Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Трэш и угар:: - Однажды... в НКВДОднажды... в НКВДАвтор: ivantgoroww В преддверии очередной годовщины Великой Октябрьской Революции, Чагрову была спущена директива из Москвы - помиловать одного из заключённых, приговорённых к расстрелу. Директива дошла до начальника областного отдела НКВД поздно, основные обвиняемые по делу инженера Сотникова были уже расстреляны. Только трое недавно осужденных участников процесса оставались в тюрьме в ожидании исполнения приговора.- Может всех троих отпустить в честь праздника, - улыбнулся первый зам Саблин, - чего мелочится? Основная банда разбита, оружие и ценности экспроприированы. Ты орден получил, меня в звании повысили, отпустим этих отщепенцев до следующей разнарядки на белогвардейский террор. Ведь если мы сейчас все зачатки ликвидируем, то что тогда нам с тобой на следующий год делать? За что ордена и звания получать? - Найдём Сева, не беспокойся, не все господа из Крыму уплыли, здесь этой шушеры по углам прячется - стрелять не перестрелять. Осипов, пусть приведут из камер Пряхина, Колтакова и Майского, - повесив телефонную трубку, потёр ладони Чагров. Через какое-то время в дверь просунулась лысая голова Осипова. - Товарищ Чагров, осужденные доставлены. - С кого начнём, а, товарищ Саблин? - Без разницы, - отмахнулся зам. - Тогда начнём с Колтакова. Дверь открылась и Осипов ввёл высокого статного мужчину в офицерской шинели. Лицо Колтакова было бледное, изможденное, с тёмными провалами глаз. - Присаживайся, - пихнул ногой стул Саблин. Колтаков послушно сел. - Признаёте ли, вы, свою вину? - спросил Чагров. - Состояли ли в банде Сотникова, готовящую теракты против советской власти? - Признаю, состоял, готовил, - тихо произнес Колтаков. - Ну что же ёмко, - усмехнулся Чагров. Саблин отвернулся к окну за которым разгорелось зарево рассвета и нервно жевал папиросу. - Жить хотите товарищ? - Все хотят. - Все да не все и мало того - не все заслуживают. Вы знаете, что вам вынесен расстрельный приговор? - Да. - Почему же вы не пытаетесь защитить себя? - Как, упасть вам в ноги и целовать сапоги? - А хоть бы и так? Что честь офицерская не велит? - Просто не вижу смысла, - пожал плечами Колтаков. - Да к стене эту мразь белогвардейскую и всех разговоров, - не выдержал Саблин. - Успокойтесь, Всеволод Львович, покурите. - Покурил я уже. - Значит сапоги мне целовать брезгуете и о прощении просить отказываетесь, я правильно вас понял Колтаков? Лицо офицера передернуло, он издал звериный рык и бросился под стол обхватив рукой сапог Чагрова и прижимаясь к нему губами. Саблин выхватил браунинг и направил на копошащегося под столом Колтакова. Ошалевший Чагров вскочил и попытался освободить ногу от цепких рук бывшего ротмистра императорской армии. - Не убивай, батюшка, всё сделаю, оставь мне жизнь, грех за мной – сглупил. Дети у меня, жена, прошу вас не губите, - стенал Колтаков, припадая губами к сапогу Чагрова. Высвободив ногу Иван Моисеевич отступил к Саблину. - Убрать эту собаку, пристрелить её к чертям! Осипов. В кабинет влетел Осипов и схватив плачущего Колтакова, вытолкнул того в коридор. - Это я так, про сапог, поддеть его сказал, думал будет белогвардейщину разыгрывать, благородство, а тут такие фокусы. - Я же говорил тебе Иван Моисеевич, всё офицерьё недобитое - это бешенные собаки, а не люди. Я месяц сидел у Колчака в контрразведке. Хорошо, что бежать случилось, а так бы приморили сволочи. - Осипов, Пряхина давай. Вошел Пряхин и без приглашения плюхнулся на стул. - Ну что господа жидокомиссары, довели вашблагородье до слёз? Нет, Пряхина вашими приёмчиками не прошибить - слёзы пускать не стану. Грыз я вас большевиков всю жизнь и грызть буду. - Ты так говоришь Пряхин будто век ещё себе отмерял. - А ты мне не грози - смерти не пужаюсь, тем более от руки твоей поганой. - Жить хочешь Пряхин? - Только не в одной стране с вами козлами. Жидомассоны. Педерасты, - зарычал Пряхин. - Убью гада! - Пряхин бросился на Чагрова, но в этот момент прозвучал хлопок выстрела. Пряхин запнулся на полушаге, тряхнул головой и упал навзничь, раскидав широкие руки. Саблин убрал браунинг обратно в кобуру. - Метко стреляете, Всеволод Львович, - тяжело выдохнул Чагров. - Мастерство не пропьёшь! Осипов оттащил труп Пряхина развозя по полу багровую полынью. - Давай сюда этого Майского и по домам. - Слушаюсь Иван Моисеевич, только там с Майским ещё один, - виновато развёл руками Осипов. - Не понял. - Сегодня днём одного не дострелили. - Как это не дострелили? - зарычал Чагров.. - Там это, - заволновался Осипов. - в общем, товарищ Алексеенко отказался расстреливать одного осужденного. - На каком основании этот идиот отменил вердикт суда? - Не могу знать. - Где Алексеенко? - Спит пьяный, в подвале. Ярость огнём всходила на лице Чагрова из под воротника френча. - Зубачёва мне, да, - кричал в трубку Иван Моисеевич. – Зубачёв, арестовать Алексеенко, да, блять, начальника расстрельной команды. Да, брось его в камеру. Да, ты всё правильно понял. В порошок сотру! - грохнул по столу Чагров. - Алексеенко сотрудник опытный, надо бы разобраться Иван Моисеевич , что там случилось, - осторожно заметил Саблин. - Осипов веди того не дострелянного, разбираться будем. Человек, которого ввёл Осипов в кабинет слегка припадал на левую ногу. Лицо его было испещрено затянувшимися ранами, следами многодневных допросов. - Кто ты? - Человек. - Смерти не боишься, человек, шутки шуткуешь? Ты хоть понимаешь где ты находишься? - Да, люди рассказали мне. Здесь убивают врагов. - Где он здесь людей нашёл? - усмехнулся Чагров. - Разве вы не люди? - спросил арестованный. - Всеволод Львович, ты вот что, сходи принеси мне дело этого молодца, похоже он душевно больным решил прикинуться, - Саблин кивнул и вышел. - Хорошо, а звать то вас как мил человек? - Мне много имён, выбирайте любое. - Я тебя сволочь, сейчас, без суда и следствия... Повторяю свой вопрос, как тебя зовут? - Не понимаю зачем вам моё имя, так ли важно оно для вас, если вы хотите меня убить? Ведь суд уже был и меня приговорили, однако ваш коллега во всём разобрался и помиловал меня. - Он мне не коллега - он предатель и трус и очень скоро займёт твоё место у стенки. - А как скоро наступит ваша очередь, Иван Моисеевич? Или мне к вам лучше обращаться Яков Моисеевич Цукерман? Чагров ударил арестованного кулаком, тот покачнулся и упал на пол. - Замордую, падла! - зверем взвыл Чагров и принялся бить арестанта сапогами по спине. В этот момент вбежал Саблин и оттащил запыхавшегося начальника. - Не дури Иван Моисеевич, чего сапоги об эту мразь портить, если хочешь я его из браунинга стрельну, как пса шелудивого. - Не надо, - сказал Чагров, усаживаясь обратно за стол, - давай дело. - В том-то и штука, что нет уголовного дела, нет записи об аресте, нет постановления суда... - Как так? - Вот так, - развел руками Саблин, - мистика. - Никакая это не мистика, а вражеский шпион. Арестованный отхаркнул кровь на пол. Левый глаз его заплыл в кровавой гематоме, а борода стала бурой от крови. - Никто не может достоверно сказать, - начал Саблин, с интересом наблюдая за арестантом, - когда он появился в камере. Сам знаешь там народу по делу Сотникова сидела тьма, ну и судила его тройка во главе с Вольфом, так же скопом со всеми, ну и расстреливать так же повели. - Значит жить хочешь, раз убелил начальника расстрельной бригады не убивать тебя. - Кто же не хочет? Всякая тварь жить хочет. Даже ты начальник, особенно ты, ибо страх в твоей душе сидит громадный, пожирающий тебя изнутри. Ты боишься каждый день с самого того момента, когда открываешь глаза, до того момента, когда засыпаешь и даже во сне ты боишься, боишься, что за тобой придут твои же товарищи. Особенно ты боишься вон его, - арестант указал на Саблина, - и правильно делаешь. У него в сейфе лежит папочка на тебя, которую он собирает уже некоторое время. - И что же в этой папочке? – ухмыльнулся Чагров. Саблин выхватил браунинг, лицо его побелело от ярости. - Отставить, товарищ Саблин, убрать оружие, - зарычал Чагров, - говори дальше. - Там собраны все несправедливо вынесенные приговоры, не по закону расстрелянные и посаженые, на всех протоколах есть твоя подпись. Ещё в этой папке бумажонка, где есть твоя подпись - это акт подпольной троцкистской организации. Лицо Чагрова побелело, а глаза налились яростью. - Это всё ложь Иван Моисеевич, ну кому ты веришь, что ты слушаешь этого контрреволюционера? - Осипов, - позвал Чагров. Осипов вошел. - Арестовать товарища Саблина, при оказании сопротивления стрелять без предупреждения. - Как это арестовать? - растерялся Осипов.- А как же постановление? - Моё слово тебе - постановление. Саблин вытащил браунинг и положил на стол, убрал руки назад, когда Осипов защёлкивал на запястьях кольца наручников. - Всеволод Львович давно уже в Москву метит, а как туда попасть? Только раскрутив крупное дело. А как он распутает крупное дело если вы стоите перед ним, и все лавры за его работу достаются вам, а так он несколько дел одним махом справит. И вас скинет и дорожку в Москву себе начнёт прокладывать. - Он говорит правду? В ответ Саблин лишь виновато опустил олову, он не хотел смотреть в глаза начальнику, которому втихаря уже слепил расстрельную статью. - Мразь, - прошипел Чагров и рука его невольно вцепилась в рукоять браунинга, но совладав с чувствами он положил пистолет обратно. Осипов осторожно подталкивая арестованного в спину вывел его из кабинета. - Откуда ты это всё знаешь - про папку эту и про другое? - Я много чего знаю. - Например? - Например, что геморрой у тебя и задница твоя полыхает адским пламенем, знаю, что пить ты стал много. Только и мысли о заветной поллитровке, которая дома тебя дожидается. Что думаешь убить меня сейчас и свалить всю вину на Саблина. Чагров выстрелил в незнакомца, но пуля звякнув об стену срикошетила ему в лоб, предрассветный мрак в глазах начальника областного отдела НКВД сгустился и стал совсем непроглядным. - Осипов, - крикнул незнакомец. В кабинет вошёл Осипов изрядно уставший от бесчисленных ночных хождений. Злой и голодный. - Начальник твой застрелился, - сказал незнакомец. - не выдержал груза ответственности. - Какой ответственности? - Ты же сам Саблина арестовывал. Значит товарищ Чагров проглядел контрреволюционный заговор в недрах управления. Знаешь, что за это сейчас делают? В ответ Осипов ошарашенно качнул головой. - И кто же теперь за главного? - Звонили из Москвы, велели тебя назначить. - Но я не могу, звание не позволяет. - Обстоятельства. - Постой, а откуда ты это всё знаешь? - А я всё знаю, вообще всё. - Ну да? - Спрашивай, чего хочешь. - Когда коммунизм наступит во всём мире? - Никогда. - Брешешь, вражина! - А ещё я знаю, что твоя жена спит с лейтенантом Поповым и ты об этом знаешь, но молчишь, потому что боишься, что он заведёт на тебя дело и поставит к стенке. - Откуда знаешь? - Говорю же, я всё знаю, про всех. - Так ты оттуда? - указывая пальцем вверх спросил Осипов. - Можно сказать и так. - Я так сразу и понял. Так, а чего делать теперь с этими белогвардейцем недобитым и другим? - Ты же теперь главный Осипов тебе и решать. - Не знаю... может расстрелять для верности? - Можно конечно и расстрелять - дело твоё, только суда не было дела тоже не было. - Как же не было, я же сам приносил. В этот момент папки с уголовными делами взмыли к потолку и исчезли. - Вот так чудеса, - раскрыл рот Осипов. - Ну так что будем решать с осужденными, начальник? Одного то нужно выпустить. - Ну не знаю, - пожал плечами ошарашенный всем случившимся Осипов. – Может офицерюгу отпустим? Он то вроде мужик не плохой, а этот Майский та ещё скотина. Он мне сразу как-то не понравился. - Видишь, Осипов, как всё просто. Вот бумага об освобождении товарища Колтакова. Подписывай и делу конец. Через час после того как пузатое солнце лениво выползло на небо, из неприметного серого здания областного НКВД вышел осунувшийся человек в видавшей виды офицерской шинели с запёкшимися пятнами крови на рукавах. Бывший ротмистр шёл, не поднимая головы и не оглядываясь, совершенно не веря в произошедшее с ним чудо. - Всё-таки есть Бог, не дал сгинуть! - ротмистр перекрестился и поклонился высившейся за центральным базаром колокольне. - Лоб смотри не расшиби, - улыбнувшись, сказал прихрамывающий на левую ногу человек, задев ротмистра плечом. Колтаков недоумённо оглянулся по сторонам, но того уж и след простыл. Из донесения комиссии по расследованию инцидента в областном отделении НКВД. Совершенно секретно. Председателю совета министров НКВД СССР тов. Ежову. В ходе проверки были выявлены строжайшие нарушения делопроизводства. В частности, было выявлено сфабрикованное дело против инженера Сотникова. Тов. Чагров совершил самоубийство. Тов. Саблин внятных объяснений дать не смог. В его сейфе был найден компромат на тов. Чагрова. Обязанности начальника на момент прибытия комиссии выполнял тов. Осипов. Произошедшее вызывает много вопросов, ответов на которые нет. И Саблин и Осипов ведут себя при общении неадекватно, рассказывая на допросах про какого-то странного заключённого. Сведений о котором нет ни в одном документе. Ответственный по расследованию инцидента в областном отделе НКВД. Тов. Царицин Ю. А. Ответственному по расследованию происшествия в областном отделе НКВД тов. Царицину Ю. А. Тов. Осипова и тов. Саблина расстрелять без суда и следствия. Остальных, кто проходит по этому делу срочно осудить и выслать этапом из города в течении суток. Тов. Ежов Н. И. Теги:
5 Комментарии
#0 00:20 02-08-2021Седнев
Юмореска на грустную тему Очень так закрутил зашибись можно сказать.Тут два плюса тебе афтор.! грустнота темы пересилила желание зачесть Все фамилии выдумал, а с одной так и не удержался. Не прочла Еше свежачок В ее пизде два червяка встречали Новый год впервые…
Один был выпивший слегка, присев на губы половые, О чём-то бойко рассуждал… Другой, обвив лениво клитор, скучая, первому внимал, Курил, подтягивая сидр, и размышлял когда и где Прийти могла пизда пизде Опустим эту болтовню беспозвоночных.... Летели домой проститутки, летели домой не спеша
Летели с Дубаи, с Алупки, две шлюхи летели из США Сбиваясь, летели с окраин в забытый давно Армавир Крича, наподобие чаек, волнуя небесный эфир На Родине встречу смакуя, их смех растекался, как мёд, И тень самолётного хуя стремилась за ними в полёт!... Осенняя пастораль
Ворох огудины в мятой посудине Нёс я с налыгачем, сдвинув башлык Вижу: елозится жопа колхозницы: – Рая, за тютину хапни на клык! Смачные ляжки в синей упряжке Жиром лучились в порватом трико Мягким манулом спину прогнула, Ловко смахнувши с очка комбикорм.... Я всегда чувствовал себя гением. Но это было так.. предвестие. Я писал стихи, очень хорошие, про жизнь... Про любовь тоже писал. Любви у меня не было, но я знал, что она существует где-то там... Только гений мог это знать, мне казалось.
Я крутился в среде поэтов.... |