Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Было дело:: - Насекомое. Глава вторая.Насекомое. Глава вторая.Автор: Khristoff Утро следующего дня выдалось необычным. Меня никто не разбудил противным голосом нашей домохозяйки, и это стало очень приятной неожиданностью. Уже за одно ее: «Вова, вставай писать!», можно было не терзаясь муками совести подкладывать ей в карманы пальто дохлых тараканов или смазывать стельки ее шлепанцев клеем. Я не любил нашу домохозяйку. Она казалась мне слишком шумной, постоянно источала вокруг себя неприятный луковый запах и что-то еще, едва уловимо-отталкивающее. Маргарита Федоровна – так ее звали. И сколько я себя помню, она постоянно ходила в одном и том же коричневом платье, укладывала волосы в подобие утюга и красила свои тонкие губы помадой морковного цвета. Надо заметить, что мама тоже недолюбливала Маргариту Федоровну.- Мне кажется, она ворует масло из масленки! – любила говорить она папе. Тот же, по обыкновению, погружал усы в рот и мычал в ответ что-то невнятное. Как-то я заметил, как папа пытался наказать домохозяйку, прижимая ее с силой к стене в коридоре между кухней и кладовой. Он набросился на нее и с жадностью начал поедать помаду с ее губ, словно это были его собственные усы. Маргарита Федоровна в ответ пыталась его укусить за ухо и что-то делала со штанами в районе кармана. Итак, я проснулся, быть может, первый раз с Нового Года сам. Проснулся, потому что захотел писать, а не потому что мне об этом провизжала противная домохозяйка. Садясь на горшок – а писал я до сих пор сидя на горшке – я захватил с собой гусли с прикованным к ним жуком. Последний выглядел спокойно. Не жужжал и не шипел, вел себя мирно, с достоинством покачивая длинными усами. Я решил, что сразу после завтрака до начала занятий позвоню Николай Николаевичу и поинтересуюсь у него про рисунок на теле жука. Уплетая овсяную кашу с изюмом, я поинтересовался у мамы, где наша домохозяйка. - Она уехала к племяннице, - ответила мама и с негодованием посмотрела на масленку, - и прихватила с собой все масло! - Мам, можно я позвоню дяде Коле? - спросил я. - Позвони, но только позже – он еще, наверное, спит. Я поблагодарил маму за завтрак, налил себе большую чашку какао и удалился в детскую. Там мне надо было впрыснуть в напиток немного жучиного сока. Я был уверен, что он очень здорово укрепляет мой организм. Во всяком случае, определенные положительные сдвиги в моем развитии за последние три года, а именно столько я принимаю экстракт из насекомых, несомненно, появились. Я, например, перестал писаться в постель и даже смог подтянутся три раза на перекладине. Возможно, писаться я перестал благодаря процедурам профессора Бржно, но вот подтянуться на перекладине, и в этом я уверен – смог благодаря эликсиру. Да и за три года я привык к его терпкому вкусу, это сделалось для меня своеобразной церемонией. Вот, скажем, Черчилль с утра курил сигару, Сталин набивал трубку, а я выпивал несколько капель жучиного сока. Вернувшись в комнату, я достал бутылочку, где у меня хранился эликсир, но обнаружил ее пустой. Я так увлекся вчера изучением нового животного, что совсем забыл о пополнении запаса, хотя и собирался проверить плантации в районе плинтуса – обычно там за неделю набивалось много разной всячины. Не беда – решил я, и собрался было сделать то, что не успел сделать вчера, как тут подумал – у меня же есть уже жук, да еще какой! Конечно, я не окончил исследования, но, в конце концов, меня интересовало только что это за вид, и что означают эти странные рисунки на его теле. Обеспечение внутренней сохранности, а тем более, сохранение жизни насекомому, вовсе не входило в мои планы. Поэтому я не долго колебался с решением. В глубине детского ящика, заваленного доверху совершенно непотребными игрушками типа деревянного Буратино или плюшевого медведя, я извлек свой инструментальный ящик. Гордость научной лаборатории! Это был настоящий железный ящичек, почти квадратный с никелированной поверхностью и двумя внушительными замками-защелками на крышке. Внутри него, словно в бархатных кроватях, лежали каждый в своем отсеке: шприц, щипцы с загнутыми краями, набор иголок в стеклянной коробке, длинный прямой пинцет, большой нож с толстым и расширяющимся на конце лезвием, пара непонятных мне приборов. Еще там были салфетки, но их я израсходовал по нужде, когда так неосторожно пошел в лес на поиски редких жуков, не захватив никакой бумаги и вообще, ничего не взяв кроме этого ящичка. Достался мне этот редкий набор следующим образом. Был у меня очень недолгий период в жизни, когда родители отдали меня в городской детский сад, так они думали побороть мою асоциальную натуру. Пробыл я там меньше месяца и все это время меня постоянно колотили. Причем все – мальчишки, девчонки и даже воспитательницы. А когда обнаружилось, что я мочусь в постель, то жизнь в саду превратилась в настоящий кошмар. Поначалу я плакал, размазывая слезы и сопли на лице. Убегал к дальнему углу забора и всласть рыдал, мечтая поскорее увидеть мамочку или, на худой конец папу. Вообще, очень эмоционально переживал происходящее, наивно полагая, что мир весь клином сошелся на моей скромной и несчастной персоне. Потом немного привык, и хотя били меня по-прежнему часто, я перестал так бурно и нелепо реагировать. Слезы – это первая и далеко не самая правильная реакция на причиненные обиды. Я довольно скоро это понял и соответственно перестал обижаться на побои. Точнее, перестал обижаться вслух. Видя, что тычки, затрещины, подножки, ущипы, укусы и поджопники не оказывают на меня должного эффекта, сверстники понемногу оставили меня в покое, решив под конец вынести мне самое страшное, по их мнению, наказание – объявить бойкот. Маленькие идиоты, они серьезно думали, что если со мной никто не будет общаться из их своры, я буду сильно переживать и плакать ночами в подушку. В итоге я, наконец, был предоставлен самому себе, и лишь для поддержания видимости должного воздействия на меня бойкота, я иногда шумно и горестно вздыхал, дабы маленькие кретины, думали, что своим молчанием они причиняют мне невыносимую боль. В полной мере воспользовавшись предоставленной свободой, я подробно изучил всю территорию детского сада, забираясь в своих путешествиях в самые укромные уголки. Однажды, мне удалось забраться на чердак, что было вообще вожделенной мечтой каждого малыша из нашего сада. Но в отличие от меня, все остальные просто мечтали, раскрыв рты глупо взирая на таинственную дверь в потолке с большим ржавым замком. Я же в своих прогулках обнаружил, что дверей таких имеется несколько и на одной из них, той, что была на кухне, нет замка. Дождавшись глубокой ночи, когда ночная дежурная начистила картошку и ушла спать, я проник на кухню и без труда забрался на чердак. Там я не стал лазить в потемках, рискуя свернуть себе шею, а вместо этого нашел местечко помягче и уснул с тем, чтобы проснуться засветло, но не слишком поздно. Чердак имел много окошек, так что утром я смог в комфортных условиях изучить его содержимое. А оно было более чем достойным. Среди кучи сломанной мебели и больших сгруженных сюда неизвестно зачем бревен я нашел в частности: старые игрушки, пожелтевшие газеты, целое ведро с маленькими баночками и пузырьками, четыре огнетушителя, банки с краской и большой сундук. В нем, среди вороха старой одежды, я и обнаружил маленький ящик с инструментами. Поставив его, а также ведерко с бутылочками у входа, я спустился вниз и никем незамеченный вернулся в свою кровать. В следующую ночь я вынес свою добычу и спрятал ее у забора рядом с дырой. Так я стал обладателем достойной коллекции склянок и уникального ящика с инструментами. А из сада меня скоро забрали, и очень вовремя – видя, что бойкотирование не оказывает должного эффекта, малыши решили вернуться к проверенной тактике избивания, чего мне поверьте, абсолютно не хотелось. Напоследок, уже зная, что пребывать в этом прискорбном месте мне осталось недолго, я решил отомстить за побои. Не сказать, чтобы я очень уж обижался и горел весь пламенем мести, как герои в некоторых фильмах, подсмотренных мною в гостиной. Просто я считал и считаю, что каждое действие должно иметь свои необратимые последствия. Если отпустить камень – он упадет. Это закон притяжения. Если толкнуть мячик – он покатится. Это закон инерции. А потом, обязательно остановится. Это закон трения. Все это мне рассказал Николай Николаевич, когда я его спросил, почему он не курит. Все взрослые курили, а он не курил, и меня это заинтересовало. - Понимаешь, дружок, если я закурю, то обязательно очень скоро умру. Это закон. Закон сохранения моего здоровья, - объяснил мне ученый и рассказал немного о законах, а я уже потом, на основании этого вывел свои собственные. Так вот, один из них гласил – если меня кто-то сильно обижает то, безусловно, будет так или иначе наказан. Поэтому я за день до своего ухода из садика положил в кастрюлю пару ложек крысиного яду. Его я тоже нашел на чердаке в банке с надписью, любезно сообщающей мне о ее содержании. Все прошло великолепно – через некоторое время после еды вся группа повалилась на пол, держась за животы. Я, естественно кашу не ел, но повалился тоже, изображая на лице нечеловеческие муки. Нас увезли в больницу и промыли желудки – ужасно противная процедура. После этого меня забрали домой, а что случилось с остальными я не знаю и знать не хочу. Впрочем, я опять отвлекся. Итак, я достал из ящика шприц и насадил на него самую толстую в наборе иглу. После чего проткнул жука в районе брюшка и аккуратно высосал его в бутылочку. Жук еще какое-то время дергал приклеенными к гуслям лапками и шевелил усами и челюстями, а потом замер. Я поднес бутылку с соком к окну и разглядел ее на свету. Она была обыкновенной, темно-желтой с зеленым отливом, мутная от фрагментов кожи и прочей органики насекомого. Запах имела также вполне обычный для эликсира – немного плесени, чуть леса и земли. В общем, ничего особенного в этом соке в сравнении с соком от тех же тараканов, я не нашел, а потому, процедив его через марлю, вылил в какао и выпил, не сильно беспокоясь о возможных последствиях. Жук этот, в общем хоть и был невероятен, но едва ли он был ядовитым. Не было у него ничего такого, что характерно для ядовитых насекомых. Только я выпил какао с лекарством, как в дверь постучали – пришла моя учительница по русскому языку. Наступало время занятий и я, будучи прилежным учеником, ибо учиться, любил, поспешил на урок. Звонок Николай Николаевичу пришлось перенести на вечер. Теги:
-1 Комментарии
#0 11:07 26-09-2006Лев Рыжков
Ты, автор, "Осиную фабрику" все ж почитай. А то велосипед изобретаешь LoveWriter Я читал всего Бэнкса и очень рад, что тебе тоже подарили книжку с его романом. Не понимаю твоих инсинуаций. Там, собственно, совсем про другое. У Бэнкса - это фантастическое чтиво, детектив для умников, думающих что они читают интеллектуальную прозу, а у меня все проще - воспомининия из детства. Ты на рубрику внимательнее погляди. Еще и читал, оказывается. Только девочкой там по концовке своих "воспомининий" не становись LoveWriter ты совершенно недооцениваешь автора. Ах, Феникс, мало того, что этот школяр недооценивает мои литспособности и пытается язвить, так он еще и зачем-то лишил многих людей удовольствие от чтения романа Осиная Фабрика. Ведь самое интересное в таких романах - это финал. А он его безобразнейшим образом раскрыл, причем токма лишь за тем, чтобы показать какой он умный и начитанный мальчег. Раньше таким отрубали носы. Фениксс ОК. Автор настаивает на мемуарном характере текста. Описывает как отравил крысиным ядом детский сад. Повзрослел, отъел ряху, теперь гладенько и гаденько это все описывает. Тут не оценки с недооценками, тут выводы напрашиваются... мощно написано. Цельность характера героя просто выдающаяся, а автор однозначно рубит в децкой психике. LoveWriter Какие выводы? Ты когда кники от первого лица читаешь- тоже считаешь, что это мемуарно? Это воспоминания, а литературное произведение. стоит асиливать то хоть? Гавноархитектор(ОКБА) Неа, не стоит, проскролль, только очень аккуратно, не исключен жосский удар по психике. Согласен с Алузефом. Без первой части читать не стоит, ибо трудно будет понять что к чему. Фениксс А ты и хихикнул, наверное, когда детишки ядом травились. Еще и умилиться можно было: "Вот, какой автор выдумщик! Так их, бля, засранцев!" "а у меня все проще - воспомининия из детства" - автор сам настаивает на этом. LoveWriter Так это же выдумка. Красота-то какая. Автор явно не от графоманского жжения пишет. Продолжение следует? интилихгент, масимум - жука обидит персонаж явно анального типа главный герой мерзок что пиздец, но оторваться от чтения практически невозможно. У автора талант просто что пиздец, да... а кто бы мог подумать? Респект вобщем, автор, молодесс! Мне нравится как пишет этот афтар... Ох, Голем, какой же ты завистливый сукин сын. Ну что ты взъелася то на меня? Что тебя гложет? и что конкретно тебе не понравилось в этой фразе, не пойму. я проверяю свои тексты не один раз и естественно не самостоятельно, ибо самому найти все ошибки крайне сложно, а поему ошибки у меня выискивает жена, с врожденной грамотностью, если ты слыхал о таком явлении. В общем, Голем, я вычеркиваю тебя из списка сових друзей и сторонников. Ты бестолочь с ранимым самолюбием, болезненным тщеславием и, это самое печальное, отсутствием чувства юмора. Да, чуть не забыл. продолжение конечно будет. Опять длинным ,ибо графоманские коротевичи на 30kb невнятицы выдранной памятью из книг и диафильмов я оставляю всяким субъектам, чье имя даже упоминать не буду. И на рыбалку, между прочим, классную ночную рыбалку, поеду один. Адью. Трепещите враги - поймаю карпа - спущу на вас. по-моему пиздатое,выше среднего уровня сочитение. ахуенно написано, оторвацца невозможно... Еше свежачок Когда молод в карманах не густо.
Укрывались в полночных трамваях, Целовались в подъездах без домофонов Выродки нищенской стаи. Обвивали друг друга телами, Дожидались цветенья сирени. Отоварка просрочкой в тушке продмага.... Однажды бухгалтер городской фирмы Курнык поссорился с Черным Магом Марменом. Мармен был очень сильным и опытным.
И вот Черный Маг Мармен проклял Курныка. Он лелеял проклятье в глубине своего сердца целый месяц, взращивал его как Черное Дитя – одновременно заботливо и беспощадно.... Поэт, за сонет принимаясь во вторник,
Был голоден словно чилийский поморник. Хотелось поэту миньетов и threesome, Но, был наш поэт неимущим и лысым. Он тихо вздохнул, посчитав серебро, И в жопу задумчиво сунул перо, Решив, что пока никому не присунет, Не станет он время расходовать всуе, И, задний проход наполняя до боли, Пердел, как вулкан сицилийский Стромболи.... Как же хуй мой радовал девах!
Был он юрким, стойким, не брезгливым, Пену он взбивал на влажных швах, Пока девки ёрзали визгливо, Он любил им в ротики залезть, И в очко забраться, где позволят, На призывы отвечая, - есть! А порой и вычурным «яволем»!... Серега появился в нашем классе во второй четветри последнего года начальной школы. Был паренёк рыж, конопат и носил зеленые семейные трусы в мелких красных цветках. Почему-то больше всего вспоминаются эти трусы и Серый у доски со спущенным штанами, когда его порет метровой линейкой по жопе классная....
|