Книга про мечты(кусочек)

Автор: Lilkin Мечта №1
Морро-озит!.... вместе с чайником(он по природе своей, а я от обиды на температуру кипения), шипим! – Будем чай пить… Это даже хорошо, что обжегся. Смотрю на пространство между большим и указательным – что то там теперь происходит: мое тело обнаружило неполадку, набухло, покраснело, ноет с укоризной(чинить теперь будет), доставлять некоторые неудобства, чтоб мы в следующий раз осторожнее были с чайником.
Я люблю просыпаться. Уже очень давно у меня не бывает дней, похожих один на другой - Это для меня непозволительная роскошь, боюсь и так не успеть. Даже не надеюсь уложиться в те пару десятков лет, которые еще предстоит просыпаться.
Сегодня я – Сережа Володин! Родился где-то, не знаю где, и с пеленок воспитывался в небольшом детском доме, в Сибири, 30 км от какого-то, более-менее-города. Дети, из-за острой нехватки лишних жилых помещений, жили все вместе, разных возрастов и происхождений, разделяли нас только на мальчиков и девочек. Володин я потому, что Володя – мой старший брат. Он всегда говорил, что человек, где бы и кем бы он ни родился, не должен быть один. У человека, как минимум, должен быть брат. Он сразу решил, что мы будем братьями. Он старший, я (на 4 года) - младший. Воспитатели приветствовали такое наше «родство», и записали меня как Сережу Володина. Это самое главное, что есть и было в моей жизни, и в Володиной тоже. Остальное нет смысла пересказывать. Я знаю это наверняка… Наступает момент, в жизни каждого, когда ты уже больше не ошибаешься.
Ну вот, о чем это я? Времени, впрочем, еще хватает. У меня целый день на всего пару важных вещей. Представляете? Родился в Сибири, и ни разу не видел северного сияния… но это вечером, после всего остального. В первую очередь, идем в кино, потом еду, кстати, обязательно на метро, до «Парка Горького», там обязательно напьюсь до икоты воды какой-нибудь сладкой, с газами, и сразу кататься, пока не стошнит! Потом, опять на метро, обратно. Напьюсь до потери памяти, в пивной с мужиками, темного чешского пива ледяного. И усну прямо там, за столом, при всех! Пусть меня выгонят, пусть пальцем показывают… интересно, а как это? до таких чертей напиваться?
.
Мечта №2
Бррррр… Вот тебе и Сережа Володин! Доброе утро, фиолетовый спутник(иронизирую). я – Антон - литератор. Ну и куда мы с тобой пойдем? Нас хоть в какой-нибудь зоопарк пустят? Можно, конечно, сразу пойти пить, там таким «красивым людям» никто не удивляется. Ладно. Что у нас там по плану пунктом номер один? – Нахамить какому-нибудь генералу, /гхм/, потом скинуть шарик с водой из окна на тетек, каких-нибудь…
/- и чего возмущаешься?! Вполне гармонично твои подвиги выглядят с фингалом!/
- Но кое-что приличное я же тоже хотел сделать! Хотел, например, написать обо всем, обо всех нас, - «с сатирой о страшном»! Сейчас вот сяду и начну… только, хоть один раз, все равно на кого уже, пакетик, самый маленький скинуть! И, хотя бы по телефону, хоть одному генералу…
/- замечательно мы с тобой, Антон! Давно так не смеялся! Ну надо же, если б знал раньше, только и делал бы, что хамил генералам и с крыши пакетами с водой кидался! И я допишу за тебя, обязательно допишу, и остальных попрошу, мы все будем стараться…. /
.
Мечта №3
А я не хочу ничего! Мне ничего такого не надо, только булок с изюмом и маком, и сливочным маслом, запивать все кефиром можно, или чаем с лимоном и сахаром… А где здесь с девчонками знакомятся? Где у вас клуб? Там должны быть танцы! И можно я автомобилем немного порулю? Я аккуратно… может, хотя бы, мотоцикл кто даст на часок, на один раз? Давай, попросим у кого-нибудь? Кто-нибудь обязательно даст, кому-то точно не жалко! Неплохо бы еще в Сочи махнуть, или в какую-нибудь Ялту. И вот еще, голодный я – макарон с тушенкой хочу, еще яйцами закусить, всмятку. А если поторопимся, ворон не будем считать, сфотографирую кого-нибудь на фотокамеру, может, если повезет, артиста известного встретим. Здесь Пьеха живет! Я точно знаю! Она часто встречается? Можно будет снять ее на фотоаппарат, красиво получиться должно, потом карточку отдадим, ей будет приятно. Вот еще книгу недавно читал, интересную, про очень умную собаку! Сразу себе захотелось такую же(собаку)… Неплохо было бы, конечно, но куда уж мне… и вот еще, самое главное! У вас тут потрогать очень хочется настоящую, розовенькую, сахарную вату…
Мечта №4.
….14:00
- ничего.
….17:00
- Эй! Времени остается совсем мало! Другой день вам не выделят. Ваше, конечно, дело, просто доношу до сведения….
….19:00
- так… значит, ты Захар, хочешь – жить…. Захар, миленький, ну время же уходит, ну что же ты, дурак, делаешь, ты же еще успеваешь! Другие же за каждую минуту хватаются, с рассветом просыпаются, и… Понимаю, тебе, возможно и трудно так сразу поверить, но засыпали улыбаясь. Каждый, слышишь?! Ты, Идиот!!!! День жизни просрать…
21:00….
3 часа, у тебя… что ты натворил, парень? Как же ты так? Ну что там с тобой такое страшное произошло? Все же там были, всем больно… Я же для тебя и для таких как ты живу. Ну как же ты…
22:00…
Можешь молчать – твое право. Мы сейчас с тобой коньяк хороший разопьем… можешь молчать…
23:00…
/-Ну все, дорогой, я же чувствую тебя, пьяный ты дурак… Ну значит нет у тебя желания, бывает… Бывают такие люди, которым на самом деле ничего не хочется… бывают…/
- не торопись, Федор, у меня есть одно желание. И времени как раз хватит. Я хотел историю рассказать тебе, об одной семье, хорошей и счастливой. Семья состояла из 4х человек. Отец – доктор, мать – содержала дом, хозяйство, воспитывала детей. Глава семейства(отец), Давид Анатольевич, заведовал районной поликлиникой, и приносил домой стабильный доход. Пока не началась эта никому не нужная война и большинство зданий в городе, вместе с больницей не превратили в руины. Давид был верен данной еще в студенчестве клятве, и не оставил практику. В то время, как люди вокруг перестали походить на людей, женщины брали в руки оружие, мужчины оставляли семьи и уходили мстить за других мужчин, а дети забрасывали камнями раненых «врагов», поддаваясь общей ненависти и проклиная чужую, незнакомую им страну. В это время отец закрывал окна, двери, заваривал чай, усаживал нас за стол и рассказывал истории. Истории про людей, с которыми происходили несчастья, которые, не по своей воле, оказывались участниками страшных событий. Истории о том, как эти люди, проходя через боль и страхи, возвращались к нормальной жизни, и сердце их оставалось нетронутым. Истории разные, не похожие одна на другую… истории, которые происходили в разные времена. Их объединяла одна только мысль: если вокруг происходит что-то совсем страшное, настоящий человек всегда найдет в себе силы не отступиться от принципов, делать добро и не пускать ненависть в сердце. И тогда, он обязательно будет жить. С ним и его близкими ничего не случиться. Главное, все делать правильно. Вот, чему учил во время войны своих детей особенный человек.
И мы делали… ночью, когда вокруг становилось совсем тихо, отец и сын выходили из своего укрытия и искали раненых. Просто раненых, никто не смотрел на форму и национальность тех, кто нуждался в помощи. Дома ждали сестра и мать. Вот еще, забыл сказать, когда отец убедился, что мы верим ему, что готовы помогать, и ни капельки не боимся, в этот же день, собрав необходимые вещи, мы переехали в подвальное помещение разрушенного госпиталя. Там сохранились стены, и, почему-то, работало электричество. Туда мы весь день перетаскивали кровати и покрывала, матрасы, в общем, все, что могло согреть, все, куда можно было положить человека. Мы перетащили из верхних этажей все бинты, ножницы и полотенца, большинство из этого, черное от золы, частично сгоревшее мы тщательно выстирали, и продезинфицировали. В те дни страшно не было совершенно, это было даже похоже на странное счастье. Мы, все вместе, с папой, на равных, делали жизнь лучше. Люди, которых мы находили ночью, не давали своей жизни шанса, их оставили здесь свои же, случайно, без сознания, как бы то ни было, все они тихо ждали своей смерти.
Там, в подвале, всем хватало бинтов и кроватей, хлеба и воды. Лица светились счастьем и надеждой. Лица, которые не хотели больше убивать. Мы все тогда были уверенны, что никто из этих ребят не возьмет в руки оружие.
Люди, которые еще несколько часов назад направляли друг на друга оружие лежали бок о бок, передавали друг другу кувшин с водой, читали вслух письма, написанные на разных языках. Война, с каждым днем, с каждым таким солдатом, уходила все дальше от этой семьи. Над нами, казалось, кружили ангелы всех этих ребят. И ничего не могло нам угрожать.
Пока один из солдат, набрав достаточно сил, чтобы вернуться к своим сослуживцам, не вернулся. Вернулся в сопровождении каких-то военных. Они о чем – то хотели поговорить с отцом. После беседы с этими людьми, он успел только сообщить своей семье о том, что его помощь нужна родине, так что, придется им обходиться теперь без него. Но только, ни в коем случае, никому больше не помогать. После этого, мать, сына и дочь вывели из помещения, и направили ко всем остальным семьям, в убежище. Что стало с импровизированным госпиталем, никто из них так и не узнал. Об отце больше никто не слышал, до того дня, пока разносчик писем, не прокричал их фамилию.
Вот что, вслух, ровным голосом прочитала мать:
«У каждого солдата есть ружье. На каждом ружье солдата есть какое-то число зарубок. Этими зарубками, солдаты обозначают человеческие жизни. На моем - тоже такие есть. Они тоже означают человеческие жизни. Но каждая моя равна той жизни, которая не прервалась от этого ружья. И каждая моя обозначает, что направленное в мою сторону ружье тоже не стало отбирать жизнь. Мою жизнь. Первое время, не скрою, было страшно. Но, после первой зарубки, я понял, что люди не хотят смерти друг друга. Люди хотят жить! Люди смотрят друг другу в глаза и хотят жить! Они говорят на разных языках, но читают в глазах друг друга: «Я хочу жить! Я хочу, чтобы ты жил!»… их немало, этих зарубок, правда?
И второе письмо. Если вы это читаете, передайте, пожалуйста, конверт моей семье. Спасибо.
И еще одно письмо. Другим почерком. Зарубка всего одна. Ее поставил я. Простите…»

С тех пор дети не слышали от матери ни одного слова. Так, не переговариваясь, они продолжали существовать в убежище. Однажды к ним подошел военный и внимательно посмотрел на сына.
-Сколько тебе лет?
-14
- ты мужчина! почему здесь прячешься, как трусливый пес?!
Взял парня за руку и повел за собой. На все убежище прозвучал крик. Крик женщины, которая больше не сказала ни слова: Стооооой!!!!!!!
Этот крик, словно разбудил парня, он вырвал руку военного из своей, побежал к матери и сестре, обнял их и прошептал: «я вернусь, мама, я вернусь, сестра, я обещаю, любой ценой, вернусь, ждите…»…. Потом вернулся к военному, взял его руку и послушно отправился вон из убежища. Я не стану рассказывать, как и где прятался, пока другие умирали. Как он убил того, кто видел как он, и от чего прятался. Как в плену рассказал о том, где прячется его отряд. Расскажу о последнем, что случилось с Захаром. Захар оказался младше всех, кто был в отряде(уже русском – после плена). Никто не знал где именно, и сколько точно боевиков ждет в заданном направлении. Необходимо было, чтобы один из них остался, сторожить провиант и сообщить подкреплению, куда отправился отряд. Остаться должен был Захар.
Теперь история про мальчика Федю. Феде 11 лет. Он пришел из деревни, которую надо было защитить. В этой деревне, в основном, жили русские, так что, защита была необходима. Его мама(учитель), пока все прятались от войны, продолжала обучение сына, сама не поддавалась и внушала сыну, что чужие и жестокие решения не должны влиять на жизнь простых и хороших людей. Что все скоро кончится, и он, даже, не запустит учебу. Мальчик послушно впитывал знания, внимательно слушал мамины наставления, и чем больше она ему рассказывала о том, что скоро все кончится, и в их жизни ничего не изменится, тем больше он думал о том, какая же мама у него замечательная, и до чего же наивная. И как это несправедливо, что ему всего 11. И как страшно, что с ее могут обидеть, а он совсем еще малявка, и сделать ничего не сможет. И эти мысли не давали ему покоя, постепенно заполняя все его существо. В отчаянии, мальчик искал выход. И вот, судьба предоставила ему шанс. Рядом с их деревней был блок пост. Ребят, как ему говорила мама, привезли специально, чтобы с их домом ничего не случилось. Они сильные и смелые, знают множество разных хитростей, так что, ничего их семье не угрожает. Выстрелы, действительно раздавались систематически, но где-то далеко, и даже не понятно толком, с какой стороны. В общем, осталось еще совсем немного времени до конца войны - так обещали. И вот, то, чего боялся мальчик, произошло. Страшная весть, казалось, всего за несколько минут, от дома к дому облетела всех мирных жителей. Их собираются взрывать. Видели боевика. Одни говорили что одного, другие уверяли, что не меньше 15ти… Но никто, конечно, толком не знал что происходит, и происходит ли на самом деле. Блок – пост оказался отрядом из 7ми человек, так как остальных увезли, по причине относительно спокойной обстановки вокруг деревни. Мальчик, теперь понял, чем он может помочь. И понял, что этого момента он ждал и боялся с самого первого выстрела. Он может и должен спасти деревню и маму, тем более, что ребенка никто не тронет. И, дождавшись пока мама уснет, рванул на то место, где должен быть тот самый Блок – Пост. Перепугав всех и наделав много шума, в конце концов, убедил ребят, что пришел предложить помощь, что должен спасти маму и всех остальных. И только ему можно доверить такое задание, без риска, что кто-нибудь погибнет. Запыхавшись, выпалил последнюю фразу: ребенка ведь – не тронут!
Развитый мальчик, знал чеченский и русский и предложил свои услуги в качестве разведчика. Командир был рад такому обстоятельству, написал письмо, с координатами по которым надо отправить подкрепление и оставил парня «за старшего». Вместе с этим письмом, Федя получил еще здоровую пачку... листочков, конвертиков, вырванных из блокнота страничек…
У солдат есть красивая традиция. Каждый, кто отправляется в бой, должен написать о том, что он сделает, когда кончится война, и отдать письмо тому, кто остается. Каждый писал по-своему. Кто-то мечтал, кто-то просто писал о тех делах, до которых не дошли руки «на гражданке»… И, если солдат возвращался - забирал письмо, а если нет, оно крепилось к другим, которые тоже не дождались своих хозяев... 1523 таких письма достались Феденьке. За чтением которых, и поедая консервы, несколько дней он ждал подкрепления. Федя искренне сочувствовал Алеше, который никогда не ел сахарную вату. Федя не понимал, как такое могло случиться, что он, мальчик 11ти лет, ел эту вату, а взрослый совсем уже парень – нет. За этими мыслями его и застало запоздалое подкрепление. Мальчика выслушали и стали жалеть, когда пришлось сообщить что все, до одного солдаты погибли, а деревню сожгли. Но война кончилась, и ему больше нечего бояться. И только потом спросили, как его зовут. И тогда Федя решил, что делать ему здесь больше нечего, все, что имело значение – исчезло, а вот Алеше не мешало бы попробовать сладкой ваты. И сказал, что его зовут Алешей. Боль сразу отпустила, словно и на самом деле, уже Алеша, а не Федя ехал в Москву, радуясь новому приключению. Алешу отправили в детский дом, где он дорос до получения паспорта. Все знали страшную судьбу мальчика, и предложили назваться любым именем и фамилией, как захочет. Мальчик хранил все, до единого письма, все эти годы, часто перечитывая. Он подумал тогда, что не только Алеша может, с его помощью, попробовать сахарную вату, но и Витя, к примеру, покататься на роликах… и назвался Витей. А на следующий день, после получения паспорта, подумал вообще(при чем здесь паспорт?!) и, назвавшись еще другим именем, побежал в зоопарк. Так, дни мальчика перестали походить один на другой, а совесть начала успокаиваться….
Я – Захар. Моя мечта – жить. И ты ее у меня отобрал. Вот все, о чем я хотел тебе рассказать… вот такое у меня желание…
23:50