Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Трэш и угар:: - С неба звёздочкаС неба звёздочкаАвтор: Евгений Петропавловский Виртуальные частицысквозь Петровича проходят — и Петровичу не спится: он на кухне колобродит, матерится, недовольный теплой водкою из кружки, ест огурчик малосольный и идет к своей подружке бабе Рае, зло храпящей под пропаленной периной; страшен, будто в дикой чаще, ейный посвист соловьиный. Он ложится тихо рядом. Мысли муторны и странны... Под его тяжелым взглядом подыхают тараканы, муха бьется о гардину хоботатой головой, и покидая паутину, заползают за обои пауки, которым жутко... А Петровичу мешает — рядом — эта проститутка, что с Морфеем согрешает. Может, ей набить сусала иль поджечь, плеснув бензину, чтобы мыслить не мешала и ценила как мужчину? Нет, нельзя: глядишь, посадят; и уж точно на работе по головке не погладят — скажут: ”Вновь, Петрович, пьете!” И зачем такое надо, чтобы все его журили и тринадцатой зарплаты на собрании лишили?!. С мудрой думою таковской снова в кухню он шагает, теплой водочки “Московской” граммов 200 выпивает, сквозь окно глазами зверя в Космос тычется уныло, расстоянье в литрах меря до ближайшего светила: если бог там обитает — чтоб Петровичу молиться, то на кой он испускает виртуальные частицы? И Петровичу обидно. За топорик он берется: хрясть! — и звезд уже не видно, лишь окно со звоном бьется; расыпаются осколки в стайки чертиков зеленых. “Ах вы, суки! Ах вы, волки!” — Он орет. Гоняет он их по линолеуму в брызгах перетопленного сала — топором кромсает вдрызг их пятачкастые хлебала. Внеземные супостаты скачут, всхрюкивая: дескать, мы тебе, козел поддатый, можем хавало натрескать! Черти прыгают в прихожей, в спальне бесятся охально. Здесь им нравится, похоже. А Петровичу печально. Виртуальные частицы застят ум ему и зренье. Как от них освободиться? Где найти успокоенье? Как побитая собака, в спальню он бредет, вздыхая, где в оскале вурдалака распросталась баба Рая, а на лоб ее, блестящий от ночного злого пота, черт, патлатый и смердящий — с грязной мордой идиота — затащил свою подругу (в ней — ни робости, ни грусти) и кричит: ”Давай по кругу мы ея, Петрович, пустим!” Весь — паскудство, срам и злоба, он орет: ”Довольно злиться! Доведут тебя до гроба виртуальные частицы!” “Брешешь, пес! — Петрович, красный от желанья вражьей смерти, стонет. — Весь ваш труд — напрасный: будет здесь каюк вам, черти! Положу за время ночи асмодея к асмодею! Я ж — потомственный рабочий, даже грамоты имею!” И воздев топор разящий (бесы мигом — врассыпную), бабы Раин глупый ящик — буйну голову хмельную — пополам Петрович рубит, огурцом срыгнув устало... Он, по сути, бабку любит — просто меткости в нем мало. …Чу! Звонок! В фураге новой И в плаще с плеча чужого пялит зенки участковый в объектив глазка дверного. Это ходит он с дозором — недобритый и нетрезвый — чтоб Петрович не был вором беспокоится болезный. Он проходит тихо в двери, портя водух с каждым вздохом; знает он, что люди — звери: каждый ждет его с подвохом; каждый хочет расквитаться за служебные ошибки — на нунчаках с ним подраться, надавать по морде шибко иль, как минимум, заехать по спине ему лопатой, чтоб он стал предметом смеха и ходил везде горбатый... Но Петрович приглашает, как всегда, его к буфету — 40 граммов наливает и бурчит: ”Закуски нету”... После, к выходу шагая, участковый без охоты замечает: ”Баба Рая распахнула мозг свой что-то... Ладно. Ваш бедлам семейный мне пока без интереса: коли нет заявы ейной, то живи пока без стресса. Лишь бы шум не подымали, не стреляли тараканов — мне во вверенном квартале не потребно фулиганов!” И уходит в ночь, смешную, словно личико у смерти: одесную и ошую скачут черти, черти, черти... А Петрович слышит — в горле ком урчащий шевелится: “По всему, нутро расперли виртуальные частицы,” — так он думает. Короче этих мыслей не бывает; промеж них, заплющив очи, он на лоджию шагает. И, склонясь через перила, мечет он на ветер склизкий все, что съедено им было: огурцы..,кусок редиски... А рогатые повсюду, кувыркаясь, крутят дули. “Мы — с тобой, — визжат, — покуда ты живой еще, дедуля!” Теребя его штанину, супостат один вещает: “Ты нюхни, браток, бензину: сблюнешь душу — полегчает!” И Петрович видит: точно — от поганцев не отбиться... И “Московской”, как нарочно, не осталось, чтоб забыться. И топор пропал куда-то... А кругом — рога и рыла... И Петрович, виновато плача, лезет за перила — и летит в незрячий Космос, улыбаясь криволико; и его прощальный голос возвышается до крика: “Люди-люди, не бродите в дебрях, гиблых и пропащих! Люди-люди, не будите вы зверей, друг в друге спящих!” На пути его падучем — хмель сочащие светила; мимо — бог плывет на туче, щеря лик зеленорыло... И ему в тумане светит дно родимого квартала, где кричат чужие дети: “С неба звездочка упала!” Теги:
-2 Комментарии
#0 17:28 13-07-2007X
Зашибись "Пятачкастые хлебала" очень понравилось. По мне, так очень даже зачот. Бесподобно. Ржал. а вот теперь хорошо и в формате Хм Вроде не я писал Резонирует но по мне - мяса многовато взлетов бы в сторону, отстраненностей, и было б идеальноо Помесь Жуковского и Лаэртского...Буков дохуя, но скачешь по ним быстро...Необходимости в кавере не вижу...Наверное пиши...ггг Да, автор, пиши лучше стехи, поэт из тебя лучше чем прозаек. весело мамлеевщина. крайнепиздато. пиздато, но до конца поленился читать. потом, может, осилю. Петровичу бы с вотки на траву перескачить - милейший бы челавек был... очень понравилось. зоебись +1 к Kambodja Перечитала еще раз. Чото никак.. Еше свежачок 1. В одной не самой-таки ортодоксальной семье умер дед. Семейная легенда гласила, что была у него тайна о якобы несметных богатствах. Но это при жизни. А с мертвого что спросишь. Якобы хранил этот дед огромный, с куриное яйцо, бриллиант. А где хранил – никто не знает.... В некотором царстве, в тридевятом государстве, у одного плохого человека всю ночь в голове звучал блюз. Блюз был хороший. Черт его знает откуда, но какой-то лиловый негр с мяситыми губами всю ночь вдувал трубой ему в ухо дико тоскливое «фа-фа-фа».... Да. Вот так жосско. А ты думал? Ахуеть, скажи? Сука, ну как они это делают? Как они его набирают? Damn these graphomaniacs, shit! Сука, ну кто это сделал?! Кто меня сюда закатал своим идиотским намерением? Fucking shit! Как там у вас, у русских, поется, «цэ тоби пороблэно!... Савелий проснулся на полу. Расстояние, которое отделяло его организм от кровати, не превышало метра. Из чего, путаясь в мыслях, он сделал вывод, что вчера капитально перебрал. С трудом поднявшись, он потерял равновесие. Траектория, по которой отправилось в полет тело Савелия, была замысловатой....
Когда Вовка Кукушкин раньше слышал слово «халупа», ему представлялась обосранная и кишащая тараканами квартира. В его подсознании атрибутами такой квартирки непременно являлась железнозубая тётка, с усами и небритыми, дурнопахнущими подмышками. Хозяин халупы Вовке виделся в зассанных трусах и тельняшке....
|