Одиночество.

Автор: 27 часов Одиночество. Вечное, постоянное, его никто не отнимет, не затопчет, не высмеет, не обложит налогом. Человек рождается один и умирает наедине собой, один, даже если его окружают близкие и любящие; и при всей любви к ним, подлинной и настоящей, привязанности, - он сам, единолично, смотрит в глаза своей смерти. Никто не может разделить с ним это, никто, кроме его самого, его одиночества.

Вот босоногий мальчик, малыш, он счастлив, он держит за руку маму и чувствует родную теплоту, он восхищается отцом – отец его друг, они ладят. Мальчик счастлив. Его детство, как любое другое, состоит из грёз, надежд, мечтаний и любви. Но годы идут, ему уже шестнадцать, и он не может, при всём желании не может понять двух взрослых людей, тех, которые живут с ним в одной квартире, тех, что родили его на свет. Теперь это чужие люди. Они волнуются, пытаются влезть внутрь, советуют, но, это выглядит нелепо, пусто. Они ничего не понимают, они не знают его.

И тогда этот мальчик закрывает свои ворота, хлопает дверью и спускается в холодный, но понятный, и, честно говоря, очень уютный подвал – в своё одиночество. Но там нет света, там нет окон и вскоре, устав, он возвращается на поверхность лелея надежду разделить себя, свои мысли, какую-то часть своей души с теми, кто поймёт. Он находит друзей, замечает свободное место для частицы себя. И, что особенно важно, новые друзья с радостью готовы её (эту частицу) принять. Это чудо! Но длится оно недолго, к сожалению. Разногласия появляются вскоре, но пусть они, эти ребята, не такие уж классные, как он думал, - во всяком случае лучше родителей, это уж точно. Но вскоре новые приятели увидели открытость этого мальчика, увидели, можно сказать, его душу и не упустили шанс, собственную выгоду. Он открыт и его бьют. Они высмеяли его нутро, - мальчик слушал их молча. Они победили его, и снова, громко хлопнув дверью, он спускается в свой подвал, запирается в своём одиночестве. Здесь всё-таки уютно и спокойно, но проходит неделя, две, и какая-то сила снова тянет его на поверхность. Он молод и почему-то ему необходимо отдать кому-то какую-то часть своей души. Он должен найти тех, кто не плюнет, а потом создать свой мир.

Мальчику исполнилось восемнадцать. И чудо! Он находит новую «ячейку» для куска своей души. Прелестная, чистая, не такая как все они. У этой девушки глаза голубые, как океан. Мальчик снова счастлив: неприкаянная душа уместилась, прижилась в стенах этого хранилища. Они вечно будут вместе, - вне всяких сомнений. На одолженные деньги мальчик покупает кольцо, дальше ждать никак нельзя: он нашел свой клад. Черный костюм и белое платье – это похоже на сон. Порог их жилища, его собственного дома! Они по-настоящему счастливы. Возвращаясь с работы, он ужинает фасолевым супом, она моет пол без швабры, согнувшись вдвое; она ходит в халате, который ей уже мал: живот. Вскоре на свет появится новая жизнь. Но что это? Взгляды, тон, не вынесенный мусор, сосед, купивший новый джип, ботинки совсем сносились, а вон та третью шубу купила. Господи! Где она?! Где моё чудо - хранилище моей души? Куда эта усталая женщина в халате спрятала мою девочку?

Дверь подвала покрылась паутиной, но внутри всё осталось так же: тишина, спокойствие: одиночество. Теперь он останется здесь навсегда. И эта женщина в халате, похоже, не намерена покидать свой подвал. Но ни вместе. Куски их светлых душ, некогда обменянные, помещённые в их хранилища, то что они вложили в друг друга – всё тускнеет, черствеет, словно земля под цветами без полива. И всё вроде не хуже чем у многих: есть дом, дети, имитации диалогов и чувств, ежесекундная лож, слова, доносящиеся из глубины подвалов одиночества.

Но кто-то зовёт, кто-то с поверхности, зовёт его. Это голос детей, они выросли, пришло время покинуть подвал и помочь им, научить, вложить часть своей души. Но им тринадцать и они отвергают «подачки», как некогда делал он сам – этот взрослый, седеющий мальчик. И что же? Нет, он не дурак, он умудрён опытом и больше не станет искать пристанище для своей души в других, да и не осталось её почти.

Он молча переезжает в свой подвал; за долгие годы он сумел синтезировать аналог своей души, теперь он вооружен и суёт своё изобретение всем и каждому, и верит, что верят ему. Ему остаётся только подвал своего одиночества. Но это ничего, он приловчился, поверил даже и давно позабыл те дни, когда мальчишкой пытался делить свою светлую душу с людьми.