Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Было дело:: - Про КокушкинаПро КокушкинаАвтор: Валера Лашманов Когда Кокушкин учился в институте, он затягивал начало работы над учебными техническими проектами до последних дней. Перед сдачей проекта Кокушкин стоял склонившись над чертёжной доской под настольной лампой целыми ночами. К утру начинали дрожать руки и ломаться карандаши. Тогда он ложился на несколько часов спать, с вечера попросив кого-нибудь из соседей по общежитию утром включить магнитофон "Маяк", стоявший у него в изголовье, с записью гимна Советского Союза. Только под гимн он и мог проснуться. Другие будильники были бессильны разбудить его.Математику у нас читал профессор Перов Николай Андреевич, очень строгий, а порой злобный преподаватель. Участник ВОВ, он говаривал, что ему приходилось лежать под немецкими танками. Студенты побаивались его. Во время сессии положительные оценки получала у него с первого раза только четверть потока. Остальным приходилось пересдавать по одному или по два раза. Третий раз Николай Андреевич до пересдачи не допускал. И студента отчисляли за неуспеваемость. Если кому случалось опоздать на экзамен, Перов брал у него зачётку и выбрасывал её в форточку, независимо от того, летняя или зимняя была сессия. Но у профессора была одна слабость. Он очень любил студента Кокушкина. Когда Кокушкин, как обычно, проспав и опоздав, прибегал на экзамен и входил с круглыми глазами в аудиторию, Николай Андреевич увидев его радостно восклицал: - Ба! Кокушкин пожаловал. Ну, проходи, дорогой, проходи. Рад тебя видеть. - И Кокушкин брал билет и шёл готовиться. Не смотря на то, что Кокушкин был добрым и интеллигентным человеком, внешностью он смахивал на бандита. Маленькие глазки зло смотрели из-под нависших век. Большой рот усиливал впечатление. Когда он ехал в электричке в свою деревню, вокруг него на ближайших скамьях собирались какие-то жуликоватые люди. Пили водку, курили, играли в карты. А Гена Кокушкин, восседая по центру, был у них как бы за шишкаря. Однажды в зимние каникулы мы, возвращаясь из турпохода по Карелии, на три дня заехали в Ленинград. Жили в общежитии у знакомых. Посещали музеи и просто так гуляли по улицам. Когда мы всей группой стояли в Исааковском соборе под куполом, с которого свешивался маятник Фуко, и экскурсовод рассказывал о сути опыта с маятником, мы увидели стоявшего среди посетителей с противоположной от нас стороны... Кого бы вы думали? Конечно, Кокушкина. Удивились такой неожиданной встрече. Оказалось, что он в каникулы решил посетить Ленинград. Возвращаясь в общежитие, мы говорили друг другу, что Кокушкин нам и дома-то надоел, а вот и в Ленинграде пришлось встретиться. Дата публикации: 16 сентября 2018 в 19:11 Теги:
-3 Комментарии
#0 17:37 18-09-2018Лев Рыжков
Прогрессирует Валера. Прогресс, видимо, состоит в уменьшении объемов. Не, Валер, вааще никаг.Где сюжет вааще?Что переночевали где то там?Ну вкатил бы тогда туда какую телегу любого плана на три четыре абзаца.Уже было бы Чо там за душой. Описание характера героя, тоже скажу слабенькое блят. Тем не менее пиши канеш #2 Спасибо, Римас, за совет. #1 Майор, меньше объём - больше вероятности, что прочтут. Нет? Я сам длинные тексты авторов пропускаю. (( #0 Лев, благодарю за мнение. Еше свежачок не смею и думать, о, верные други,
что снилось сегодня любимой супруге. она в этот час, отдыхая от бдений, обычно погружена в мир сновидений, а мне под будильник проснуться и в душ бы, пожрать и собраться на чёртову службу. и вот я под душем стараюсь согреться, мечтая о сладком релизе секреций, вдруг, свет погасает, и как по заказу, супружница рядом, и вниз лезет сразу, о, сладкие стоны!... Когда молод в карманах не густо.
Укрывались в полночных трамваях, Целовались в подъездах без домофонов Выродки нищенской стаи. Обвивали друг друга телами, Дожидались цветенья сирени. Отоварка просрочкой в тушке продмага.... Однажды бухгалтер городской фирмы Курнык поссорился с Черным Магом Марменом. Мармен был очень сильным и опытным.
И вот Черный Маг Мармен проклял Курныка. Он лелеял проклятье в глубине своего сердца целый месяц, взращивал его как Черное Дитя – одновременно заботливо и беспощадно.... Поэт, за сонет принимаясь во вторник,
Был голоден словно чилийский поморник. Хотелось поэту миньетов и threesome, Но, был наш поэт неимущим и лысым. Он тихо вздохнул, посчитав серебро, И в жопу задумчиво сунул перо, Решив, что пока никому не присунет, Не станет он время расходовать всуе, И, задний проход наполняя до боли, Пердел, как вулкан сицилийский Стромболи.... Как же хуй мой радовал девах!
Был он юрким, стойким, не брезгливым, Пену он взбивал на влажных швах, Пока девки ёрзали визгливо, Он любил им в ротики залезть, И в очко забраться, где позволят, На призывы отвечая, - есть! А порой и вычурным «яволем»!... |