прошлое

Автор: я - против! Я стояла у окна и смотрела на звезды, как вдруг что-то серое и непонятное плюхнулось ко мне на подоконник. Испуганно отпрыгнув, я выглянула из-под стола и спросила:
- Ты кто? Или что? НЛО?? Ой… я не хочу на опыты!
- Тьфу, дурочка какая. Где ты видела такое страшное НЛО?
Приглядевшись к неизвестному существу, я подумала, что оно право. Таких отвратительных НЛО, наверное, не бывает. ОНО было цвета мокрого асфальта, с черными глазами, какое-то совершенно маленькое и скукоженное. Да, таких НЛО не может быть. Они ведь вроде светятся и сияют, а это несло в себе что-то мерзкое и немного зловещее. Естественно, моя добрая натура пожалела это нечто за его безобразие.
- Кто ты? И почему ты такое…
- Страшное? Да не бойся. Говори. Я и так знаю, что противен.
- Ты Он?
- Я? А кто его знает… Я – Оно. Для некоторых я – Он, а для некоторых – Она. Поэтому, наверное, я – Оно. Но для тебя я – Он.
- Он? А кто это – Он?
- Нет. Ты не пугайся… Он – это собирательный образ. Он – это не тот Он, который дороже всех на свете. У тебя ведь есть такой Он, который самый настоящий и лучший на свете?
- Есть… Он сейчас очень далеко. И я сильно скучаю.
- А я знаю про это.
- Откуда?
- А я почти все про тебя знаю… Как гадалка. Только я неправильная гадалка.
- Это как?
- Ну нормальные гадалки предсказывают будущее, а я знаю все про твое прошлое.
- Так я и сама все знаю про него.
- И как тебе?
- Да никак… Ничего в нем не было такого, что хотелось бы запомнить.
- Вот поэтому я и пришел. Чтобы ты поняла, что в любом, даже самом ненужном и нехорошем прошлом есть то, что мы должны иногда хранить в своей памяти. Я тебе помогу.
- А мне это нужно? – недоумевала я, глядя на подоконник.
- Сто пудов! – засмеялось нечто и продолжило, - вот скажи мне, много ты человек любила?
- Маму, папу, бабушку…
- Нет. Ты опять не поняла. Не тупи. Парней ты много любила, говорю?
- Парней? Любила? Одного.
- Не… с тобой неинтересно. Не могу поверить, что в двадцать лет у тебя был только один парень.
- Доказывать не собираюсь. Один.
- Ну ладно. Пусть будет по-твоему. Но ведь нравились тебе до этого какие-то представители мужского рода или ты девушек любила?
- Придурок. – чертыхнулась я и попыталась захлопнуть окно, но ветер рванул занавески, и я в ужасе отшатнулась. – Ну чего тебе от меня надо, а?
- Ты молодец. Ты живешь больше настоящим, чем прошлым. Но есть и недостаток. Ты больше живешь даже будущим. Зачем?
- Слушай, какое твое дело? Я хочу жить надеждой.
- Пусть так. А давай ты сейчас вспомнишь всех, кто тебе когда-то нравился? Нет, про любовь я не говорю. Я знаю, что все, что было до Него – это чушь. Но ведь и в этой чуши что-то тебе запомнилось.
- Ну хорошо… Если я всех вспомню, ты от меня отстанешь?
- Отстану.
- Ладно. Начнем с детского садика. Он был пухленький и питал ко мне симпатию, мы строили вместе снежные домики, и нас дразнили женихом с невестой.
- Что ты поняла от этой детской влюбленности?
- Что мужики бывают с детства кобелями, - засмеялась я. – Не все. Но большинство. Когда я в Москву уехала, он с моей лучшей подружкой домики строить стал.
- Вот видишь… Поэтому я и хочу тебе напомнить. От каждой своей неудачи ты что-то получила, поняла, открыла новое.
- Да уж… Так. Дай Бог памяти, кто дальше-то был… Тот случай с изменой в садике меня, видимо, глубоко ранил, поэтому в следующий раз я влюбилась лет в десять-одиннадцать. В Димку Маликова.
- Ой, рассмешила, - залилось громким хохотом нечто.
- Вот видишь. Я сижу спокойно и даже не бью тебя, а раньше я бы за такое обиделась на всю жизнь, - улыбнулась я.
- И долго это с тобой было?
- Ага. Лет пять, примерно.
- А чего вдруг разлюбила?
- Да он женился. А я прекрасно знаю, что дети – это святое. И жена – это стена. Но теперь я поняла еще одну важную вещь – не сотвори себе кумира. Нет идеальных людей. Даже в тех людях, которых мы ни разу не видели, есть много мелких и не очень мелких недостатков.
- Ты хоть его видела?
- Ну, на концерт как-то с мамой сходили за бешеные деньги. Даже автограф где-то валяется.
- Продолжим полет в прошлое? Кто был следующим?
- Следующим был мальчик из класса, тогда я училась в девятом. Я как раз в новую школу зимой перешла, а он в первую же неделю меня домой проводил, потому что я запуталась в остановках и не знала, куда мне топать. Даже книжку тяжеленную с двумя томами Пушкина тащил. – засмеялась я, вспомнив несчастного мальчика.
- А с ним что не сложилось?
- А надо было, чтобы сложилось? Мне – нет.
- Почему?
- Никогда не любила блондинов, - залилась я смехом.
- Ясно. Значит, случайное исключение затесалось в наш список. Следующий-то был брюнетом?
- Да. Брюнетом, к тому же еще и татарином. Как раз как родителям надо было.
- И что же не так?
- А именно тогда я и убедилась в наглости и вредности мужчин этой национальности.
- Так ты же сама татарочка? – удивилось нечто.
- Ты не путай. Я про мужчин говорю.
- И в чем же была наглость?
- А я училась хорошо всегда, ему это нравилось очень. Как же… Троишникам-лоботрясам выгодно списывать у отличниц. В общем тот индивидуум питал весьма корыстные цели и надежды, пока не обломался круто, получив вежливое предложение пойти погулять куда подальше.
- Ты была отличницей? – чуть не свалилось нечто с карниза.
- Ага. Больше того, я и сейчас вроде как…
- Ну ты даешь… Я в тебе разочаровываюсь, - смеялось нечто.
- Значит, так он с меня списывал и глазки строил, а потом взял и понарошку женился на дылде-Ленке. Сейчас она, кстати, за американца замуж вышла. Не нужны ей татары, - засмеялась я.
- Не ехидничай.
- Не буду. Ну и окончательно подорвал мою веру в хороших парней мальчик с девятого этажа.
- Вот, об этом поподробнее.
- Да об этом даже говорить не хочу. Идиотизм какой-то просто. Как можно было это полтора года терпеть? Я что, девушка для выгулки вместе с собакой что ли? – взорвалась я.
- Успокойся. Ведь все уже в прошлом, правда?
- Конечно. Так мы гуляли вокруг дома. Он, вцепившись в свою собаку, а я, хватаясь за деревья, чтобы не упасть на скользкой тропинке.
- И что, даже руку не подавал? – возмутилось нечто.
- Какой там! Он меня боялся, - засмеялась я. – После единственной встречи без собаки – на моем восемнадцатилетии, он пропал без вести, а я не стала сама звонить.
- Поздновато гордость проснулась… не находишь?
- Нахожу. Нельзя никому позволять себя унижать. Поэтому в ту весну я решила, что проще сидеть дома и смотреть счастливые фильмы про любовь, смеясь над главными героями.
- И долго же ты так просидела?
- Да чуть больше полугода. Пока мне компьютер не принесли. Я еще сильно кричала, что мне этот Интернет нафиг не нужен. – улыбнулась я. – Вспомнить страшно… А если бы меня послушали и унесли модем?
- Дальше можешь не рассказывать.
- Но почему? Ведь дальше же самое интересное и хорошее будет! – в нетерпении воскликнула я. Мне хотелось делиться своей радостью.
- Ты знаешь, кто я?
- Да скорее всего просто глюк. Видимо, поспать мне нужно, а то уже какие-то серые ушастые живности чудятся.
- Не выдумывай. Я ко всем прихожу, когда приходит пора. Я – прошлое.
- Чье?
- Сегодня – твое. Завтра еще чье-нибудь. Я просто прошлое. Как собирательный образ.
- А почему ты здесь? Меня не беспокоит прошлое или какие-то воспоминания оттуда.
- Просто из всего того, что ты сказала, можно сделать вывод, что ты уже обожглась на мужских недостатках. И я надеюсь, что больше они не повторятся.
- Смешной ты… Во мне ведь тоже много недостатков. Просто знаешь… Когда мы не любим, то недостатки другого человека нам очень сильно мешают и, в конце концов, надоедят вплоть до отказа даже думать об этом человеке. А когда мы любим, то недостатки других людей нас не раздражают, потому что мы знаем, что достоинств намного больше… Что мы любим.
- Именно так. Ты все правильно говоришь. И все у тебя будет хорошо.
- Правда?
- Конечно. А ты сомневаешься?
- Нет. Я просто боюсь. Слушай, а к Нему ты тоже придешь?
- Вряд ли. У него больше опыта, и он сам все знает. Иначе бы он не терпел твою взбалмошную, упрямую и ранимую натуру так долго, - засмеялось нечто.
- Да ну тебя… - я хотела подискутировать на тему, что я очень даже спокойной бываю порой, но нечто исчезло.

Я посмотрела на небо, светили звезды ниточками замерзших слез. По дороге, грязной от растаявшего снега, шла девушка и плакала. Когда-нибудь к ней тоже придет Нечто, и она поймет, что никакие слезы не бывают напрасными хотя бы потому, что когда-то мы решаем взять себя в руки и плакать больше из-за чего-то очень важного, о чем мы потом и не вспомним. В другой жизни. Которую мы создадим сами, отодвинув руками прошлое и глядя вперед в будущее, радуясь каждой счастливой минуте настоящего.