МЫ

Автор: twin Ты опять говоришь какую-то ерунду про то, что я ничего не понимаю. И что отношения-то у нас не изменились. Вернее у тебя ко мне не изменилось. При этом не устаешь напоминать, что отношения никогда не будут такими же, как в первые два месяца знакомства с тобой. Я стала предъявлять тебе претензии, поэтому ты вынужден вести себя так, как ты себя ведешь, иначе я сяду тебе на плечи и буду болтать ногами всю оставшуюся жизнь
Я молчу. Я просто не знаю, что тебе сказать. Вернее знаю. Но все, что я могу сказать, я уже сказала 125 раз. Вчера, позавчера, неделю и месяц назад. Я говорю тебе одно и то же. Потому что мне сказать больше нечего. Проблема есть, и она не решается. Похоже, что она есть только у меня. Тебе так нравится.
Ты посылаешь в задницу всех, кто мешает тебе спокойно жить. В том числе и меня. Ты называешь меня сексоголиком, когда я говорю тебе, что заниматься сексом максимум два раза в неделю недостаточно для молодого здорового мужика. Потому что тебя бесит, что я позволяю себе усомниться в твоей могучей сексуальной энергии.
Я молчу. Думаю о том, что у тебя, наверное, есть еще кто-то, кроме меня. Но я не буду тебя об этом спрашивать. Ты же все равно не ответишь. Скажешь, что у меня не все в порядке с головой. Что ты опять устал на работе.
Ты говоришь, что требовать к себе повышенного внимания от любимого мужчины в наше время – непозволительная роскошь. И что если уж в свое время женщины пошли под эгидой Клары Цеткин навстречу светлому феминизму, не буду ли я любезна обслуживать себя самостоятельно. Потому что сумка с продуктами всегда будет легче того ящика пива, который ты периодически привозишь на своей машине и нечеловеческими усилиями поднимаешь на одиннадцатый этаж. Неважно, что на лифте.
Я молчу. Я понимаю, что не смогу тебя переубедить. Да и не хочу, наверное. Я пытаюсь понять, что заставляет меня до сих пор продолжать с тобой отношения. Боязнь остаться одной? Глупости, я не боюсь одиночества. Или все-таки…
Ты рассказываешь мне о своих достоинствах. На полтона выше, чем говорил до этого. Ты говоришь: «Я работаю. Я зарабатываю деньги. Я кормилец семьи. Я могу вообще себе позволить делать и говорить все, что угодно».
Я молчу. Думаю о том, что я зарабатываю в три раза больше тебя. И в том, что для меня работа уже давно стала не предметом гордости, а необходимостью обеспечить себе нормальное существование. Потому что мои родители не носятся со мной, как курица с яйцом. И не лижут мне задницу. И просто физически не могут меня обеспечить. Думаю о том, что маму уже давно пора положить в дурку, потому что лечить ее от алкоголизма бесполезно. Это можно сделать только посредством принудительной изоляции, потому что, как и все алкоголики, она постоянно говорит, заплетающимся языком, что она ничем не больна и лечиться не будет. После того, как ее сильно избили ногами по голове прошлым летом, она вообще мало соображает. Хотя голову ей проверяли. Сказали, что с головой все в порядке, просто нужно пройти курс лечения. Почему-то лечение не помогает. И у меня уже давно нет уверенности в том, что с моей квартирой все будет в порядке. Что мама не забудет закрыть дверь, уходя в магазин. Что она не забудет зажечь газ, включив его.
Ты говоришь, что тебя достали мои истерики. Что я постоянно устраиваю их на пустом месте. Что мне нужно лечить голову, потому что я, наверное, схожу с ума. Что я постоянно говорю какую-то ерунду. Что я должна понять, что ты никогда не будешь отвечать на мои дурацкие вопросы. И что любой вопрос, на который ты не можешь или не хочешь отвечать, автоматически считается дурацким.
Я молчу. Я думаю о папе. О том, как ему там вдвоем с мамой тяжело. Как он устал работать, чтобы заработать и на себя и на нее, а потом приходить домой и видеть человека в неадекватном состоянии. Как он часто стал мне звонить, чтобы просто услышать мой голос. Как же я его давно не видела. Какая же я сволочь. Он так хочет, чтобы я приехала домой хоть на несколько минут, чтобы он на меня посмотрел. И ехать к нему совсем недолго. Всего каких-то пару часов. Думаю о том, что у него вся голова уже седая. Я не хочу видеть, как он стареет. Я очень его люблю. Больше, чем тебя!!!
Ты говоришь, что друзья для тебя – святое. Что они были, есть и будут. А девушки, которые появляются в твоей жизни – это приходящее и уходящее. И что ты хочешь проводить с друзьями больше времени. И делать с ними то, что тебе хочется. Даже если тебе хочется снять проститутку и изгаляться над ней всю ночь.
Я молчу. Думаю о том, что никогда тебе не запрещала проводить с друзьями столько времени, сколько тебе хочется. Да, я говорю, что не все из них мне нравятся, и всегда объясняю, почему мое отношение к тому или иному из них негативное. Но я прекрасно понимаю, что такое мужская дружба. Если это дружба, а не совместная ебля проститутки.
Ты помнишь все, что я тебе рассказывала в начале наших отношений. Помнишь, что я говорила тебе, что ни с кем не встречалась долго, что меня связывал с мужчинами только секс. А отношения мне были совершенно не нужны. И сейчас ты говоришь, что ты единственный человек, который ко мне нормально относится, потому что все остальные хотели от меня только одного, а потом посылали. А я как дура раз за разом велась на красивые слова.
Я молчу. Я думаю о том, что красивых слов и не было. Что мужчины, которые у меня были, имели семьи или постоянных девушек. И, занимаясь с ними сексом, я не тешила себя надеждой на продолжение. Мы просто доставляли друг другу удовольствие, а потом расставались. Меня никто не посылал. А у меня никогда не возникало мысли увести человека из семьи.
Ты говоришь, что если мне что-то не нравится, я могу уматывать отсюда куда хочу. И ты не будешь меня держать. Что ты сможешь без меня. И, может быть, тебе будет даже лучше.
Я молчу. Я беру сумку и начинаю складывать в нее вещи. Думаю о том, что все вещи, наверное, не поместятся сразу. И придется приезжать еще раз. Может тогда ничего сейчас не брать, а просто уехать. Думаю о том, что уже почти четыре часа утра, и если немного еще послушать твои бредни, то можно будет сразу поехать на работу. И делать там вид, что у меня все хорошо, потому что все уверены в том, что у меня всегда все хорошо. И я не дам им в этом усомниться.
Ты смотришь на то, как я беру сумочку и складываю в нее предметы первой необходимости. Наверное, все еще сомневаешься, что я смогу уйти. Знаешь, что я уже несколько раз пыталась, и не могла. А я понимаю, что смогу. Прямо сейчас. Насовсем.
Я беру сумку и иду к двери. Я уже все для себя решила. Сейчас оденусь, поймаю машину и поеду к подруге. Она будет рада меня видеть даже в такое время. Она настоящая. Она всегда прямо говорит мне о моих достоинствах и недостатках. Она всегда со мной, когда мне плохо. И сейчас тоже.
Ты хватаешь меня за шкирку, тащишь в комнату, швыряешь на кровать и говоришь, чтобы я ложилась спать. И что я могу уходить куда угодно, но только с утра. Я не хочу спать с тобой в одной кровати. Я хочу уйти. Ты держишь меня слишком сильно, больно выкручиваешь руки и говоришь, что я должна понять своей никчемной головой, что ходить одной по улице в такое время опасно.
Оказывается я плачу. Я и сама не заметила, как потекли слезы. Неуклюже вытираю щеки рукавом водолазки. Он промок насквозь. Я хочу уйти сейчас. Я не хочу оставаться до утра. Я боюсь, что опять не смогу уйти.
Ты закрываешь дверь на ключ и куда-то его прячешь. Теперь мне придется остаться. Ложусь спать. Через час просыпаюсь от звонка будильника. После объема полученной информации и почти бессонной ночи поток мыслей похож на броуновское движение. Через несколько секунд в голове белым пятном в голове оформилась мысль: «Я ухожу», еще через секунду к ней присоединилась вторая: «Совсем». Поднимаюсь с кровати. Иду на кухню. Беру листок бумаги и ручку и начинаю писать.
Я пишу о том, что я и сама устала от этих отношений, и что мне надоело постоянно выпрашивать секса, и что мне хочется ощущать, что я тебе небезразлична, а я этого не ощущаю. Я пишу обо всем, что я хотела бы сказать, но ты меня так и не услышал. Я пишу о том, что ухожу от тебя, и о том, как для меня это тяжело. Я оставляю записку на тумбочке. Бужу тебя, чтобы ты открыл дверь. Ты делаешь вид, что ничего не случилось и говоришь, что позвонишь днем. А я понимаю, что ты прочитаешь мою записку и не позвонишь.
Ты не умеешь извиняться. И я об этом знаю. Я знаю, что тебе легче остаться одному, чем попросить прощения за то, что ты сделал. Ведь извиняясь, ты признаешь, что был неправ. А ты всегда прав.
Я еду в метро и думаю о том, что я никогда не прощу тебе то, что ты мне сказал этой ночью. И что я к тебе не вернусь. А может?.. Не может. Ты мне не нужен? Нужен. Нужен!!!
Работа. Двенадцать. Обычно в это время ты мне уже звонишь. Интересно, видел ли ты мою записку? Неужели не хочешь ничего сказать? Час дня. Наверное, я правильно сделала, что написала все, что я думаю. Поеду домой. К папе. Как же я по нему соскучилась. 13:45. Звонит телефон. Кто мне еще сегодня не съел мозг? Налетай – подешевело. Беру трубку: «Здравствуйте».
«Привет. Прости меня, пожалуйста. Такое больше не повторится. Возвращайся, пожалуйста, домой».