Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - 136 документов назад136 документов назадАвтор: не жрет животных, падаль 136 документов назад – так далеко сейчас начало очередного дня. 136 белых пустынь на экране один за другим своей пустотой обозначают вялотекущий ритм рабочего дня. У каждого свои способы измерения, свой метроном.Создать новый. Новый простор для приложения сил, новую каторгу для постылых и неуместных эмоций. Профессиональный опыт превращается всего лишь в умение закрывать глаза или отводить их. Ни в коем случае не заглядывай в себя, это только всему помешает. Те, кто будет произносить написанные мной слова, не смогут прочесть их в причудливых узорах строк и хитросплетении букв. Вспышки фотоаппаратов, объективы камер не запечатлеют их во мгновении. Половина бумаг в мусорной корзине, половина – в цель: по почтовым параллелям в другие комнаты, офисы, дома, города – бумажная география крайне обширна. Почтовый клиент – лучшее название для меня. Почтовая адиктивность, неконтролируемый поиск реакции на экране монитора. Тоскливо осознавать, что способом коммуникации с миром стала локальная сеть. Письма оттуда, письма отсюда, по капле стирают образы людей присылающих их. Кого-то я и вовсе не видел, имея дело с портретом из букв и пробелов. Могут ли вольтовые дуги в проводах передать что-то большее. Что скажет о тебе и твоем состоянии белое молоко, залившее чужой экран с приходом твоего письма, черное кристаллы букв разбегаются и растворяются грязными пятнами на плоских экранах. Офисная акварель. 137-й документ. Свидание с выключенным звуком. Зажатый Mute. Белые стены, потолок, раскрытый белый экран – все вокруг тебя ждет твоего участия. Говорят, что частота мигания неактивного курсора в текстовых процессорах тщательно выбрана под статистически нормальный пульс. У некоторых, пустой экран, как белый лист, вызывает идиосинкразию, и курсор пытается вернуть несчастным ощущение ритма. Закуриваю и запрокидываю ноги на стол, дистанцируясь от экрана. Усталость занимает свободный от мыслей космос головы, оттуда импульсами распространяясь по всему телу, веки тяжелеют и слипаются глаза. Сигаретный дым, зажатый в тесном пространстве кабинетов, ползет медленно, не торопясь раствориться в едком воздухе офисной меланхолии. Плотность воздуха к концу дня возрастает до потенциально опасных величин, вероятно, из-за высокой концентрации невысказанных, подавленных эмоций на кубический сантиметр белых стен, потолков и полов. Стерилизация атмосферы. Мне так необходимо вырваться – желание, преобразованное в действие. Ухватиться за ускользающие минутами и часами ощущение жизни вокруг. Кто-то похищает мой воздух, незаметно крадет, ничего не оставляя взамен. Так, как будто за дышащими и слушающими порами одушевленных стен скрываются тонкие стеклянные трубки, откачивающие мои выдохи, не оставляя мне шансов на вдох. Так, коварно отнимая растворенные в дыхании строчки непроизнесенных диалогов, следы непрочувствованных эмоций с нас снимают потенциал, передавая его по стеклянным волокнам в скрытый центр. Пищевые цепи в офисных зданиях. Желание, преобразованное в действие. Я хочу разорвать этот удушливый круг раз и навсегда, чутьем чувствуя маршруты циркуляции похищенного у нас воздуха под стенами. Я уверенно иду, следуя спрятанным в цементе токам. Куда бы они не привели меня, где бы они не закончились – там, я заберу все, что было нашим. Я слышу шепот убегающих по коммуникациям слов, крепче сжимая оружие в руке. Это действия не по заранее подготовленному проекту, это – тщательно спланированная всеми нами одновременно импровизация. Каждый хотел бы быть на моем месте и нажать на курок, находясь в центре проворовавшейся и вскрывшейся системы. Но только я слышу, куда ведут провода. Коридоры, повороты, двери, удивленные взгляды – прохожу насквозь, не оглядываясь – сосредоточенность на цели. Еще двери, кабинеты, столы, коридоры, лестницы, пролеты и убегающий от меня шепот – я ускоряюсь, оставляя за собой вихрь потревоженных бумаг, незаконченных формулировок и разряженный воздух. Здесь. За этой дверью все решит один выстрел. Оборвется чье-то дыхание, сотканное из лоскутов нашего кислорода. За этой дверью скрыт безмолвный монстр, пожирающий наши слова, бесчувственная машина, опустошающая наши чувства – углы коридоров, очертания двери наполняются моим учащенным пульсом. Стеклянные вены изгибаются в напряжении. Черная дыра, из которой не возвращается даже свет, кажется, сделана из тишины – ни шороха, ни звука, ни дыхания – вакуум, в котором в течение рабочего дня хранятся наши души с зажатыми ртами. Я снимаю с предохранителя. Электрическим щелчком пуля уходит в ствол на вытянутой руке. Мгновение – дверь распахнута, силуэт – в перекрестье. Кто-то спиной ко мне, мне не видно лица: ноги на столе, в руке тлеющая сигарета. Выстрел. Алые пятна разлетаются на белом полотне экрана. Пустая страница, мигающий курсор замедляет мой пульс – медленнее, медленнее… 137-й документ пуст. ________________________________________ Не жрите жывотных – они вас тоже не любят Теги:
1 Комментарии
#0 11:28 06-07-2006Слава КПСС
Пацтул не упал, но мне понравилось. Извините, что вмешиваюсь... но тут блять такая приятность обнаружилась - этот крео стал 20м в моей жызни... выходит, юбилей у меня, хоть и скромный... еще раз извините... написано красиво, да ага, понравилось, и без заебонов опять же! особенно приятно было узнать, что хоть где то еще дозволяют курить в офисе как всегда - причудливые узоры строк и хитросплетение букв Зрело. Несколько сумбурно. Фраза "стерилизация атмосферы" вызвала приятное щекотание в нижнем отделе гипотоламуса. Что ж, уважаемые…. Вот так мы и убиваем себя… день за днем… Вам всем спасибо… за 20 креотивофф ваше мнение стало для меня чем-то очень важным, а вы все – кем-то близким… Бывалый – не было задачи уронить тебя пацтул… просто очередной эпос Спиди-гонщик – спасибо, лестно штопиздец Kadyroff – ну наконец-то тебе угодил… а заебоны иногда тоже бывают интересными. Ницше говорил о гносеологии: «теория знания – теория перспективы»… как посмотреть вопщем… зачем упрощать сложные вещи, если вы можете оценить их сложность… Безенчук – как всегда – ты здесь, дружище… но уже сдержаннее… все приходит с опытом, но, видимо, это – не про меня… KNUT – всегда радуешь своими появлениями, браза! Всегда инетресен твой взгляд, как и оценка Безенчука с детьми – очень ценю… кстате, гипоталамус – это в основном центр зрительной апперцепции. Так что, будь осторожен – ослепнешь (не дай Бог, нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк его). Вот такие вот будут спасибы. Открываю 187 документ сегодня и понимаю, что это – не предел… пора заканчивать – надоел я фсем…. ...в общем, Безенчук, будешь рядом - заходи вместе с сыновьями... а хотя, сыновей - нахуй... ну в общем сам смотри, как тебе удобней... мастер тоску в строчки загонять. Как всегда блестяще...С юбилием кстати... Слово юбилей надо бы было написать иначе... ррргаф! Еше свежачок дороги выбираем не всегда мы,
наоборот случается подчас мы ведь и жить порой не ходим сами, какой-то аватар живет за нас. Однажды не вернется он из цеха, он всеми принят, он вошел во вкус, и смотрит телевизор не для смеха, и не блюет при слове «профсоюз»… А я… мне Аннушка дорогу выбирает - подсолнечное масло, как всегда… И на Садовой кобрами трамваи ко мне двоят и тянут провода.... вот если б мы были бессмертны,
то вымерли мы бы давно, поскольку бессмертные - жертвы, чья жизнь превратилась в говно. казалось бы, радуйся - вечен, и баб вечно юных еби но…как-то безрадостна печень, и хер не особо стоит. Чево тут поделать - не знаю, какая-то гложет вина - хоть вечно жена молодая, но как-то…привычна она.... Часть первая
"Две тени" Когда я себя забываю, В глубоком, неласковом сне В присутствии липкого рая, В кристалликах из монпансье В провалах, но сразу же взлётах, В сумбурных, невнятных речах Средь выжженных не огнеметом - Домах, закоулках, печах Средь незаселенных пространствий, Среди предвечерней тоски Вдали от электро всех станций, И хлада надгробной доски Я вижу.... День в нокаут отправила ночь,
тот лежал до пяти на Дворцовой, параллельно генштабу - подковой, и ему не спешили помочь. А потом, ухватившись за столп, окостылил закатом колонну и лиловый синяк Миллионной вдруг на Марсовом сделался желт - это день потащился к метро, мимо бронзы Барклая де Толли, за витрины цепляясь без воли, просто чтобы добраться домой, и лежать, не вставая, хотя… покурить бы в закат на балконе, удивляясь, как клодтовы кони на асфальте прилечь не... Люблю в одеяние мятом
Пройтись как последний пижон Не знатен я, и неопрятен, Не глуп, и невооружен Надевши любимую шапку Что вязана старой вдовой Иду я навроде как шавка По бровкам и по мостовой И в парки вхожу как во храмы И кланяюсь черным стволам Деревья мне папы и мамы Я их опасаюсь - не хам И скромно вокруг и лилейно Когда над Тамбовом рассвет И я согреваюсь портвейном И дымом плохих сигарет И тихо вот так отдыхаю От сытых воспитанных л... |