Без травы. И чего делать? Звонили не раз. Ни фига. Сейчас осень, ничего нет - один ответ. И сиди на абстяге. А привычка вечерами убиваться вошла в жизнь. И вместо зеленки пошла синька. Благо ее мутить не надо. В каждом магазе есть. И Наташка к ней неравнодушна была всегда. Вот мы в ту осень без травки и начали бухать вечерами водяру. А чего делать? Убиться-то мне хочется! Я ныл, что с водки галюков не увидишь. И спрашивал жену, сколько надо выпить водки, чтобы допиться до белочки. Я читал в 14 лет в учебном пособии по наркологии, как один бухарик допился до белой горячки. И рассказывал, что под землей был и разговаривал с чертями, а черти те были странные какие-то, с человеческими лицами. Потом он был на облаках, плакал и просил ангела пустить его в рай. Потом смерть за ним пришла, но он прогнал ее. Потом он видел, как его жена чрез крышу ебется с любовником. Интересно, не правда ли? Я бы не против был сам такое увидеть и испытать. Наташа к моим рассказам про белочку относилась очень скептически. Говорила, это надо запить на месяца два, чтобы до белочки допиться. А мне для того, чтобы половить галюки, советовала выпить бутылку крепкого вина из горла залпом. Мол, тогда и будут галюки мне.
На работу в туристическую фирмочку я мог выходить раз или два в неделю или вообще, когда считал нужным. Чаще меня там и не ждали, да и компа с бухгалтерскими программами у них не было. В принципе, идеальная подработка для студента. Я относился к ним серьезно, все им делал, что положено. Объем работы был небольшим. Иногда ходил в их офис, когда надо было, когда - в банк, в налоговую, в ФСС. А в основном - учился и занимался своей интернациональной семьей, плавал по электронному морю бесконечности Интернета, демонстрировал родичам новым сетевую порнуху, на которую они были очень падки. Вечерами подкатывала тоска по травке, по улету. Бывало, на лекции с нудным преподом записывал в тетрадь запомнившиеся ощущения кайфа. Потом перечитывал их неоднократно. Это утешало и успокаивало как-то в отсутствие травки.
Ярким запомнившимся событием той ранней осени было знаменитое 11 сентября. Это был вторник зеленый, начало дня все провели, как обычно. Потом я поехал на занятия, предстоял первый семинар по ревизии. На семинаре у меня зазвонил мобильник. Смотрю - Наташа звонит. Я просто отключил телефон, ведь иногда нас ругали за звонок мобильного. На перемене звоню ей, мол, я на семинаре был, выключил телефон. Наташа возбужденно мне сказала: Леонидушка, в Америке террористы дома взрывают, по телевизору только об этом и говорят! Я пожал плечами и пошел на лекцию. В курилке только и был разговор об этих событиях. Веселая толстушка Оля спрашивала неоднократно: для нас это хорошо или плохо, как думаете? Я сказал, что это для всех очень хорошо. Ибо сказал пророк Исаия: когда суды твои совершаются на земле, тогда живущие в мире научаются правде. Фактически лекция была сорвана. Студенты слушали выпуски новостей по транзисторам, а один чувак смотрел даже какой-то маленький телевизор типа транзистора. И обсуждали. Препода никто не слушал, да он сам понимал, что сейчас слушать его никто не будет. Отпустил нас пораньше немного. И я прямо-таки домой. Смотреть телевизор. Хотелось понять, что произошло. Было ясно, что что-то серьезное случилось в далекой Америке.
Домой я успел как раз к началу информационной программе «Время». И интересно, как это подали на ТВ. Как захватывающее шоу катастроф. Или как коллективный онейроид. Вся телевизионная программа полетела ко всем чертям. На ОРТ после программы «Время» был непрерывный выпуск новостей. Нью-Йорк, башни, Пентагон, захват самолетов, международный терроризм, Бен Ладен. Что ж, шоу удалось полностью! Рушащиеся нью-йоркские небоскребы зажигали в моей памяти слова древнего пророчества Исаии: «в день великого поражения, когда упадут башни». Древний торговый Тир у меня почему-то всегда ассоциировался с Нью-Йорком. И приблизительно то же, что Творец обещал Тиру, стало быть, должно было рано или поздно сбыться и над Нью-Йорком в известном приближении. И смотря повторяемые неоднократно кадры про врезающийся в небоскреб лайнер и рушащиеся башни, я пришел в самый настоящий религиозный экстаз. И тихо шептал только слова апокалиптических праведников, на глазах которых разворачивалась драма разрушения губившего их мира: «Ей, Господи Боже Вседержителю, истинны и праведны суды Твои!»
Долбанули! Наконец-то долбанули сытых и самодовольных! Повергли на землю самый символ дешевого мира. Мировой мусор получил по морде, подтвердив афоризм вольного люда, что мусор вне своих погон сам по себе на улице ничего из себя не представляет. Стреманулись все хозяева режимов всей земли. Высотные здания столицы объявляют под защитой ПВО. И вот эти рушащиеся здания беспрерывно крутят. Я смотрю на ежечасно меняющихся ведущих ОРТ, смотрю эти апокаплитические сцены по новой. Наташка комментирует еще. Показывают на фоне рушащихся зданий бегущих жителей Нью-Йорка, а Наташка лыбится и говорит: ты посмотри только, как эти козлы чухают! Уржаться можно! Я смотрю, и у меня как-то само собой в голове всплывают снова слова пророка Исаии: «Тогда побежавший от ужаса, упадет в яму, а кто выйдет из ямы, тот попадет в петлю». Несомненно, все ТВ транслировало грандиозную сенсацию: исполнение древних библейских пророчеств. Благословен Праведный Судия!
Похоже, что серьезно стреманулись все власть имущие. Или это был действительно хорошо подготовленный и спланированный спектакль, какие по спланированности могут привидеться только в онейроидном состояния сознания. Или - правда, потерялись все. Реакция правительств была явно неадекватна угрозе. Везде привлекали ПВО на защиту высотных зданий. Подобной массовой истерии по поводу взорванных два года назад в Москве жилых зданий не было нигде, кроме Москвы. А штатовская истерика транслировалась на весь мир. И большая часть хозяев режимов спешили поклясться в единстве и верности янки.
Интересной была направленность этих передач всех. Смысл сводился к одному: какие плохие эти поганые террористы, и какие хорошие те, кого они убили. Они такие хорошие, аж слеза накатывает, пожалейте их, пожайлуста. И крутили записанный на автоответчик звонок девушки своему мужу. Я люблю тебя! Жалко? А ни хуя! Да, люди, погибшие в этих зданиях, работали там, делали карьеру, имели любимых, семьи, детей. Жили. Да-да-да, как люди до всемирного потопа. Ели, пили, женились, выходили замуж, рожали детей. А потом пришел потоп - и истребил всех. А чем мы лучше? Да ничем, скорее всего, даже гораздо хуже.
Это как в пасхальной Агаде обмусоливается по обычаю мудрецов Израиля фраза волхвов египетских: «это - перст Божий». Когда десять казней было, это был перст Божий, а руку Свою высокую явил Вышний, потопив египтян в море. Вот так и здесь. В мельтешащих выпусках о падении башен Нью-Йорка я увидел перст Божий. И дивился чисто библейским изумлением великим. Казалось, пророчества седой старины пред моими глазами актуализируются ныне, сбываются на глазах. Я втыкал на телик и тихо шептал слова иного пророка- Иезекииля. «Я подниму на тебя многие народы, как море поднимает волны свои. И разобьют стены Тира и разрушат башни его; и вымету из него прах его и сделаю его голою скалою.... И памятники могущества твоего повергнет на землю. И разграбят богатство твое, и расхитят товары твои, и разрушат стены твои, и разобьют красивые дома твои, и камни твои, и деревья твои, и землю твою бросят в воду. И прекращу шум песней твоих, и звук цитр твоих уже не будет слышен. И сделаю тебя голою скалою, будешь местом для расстилания сетей; не будешь вновь построен: ибо Я, Господь, сказал это, говорит Господь Бог. Так говорит Господь Бог Тиру: от шума падения твоего, от стона раненых, когда будет производимо среди тебя избиение, не содрогнутся ли острова? И сойдут все князья моря с престолов своих, и сложат с себя мантии свои, и снимут с себя узорчатые одежды свои, облекутся в трепет, сядут на землю, и ежеминутно будут содрогаться и изумляться о тебе. И поднимут плач о тебе и скажут тебе: как погиб ты, населенный мореходцами, город знаменитый, который был силен на море, сам и жители его, наводившие страх на всех обитателей его! Ныне, в день падения твоего содрогнулись острова; острова на море приведены в смятение погибелью твоею. .... Ужасом сделаю тебя, и не будет тебя, и будут искать тебя, но уже не найдут тебя во веки, говорит Господь Бог.
Я прямо как прусь от этого, мне, блин, так хорошо. Будто я удолбался чем. Я сижу и втыкаю на новостные выпуски. А Наташа меня и спрашивает: Леонидушка, скажи мне, с чего ты довольный такой? Ты чего занюхал или покурил? Не, говорю, Наташа, я на полной абстяге, у меня ни хера нет. А вот я просто эти новости смотрю и тащусь от них. Я вижу, говорит Наташка. А почему, ты можешь мне сказать. Я говорю: Наташа, да я с детства читал про всякие катастрофы, истребляющие целые города. Типа как извержение Везувия все Помпеи истребило, да и еще два города. А конец света - давняя мечта моя. И вот по телику вижу что-то напоминающее долгожданный конец света. И я чисто по библейски увидел и возрадовался. А янки - ну, так просто затюкали ими меня, да и всех нас. А вот в Америке, а вот в Америке. Чего мне в глаза янки тыкать, да еще и избранно американский средний класс? Я все-таки не янки и не в Америке живу, аль хамду лиЛляхи! Да заебали ими просто! И с чего это мне этих офисных сук жаль будет? С того, что мог бы быть на их месте? Стало быть, вы настойчиво требуете, чтобы я поставил себя на ваше место и пожалел вас, а вот себя на мое место вы ставить столь же упорно не хотите. Извините, мне тоже не хочется. Я это Наташке говорил. А она мне сказала: теперь я поняла, почему ты не любишь американцев. Правильно говоришь - зажрались они, шакалы!
Слушали дальше, пока не надоело, легли спать. Потом, помню, в минуту молчания, объявленную нашим президентом, я как раз в бар после Люблинского ОСБ, где внес деньги на счет и перечислил по платежки налоги в бюджет и в фонды. Заказал бокал вина. И вот точно по часам поднял его в минуту молчания. Сказав в себе: ну, янки, чтоб вам таскать трупы - не перетаскать! Вспомни, Господи, сынам Эдома день Иерусалима, когда они говорили: разрушайте, разрушайте до основания его! Дочь Вавилона, опустошительница! Блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень! И залпом опорожнил бокал вина. А потом стоял у метро и тянул пиво из горла. В рот ебал я вашу минуту молчания!
Для нас всех это было просто шоу, ни как не затрагивающее нашу жизнь. Да, меня зацепило за живое. Вся апокалиптичность этого зрелища телевизионного. А больше - ничто. Напомнило мечту моей юности - захватить самолет да херакнуть по Кремлю. Я мечтал, а кто-то сделал. Чего могу сказать? Одно только - молодцы, ребята! Да, сиди у реки тихо-тихо: в ней рано или поздно обязательно проплывут трупы врагов твоих. По словам трактата Авот: за то, ты топил, потопили и тебя, но и тебя топившие также потоплены будут!
А жизнь продолжалась. Ким ходил в школу, его туда провожали, а потом встречали. Я то втыкал в Интернет, делал домашние задания и ходил на занятия, а то гонял в банк, в налоговую, в ФСС, в офис этой турфирмы, распечатывал дома их платежки, Наташка вела жизнь не то домохозяйки, не то старшеклассницы с ребенком. Маманя работала, вечерами ворчала, к Наташе приходили днем в гости ее многочисленные садуйки, она также трепалась по телефону. Также не было травки. Вечерами с Наташкой бухали то водяру, то кагор дешевый. До белочки я так и не допивался все. Я научил Наташку заполнять форму ФСС-4. Ей она очень понравилась. И со второго раза она научилась заполнять ее безошибочно. Талант к этому у нее был. Вот так тихо мы и жили. После этих событий сентябрь тот запомнился мне прежде всего ночью с димедролом.
Это было в ночь на последнюю субботу сентября 2001 года. Травы все не было. На той неделе однажды жена вернулась домой из магазинов с хитрой улыбкой. Мол, в аптеке не было сдачи, и ей дали вместо сдачи пачку димедрола. От меня она знала, что я могу димедрол использовать не по назначению. Ловить с него глюки. Чего я всегда и хотел. Ну, наступила пятница, 28 сентября 2001 года. Возвращаюсь домой из родной ФА, Наташа уже субботние свечи зажгла, я Маарив прочитал, сделал освящение субботы над бокалом вина, омовение рук, хлеб благословил. Ужинаем при свечах, встречаем субботу. Потихоньку все ложатся спать. Сначала Ким, потом - маманя. С Наташей мы завершили трапезу, и я прочел необходимые благословения. Наташа потом свалила спать. А я наливаю стакан кагора хорошего. Хаваю шесть колес димедрола, запивая их кагором. Минут 5 проходит. Вроде ни в одном глазу. Не вставило. Выдавливаю оставшиеся колеса из пласта и запиваю новым стаканом кагора. Позднее понял, что это было совершенно лишним. Думаю, вот тут-то я и перебрал. А хрен знает!
И чего? На кухне сижу я один. Домашние все мирно спят. Через минут 10 я чувствую, что вообще-то что-то пришло. И пришло стремно как-то. Свет резко потускнел в глазах. В ушах зашумело. Не определенный звук, а усиленный шумовой фон работающего холодильника, уличных звуков, лифта и сантехники. Вместо легкости в теле - свинцовая тяжесть в конечностях. Состояние очень депрессивное. Голова кружится. В глазах поплыло все. И одна мысль стучит в голове - пришло -то нехило, а когда отпустит?
Курю сигарету. Курение неприятно, что впервые под кайфом. Напрягает буквально все. А дальше меня просто зарубает. Прихожу в себя от грохота - открываю глаза, вижу, со стены срывается картина. Надо повесить на место, хотя вроде никакой картины здесь раньше не было никогда. Встаю, беру и вешаю. Сажусь, а она снова падает. Отложу водворение ее на место на завтра, а пока просто прислоню к стене. Пусть постоит здесь.
На самом деле не было никакой картины. Просто я полез в угол, где у нас на кухне висели терки и мясорубки, разобрал все это и достал доску для раскатки теста. Ее-то и я вешал на керамическое изображение взамен картины. Зачем я это делал и что видел в тот момент - объяснить не могу, не помню. Это утром выяснилось, причем поставил я доску эту прямо на мамины очки, так что жене пришлось придумывать отмазку, что она забыла убрать доску, а я случайно поставил ее на матушкины очки, притирая стол.
Ладно, думаю, пора ложиться. Иду в комнату переодеваться. На еле гнущихся ногах убираю цветы с подоконника, открываю окно и сажусь переодеваться. При этом сажусь на ноги жены и сижу, будто так и надо. Не шевелюсь, втыкаю. Слышу голос женушки - я вообще-то не скамейка, ложись нормально, ладно?! Извиняюсь горячо. Переодеваюсь в ночное и иду в ванну помыть ноги.
А в ванну дверь открыта. Пробую войти и стукаюсь лбом больно. Дверь на самом деле закрыта, хотя я видел ее открытой в натуре. Почесал ушибленное место, думаю, ни фига себе и галюки. Жесткие! Открываю дверь, зажигаю свет. Мою ноги. Наступает интересный момент. Я знаю, где находится раковина. Но на ее месте вижу черную дверь в бежевых стенах ванной. И мне так хочется шагнуть туда, несмотря на мое знание, что там всегда была раковина вместо двери, я шагаю. Стукаюсь о раковину, ноге становиться очень больно. Набиваю синяк на бедре. А дверь в бежевых стенах ванны медленно тает. В раковину и превращается.
Ни фига себе и кайф, думаю! Это уже реальные галюки, не псевдогаллюцинации. Выхожу из ванной - и вижу: прямо передо мной открыта дверь в проеме стены. Черная на коричневом фоне обоев моей прихожей. Ничуть не сомневаясь, шагаю туда, хотя осознаю, что раньше двери здесь никогда не было. Стукаюсь больно лбом. Низкая притолока, думаю. Блин, не заметил, надо нагнуться. Нагибаюсь и снова шагаю вперед. Такой удар лбом, что искры из глаз посыпались. Шишку себе на лбу набил даже. Стою я пред стеной и начинаю понимать, что четыре раза пытался проходить сквозь стены. Вот и галюки настоящие - думаю я. Вот они тебе! Надо идти ложиться, пока себе еще шишку не набил.
Ложусь. Хочу укрыться одеялом. А оно как-то в комок свернулось. Тащу его на себя, а оно какое-то мягкое и тяжелое. Вроде положил на себя, а укрыться что-то вот никак не могу. Пытаюсь развернуть одеяло. А одеяло заорет как на меня - тебя чего, совсем замкнуло с димедрола, наркоша проклятый?! Это жена была, я ее вместо одеяла на себя затащил! Пиздец! Мы всегда, как это вспомним, так ржали вместе!
Утром жена крутила мне пальцем у виска, рассказывая про доску для раскатки теста на маминых очках. А меня перло этак до полудня. Спать не хотелось вовсе, но тяжесть в голове и во всем теле чувствовалась. Организму было тяжело, а душе - приятно. Настоящие галюки посмотрел, хотя и пробило сквозь стены проходить. Вот такой был опыт с димедролом. Так на безрыбье и рак рыба!
А вообщем, сентябрь мы прожили очень даже счастливо, в полном ладу и без недоразумений. Хотя маманя почему-то ждала от нас только скандалов между собой в первую очередь. Не знаю, чего ей было нужно на самом деле, но вот только во второй семье моей маманя, не выносящая физического насилия, всегда пыталась помирить нас, когда мы из-за взаимного непонимания затевали драку, после которой сразу колотившие друг друга тела страстно сливались в сладостных объятиях; так она очень стремалась наших разборок. Она просто физически не могла выносить, ни как я исступленно бью любимую, ни как вконец озверевшая любимая жестоко избивает меня. И тут же потом мы миримся и начинаем заниматься любовью, игнорируя ее бодрствование в полностью прослушиваемой двухкомнатной квартире. Я вот с Наташкой долго понять не мог. Отчего мать, ведь хорошо образованная и очень даже неглупая женщина, просто не может понять очень простую истину. Я очень многое прощу всегда любой женщине, которая спит со мной, и которая не орет на меня, не давит. Ей прощу не выстиранные носки, неприготовленное и не отглаженное белье, долгое ожидание завтрака или ужина, невкусно приготовленную пищу. Да только б мозги не компостировали мне потом, не сделали, ладно, обойдемся и так, ведь не договаривались же заранее, живя со мною, соответствовать требованиям моей матушки. Она не кричит на меня каждый день - так мне с ней теплее и спокойнее. Да мне покоя хочется, а вовсе не выглаженных рубашек. Мне она что глаженная или не глаженная, я просто ее одену и пойду так, как дали. Я вот никак въехать не могу - если маманя ворча на меня гладила и бросала мне рубашки, то у меня давным - давно в голове отложился стереотип. Лучше пусть будет не выглаженной, чем выглаженная при истерике: а ты посмотри на себя! А какой ты! Ну, погладила ты мне рубашку, спасибо тебе большое, не погладила - так я без глажки ее одену. Потому что меня-то лично не ебет, выглажена у меня рубашка или нет. Не напрягает. А вот ор мамани, что не ту рубашку одел и не выглаженную - до всякой девчонки напрягал сильно.
Маманя в невестке видела девушку, которая будет также, как я, подчиняться ей во всем. У первой жены своя мать, вечно пьющая, которую она сама не ставила ни в грош. Беспрекословно слушаться мою маманю она не собиралась. Но ей было искренне жаль меня при этих скандалах. И она быстро научилась поддакивать моей матери, чтобы та не орала ни на нее, ни на меня. Женской дипломатией она старалась, чтобы я реже забивал косяки в слезах от отчаяния. Это узкоглазая петеушница из дальнего Каттакургана понимала, чего больше по жизни мне не хватает. Покоя и кайфа. И корейская лисичка действительно старалась из последних сил, чтоб мать на меня как можно меньше орала, чтобы у меня была дурь как можно чаще, а идеально - постоянно. Я видел все ее усилия...
Но первая атака на нас маманей была предпринята с совсем подлой стороны. Наташа весь сентябрь сидела дома, к ней днем приезжали гости. Обычно это были Денис с Оксаной, которая была тогда на шестом месяце беременности. Мы старались ее не раздражать, не злить. А Киму было нелегко учиться. Учительница жаловалась, что он невнимательный, неусидчивый. Маманя всегда проверяла его тетрадки и учебнике. И начинала выговаривать ему, а потом Наташе. И вот так все и началось. Отчего у матушки моей так все гипертрофированно - я не знаю. Хотя скорее всего, это наследственность. Бабушка моя тоже мыслила гиперболами. Ведь ругая меня за какую-то детскую шалость, она каждый раз мне говорила, что растет самый настоящий бандит, который потом из тюряги вылезать не будет. А маманя говорила Наташе, что ее ребенок - круглый идиот, настоящий дебил, ему надо учиться в школе для слабоумных детей, мы приучаем его к безделью и лжи, а я еще приучу его к наркотикам. Вот он вырастет - он вам покажет еще все! Бандитом станет!
Отчего мама делала столь радикальные выводы - я не знаю. Многие пацаны и девчонки, в переходном возрасте производившие впечатление уличной гопоты, стали вполне благополучными отцами и матерями семейств впоследствии. А двойки Кима матушкой воспринимались, как позор наш общий. И она талдычила Наташе, что у ее ребенка не в порядке с головой, что он даун и нуждается в лечении. И что она просто не смотрит за ребенком, не умеет его воспитывать. Мне потом соседи рассказали, что Наташа после этих разговоров выходила на лестничную площадку и там сильно ревела. А маманя договорилась, чтобы Киму бесплатно сделали энцефалограмму и чтобы его осмотрел детский психоневролог. Наташа была очень зла. Она спрашивала меня: это что, чтобы узнать мой ребенок ненормальный или нет? Да он нормальный мальчик! Я ее успокаивал и говорил: а давай съездим. И мать успокоится, да врач ребенка посмотрит. Что в этом плохого? Наташа послушала меня, и в назначенный день все мы поехали туда. Все сделали. Пожилая врачиха не обнаружила у Кима никаких отклонений, патологии. Просто отметила повышенную возбудимость и подвижность ребенка. Посоветовала отдать его в спортивную секцию какую-нибудь. Там он выпускать свою энергию и станет усидчивее
Маманя, поговорив с этой врачихой, стала советовать Наташе пороть Кима. Наташа лупила своего ребенка чем попало и по чему попало. Она последовала совету матери. Еженедельные порки Кима в октябре сделали его полностью усидчивым. Он перестал гулять по классу во время уроков. Вот здесь порка помогла реально, хотя слышать истошные вопли Кима было очень неприятно. Наташке хотелось самой заголить зад и всыпать хорошенько!
Вот под эти семейные разборки, совершенно не имеющие ко мне никакого отношения - как бы я не хотел, я просто не мог повлиять на успеваемость Кима и на его поведения в школе - я оформлял кафедру и тему моей дипломной работы. Разумеется, я выбрал свою родную кафедру бухучета, накатал туда заяву, чтоб за ними закрепили. Большинство моих однокурсников ломанулись на кафедру анализа, но деканат их обломал. Опоздавшим отказали и уравновесили частично число дипломников между двумя кафедрами. А вот от кафедры банковского дела с нашего потока писала диплом только симпатичная черненькая Наташа из Зеленограда. Которую я не прочь был отыметь с первого курса, да чего девчонку пугать, все одно - хрен даст. Научного руководителя своего я увидел тогда, когда давным-давно должен был уже сдать бы план своего диплома. Преподы сами срывали все сроки. Заявленных с лекторской трибуны громогласных уверений, что не допустят, отчислят, все воспринимали как фуфло. Пожалуй, со второго курса. Со мной под конец семестра почему-то согласилась наконец-то работать очень милая полная тетя.
А чего? Как жил - так и продолжал жить. Бегал по оформлению проекта моей дипломной работы, решал оставшиеся задачки по учету в кредитных учреждениях, продолжал ходить на лекции и семинары, параллельно делал финансовую и налоговую отчетность для той же турфирмочки. А я знал, что с окончанием третьего квартала надо вообще-то делать инвентаризацию. Инвентаризировать там было нечего. А положено. Я приехал и написал акт, что документы на арендованное помещение на месте, документы на оплаченную рекламу тоже на месте. Это у них были расходы будущих периодов. Написал я там эти приказы, акты, а потом распечатал их, поставил карандашом галочки, где расписаться надо, отдаю их Катюши и говорю ей.
Катя, да здесь и инвентаризировать-то нечего. Давай я тебя проинвентаризирую.
А как это? - спрашивает Катюша.
А я тебе сейчас покажу, говорю я. Да и давай ее лапать. Щупаю ее груди, блин, какие хорошие, даже под кофту залез! Вот так балдею. И говорю: так, сиськи на месте, две штуки, посмотрим ниже. А она и ухом не ведет. Делает вид, что безумно занята чтением какого туристического журнала, то на комп поглядывает. Остановить меня и не пробует. Я ей там все пощупал и говорю: да и писька и жопа на месте, по одной штуке. Короче, Катюша, прелести все при тебе! Остается только сделать и подписать акт инвентаризации. Может, проверим, в рабочем все это состоянии или нет? А она, сучка, она мне еще глазки строит и говорит: да ты самый настоящий хулиган и развратник! Вместе посмеялись - и все. Вот так сделал красавице Кате инвентаризацию.
Приближался мой день рождения. А в этой турфирме затеяли аферу с мебелью. Там был некий Константин, завхоз некой военно-авиационной академии. Так вот, он должен был закупить мебель. Якобы у этой турфирмы как посредников. Покупали мебель у крупных торговых компаний, торгующих мебелью, но не напрямую, а вот чрез эту фирмочку. Причем фирмочка делала свою торговую наценку за посредничество. Ну, выставили счет этому авиационному училищу. Акцептовал счет торговых компаний, поступили деньги на расчетный счет фирмы от училища, перевели часть двум компаниям. А образовавшуюся разницу надо было снять с расчетного счета. Чековую книжку они потеряли, мне пришлось заказывать в Сбербанке новую, чтобы они могли получить деньги. Пока я накатал заяву, пока этот эстонец ее подписал (будучи генеральным директором здесь, он работал еще в двух местах; поэтому разыскать его было непросто), пока в банке выдали эту чековую книжку (ее выдают в кассе, она ведь на внебалансовом счете учитывается), подошел мой день рождения.
Мои 37 лет я встретил очень бестолково. Пришлось поездить много по Москве. Тот год моего брака был с ранней зимой. Впервые снег стал идти тридцатого сентября, когда мы ходили с Наташей в ресторан «Куйлюк», куда устроился Стас барменом, есть собачатину. Снег лег где-то к 20 октября, а в мой день рождения был довольно сильный мороз. Чтобы получить любую сумму в Люблинском ОСБ, ее надо было за день заказать по телефону, даже если речь шла всего о штуке. Я встал пораньше и попиздовал на Арбат к той турфирме, взял там чек, потом поехал в банк. Там симпатичная операционистка Наташа долго возилась с этим чеком, Ломала у меня ксиву, сверяла с записанным в чеке, вырезала из него марку. Минут 15 все это было. И ныла, что чеки - это слишком ответственно. Мне хотелось ей сказать, что такое чек вне мира банков, финансов, кассы, да, думаю, зачем. Потом предложила мне пройти в кассу, выдав жетон. Молодой пацан-кассир долго ждал, пока она принесет ему бумаги, потом взял у меня жетон и начал ломать ксиву по новой. Потом выдал семь с половиной косых. Заняло все это тридцать пять минут.
Я поехал обратно на Арбат. Прихожу, а там они собрались в полном составе. Эстонец со своей женой-молдаванкой, Катюша и тот Константин. Я отдал им деньги, они пересчитали. Эстонец спросил меня, какие с этой суммы будут налоги. Я ответил, что в пределах рублей триста. Он сказал, что надо списать их. Ну, типа как канцтовары купили на них. Я предложил ему списать их иначе. Он все время предоставлял займы фирме, вот частично ему возвращают. Во!- возбужденно сказал эстонец. Это гениально! А сколько «Жираф» мне вообще должен? Около шестисот тысяч, ответил я. Значит, можно и дальше так делать. И они стали дуванить эти деньги промеж себя. Завхоз и эстонец взяли по три штуки, остальное отдали Катюше.
Это была банальная беловоротничковая преступность. Завхоз грел руки на бюджетных средствах, выделяемых из бюджета авиационному училищу. Тогда у них была как бы проба пера, потом суммы стали серьезнее. Ведь купить мебель можно было напрямую от тех фирм, но он купил их якобы чрез фирму, принадлежащую его другу, наебав бюджетную организацию на семь с половиной косых. Которые они теперь делили промеж тех, кто был в доле (хотя роль Катюши мне была непонятна совершенно в этом деле). Я числился у них кассиром, получал деньги в банке, расписываясь, оформлял все, списывал их, как частичный возврат займа. Справедливо было бы взять в долю и меня. Или они меня за лоха держали, который ничего не понимает? Я понимал, в чем дело, я не понимал и не понимаю другого - чем они отличаются принципиально от щипачей? Для меня - ничем. Тоже воровство без насилия. Только не на улице и не в трамвае, а из бюджета. Вот и вся разница. Я понимаю, что есть хотят все, все любят деньги. Но только не надо бы им считать себя при этом честными и уважаемыми людьми. Осознали бы сами, что шустрят. А они почему-то считали, что делают деньги. Я не спорю, нет никакой блатной романтики в жизни. Но тогда нет и никакого умения жить. В обоих случаях есть одно и тоже умение воровать, только по-разному, разными способами и в разных местах. Только шустрить себе на дозу и на хавчик как-то по мне честнее, чем на новую иномарку.
Ну, они все-таки, зная, что у меня день рождения, подарили мне бутылку хорошего вина, да еще и виски угостили. Я с радостью от них съебался и направился домой. Дома был около трех, а к шести мне надо было быть в своей альма-матер, чтобы сдать зачет по 1С. Наташа меня радостно встретила, приготовила быстро обед и продемонстрировала подарки. Она мне купила две дорогие зажигалки, причем одну - для трубки. Одна от нее, другая - от Кима. Ким нарисовал мне хороший детский рисунок и написал печатными буквами С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, РУССКИЙ ПАПА! Жена предложила мне начать праздновать прямо сейчас, я отказался. Надо получить зачет. Да, неприятно мотаться в свой день рождения весь день по всей Москве, но отлавливать препода для сдаче зачета еще неприятнее. Поэтому я пообедал, немного отдохнул и без двадцати пять поехал сдавать зачет.
Блин, этого зачета я не забуду никогда! Не потому, что он был сложным, а потому, что был самым длинным. Во-первых, там сдавали зачет две группы. Наша и третья. Сначала тебе дают билет, ты пишешь теорию, а потом надо было сделать упражнение на компе. Упражнения на компе мы делали на каждом семинаре чрез неделю. Всего-то и было три семинара по информатике с 1С, а нам же с этим работать. Я все сделал, сажусь за комп, ввожу свой пароль - и хуяк: кто-то все данные мои, что я вводил, потер. По ошибке. Я училку зову, она сказала, что после в этом разбираться будет. И что думаешь, сколько я ждал? Пока она всех отпустит, а студенты все никак чего-то сделать не могли. Только к десяти мы остались одни. Я уже сижу, у меня зла не хватает. Потом подходит она ко мне и спрашивает: а почему Вы ничего сделать не можете? Я начал ей объяснять, что на семинарах я все выполнил, все упражнения, а здесь комп пустой оказывается. Она смотрит свой блокнотик. Верно, все упражнения мне зачтены, как выполненные. Пожимает плечами, смотрит журнал по компам. Оказывается, это она приняла мой логин и пароль за логин прошлогоднего пятикурсника и все сама потерла. Извините, говорит, я ошиблась. Я спрашиваю ее: и чего теперь делать? Она говорит: тогда просто отвечайте теорию. Только начал отвечать, приходит лаборант с кафедры. И просит покинуть помещение. Академия закрывается, 22 часа уже прошло. Тетя машет рукой и ставит мне зачет, я сваливаю вниз. В гардеробе бабули на меня ворчат. Остались только моя куртка и ее пальто. Бабуля и говорит мне: ну, неужели нельзя на улице целоваться? Мы ж домой хотим, в десять все закрывается. Я извиняюсь, одеваюсь и сваливаю домой. Так вот, домой вернулся около половины двенадцатого. В свой день рождения.
А дома маманя встречает меня истерикой. Наташа тоже волнуется. Я ведь там мобильник отключил, да и забыл его включить по дороге домой. Рассказываю им, что случилось. Наташа слушает, ничего не высказывает, а маманя орать начинает: ты меня не обманешь, ты не в Академии был, ты со своей сукой Анькой мутить ездил. А я с тобой праздновать хотела, это прямо мне плевок в лицо! Празднуйте без меня! Хлопнула дверью и свалила спать. У мамани какой-то странный характер. Я в чем здесь виноват? Что так получилось? Я тоже домой хотел. Анечка мне только эсемэску прислала, даже не говорил с ней, не видел и ни на какой замутке с ней не был. Говоришь матери, как было - не верит, орет. А если ей фуфло толкнуть - запросто захавает! Меня всегда в ней это удивляло. А Наташа беспокоилась, но не ревновала. Наташа мою историю выслушала нормально, ругнула тупую училку и пригласила меня к столу.
Вот так мы стали хавать, бухать. Маманя, правда, постаралась. Она все подготовила к моему дню рождению. Побаловала меня. Конину купила, казэ. Конское мясо было красноватым на цвет и необычайно вкусным. Была вареная конина у нас, всем понравилось. Я кя хотел, но мы это отложили до воскресенья. Стас обещался угостить меня кя в воскресенье, когда мы должны были праздновать с гостями в том самом корейском ресторане. Мы так сидим за столом, бухаем, хаваем, базарим о своем. Вспоминаем солнечный Каттакурган, свадьбу, ухаживание мое за Наташей, солнечную Абхазию у Черного моря, горы, школу Кима. Несомненно, маманя хотела с нами посидеть, но ведь я-то занимался учебой и работой, а не блядками и мутками. Чего обижаться? А обиделась вот. Наташа выпила вина, пива, шампанского. Ей захотелось попеть на караоке. Тихо-тихо вытаскиваем мы в комнату музыкальный центр с колонками, видик, телик. Очень тихо, маманю не разбудили. Да и включили музыку тихо, учитывая, что был уже третий час ночи. Вот так отмечаем ночью мой день рождения, поем наши любимые песни. Вдруг маманя вылазит и начинает на нас орать. Мол, мы такие-сякие, не семья у нас, а черт знает что, алкаши мы и наркоманы. Настоящая жена держала бы меня в ежовых рукавицах, используя мою сексуальную зависимость от нее, а она всегда рада мне раздвинуть ноги. И слова не сказала за то, что я вернулся около полуночи от любовницы-наркоманки! Наорала по полной программе, хлопнула дверью и снова спать легла. Весь кайф обломала. Вот ей кайфу всегда было обламывать кайф. Прирожденная кайфоломка!
Вот так я отметил свое тридцати семилетие. На абстяге. Для меня абстяга - это очень ёмкое понятие. Происходит от медицинского термина абстиненция, под которым подразумеваются различные синдромы, возникающие в отсутствие привычного наркотика. Ничего подобного, что описывают отечественные наркологи и психиатры, о физической зависимости и отсутствие физического комфорта при отсутствии конопляных веществ, я не испытывал никогда. Это не опиатные ломки, которых я не испытывал никогда. Но состояние души в отсутствие травы очень похоже на описанное Берроузом состояние опиатного торчка, наступающее после ломки: «Окружающий мир выглядит по-другому, четче. А потом жутко достает. Трудно одеться, подняться со стула, взять вилку. Ничего не хочется делать, куда-то идти. Даже джанка не хочешь. Страстная тяга к нему исчезла, но и взамен ничего нет.»
Видимо, это обще для всех проявлений психологической зависимости. Плановая абстяга есть. Она проявляется именно в том, что окружающий мир начинает жутко доставать. Доводит до кипения любой пустяк. Ушедший из-под носа автобус, ошибки препода на лекции, заминка в очереди в налоговую. Ощущение одно - как все заебало, как все надоело в жизни. Ну, не везет, так не везет, значит, даже в автобус не успел забежать! Чувства физического бессилия или дискомфорта нет, но присутствует такая тревожно-раздражительная дисфория. Чувствуется все в черном свете, ожидается только плохое, все достает, сдерживаешься из последних сил, ощущаешь, что все идет не так. И вот что ничего не хочется делать, никуда идти - это в натуре. И даже мутить ничего не хочется - тоже верно. Именно - чувствуешь пустоту внутри и полное бессилие души. Вот именно такое состояние внутри было у меня той осенью. Ведь с Наташкой я стал долбить системно. Ежедневно. Долбил так полгода. И вот впервые столкнулся с тем, что все-таки зависимость, как привычка к ежевечернему кайфу есть. И без кайфа по вечерам в душе все как-то пусто. Пострадало психическое состояние и энергетический настрой. Подумав, я понял, что все-таки подсел на травку. Как опиатчик понимает, что подсел, почувствовав кумары. Я не мучился, не резал себе вены, не бегал искать по улицам план. Просто окружающий мир предстал предо мною в гораздо более тусклых тонах, а сил внутри практически не было. Эти ощущения я и называл ёмким словом АБСТЯГА.
Разумеется, я сначала пробовал избавиться от такого негатива алкоголем. Вот здесь надо Наташке сказать большое спасибо. Пить в одиночку она мне не позволяла. Была очень категоричной. Увидев, как я пью один поллитра, сразу отобрала у меня початую бутылку водяры со словами: Лёня! Что у нас с матерью твоей не ладится, ты не зальешь, а анашу рано или поздно замутим! Водку пить тебе не надо. Сопьешься, как мама моя! Ну, вот димедрол мне принесла, как я рассказывал. Состоянию моему от него сама была очень даже не рада. Вино и пиво меня так не убивали, как хотелось бы. И тогда Наташа посоветовала мне убиваться чифирем. Вот и стали мы варить чифирок по утрам, причем Наташа его пила весьма охотно. Варила чифирь она так: где-то половину пачки чая высыпала в большую кружку кипящей воды, тут же гасила газ и закрывала ее. Чрез десять минут мы пили эту темную тошнотворную жижу. Не раз блевал с него, тошнило всегда практически. Но вот определенный психоактивный эффект с него наступал. Привычно, как при любом кайфе, становилась чемурная голова, чувствовалось какое-то изменение ощущения тела. Сильно потел, начиналось бешено биться сердца, кровь приливала к голове. Я получал заряд энергии. В первый раз я пил чифирь в дурке, мне понравилось. Наташа готовила замечательный чифирок. Очень хорошо умела.
Разумеется, Наташа не раз звонила Стасу и спрашивала его насчет зеленки. Но Стас, устроившись на чистую работу, как-то сам собой завязал с зеленкой. Он обещал прозвонить пацанов, но говорил, что с Эдиком больше не работает. А тут вдруг сам позвонил. Так, говорит, есть гашиш. Хочешь - бери. По 6. А у меня какой вопрос? Где и когда? Стас мне и говорит: а приезжай ко мне в кабак. Звонит когда? В семь часов. На перемене. Я тут же домой Наташе звоню. Наташа, вот так и так, только сейчас брат твой звонил. Давай, приезжай к половине десятого на Юго-западную. Поедем вместе.
Наташка приехала, она всегда с удовольствием ездила к своему брату в этот кабак. Он побазарит с нами и по-родственному нальет мне пиво и ром на халяву, а сестре своей - водяру и пиво. Наташка еще с понтом так говорит мне: я его проконтролирую, чтобы брат мой тебя не наебал. И не хуй ничего давать ему. Сам пусть мутит для своих друзей. У меня с ним на эту тему уже базар был. Что не хуй у тебя план просить. Саму заебал, поверь мне. И мы чего? В этот кабак приехали, Стас наливает Наташке сто грамм и пиво, а меня приглашает на лестницу. Там мы базарим. Стас мне рассказывает, что владелица этого кабака продала его какому-то латиносу. Хрен поймешь откуда, кроме того, что чуется. Из ЦРУ. Потому что этот козел-цэрушник поставил везде видеокамеры. И следит за работниками из своего кабинета. А Стас вон чего придумал. Первым делом записал все на кассету. Обычную картину бара. Не раз, причем. Потом узнал схему. Все тщательно вызнал. И подсоединяет в нужное время видик к мониторам директора-латиноса. Тот сидит в своем кабинете, листает свои бумаги, смотрит комп, поглядывает на монитор. Вдруг рябь, полосы, аппаратура барахлит где-то, потом видит снова обычную картину зала кабака и кухни. Потом снова рябь и снова обычная картина. А между двумя рябями работники ловко тырят деньги из кассы и продукты с напитками. Да, латинос, подвел тебя северо-американский менеджмент. Не научил тебя простой народной мудрости: голь на выдумки хитра. И тут никакое видеонаблюдение не поможет. Так подумалось мне. И вспомнились слова Кима: Стас - он очень хитрый! А под рассказ о латиносе шесть соток незаметно перекочевали в руку Стаса, а в моей оказалось нечто завернутое в фольгу. Пощупав, я убедился, что их не один, а два. Стас как-то ловко поднял два пальца. Да ведь у тебя день рождения, сказал он. Сделал паузу и сказал: это как коробок спичек. А как его? - спросил я. Точно также, можно построгать, ответил Стас. И мы вернулись в зал бара. Наташка там тянула пива.
Леонидушка, все в порядке у вас? - игриво спросила она. В этот момент она казалась мне венцом красоты. Нет базара, сказал ей Стас. Я сказал: даже лучше! Наташа мне мило улыбнулась и сказала: Стасик, налей ему пива. Угости мужа. И не жмотничай с ним никогда. Стас взял кружку и стал наливать мне пиво.
И чего дальше было? Попили пиво. Наташа Стасу чего-то на ухо шепчет. Потом говорит: Леонидушка, сейчас Стасик нас проводит и машину возьмет. Я говорю: да доедем так лучше. А Наташка мне: Стасик заплатит, а нам лучше ехать на авто непустыми. И Стасик остановил машину, сторговался за полтинник, сунул его водиле. И нас с Наташкой прямо до дома довезли. Вот такие замутки у меня с женой были! Как мне не скучать по ней?
Ну, а дома прежде всего мамане пришлось отчитываться. Куда это поехала Наташа, договорились ли мы пойти вместе. Потом маманя вроде свалила спать, мы с Наташей побазарили. Потом я стал рассматривать пластелин. Наш гаш я видел впервые оп не похож на марроканский. Развернул фольгу, увидел сильно темно-серый кубик с приметным коричневатым отливом. Понюхал. Запах был специфическим, но не травяным. Вспомнились базары Юрки про беганье нагим среди конопляного поля. И что потом соскребают бритвой налипшую на тело пыльцу, сбривая все волосы, прессуют и сушат. Предо мною был советский ручник, вне всякого сомнения. А хавать его можно, - спросил я Наташку. Из него я могу жареху сделать, но это долго будет, - ответила жена. Лучше покури. Да и я тоже. Забей два косяка.
Я взял две беломорины, опорожнил их в пепельницу. Развернул грамешник гаша и задумчиво повертел его пред глазами. А знаешь, сколько его строгать надо? - спросил я жену. Наташка отрицательно покачала головой. Мы его не так курили, сказала она. Но ты косяки хорошо забивать умеешь, забей на глазок. Ведь есть, чем догнатся. С гаша на жесткие измены не высаживает. Ну, построгал, сделал два косяка. Только заныкал все - вдруг маманя на кухню приперается. Воду пьет из банки, потом смотрит на нас так и качает так головой. И говорит: я вижу, ребятки, раздобыли вы, что вам по настиоящему и нужно. Вам ребенок не нужен, вам косяки нужны. Вспомните вы еще мои слова - он у вас колоться будет, не то, что травку курить. Хлопает дверями и идет спать. У мы дуем гаш настроганный.
Вот видит Аллах, гаш и травка - это все же разные вещества. Нет, понятно, что в основе лежит каннабис. Но только действие всегда разное. С нашего ручника я всегда отмечал более мягкий приход и более долгую тягу. В кайфе каждому нравится что-то свое. И я склонен считать, что есть несколько уровней кайфа. На моем уровне мне в любом кайфе нравится ощущать и фиксировать остатками сознания глубокие психотические симптомы. Никогда наш ручник не давал мне состояние искусственной шизофрении полностью. Только помрачнение света в глазах, уменьшение чувства тела, отрешенность от всего. И чувство нереальности окружающего. Знакомые эффекты травы, но выраженные менее достаточно. На приходе. А вот на тяге более ярко выражены эмоциональные и мыслительные эффекты. Скорее всего, именно поэтому девушки обычно предпочитают гаш траве. И медленная тема им больше нравится поэтому же. Их как-то чисто психотические эффекты скорее пугают, чем прикалывают.
Ну, чего еще сказать? Вот так впервые раскумарился после абстяги. Опиатчики могут смеяться, но именно погружаясь в приход, я снова ощутил утерянную было полноту жизни. Негатив начала прихода тогда у меня сохранялся. И мне стукнуло в голову, что все! Кранты мне! Я в натуре стал наркоманом! Так хорошо мне два месяца не было! Зависимость - она есть, и от нее уже никуда не денешься. Зависимость эта не фатальна, но все равно. Зависимость. С тем, что с НЕЙ, и с тем, что без НЕЕ - очень даже большая разница. И понял, что при наличие гаша, не удержусь от того, чтобы строгать его каждый день. Вернее, каждый вечер.
Так раскумарился. А потом было празднование моего дня рождения среди приглашенных. В корейском ресторане «Куйлюк», где работал Стас старшим барменом. Там надо было подниматься на третий этаж, выходить на лоджию, чтобы войти в дверь с забавным объявлением: «Латиноамериканцам и лицам корейской национальности вход бесплатный». Дело в том, что кабак этот был направо, а налево - ночной клуб, принадлежавший тому же латиносу, купленный им с тем же кабаком у ташкентской кореянки. В объявлении этом я не видел ничего такого плохого. Среди москвичей существует предубеждение против приезжих, особенно неславянских национальностей. Это оборона, а не нападение. Мы вам не нравимся, хотите в наш ночной клуб, так платите за вход, а наши пройдут бесплатно. Вот так! А Творец повелел возлюбить пришельца. Не исполняете заповедь Его - получайте вот такие объявления!
В этот кабак помимо сатанисточки Элайды был приглашен мой толстый тезка и Костик с Лизой. С моей стороны по согласованию с Наташей. С ее стороны была приглашена Оксана и Денис. Однако Оксана уже была на седьмом месяце беременности, плохо ее переносила. И Оксана отказалась из-за токсикоза, а Дениса одного она никуда не отпускала. Остальные приглашенные все пришли. Местом сбора было назначено метро Беляево.
Как обычно, Наташа очень долго красилась. Она так где-то за час с лишним красилась, а вот если куда на выход по большому поводу - это занимало часа два как минимум. Понимая, что только тормозит меня, отправила меня собирать гостей в метро. Места-то они просто не знали, хотя там пройти пешком - десять минут. Объясняешь им, а они все одно просят приехать. Элайда там первая приехала и ждала меня. Она мне подарила диск с тибетской музыкой, вроде ритуальной. Под нее хорошо втыкать было, о чем она и предупредила меня, мол, с таким намерением и подарила. Потом подгребли мой жирный тезка и Костик с Лизой. И мы пошли в этот кабак. Костик с Лизой подарили двухтомную энциклопедию магии, а жирный тезка - пачку трубочного табака.
Стас нас встретил и проводил за предназначенный для нас стол. Стали заказывать. Я заказал себе кя дя и кя хе. Остальные взяли шашлыки, узбекский плов, картофель-фри. Костик потом заказал себе кя дя. Стас подарил мне самое настоящее сакэ. Это была бутылка с иероглифами с мутноватой жидкостью. Распечатали, стали пить. Сакэ пьется намного нежнее водки и приятнее. Там ром стали пить, текилу. Наташка прибыла с опозданием на полтора часа. Но сделала, как обычно, классный макияж. Вполне профессиональный, ничем не хуже плановой тележурналистки. И банкет в честь моего дня рождения продолжался.
Жирный тезка мой пробовал там приударить за Элайдой, хотел даже ее оттрахать в мужском туалете. Но она с ним в мужской туалет не пошла, хотя оживленно болтала с ним и потом позволила себя проводить. Потом она рассказывала, что тезка мой на эскалаторе метро начал к ней активно приставать. Обнимал, целовал, лапал и настойчиво приглашал покататься на его джипе. Ну, на самом деле это был джип его отца, только девчонкам он этого не говорил. Элайда ему мило улыбнулась, оставила свой телефон мобильный. И сказала, что по этим вопросам она говорит только по телефону. Буде захочет - пускай звонит ей. И пошла восвояси.
А Костик обыкновенно набухался, хотя Лиза присматривала за ним. Он сначала нес мне на ухо свои эротические фантазии. Мол, ему хочется попробовать связывания, порки. Эротических, само собой, да вот Лиза не хочет. Потом трепались про карты Таро, про религию. Ему больше нравилась протестантская версия христианства, а православие - нет, потому что там много праздников слишком. А я считаю - работать надо. Такой был его рефрен на моем дне рождении. Скоро должен был быть пришедший с сытого Запада праздник Хэлоуин или как его там. День всех святых или праздник нечистой силы. Хрен поймешь, ни уму, не сердцу. Стас притащил маску какую-то. В нее все наряжались по очереди, кроме Наташки, боявшейся за свою укладку. И меня. Мне просто в голову не пришло натянуть ее на себя. Пьянел все больше и больше. Первыми ушли Элайда, и за ней рванулся мой жирный тезка - провожать ее. На прощание Элайда пригласила нас в «Восточный дом» всех и еще раз поздравила психонавта с днем рождения. Потом ушли Костя с Лизой. Клиентов практически не было. Стас сел с нами за стол, и мы продолжали бухать втроем. Ржали над выходкой Наташи на дискотеке в Абхазии. Ким остался дома с русской бабушкой, которая гуляла с ним и рассказывала ему, что родители его - алкаши и наркоманы, и что он должен стараться стать лучше. Как люди могут беспрерывно пить водку - я не знаю. Я вскоре почувствовал, что меня начинает зарубать. Тогда Наташа сгребла все подарки и потащила меня домой. Как мы добрались до дома - я не помню.
Очухался я в три часа ночи с болящей головой. Вышел на кухню. Наташа позаботилась мне о бутылке пива на опохмелку. Я открыл пиво, глотнул. Потом построгал гаш, сделал косяк и дул его, потягивая пиво. И погружаясь в ощущения мягкого прихода. Вот так я отметил свой день рождения с семьей.
А потом снова пошли будни. В понедельник мы с Наташей доставали мои игрушки с верхней кладовки для Кима, потом Наташа стала лазить по ящикам моего письменного стола. На свет извлекались давно забытые мною сокровища моего детства, в том числе и финка. Финка Наташу очень поразила. Она долго вертела ее в руках. Сказала, что надо наточить ее.
Как обычно, каким-то шестым чувством, красавица Анечка проведала, что я не пустой. Вдруг после полугодичного перерыва позвонила - а нет ли у тебя чего? Я сказал ей, что есть немного гаша, она тут же приперлась. Наташа знала, что она - моя любовница. Она считала свою соперницу беспонтовой девчонкой, но совершенно не ревновала к ней. Единственно, к кому она ревновала меня - это к Интернету, подозревая там наличие у меня какой-то виртуальной любви. А раз осенью той для понта, наверно, приревновала меня к известной телеведущей Екатерине Андреевой. Мы вместе смотрели программу «Время», и Наташка сказала: какая она страшная! Ну, про Андрееву. Я ей возразил, что на самом деле она очень красивая, ее даже вроде признали самой красивой телеведущей. И тут Наташка раздраженным голосом мне и говорит: ты с ней спал, что ли?! Если спал, лучше прямо сейчас скажи мне! И стала ныть: Лёня, я все равно все узнаю, рано или поздно. Да я у твоей сучки Аньки вызнаю все!
И вот произошла их встреча. Они потрепались на кухне, потом выставили меня. Потом позвали и вместе покурили гаш. Расстались будто лучшие подруги, долго целовались на прощание. Ане потом в голову пришла шальная мысль - свести своего мужа с Наташей, чтобы они переспали. А то, мол, я ему рога наставлял уже три года, пусть и он мне наставит. Справедливо так будет. Идея эта показалась мне очень забавной.
В первую субботу ноября был день рождения Стаса. Тогда семья Цоев снимала комнату в квартире, выделенной какой-то многодетной семье. Родители пяти детей не работали, а сдавали три комнаты, чем и жили. Народу там было битком набито, как сельдей в бочке. На полу мертвецким сном дрыхнул Юрка. Мы посидели немного, побухали, похавали, и тещу тоже зарубило. Кстати, тогда я узнал корейский девчоночий прикол. Ем пелемени. Вдруг попадается пелеменина пустая. Одно тесто. Я думаю, что просто что-то не то. Забыли девчонки положить мясо. Ем дальше. Вдруг разгрызаю другую пелеменину, и обжигает рот перцем. Тут я уже стал понимать, что что-то не то. Неужели по ошибке закатали один перец? Беру последнюю - и чуть не ломаю зуб. Что-то металлическое. Копейка! Вытаскиваю из-за рта, а девчонки все начинают хохотать. Наташка спрашивает: а с перцем кто съел? Я говорю -я! Наташка - а пустую?! Отвечаю: тоже я! Ох, они и ржали все. Две Наташки и Оксана! Оказывается, это у корейских девушек такой прикол на праздник. Сделать пелемени с монеткой, перцем и пустой и загадать, кому достанется. Наташка сказала, что раз досталось мне, то, стало быть, я очень счастливый человек. Потом я обучал Оксану игре в преферанс, ей понравилось. И стали расписывать пульку. Играли четыре часа. Оксана и Денис проиграли мне семьдесят рублей в итоге. Оксана просила почаще приезжать к ним на преферанс. Мы поехали домой относительно трезвыми. В воскресенье сидели дома и никуда не ходили. У Кима начались первые каникулы.
Потом были ноябрьские праздники, запомнившиеся только курением гаша и дрочаньем, так как у Наташки пришли месячные. А вот в четверг восьмого ноября было очень интересное приключение, о котором можно только гадать. Что было там на самом деле - Аллах лучше знает.
Дело было так. Накануне праздника я позвонил в страховую медицинскую компанию и узнал, что пластиковая карточка медстраховки для Кима уже готова. Вот 8 ноября я и поехал забирать ее. А сначала заехал подписать платежки в ту турфирмочку. Надо было платить налог с продаж и все зарплатные налоги. Это можно было сделать в течении недели, а чего мне лишний раз ехать. Все рассчитано, все готово. Давай все в один день сделаю. Зарплатные налоги в 800 рублей ежемесячно они считали непомерно большими. Я предложил им оформить меня и платить налоги с моей зарплаты со всеми льготами, полагающимися инвалиду. Причем подоходный налог платил сам. Мне это было не в падло и не в напряг А они, имея в конце месяца пять зеленых косых как минимум в сейфе, ныли на непомерное налоговое бремя. Им 800 рублей было жалко. Я работал не с крупными финансовыми воротилами, это был самый обычный офисный криминал. Подобно тому, как мои двоюродные дядья, признанные особо опасными рецидивистами, не наворовали себе ничего, так и этим выше себя не прыгнуть. Всю жизнь будут шустрить по мелкому. Владельцами заводов, газет, пароходов им не стать. Обычные беловоротничковые сявки. Весь мелкий российский бизнес, ничем не отличавшийся по психологии от наших нелегалов
Ну, подписали они платежки, приложил колотушку. Они даже не знали, куда ее надо прикладывать на платежки толком. Поехал в Люблинское отделение ОСБ, отдал платежки операционистке Наташе, она перечислила средства и пропечатала мне банковское исполнение. А потом я поехал в тот самое страховое медицинское общество. Получать эту самую пластиковую карточку. Мне так до сих пор и непонятно, почему, если есть программа государственного обязательного медицинского страхования, выдачей этих карточек занимается какое-то ОАО, а не ТФОМС. Хрен все это поймешь. Ехать это надо было на метро Багратионовская. Потом идти так минут двадцать. Ну, получил я карточку, расписался и пошел назад к станции метро. А там ведь этот когда-то знаменитый рынок видеокассет и прочей пиратской продукции был. Горбушка. Зашел туда поглазеть. Потом домой поехал. В 10 уехал, в 18 часов вернулся домой. А дома никого и нет.
Звоню ее матери. Теща уже бухая совсем. А, Леонид, говорит. А дочка с Наташкой и Оксаной поехала. Вместе погулять. Как девушки. А Кима мне оставили. Я так чую по голосу, что дозу свою она уже перебрала и говорить с ней просто бесполезно. Прощаюсь, вешаю трубку. Звоню чрез двадцать минут. Подходит Оксана. Я, говорю, Оксана, так и так. Где Наташа, где Ким? Ким у нас, отвечает Оксана. А Наташа пошла по кабакам. А ты? - спрашиваю я немного растеряно. Ведь Тамара Алексеевна сказала, что и ты с ними пошла. Лёня, куда я пойду на седьмом месяце? - возмутилась Оксана. Это Денис с ними пошел, дурак! И дура эта, которая со Стасом живет! Ты думаешь, одна одна приехала, что ли? С нею было трое русских. Два пацана и белобрысая девчонка с короткой стрижкой. Дениска с ней потрахается! И давай реветь в три ручья. Мне самому история эта начинает потихоньку не нравиться. Слышу две версии насчет отсутствия жены. Белобрысая девчонка с короткой стрижкой - это похоже на Анечку. И куда только Наташка запропастилась?!
Вдруг звонок в дверь. Открываю. А за дверью все это кодло. Женушка моя, подруга Стаса, красавица Анечка, Денис, официальный муж Анечки и ее однокурсник. Я спросил только: а где Ким?! Лёня, говорит Наташа. Ким пока у мамы моей побудет, а мы тебя все раскумарить приехали. И хороший подарок тебе сделать. И Дениска протягивает мне кораблик. Наташка говорит: непочатый. Вот мы два кораблика замутили и так промеж себя решили: один нам на гулянку, а другой - чисто тебе. А Анечка говорит: да, так и было.
Кораблик, само собой, тут же оказывается в моем кармане, а Денис начинает забивать косяк, вытряхнув махорку из беломорины. Еще так с понтом спрашивает: тебе с табаком сделать или нет? Ну, я ему говорю, что мне лучше с табаком, так как давно уже план не курил. Пошли на балкон, дунули. Кто дул? Я, Денис, однокурсник Анечки, сама Анечка и Наташка Стаса. Меня так накрыло! Эх, до сих пор пиздато вспомнить само по себе. Курю с ними, думаю: блин, а кажется, они все уже готовы, а меня, наверно, даже не торкнет. Затягиваюсь, затягиваюсь, закашливаюсь - а ни в одном глазу! Какую-то беспонтовку мне всучили.. А вот только пошли с балкона, так вставило. Чувствую - накрыло, так накрыло! И мне так хорошо стало. Лучше, чем с гаша.
И вот, уже нетвердой поступью захожу на кухню. И чего вижу? Моя милая женушка взасос целуется с мужем моей красивой любовницы Анечки. Аня - она за мной шла. И вот мы оба смотрим на это - и оба балдеем. И мне вот прям сейчас Аню хочется трахнуть. А Наташка чего-то стреманулась и стала меня спрашивать: Леонидушка, а чего ты такой довольный? У тебя прям род до ушей! Я ей говорю: так я ж раскумарился. Меня так с гаша не накрывало. Вот, Лёня, видишь, сказала Наташа, я ж тебе говорила, что замутишь ты травы рано или поздно. Только чрез полчаса твоя мать должна прийти. Давай мы с тобой вместе за ребенком поедем сейчас. А остальным пора сваливать. Да-да! - заговорила Аня. Уже пора! Вот-вот матушка его придет, она увидит, что мы в гавно убиты, еще мусоров вызовет на хуй! И мы все съебались и разбежались. Мы съездили за Кимом и вернулись домой. Маманя в итоге так ничего и не прочухала.
Впоследствии я слышал две версии этой истории. Версия жены была такова. Позвонила Аня, предложила замутить за ее деньги. Приехала с двумя пацанами. Своим мужем и другим (это был ее однокурсник, я его раньше знал). Наташка поехала в надежде найти Стаса с нею, а Стаса нет. Взяли Дениса и подругу Стаса, поехали к Генке, Генка свел их с Эдиком, покурили на квартире у Генки, поехали ко мне. Версия Анечки была такова. После рассказала. Приехала она со своими к Наташке, предложила ей потрахаться с ее мужем и найти подругу для ее однокурсника. Приехали за другой Наташкой, прихватили Дениса, подули план и все перетрахались. Муж Ани трахал мою Наташу, однокурсник Ани - Стасову, а Аню трахал Денис. Это как-то она по укуру рассказала, так она не хуже Оли сплести может дивную историю. Как оно на самом деле лучше было - Аллах лучше знает. Просто две противоречивые версии об одном событие. И что рассказала Наташа, для меня более похоже на истину. Долгая мутка за деньги моей любовницы. Однако муж моей любовницы был явно неравнодушен к моей жене.
На другой день Денис привез мне еще кораблик за бухгалтерское и юридическое сопровождение его торговой точки. Я стал курить план каждый вечер. Потом был достопамятный поход с Элайдой, женой и Стасом, о котором я уже рассказывал, в ночные клубы. Потом приболела, простыв, Наташа, и я водил ее в нашу поликлинику на рентген, а Кима - в школу. И встречаю оттуда. А в субботу следующую она с матушкой поругалась, да и съебалась из дома. И чего? Вдруг Элайда звонит на мобильник. И начинает предлагать мне где-нибудь пообщаться мне вечером. А мне маманя уже все мозги проебала своим нытьем. Какая у меня плохая жена. Жене звоню. Коротко поговорил, вижу, что маманю мою ей лишний раз видеть не хочется. Спрашиваю: домой ночевать вернешься? Она отказывается. Переночует здесь, у своей матери. Здесь ей хоть бошку компостировать не будут.
Значит, ей не будут, а мне - на здоровье?! Пусть по жизни ездит?! Ни хуя! Звоню Элайде, давай, мол, где-нибудь посидим, пообщаемся. Элайда - она сама по себе версия героинщицы на чистяке, только не крысит. Но на бабло развести всегда сумеет. А мне чего, весь вечер слушать, как мня маманя по ушам ездит? На фига! Вот так и поехал.
И вечер провел с ней вместе. Воскресный вечер на понедельник. Сначала в кафе у Белорусской. Там мы бухали, базарили о своем, временами танцевали, даже обнимались и целовались. Потом туда пришли айзера, сели бухать. Очень вежливо один из них пригласил сатанистку на медленный танец. Не бычил ничем, прежде вежливо у меня разрешения спросил. Чего-то Элайда их испугалась сразу. Говорит: быстро сваливаем отсюда. Расплатились, ушли. И мы поехали потом в «Пассадену». В ней было еще Интернет-кафе. Элайда туда засела, на меня ноль внимания, стала общаться в чате. И съебалась от меня в три часа. Интернет для нее - тоже самое, что для героинщицы кодипронт. И куда мне деваться среди ночи? Я там сидел за компом и тянул пиво, пока в пять часов утра всех не выставили. Возвращался я домой темным ноябрьским утром. И меня тогда ограбили.
А дело было так. В метро Автозаводская подходят два хмыря, бывших в клубе и просят очень им помочь - купить билет на метро, а то они все прогуляли в клубе и денег у них больше нет. Ну, я им и купил билеты, причем они увидели, что разменял я пятихатку. Пошли в метро, едем. Рассказывали, что им надо ехать на станцию метро Университет, там они работают на стройке и живут в вагончике. Сделали пересадку, я задремал, проснулся около конечной Юго-Западной. Те хмыри едут со мной. Я удивился, они же на Университете выходить собирались. Приехали, выходим из вагона. Я еще им сказал: вы, наверно, проспали, придется возвращаться вам на две станции назад. И выхожу из метро. А они остались внизу.
Вышел, вижу стоит мой автобус родной. 630. Такой, с гармошкой посредине. Я сел на самое заднее одиночное сидение и сижу там. Жду отправления в полудреме с открытыми глазами, а в целлофановом пакете я держал в руках наручную сумку, купленную еще в 1979 году в Дрездене, со всеми документами: паспортом, в котором была втэковская справка и пластиковая карта медицинского страхования, а также три банковские пластиковые карты. И пенсионное удостоверение. Вот так сижу, сижу, думаю, скорей бы автобус поехал. А водила, видимо, пассажиров собирал. Было всего без двадцати семь утра.
А потом один из этих хмырей, который из них потоньше был. Вдруг вбегает в автобус. У меня было такое впечатление, будто он боялся опоздать. Вот так забежал, запрыгнул на площадку. Прежде, чем я его узнал и сообразил что-то, он вырвал у меня сумку из рук, оставив в руке обрывки ручек целлофанового пакета и столь же стремительно побежал вниз. Я вскочил и заорал: держи вора! А тут двери автобуса закрылись. Последнее, я видел его спину, всю напряженную в быстром беге. Автобус поехал.
Я был в полном шоке. Хорошо хоть мобильник остался при мне. Хотел звонить по 112, а батарейка разрядилась. Ладно, что делать, поеду домой. Домой я ехал без документов и без денег в полной прострации и злобе дикой. Блин, был бы у меня в руках ствол - не задумываясь, всадил бы ему пулю в спину. Это сгоряча. Тогда. А сейчас думаю, что не хуй мне судить его, не побывав в его шкуре. Еще двух лет не прошло, и я со своей подругой после этого почти что оказался на его месте.
Приезжаю домой, Наташка дома, ребенка начинает в школу собирать, маманя спит. Я Наташке рассказываю все, что было. Маманя прокомпостировала все мозги, решил просто погулять по кабакам с Элайдой, никакого секса не было, состыковалась с кем-то в чате и ушла. Думаю, подожду, пока транспорт общественный откроется, полазил по Интернету, попил пиво, поехал домой. В метро прикапались два хмыря, попросили купить билеты на метро. Я по доброте душевной им купил. Поехали вместе, говорили, что им надо до метро Университет ехать. Уснул в вагоне, народа не очень много еще по времени. Не раз имели возможность в вагоне тихо взять из рук спящего и съебаться. Просыпаюсь, состав подъезжает к Юго-западной, все при мне, я встаю, выходим вместе. Я с ними прощаюсь и говорю: вы свою станцию проехали, вам теперь две станции в обратную сторону ехать. Поднимаюсь наверх, сажусь в автобус, жду, пока отправится. Один из них вдруг вбегает в автобус и хуяк - вырывает из рук сумку со всем. А Наташа первым делом спрашивает: мудак ты, скажи лучше, сколько там денег было?! Я говорю: Да штуки две еще оставалось. Она так головой качает и говорит: значит, сейчас перекусишь, ребенка в школу отведем и вместе в мусорскую идем потом. Там ты все, что мне рассказал, ты им расскажешь. Только мусорам скажешь, что там десять штук было, ты меня хорошо понял?
Я-то все понял. А бабло уже не вернуть. Похавал, ребенка в школу отвели. Потом Наташа меня спрашивает: куда идти? Я ей говорю: по закону подследственно по месту совершения преступления, а территориальную подследственность я не знаю. Поедем лучше к метро, на станции ментовская есть. Вот там у мосоров и спросим. Поехали, спускаемся вниз, заходим в мусорскую на станции метро вместе. Там их двое. Говорим: так и так, ограбили, куда идти заяву писать? Старшой у них говорит: А это вам надо в Олимпийскую деревню. ОВД «Никулино-Тропарево». Сказали спасибо, поехали туда на маршрутке. Приехали туда, нашли ту ментовку. На место прибыли.
Чего еще я могу сказать, Зоя?! Какой бы я не был, я имею право на судебную защиту и на защиту государственную. А тут чего было? Заходим, идем к дежурке. Там какой-то ментовской майор сидит и два сержанта ментовских еще было. Говорим им, ограбили. А этот мент сраный мне говорит: а кто Вы такой будете? Сколько денег у Вас украли? Я говорю, как Наташа меня учила: десять тысяч. И мент этот говорит: а откуда у вас такие деньги? У меня таких никогда не бывает в кармане. Наташка начинает ему гнать: да он зарплату получил! Тот мусорок ей: девушка, помолчите! Пусть муж Ваш пишет заявление. Справа от вас образец висит. И блин, не дают ни бумажки, ни ручки. Стоишь, просишь их, а эти мусорки в рот и жопу ёбаные, еще и глумятся над нами. Будто не меня ограбили, а я сюда залетел, будто это я ограбил. Что сказать можно? Есть ёмкое слово: мусор. Мусор - он и Африке мусор. Другого слова для этих просто нет.
Там еще один мужик приходит. Около метро Юго-западная избили и ограбили. Потом еще одна баба приходит. Там же сумку с деньгами вырвали. Оперативный дежурный говорит: ни фига себе, прямо как сговорились! Сжалился, падло, дает нам по листу бумаги, а ручки не дает. Мол, ручка казенная, я вам не обязан ее давать. У мужика ручка была в кармане, вот ей все трое и написали заяву. Старшой сгреб, позвонил. И отправил нас всех на второй этаж к оперу.
Опрера звали Максим. Молодой пацан, видно, что пошел в ментовку с намерением откосить от армии. Но разговаривал нормально. Опросил, что случилось, где, как. Спрашивает меня: а почему Вы всю зарплату с собой взяли? Я говорю: ну, поругался с женой, поссорились. А он спрашивает: Где были ночью? Я отвечаю: в два кабака ходил с девушкой, только девушка здесь не при чем. Она ушла оттуда гораздо раньше меня. Опер просит подождать, выходит. Чрез пять минут возвращается. Наташа потом мне рассказывала, что он в коридоре ее спросил: а чего случилось? Будто она нарочно сделала злое лицо и говорит: Ну, поссорились, захотелось ему погулять, пошел с девчонками по кабакам. Девчонку эту я сама знаю, она от него просто раньше ушла. И все. А он остался, домой идти неохота. Вот, догулялся. Ни денег, ни документов.
Потом там объяснения писать стали с моих слов. Опер настойчиво спрашивал, мои ли эти деньги. Узнав, что они мои, стал спрашивать, могу ли я составить фоторобот того пацана. Я сказал, что не умею делать фотороботы. Словами могу описать. Опер сказал, что вот именно надо по словам, а самому на компе ничего делать не надо. И стал звонить кому-то. Мол, у него есть потерпевший, по его делу следак нужен, сам он ничего сделать не может. Говорит потом мне: ждите. И ждали следака часа три. Не раз курил с Наташей.
Потом опер позвал в кабинет. Там сидел пожилой усатый мужик с темными волосами. Представился. Здравствуйте, говорит, я - следователь, буду вести Ваше дело. Сейчас улажу все формальности, чтоб Вас мне больше не таскать. Одну ксиву сует со словами: распишитесь, признаю Вас потерпевшим. Вот подпишите иск к неустановленному лицу. Я подписываю. Он мне новую ксиву: признаю Вас гражданским истцом, распишитесь. Потом протокол допроса потерпевшего, потом с моих слов без выезда составлялся протокол осмотра места происшествия с прилагающейся схемой. Пришли в девять утра, ушли в половину третьяго дня. На прощание следак сказал мне: мы ж не волшебники. Ваши вещи и документы он, скорее всего, выкинет в помойный бак или просто бросит, а деньги - на них не написано, что они Ваши. Я ему говорю: а паспорт, а документы? Тот говорит: вот это поможем восстановить, я выдам справки. Вот так и пошли. Против того опера и того следака лично против сказать ничего не имею. Иной уровень, чем у тех, кто в дежурке. Ксивы мне реально и быстро помогли восстановить. А фоторобот толком и не составили. Он там у них уже висел. Этот не одного меня ограбил.
Вот так, Зоя, я впервые познакомился с ментовкой, с операми и следакми ментовскими. А потом прошла неделя, в которую я занимался восстановлением документов плюс к своим обычным занятиям. А в субботу поехал на преферанс к теще по новой. Пока шла игра, Денис попросил у меня полтинник на машину и куда-то сгонял. И вернулся со стаканом душистого узбекского плана. Забили косяк, вышли в новопеределкинский двор, покурили. Я, Дениска, плановой Генка с синими драконами. Потом посидели еще. И я поехал домой. Пока я ехал домой по Боровскому шоссе, мне вспоминалось, как полгода назад на посту ДПС у Востряковского кладбища томознули тачку со мной и двумя стаканами плана. И все ничего. Прошло мимо. На этот раз все было нормально. Приехал домой, забил косяк, укурился. Трехмесячный торч был мне обеспечен. Погружаясь в сладостные ощущения прихода, я думал: партия, стало быть, пришла, план у меня есть, лежит снег на улице.
Осень моя семейная кончилась. Кончилась и моя первая настоящая абстяга, на которой прочувствовалась моя великая внутренняя пустота без травы. Узнав, что я взял стакан, Наташка покачала мне головой. И сказала: пойми одно: на траву ты всерьез подсел. И будешь курить каждый вечер. А так оно и вышло, так и было. Вот что было, так то было. И я как-то это осознал внутренним чутьем. Что удержаться просто не смогу Да даже и пробовать не стал вернуться к эпизодическому курению. Снова стал долбить каждый день, вернее, каждый вечер. Моя семейная осень абстяги прошла, наступила зима. Первая семейная зима с женой и ребенком.
Что? В итоге я нашел свое. Мне было хорошо. Я укуренный смотрел на Наташку и спящего Кима. И в удолбанной в конец голове тихо плыли мысли: я - наркоман, муж и отец никому не нужного узкоглазого ребенка. Настоящего корейца! Жизнь продолжается. Вот так я прожил ту осень в семье. А почему говорили, что замутить план осенью до середины ноября нельзя - я не знаю. По стаканам, видимо, с одним работали. А у того все вдруг в середине ноября появлялось. Почему - не знаю.