Слыш, глава 1

Автор: Дикс Кортинка:
https://cdn.jpg.wtf/futurico/b5/ec/1580294148-b5ecee61c452e1bca57b33cea1c1e7c3.png?w=700

— Э, дрисня курчавая. — Наума позвали. Седой остановился посреди тротуара, боясь обернуться на зов.

— Слыш!

Послышалось шарканье кривых ног и перед седым возникли два гопника в поношенных адидасах. Один из них имел кошачью голову, а второй, на удивление, был полностью лысый.
— Деньги есть? — Слышь, лох — одновременно сказали оба.
Перед Наумом встала непростая дилемма, на какой вопрос отвечать первым. Если ответить на вопрос о наличии денег, тогда придётся сказать "Нет". Но если гопники примут это за ответ на вопрос о том, слышит ли он их — выйдет дерзость. А если ответить сперва на вопрос о слышимости, ответ получится более нейтральным — "Что?"
— Что? — Наум решил не додумывать до конца утомительную цепочку размышлений о том, на что именно следует отвечать. К тому же его подсознание уже регистрировало первые признаки того, что время на ответ подходит к концу: гопота теряла терпение. Нервозность гопоты, в свою очередь, приводит к полной невозможности продолжать диалог, ввиду того что примитивный мозг гопника переключается в более базовый, древний режим работы. Режим, сохранившийся ещё с тех времен, когда примат–человек не обладал умением говорить.

— Чо–чо! Деньги есть, говорю! — быканул лысый, сделав характерное бодающее движение приплюснутой головой в направлении носа очкарика.
"Всё–таки приняли мои слова за ответ на вопрос о деньгах" — с сожалением подумал Наум. — "Следует быть осторожнее. Теперь надо ответить, что денег нет, но сказать это как–то помягче."

— Э, пидоры! — прервал цепочку седых размышлений хрипловатый мужской голос из–за спины. Наум с радостью констатировал то, что гопники отозвались на позывной "пидоры", в то время как он сам — даже подсознательно — не отреагировал.
"Хотя," — продолжал размышлять седой — "возможно это лишь потому, что я не причисляю себя к их группе, а обращение Пидоры оформлено в множественном числе."

Пока он размышлял, к собравшимся подошёл Эвридей. Бомж перекинулся с хулиганами парой коротких фраз, надавал увесистых лещей и разогнал гопоту пинками.
— Били?
— Да нет. — пожал плечами седой, смотря вслед удаляющейся гопоте.
— Пойдём тогда ко мне — махнул косматою репой Эвридей — Я как раз собирался ворону отварить.

***

— Чё ты позволяешь им так с собой обращаться? — с набитым ртом пробурчал Эвридей, жуя воронье мясо.
— Как обращаться? — Наум сидел у открытого окна кухни и наслаждался тёплым летним ветерком.
— Да как с гавном. — бомж вытащил изо рта длинное чёрное перо и бросил под стол. — Они же тебя ни во что не ставят.
— А зачем мне их уважение? — непонимающе смотрел седой.
— Не их, а окружающих. Люди же видят, что как гопота с тобой обращается. Делают вывод — значит можно. И сами не станут уважать.
— Чепуха — махнул рукой Наум. — Если людям хочется меня унижать, грош цена им таким. К чему мне беспокоиться об их отношении?
Вместо ответа Эвридей раскатисто рыгнул. Волны могучего рыка прокатились по тесной кухоньке. В раковине задребезжала немытая посуда.

Наум доел крылышко и со скрипом откинулся на спинку деревянного стула.
Оба друга сидели и молча смотрели в открытое окно. Где–то вдалеке лаяла шавка. Со стороны заросшего стадиона доносилось надрывное карканье ворон–людоедов.

— Что мне в себе не очень нравится — начал Эвридей, не отрывая взгляда от кружащей в небе пузатой вороны — так это неспоспобность чувствовать себя комфортно когда сидишь без дела. Это удаётся лишь в двух случаях — когда сильно устал, либо под диэтилхуелизергитамидом. А по дефолту всегда ощущается некое умственное напряжение, порыв толкающий на любую деятельность, лишь бы не сидеть без дела.

Наум понимающе кивнул.
— Что думаешь по этому поводу? — спросил Эвридей так и дождавшись никаких комментариев.
— Думаю, что можно отправиться в путешествие и найти того, кто научит нас сидеть без дела в полном умиротворении.
— Но это само по себе является бегством от бездействия — вздохнул бомж.
— Возможно последним. — ответил седой. — Если удастся найти решение проблемы.
— Проблемы. — Бомж произнёс это слово с особым нажимом. — Обрати внимание на то, что ты употребил это слово. Когда у тела нет реальных проблем, мозг начинает выдумывать искусственные.
— Если для тебя эта проблема — искусственная, то можно и не искать решение. — отозвался седой. Оттолкнувшись, он поставил скрипучий стул на задние ножки и теперь качался на нём как на качалке.
— Проблема достаточно искусственная — признал бомж. — А настоящих у нас с тобой практически нет. Живём в этом инкубаторе — он махнул косматой башкой в направлении безлюдного двора — как у Христа за пазухой.
— Носовой? — уточнил Наум.
— Анальной — отмахнулся Эвридей.
Затем подумал и махнул рукой:
– Решено! Отправляемся в путешествие.

Раздался сухой хруст ломающейся ножки стула. Как бы в знак согласия с предложением Эвридея, седой с грохотом повалился на пол. Падая, он совершенно бесцеремонно расколол затылком фарфоровую статуэтку Будды, притаившуюся на полу у газовой плиты.
Изображение померкло.

Продолжение следует