Никольская

Декартовское неопровержимое «я мыслю, значит, я существую» было мне единственным утешением в то утро… Все тело изнывало нечеловеческой, но, вместе с тем, на удивление приятной усталостью. Первые минуты после пробуждения в ушах стоял какой-то странный шум, как если бы на голове у меня было ведро, и все мои приятели разом, напевая что-то невнятное, но очень трогательное, стучали по нему ложками....