Запомните этот твит

Автор: Братья Ливер Алекс Борзоев очнулся от того, что властный голос пролязгал из ниоткуда, словно бы из самой его головы: "А ну, сука, на ноги встал! Живее, чушка! Пока те жопу до кишков не развальцевали!".
Алекс Борзоев счёл за благо не спорить и, дрожа, поднялся с деревянного ящика. Движения давались с трудом - каждую пору раздирала боль, как будто накануне им играло в футбол стадо слонов. Из одежды на нём оказались только мешковатые толстые трусы и майка.
"Боже, где я?!", - металась в мозгу отчаянная мысль.
Хлюпая соплями, Алекс Борзоев огляделся. Он обнаружил себя в тесном помещении без окон. Было холодно и промозгло, сверху с убийственной равномерностью капала вода, пополняя растёкшуюся в уголке лужу. На каменной кладке местами бурели разводы. Главенствовала же в этом мире дверь - серая, как могильная плита, массивная, как туша омоновца.
- Нет... Нет, не может быть, - прошлёпал Борзоев окровавленными губами, распухшими до золотых негроидных стандартов. - Они добрались до меня. Они взялись за меня по-настоящему. Палачи. Вурдалаки.
Припомнив, как предписывали вести себя в таких случаях авторы методичек, Алекс с грохотом напрыгнул на дверь, забарабанил в неё кулаками и пятками и заорал:
- Вы не имеете права! Я объявлю голодовку! У меня есть американское гражданство!
Из-за двери донеслись звуки шевеления. Борзоев воодушевился и добавил громкости:
- И немецкое! И ещё я подданный короля Лаоса!
Обнадёживающе загрохотали железные засовы. Чтобы закрепить успех, Алекс выкинул ещё один козырь:
- Я требую прокурора! Вызовите ко мне консула США!
Дверь резко распахнулась, в помещение шагнул такой же серый, будто бы сваренный из того же металла человек. Он опрокинул узника на пол и молодецки заехал ему сапогом по лицу. В борзоевском носу хрустнуло. От новизны и остроты ощущений Алекс потерял сознание.

Били его здесь часто, подолгу и с энтузиазмом. Довольно быстро Борзоев выработал в себе необходимую сноровку и научился вырубаться уже при скрежете ключа в замочной скважине. Это существенно упрощало восприятие происходящего.
Однажды провалиться в черноту небытия почему-то не удалось. Подошвы кованых сапог утюжили рыхлое тело Борзоева до тех пор, пока у избивавшего его надзирателя не наступил оргазм. После этого экзекутор проорал, что вообще-то явился вручить осуждённому письмо, швырнул в Борзоева изжульканный лист бумаги и с грохотом вышел из камеры.
Когда Алекс уже мог ненадолго приподнимать голову с пола, он пододвинул к себе полученное послание и постарался сфокусировать расплывавшийся от черепно-мозговых травм взгляд.
На листе было напечатано:
"Для: alexborzoev.livejournal.com
Сообщения (1).
Тебя предупреждали. Как видишь, не шутили. Зря не одумался. Теперь тебе жопу развальцуют до самых кишок. Удачи.
Admin".
Прочитав это, Алекс Борзоев пришёл в такой ужас, что отключился снова и лежал без сознания до тех пор, пока его не вернули к жизни оплеухами и не утащили на допрос.
В кабинете, куда его приволокли, с холста на стене угрюмо взирал огромный масляный Сталин, лучи солнца золотили залежи пыли на подоконнике. Розовощёкий улыбчивый следователь усадил Алекса на стул и предложил ему чаю с сахаром. Правда, несмотря на согласие, так ничего и не налил, сразу же перейдя к делу.
- Гражданин Борзовер Л. Ц., - потешно причмокнув, следователь зашелестел бумагами. - Провокационные записи в сети интернет... Оскорбления органов правопорядка... Призывы к свержению конституционного строя, легализации торговли наркотиками... Попытка проведения парада сексуальных меньшинств в день ВДВ у фонтана на площади Победы... Непристойные публичные акции в храме Параскевы Пятницы, детском саду №7, планетарии имени Терешковой...Так, и ещё, и ещё... Всего на двадцати восьми страницах.
Борзоев со страхом поднял на следователя расцвеченные синяками глаза, готовясь услышать угрозу, которой его здесь прессовали чаще всего. Однако, гэбэшник вдруг заливисто расхохотался:
- Какие мелочи-то, вот честное слово, а! Прям неудобно. Ыхыхыхыхы. И вот только из-за этого вас здесь уже две недели маринуют?! Вот бюрократы-то у нас, а. Но ничего: исправим, разберёмся, накажем и так далее и тому подобное. Ыхыхыхы.
Трясина под ногами, вроде бы, сгустилась в твёрдую почву. Не иначе, этим упырям позвонили из Белого дома. Алекс закинул ногу на ногу, водрузил локти на следовательский стол и заявил:
- В общем, уважаемый, к вам лично у меня претензий нет. Но, я надеюсь, вы понимаете, что я и цивилизованный мир всего этого так не оставим?!
Глядя куда-то в стол, следователь виновато заулыбался:
- Да, конечно, какой может быть разговор! Вы столько натерпелись здесь у нас, что... ну я не знаю. Такая дурацкая история. Осталась одна формальность. Совсем маленькая. Разрешите сюда вашу руку?
- Ну что ещё т..., - начал брюзжать Борзоев, но, не договорив, зашёлся в визге. Озорно хихикая, следователь крепко ухватил Алекса за запястье, воткнул ему в ладонь нож и с наслаждением провернул лезвие, расковыривая рану. Потом ещё и ещё.
- Давайте, давайте, сюда! Я всё, всё подпишу! - последним усилием воли выдохнул узник, вслед за чем привычно потерял сознание.

После пары допросов и других следственных процедур Алекс Борзоев поседел - от запылённого колтуна, в который превратилась его стрижка из барбершопа, до лобковых волос. Он корчился от жесточайшей душевной боли, слушая, как за стеной кто-то рыдает и канючит густым шаляпинским басом под бормотание следователей: "Зажми посильнее. В рот, в рот ему запускай. Следи внимательно, оно же обратно лезет!".
Борзоева кидали то в холодный карцер, то в "салотопку", где было душно, потно и страшно, как в турецкой бане с намертво заклинившей дверью. На пару дней его подселяли в камеру, набитую самыми оголтелыми отморозками, откуда он вышел морщась и прихрамывая. Однажды Алекса дней на пять заперли в комнате, где из вмонтированных в стены динамиков в режиме нон-стоп прокручивалась песня группы "Любэ" "Батяня комбат". Борзоев сбился со счёта на сто пятьдесят седьмом разе, а ещё через какое-то время начал подвывать вокалисту срывающимся петушиным голосом.
Самым главным кошмаром было то, что от него ничего не требовали, не вынуждали подписать признательные показания или сдать соратников. Алекс готов был признаться хоть в убийствах и пожирании младенцев, а сдал бы он, не задумываясь, даже родную маму Хульду Соломоновну. Но ничего подобного ему не предлагали.
"Ну чего, чего им надо-то?", - страдальчески взывал Борзоев к селёдочной голове, смотрящей на него мудрым взглядом из миски с баландой.

Однажды, когда Алекс спал на полу, видя во сне жену Юлию и сыр "Пармезан", его разбудили бодрящими побоями и вручили ещё одно письмо. Негнущимися пальцами развернув скомканный листок, Алекс прочитал:
"Для: alexborzoev.livejournal.com
Сообщения (1).
Для понимания. Ты не существуешь. Твой мозг запитан от твоих аккаунтов в "Твиттере", "Фэйсбуке", "Одноклассниках" и на "pornobunker.com". Твоя реальность создаётся сетевым контентом. Теперь ты взломан. Твои страницы обнулены и наполнены другим информационным содержанием. Острота восприятия от этого не притупляется - когда тебе станут развальцовывать жопу до кишок, ты будешь на 100% уверен, что это происходит на самом деле.
Это не обман и не блеф. Вот доказательство. Через полминуты у тебя впервые за последние три года наступит эрекция. Точно так же для тебя может быть смоделировано любое другое событие. Приятных ощущений.
Admin".
Едва Борзоев дочитал письмо, в трусах действительно стала пробуждаться давно увядшая жизнь. Алекс взвизгнул и потерял сознание.

В тот раз Борзоеву снилось получение десятимиллиардного гранта от фонда Сороса на подготовку "голубой революции". Досмотреть не удалось - его бесцеремонно растолкали. На запястьях защёлкнули наручники, и два амбала поволокли его по лабиринту серых, как жизнь офисного планктона, коридоров. Всё в тех же трусах и майке, которые за это время почти въелись ему в кожу, Борзоева вытащили на улицу. Оказалось, была зима. Стояла непроглядная темень, только фонари на стене корпуса вырисовывали дорожки света посреди мрака. Заупокойно выл ветер, швырявший в лицо пригоршни снега. Дворик был огорожен высоченным бетонным забором с ежами колючей проволоки. Невдалеке дымили сигаретами пятеро тепло одетых типов, судя по тёмно-серым шинелям с погонами и папахам, из лагерных начальников. На ходу Борзоев краем уха услышал, что они разговаривали о бабах и непринуждённо гыгыкали.
Надзиратели подтащили Алекса к освещённому куску забора, прижав его спиной к бетону и крепко ухватив за локти. Почуяв недоброе, Борзоев начал тихонько поскуливать, но его призвали к порядку парой крепких затрещин. И в этот миг откуда-то из сумрака вынырнул страшный человек с мелкокалиберной винтовкой в руке. По незнанию и с перепугу Борзоев принял её за огнемёт и попробовал упасть на колени, но ручищи вертухаев зафиксировали его в вертикальном положении. Алекса развернули, уткнув лицом в забор. Не более, чем в метре за спиной слышалось чьё-то сопение. В следующий миг надзиратели, наконец, отцепились, но тут же чудовищное и неумолимое ударило ему в затылок рядом с левым ухом. Борзоев издал предсмертный вопль и повалился на спину. Чернота нависшего над ним неба начала обволакивать его, чтобы растворить в себе навсегда. Когда от утекавшего в эту черноту Борзоева уже почти ничего не осталось, с небес раздался громоподобный голос:
- Так, хорэ лысого гонять там, а... Дятлов, Ковбасюк, поднимите это говно и тащите обратно в камеру. А то ещё сопли схватит, хахахаха. А тебе, Свищёв, я вообще-то говорил уже, чтобы ты завязывал зэков снежками расстреливать. На губу захотел? Весь, это, воспитательный момент портишь, ёмана...
Последних слов отключившийся Борзоев уже не слышал. Поэтому, очнувшись в камере, свято уверовал: те, кто стоит за правое дело, делаются неуязвимыми для самого смертоносного оружия.

Вскоре после "расстрела" палачи придумали Борзоеву новую пытку. Его стали надолго запирать в комнате, где на нестерпимой громкости ревели аудиотрансляции военных парадов в Северной Корее. Ведьмин голос завывал в динамиках, изрыгая бесконечные страшные заклинания. Однажды, когда Борзоев просидел так то ли пару дней, то ли месяц, у него выпали все волосы на теле, и он начал понимать корейский.
Последовавшие за этой экзекуцией банальные и привычные побои были для Алекса наслаждением. Надзиратель отбивал Борзоева с такой тщательностью, как будто намеревался готовить из него бифштекс. Стало понятно - принёс письмо! И действительно: когда Алекс смог наконец приоткрыть один глаз, рядом лежал лист бумаги с отпечатавшейся на нём подошвой. Текст гласил:
"Для: alexborzoev.livejournal.com
Сообщения (1).
Есть предложение. Тебя возвращают обратно на диван к жене и пончикам. Немедленно. Тебе дают возможность прочистить мозги, удалить трояны, восстановиться из бэк-апов, перебить пароли. Всё это при условии, что ты прекращаешь свои юродства и провокации. Раз и навсегда. Если согласен, напиши в ответном сообщении.
З.Ы. А если откажешься, вальцовщик готов приступить к работе.
Admin".
Борзоев вскочил, позабыв о гематомах и вывихах. Конечно, пойдя на эту сделку, он собственными руками перекрывал русла текущих к нему финансовых потоков от Федерации ЛГБТ-спорта, комитета по защите прав любителей анимэ и от других уважаемых организаций. Но после всего пережитого жалеть об этом было бы смешно.
Расковыряв одну из недавних ссадин, Борзоев обильно извозил палец в крови и на обратной стороне листа вывел:
"toAdmin
ДА! ДА! ДА!"
После чего отправил свою мессагу в сторону двери и с чувством выполненного долга потерял сознание.

Алекс Борзоев открыл глаза и осмотрелся. Для верности даже засунул руку в трусы с зайчиками и ущипнул себя за ягодицу. Нет, не померещилось: он действительно лежал на своём любимом домашнем ложе из "Икеи". Рядом, раскинув тощие депилированные ноги и уткнувшись носом ему в подмышку, храпел какой-то хипстероватый бородач. Кажется, довольно интересный. Жаль, именно сейчас Борзоеву было не до него. Растолкав незнакомца, он всучил ему груду его тряпья и выпроводил за дверь.
Первое время Борзоев парил над полом в потоках эйфории, даже несмотря на то, что это парение отзывалось болью во всём измолоченном теле. Жены дома не оказалось - видимо, опять ночевала у Файбусовича. Приволакивая повреждённую ногу, Алекс вальсировал сам с собой из комнаты в комнату, наслаждался простором, свободой и безопасностью. Совершил набег на холодильник и вознаградил себя за все перенесённые в застенках лишения.
Однако, на долгие празднования не было времени, пока оставалось несделанным главное. Следовало как можно скорее просканировать мозг, удалить следы хакерского вторжения и подготовить иммунитет к отпору новым вирусам. Алекс открыл крышку ноутбука и запустил браузер.
Полчаса душеспасительных кликов мышью позволили надёжно заткнуть бреши. Новые пароли были непробиваемыми, как крепостные стены. Борзоев ухмыльнулся и с удовлетворением хрустнул пальцами. Теперь вероятность вторжения в его мыслительный процесс и прямую кишку значительно снизилась.
Запивая элитным молдавским арманьяком отменный белорусский хамон, Борзоев совершенно не мог понять, почему там, в лагере, он искренне готов был сдаться, поступившись своими принципами и коммерческими интересами. Ведь сам Исмаил Самуилович Розенберг (Иванов) в своё время учил его: с любыми выродками можно договориться, а исполнение этих договорённостей варьировать по ситуации. Первый пункт этого плана, к счастью, удалось осуществить. И теперь, утопая задницей в диване, Алекс вполне отчётливо представлял, как реализовать второй. Несмотря на пережитое, нужно было возвращаться к жизни.
Раны в душе и синяки на теле ещё не зажили, поэтому использовать в Работе не только интернет, но даже принтер было пока страшновато. По линейке раскроив тетрадь на аккуратные прямоугольные листочки, Борзоев вручную начал заполнять их рядами печатных букв.

З.Ы. Вечером того дня в районе был замечен обильно облепленный пластырем человек. Он слонялся среди домов, хромая, морщась и то и дело прихватывая зад. В руке он держал стопку объявлений, которые лепил на двери подъездов, мусорные контейнеры, стёкла автомобилей. И хотя уже назавтра большую часть листков посрывало ветром и порядколюбивыми бабками, многие прохожие всё-таки зацепились взглядами за выведенные алым куски текста:
"Марш подлецов и оглоедов... все на улицы... развальцуем коррупции жопу... каждому пришедшему три минуты поорать в мегафон БЕСПЛАТНО... приходи сам - приводи свою резиновую бабу".
З.З.Ы. Новость о трагической гибели правозащитника Борзоева, случайно упавшего в шахту мусоропровода с девятого этажа, облетела средства массовой информации днём позже.