Важное
Разделы
Поиск в креативах


Прочее

Литература:: - Ушастое недоразумение. Фсё.

Ушастое недоразумение. Фсё.

Автор: Шизоff
   [ принято к публикации 16:06  16-09-2007 | Шырвинтъ | Просмотров: 1311]
3

-- Пляшите, профессор!
Перед носом Панюшкина возникло нечто в подарочной упаковке: завёрнутое в бумагу и перевязанное шёлковой ленточкой с кокетливым бантиком в верхней части. Панюшкин поверх очков посмотрел на дарителя. Вернувшийся, после двухмесячного почти отпуска, Пабло не просто улыбался, а, казалось, светился изнутри.
-- Что это? – Анатолий Кириллович растерянно повертел свёрток в руках, приложил к уху и даже понюхал. Ему так давно последний раз дарили подарки, что он совершенно разучился с ними обращаться и испытывал смущение.
-- Это? – лицо Пабло приняло бесстрастное, несколько даже рассеянное выражение. – Это пропуск в Стокгольм.
Дрожащими пальцами Панюшкин развязал ленту, развернул бумагу, вскрыл коробочку и извлёк на свет божий вполне заурядную стеклянную колбочку с залитой сургучём пробкой. Колбочка была на две трети залита светло-желтой жидкостью, в которой плавало нечто бледное и безобразное. Анатолий Кириллович поднёс колбу к мощной лампе и после тщательного разглядывания на просвет неуверенно констатировал:
-- Несомненно, что это ухо… часть уха, если уж быть совсем…а зачем нам ухо?
-- Вопрос в том, чьё это ухо, профессор! А это – ухо Ван-Гога!
-- Кого?! – Панюшкин был ошарашен как никогда. Даже более, чем сами останки знаменитого голландца (к разного рода останкам профессор был равнодушен), его поразила непонятная причастность к ним доцента Жмудя.
-- Ван-Гога. Художник такой был, сильно знаменитый. Сам помер, а ухо осталось. Понимаете, что это значит?
-- Что? – упорно не понял Панюшкин.
-- Всё в наших руках. – пояснил несколько уязвлённый Пабло. – Прирастим к уху художника, и – вперёд на танки! Я узнавал: у этого Ван-Гога одних автопортретов было штук пятьдесят, его любая собака в мире -- на раз опознает, к доктору ходить не надо…
Панюшкин тупо смотрел на коллегу и пытался понять, кто из них двоих сходит с ума.
-- Да что вы, в самом деле?! – Нетерпеливый окрик выдернул будущего нобелевского лауреата из оцепенения. – Знаете, сколько здоровья мне это ухо стоило?! Вам ткани были нужны? Вот, пожалуйста! Это не мамонт сгнивший, тут как в аптеке. Я за этим ухом специально в Киев слетал, в отдел судебно-медицинской экспертизы тамошнего МВД. Через границу вёз. Бумажонок всяких понаписал, сала обожрался, бабок вломил немерено… Теперь дело за вами. Клонируйте с богом!
-- Да, да… -- пробормотал профессор и вдруг схватился за сердце.
-- Что такое? – встрепенулся Пабло – Вам плохо, профессор? Валидол, врача? Чего?!
-- Нет, всё … Всё хорошо…хорошо… Знаете, Пабло Васильевич, заболтайте-ка лучше спиртику… мы с вами выпьем… надо выпить… нам с вами….
Они выпили спиртику. Пабло с тревогой глядел в бледное лицо. Выпили ещё, и на лице проступил лёгкий румянец. Поднимая третью по счёту рюмку, Панюшкин наконец заговорил. Он сказал всего пять слов:
-- За вас, Пабло! Вы – гений!
В этот день напился не только склонный к умеренности Панюшкин, но и закалённый в питейных баталиях Жмудь.
-- Друг мой!… мой гениальный…друг!… вы даже сами не отдаёте себе отчёта…. – Панюшкин с трудом сдерживал выступившие на глазах слёзы восторга. – Это решение… оно – феноменально... Понимаете?! Что главное…А? Простота! ПРО-СТО-ТА! В ней – ключ к гениальности… почему я не гений, почему?!
-- Да вы гений, Анатолий Кирилыч, не надо мне тут! – протестовал Пабло, в свою очередь возбудившийся ввиду такого самоуничижения старшего коллеги. – Стал бы я с вами столько лет, если бы не гений…тоже мне не гений! Самый натуральный, ещё какой!
-- Вы знаете, Пабло Васильевич, дорогой вы мой человек, сколько стоит эта часть тела, а? Ответьте, я вас слушаю…Скажите мне: почём нынче такие уши?…. Я хочу слышать ваш ответ. Ну?!
-- Да ерунду стоит… Возни – да! Пока нашёл, пока договорился… Геморроя – да, много. А так, кому они нужны сейчас на Украине, эти уши? Только мне и понадобились.
-- Хорошо вы как выражаете мысли свои, коллега… Точно, остро… афористично мыслите…Именно: геморрой. Мне бы в голову никогда такое… талант… А уши эти – даже не золотые. Они бесценные. Вы это понимаете, Пабло…Ва-васильич, а?
-- Не понимаю. – честно признался тот.
-- Налейте, коллега.
Выпили, и немного посидели, глядя друг на друга. Обоих наполняла нежность и взаимопонимание.
-- Пабло Васильич, душа моя! Вы хоть представляете, сколько будут стоить картины этого Ван-Гога, когда мы его… Поняли? Они и сейчас-то…. А когда мы его воскресим, то… Мы с вами можем брать любые деньги, понимаете? ЛЮБЫЕ. В любом банке, в любой стране -- всё вернётся. Всё!
-- Да-а…-- протянул, по жизни далёкий от искусства, Пабло, которому и впрямь не приходила в голову эта простая мысль. – Интересно девки пляшут…
-- А какая к нам с вами выстроится очередь жаждущих бессмертия? Вы понимаете, что это уже стратегический проект. Это больше, чем водородная бомба, вот в чём дело! Что там Нобелевская премия, тьфу! Мы обессмертим наши имена, вот оно как! Нам памятник закатают побольше статуи Свободы. Колосса Родосского, да! Ван-Гог – это не овца. Это не сумчатый волк. Это — такой материал, что… даже страшно становится, коллега!
-- Справимся. – жёстко подытожил коллега, слегка одеревеневший от раскрывающихся перспектив. – Главное нАчать.
И они начали с большим энтузиазмом. Панюшкин чувствовал себя помолодевшим на добрые двадцать, доселе вхолостую прожитых, лет. В глазах поселилась сумасшедшинка, а двигался профессор теперь неровной, подпрыгивающей рысью. Вместо того, чтобы вытирать пальцы о халат, он научился ими щёлкать, чего отродясь за ним не наблюдалась. К тому же, находясь в непреходящем плотном контакте со своим продвинутым напарником, Анатолий Кириллович частично перенял присущую тому манеру компактного и ёмкого выражения своих мыслей. Теперь он с необыкновенной лёгкостью мог ввернуть что-нибудь передовое, от чего у приличных его возрасту коллег свело бы разом все челюсти. Пабло вообще переселился жить в институт.
То, чем они занимались изо дня в день целых полтора года, следовало бы описать в отдельной брошюре. Но описание это грешило бы огромным объёмом специфических терминов, обилием сугубо научных подробностей и невероятным количеством сухих отчётов, не способных воссоздать истинную картину удивительных событий, имевших место в стенах лаборатории Панюшкина. Не то удивительно, что Панюшкин овладел ненормативной лексикой, а то, что коллега Жмудь изрядно поумнел. Скованные режимом жесточайшей секретности, вынужденные отказаться от какой бы то ни было помощи извне, они образовали некий удивительный симбиоз, монолитное нечто, более сходное с тайным обществом, нежели с научным коллективом. Наподобие средневековых алхимиков, их связала некая мистическая цель, лишь им понятный язык, фантастическая запредельность замысла. Взаимное перетекание мыслей и чувств, сделало их не просто братьями по разуму, а сиамскими родственниками, чудом о двух головах и единым горящим сердцем. Сердце стучало, серое вещество кипело и пенилось, руки делали. И сделали.
Панюшкин перекрестился на радостно высунувшего язык Альберта, вытер по настоящему влажные руки, отщёлкал «три…два…один…поехали!», и вытянул из послушно раскрывшегося зёва инкубатора прозрачный ящик. В нём, опутанном сетью трубок и проводов, заполненном желеобразной, маслянистой субстанцией, пассивно колыхался голый рыжеволосый мужчина.
«Там в норе, во тьме печальной
Гроб качается хрустальный»
Сказка о спящей царевне. Да, но «мы рождены, чтоб сказку сделать былью»
Исподлобья наблюдающий за профессорскими манипуляциями Пабло, напряжённостью взгляда и пухлыми губами неуловимо напоминал поэта Пастернака.
-- Не передержали мы его в печке-то? – наконец нарушил он томительно затянувшееся молчание. Голос звучал вполне буднично, словно речь шла о заурядном пироге с капустой.
-- С учётом коэффициента ускорения – всё тик в тик. – так же бесцветно отозвался Панюшкин. – На таймере его возраст. Тридцать семь лет, два месяца и одиннадцать дней. Компьютер просчитал его с точностью до минут. Осталось только распаковать красавца. Пабло Васильевич, дорогой! Может, вы займётесь, а? У меня… Если честно, то у меня в животе что-то…не могу я, боюсь…Вот уже вроде и всё – а боюсь! Сделайте милость, пожалейте старика…Вы этого достойны, коллега!
Пабло ощутил спазм в желудке и лёгкое помутнение взора. Это был момент истины, настоящего признания. Его Рубикон. Даже пресловутый Нобелевский комитет сейчас не имел значения. Он сделал это! Он тоже гений! Он необходим!
-- Жребий брошен. – прошептал Пабло Жмудь, уроженец села Бунькова, и нажал ту самую красную кнопку.

4

-- Odi profanum vulgus, Анатолий Кириллович. – посоветовал Пабло недобро молчащему академику Панюшкину. – Презирай непосвящённую чернь.
-- Им бы свиней пасти, а не заключения делать!…Козлы! – Панюшкин был взбешён и опасен на вид.
-- Полностью согласен с вами, коллега! – тонко улыбнулся сочными поэтическими губами, чудом избежавший свиноводства Пабло. – Но мы с вами их ещё усадим под яблоньку. Козлов – главное в огород не пускать. Это наша поляна, Анатолий Кириллыч, правильно?
-- Наша корова, и мы её доим. -- согласно кивнул, поутихший от грамотных речей коллеги, Панюшкин. Он уже знал, что в речах Пабло порою проскальзывает нечто такое, к чему не мешает прислушаться повнимательнее. Главное – свежая идея, а уж остальное… Чисто техническая ботва.
-- Ну кто же знал, что этот псих красок обожрётся?
-- Нельзя было его без наблюдения оставлять! -- досадливо стукнул по столу Панюшкин. – Да и я, старый дурак, не подумал о том, чтобы его на тридцати пяти затормозить…расцвет таланта, никакого алкоголизма, никаких наркотиков…в тридцать семь он уже ничего не шарил, света белого не видел, только уши резать и мог…душман проклятый!
Пабло налил ещё по полтинничку. Они чокнулись и выпили для успокоения нервов.
-- Жалко, конечно, что он ничего не успел намазать… Прищурил задницу, и – пишите письма. Конечно, эти гады никогда не признают, что это был Ван-Гог! Зато как быстро они его уволокли, а?! Экспертиза, эксгумация…Тьфу! Крохоборы…Но концы-то все у нас, мозги не пропьёшь, а, Анатолий Кириллович?
-- А деньги, Пабло Васильевич, деньги?! Да, у нас есть метода, есть опыт…Но где взять деньги? Как вы мыслите, дорогой мой друг…и коллега, конечно! Нам ещё за этого ушастика как-то надо расплачиваться. Всё бы ничего, да проклятые уши не окупились! Сейчас дикий капитализм: делай что хочешь, но только со спонсором договорись. А где теперь взять этого спонсора? Раньше деньги были у партии, а сейчас уж и не знаю, есть ли такая партия…
-- Есть такая партия, профессор. В основном состоящая из бабок.
-- Вы это, Пабло Васильевич, в каком смысле?
-- Во всех. Вы как к коммунистам относитесь?
-- Да не очень-то… -- скривился Панюшкин, вспомнив молодость. – А что?
-- А то, Анатолий Кириллыч, что эта партия никаких бабок не пожалеет для нашей с вами деятельности. И за уши расплатимся, и такой эксперимент можем закатить – у-у-у! Это не какой-то хрен с бугра безухий… Въезжаете?
-- Не въезжаю… – помотал головой начавший холодеть Панюшкин.
-- Шёл я тут, как-то, мимо мавзолея….— интригующе понизил голос Пабло – Что с вами, профессор?! Сердце? Воды?!

Панюшкина откачали, но в результате инсульта у него оказался парализован лицевой нерв, от чего странное выражение лица стало ещё более странным. Большую часть времени он пощёлкивает пальцами, что порядком раздражает и без того нервных соседей по палате, санитаров и даже лечащего врача.
Поначалу навещавший его доцент Жмудь не мог без душевной боли смотреть на искажённое лицо своего друга и учителя, затем в его взгляде появился интерес, затем заночевала внезапная мысль. На данном жизненном этапе Пабло Васильевич Жмудь завязал с генетикой и вплотную занялся пластической хирургией.


Теги:





1


Комментарии

#0 16:15  16-09-2007мижгонa    
Шизоff

Ты нечто! Очень понравилось. Последняя часть вообще супер.

#1 16:25  16-09-2007Шизоff    
мижгонa


ну после такого признания я и помереть моу спокойно.

Je vous remerciee, ma chere! C*est formidable, беспсды.

#2 16:30  16-09-2007мижгонa    
Шизоff

Но-но, какое еще помереть? Не имеешь права.

#3 16:34  16-09-2007Павел Цаплин    
Бля, клялся не комментировать до понедельника! Жди.
#4 16:35  16-09-2007Шизоff    
Павел Цаплин


был такой фильм, помнится. да легко, хоть до следующего понедельника)))

#5 17:03  16-09-2007Sgt.Pecker    
Великолепно Шизоff,действительно последняя часть самая сильная,правда жаль,то последняя,я бы ещё почитал с превеликим удовольствием.(Я почти угадал финал,да)


Кстати вспомнил ахуенный фильм "Листомания" ёбнутого Кена Рассела с Роджером Долтри,Ринго Старром и т.д.

Там есть момент,когда помешанный на Вагнере хуй изготавливает ницшенианского сверхчеловека, живую валькирию-мужика,роль которой исполнил аж сам Рик Уэйкман,так вот оно встаёт,первым делом выжирает бутыль вискаря,ссыт в камин и отрубается.Если не видел этого фильма -найди непременно.

#6 17:03  16-09-2007Sgt.Pecker    
Великолепно Шизоff,действительно последняя часть самая сильная,правда жаль,то последняя,я бы ещё почитал с превеликим удовольствием.(Я почти угадал финал,да)


Кстати вспомнил ахуенный фильм "Листомания" ёбнутого Кена Рассела с Роджером Долтри,Ринго Старром и т.д.

Там есть момент,когда помешанный на Вагнере хуй изготавливает ницшенианского сверхчеловека, живую валькирию-мужика,роль которой исполнил аж сам Рик Уэйкман,так вот оно встаёт,первым делом выжирает бутыль вискаря,ссыт в камин и отрубается.Если не видел этого фильма -найди непременно.

#7 17:03  16-09-2007Sgt.Pecker    
Великолепно Шизоff,действительно последняя часть самая сильная,правда жаль,то последняя,я бы ещё почитал с превеликим удовольствием.(Я почти угадал финал,да)


Кстати вспомнил ахуенный фильм "Листомания" ёбнутого Кена Рассела с Роджером Долтри,Ринго Старром и т.д.

Там есть момент,когда помешанный на Вагнере хуй изготавливает ницшенианского сверхчеловека, живую валькирию-мужика,роль которой исполнил аж сам Рик Уэйкман,так вот оно встаёт,первым делом выжирает бутыль вискаря,ссыт в камин и отрубается.Если не видел этого фильма -найди непременно.

#8 17:04  16-09-2007Sgt.Pecker    
бля,сорри, удвоилось само.
#9 17:05  16-09-2007Sgt.Pecker    
Шырвинтъ, извини,что хуячу сюда(с)убери лишнее плиз,если можно.
#10 17:08  16-09-2007Шизоff    
Sgt.Pecker


да я фильмов мало смотрю.А ещё растянуть - это уже по формату ни в какой раскас не влезет, увы.


ШырвинтЪ


Ах, не убирай, не убирай...так томно и сладко внутри...ах!!!

#11 17:21  16-09-2007    
таки и думал, что про Ван Гога.
#12 17:28  16-09-2007Шэнпонзэ Настоящий    
Супер. Очень понравилось.
#13 17:37  16-09-2007Спич    
Зря профессор обосрался - Пабло имел в виду почётный караул... :))))))))))))

На племя...

#14 18:30  16-09-2007уга    
Шизоф, ты молодец. Капля дегтя: за-тя-ну-то ме-ста-ми. Сократить! А в остальном отлично.
#15 18:38  16-09-2007Спич    
Помню, на одном балу подходит ко мне барышня и томно так говорит :

- Граф, а вот не могли бы вы мне вкратце пересказать содержание вашего романа "Война и Мир"?

А я ей вежливо так, с юморком и поклоном :

- Иди ты в жопу, дура прянишная, да кабы я мог покороче - какова б хуя я бы корячиля и такое толстенное вылуживал? Нельзя короче!

Да...а водка тыды не палёная была...

#16 18:49  16-09-2007Шизоff    
уга


Есть такой грех. Люблю буковки повыписывать. Стиль видно такой, жду пока увязнет бедный читатель, перед тем как яд ввести)

#17 18:58  16-09-2007отважный адмирал Бен Боу    
понравилось.
#18 20:24  16-09-2007Петя Шнякин    
Шизoff

Прочитал все три части, не каментил, хотелось узнать, что дальше.

Хвалить тебя стало уже каким-то обычным, будничным делом. Даже в воскресенье. Автор, пиши! Радуй и удивляй!

#19 20:39  16-09-2007Шизоff    
ВСЕМ СПАСИБО!
#20 20:43  16-09-2007Спич    
...сказал хиругр,зарезав пациента.
#21 21:01  16-09-2007Sgt.Pecker    
Operation goes well,pacient dead гыгы
#22 00:42  17-09-2007тень, мля    
последний абзац абсолютно лишний
#23 00:49  17-09-2007Павел Цаплин    
Пока Шизоф переживает период творческого расцвета надо срочно отрезать ему ухо и надежно зафиксировать. Можно и другую часть организма, полную сил, но отрезаемую без изъятия жизни.

Кобыла, это, кажется по твоей части.

#24 04:17  17-09-2007Ахент    
Мижгона давай ибаца бес гандонаф..
#25 09:15  17-09-2007Шизоff    
тень, мля


Надо же...


Павел Цаплин


Странное предложение, где-то несогласен

#26 10:02  17-09-2007Нафигатор    
Отлично! Прочитал все три части на одном дыхании. Красота.

Да, 2 года в жизни творческого человека-это много. Отлично, но профессор-то Булгакова читал, должен был выводы сделать.

#27 10:04  17-09-2007Вечный Студент    
ахуенно, прочитал все на одном дыхании

концовка вообще вштырила

короче, заебался хвалить

#28 10:09  17-09-2007Нафигатор    
Надеюсь до вивисекции не дойдет. Но, автор, твори, тогда клонирование не потребуется. С нетерпением ожидаю новых рассказов и повестей.
#29 10:35  17-09-2007Саша Штирлиц    
Большое человеческое зоебись!!!
#30 10:42  17-09-2007Файк    
Весьма.То есть атлично.
#31 10:47  17-09-2007Какащенко    
Прочитал. Легко написано, но чувствуется, что автор начиная рассказ не знал, куда его вывезет кривая,поэтому прекрасные описательные характеристики Жмудя(человека и белоруса) никак не влияют на последующие две части.Их со спокойной душой мона было бы отнести к другому рассказу, или похерить наполовину.
#32 10:52  17-09-2007Спич    
Sgt.Pecker

http://bagiron.narod.ru/index.htm

сходи,там правда нонче обновление, но когда наладят - качни японскую версию -- обоссышшшшшя!

#33 10:56  17-09-2007Шизоff    
Какащенко


Позволю не согласиться - знал куда еду. Возможно сыграло роль собственное представление о композиции.


Остальным - горячий привет и спасибо.

#34 11:18  17-09-2007Какащенко    
Шизоff

Верю, я описал личные ощущения от прочтения, не более. При такой смачной характеристике героя грешно, коллега, чтоб она не стрельнула в серединке или в конце, только бы усилила рассказ белорусско-колхозная "памяркоунасць" проснувшаяся в герое в самый неподходящий момент.

Впрочем, не мне тебя учить.(смайлик)

#35 11:24  17-09-2007Шизоff    
Какащенко


Мне одна белорусская дама вопрос задала: "бывали в Белоруси?". Я напугался, что бить будут, но со вздохом признался, что бывал, знаком, ничего не...."Да нет,смеётся, узнаваемо"

Чёрт его знает, я во-первых имя подгадывал - тут или хохол с Пабло гармонирует, либо бульбаш. Но вот в моём контексте хохол не прокатывал никак. Потому так и вышло. Нужна была оптимистичная напористость вкупе с простотой душевной и беззлобностью. Может и не довёл....


А кому меня учить?(смайлик)

#36 11:42  17-09-2007bitalik    
Да. Отлично.
#37 11:46  17-09-2007Какащенко    
Шизоff

Жмудью, кстати, в средние века называли литовцев, а бульбашей-литвины. Так что у твоего Пабло литовские корни.

Мне лично очень помогают замечания " по делу", кое-чего не видишь у себя, так как "варишься внутри" произведения,все как бы понятно...Но тут появляется некий комментатор "Икс" и шерстит тебя в хвост и гриву. А если еще и по делу, такая наука дорогого стоит!

Всеообщий "одобрямс" меня лично только расхолаживает.

Существует "магия имен", это плохо.

#38 11:51  17-09-2007Шизоff    
Какащенко


Так я и не против, вроде как. Про литовцев - учту на будущее, хотя касаться национальностей дело опасное, лучше уж про себя))))

#39 00:09  18-09-2007VETERATOR    
Боюсь, что "такая партия" уже не у нас.

Жаль, что профосведомлённость мешает оценить литдостоинства.

Но, задумка с ухом выше всяких похвал.((

Остальное - до личной встречи.


Комментировать

login
password*

Еше свежачок
11:26  25-11-2024
: [1] [Литература]
дороги выбираем не всегда мы,
наоборот случается подчас
мы ведь и жить порой не ходим сами,
какой-то аватар живет за нас.
Однажды не вернется он из цеха,
он всеми принят, он вошел во вкус,
и смотрит телевизор не для смеха,
и не блюет при слове «профсоюз»…
А я… мне Аннушка дорогу выбирает -
подсолнечное масло, как всегда…
И на Садовой кобрами трамваи
ко мне двоят и тянут провода....
10:16  22-11-2024
: [2] [Литература]
вот если б мы были бессмертны,
то вымерли мы бы давно,
поскольку бессмертные - жертвы,
чья жизнь превратилась в говно.
казалось бы, радуйся - вечен,
и баб вечно юных еби
но…как-то безрадостна печень,
и хер не особо стоит.
Чево тут поделать - не знаю,
какая-то гложет вина -
хоть вечно жена молодая,
но как-то…привычна она....
Часть первая
"Две тени"

Когда я себя забываю,
В глубоком, неласковом сне
В присутствии липкого рая,
В кристалликах из монпансье

В провалах, но сразу же взлётах,
В сумбурных, невнятных речах
Средь выжженных не огнеметом -
Домах, закоулках, печах

Средь незаселенных пространствий,
Среди предвечерней тоски
Вдали от электро всех станций,
И хлада надгробной доски

Я вижу....
День в нокаут отправила ночь,
тот лежал до пяти на Дворцовой,
параллельно генштабу - подковой,
и ему не спешили помочь.
А потом, ухватившись за столп,
окостылил закатом колонну
и лиловый синяк Миллионной
вдруг на Марсовом сделался желт -
это день потащился к метро,
мимо бронзы Барклая де Толли,
за витрины цепляясь без воли,
просто чтобы добраться домой,
и лежать, не вставая, хотя…
покурить бы в закат на балконе,
удивляясь, как клодтовы кони
на асфальте прилечь не...
20:59  16-11-2024
: [3] [Литература]
Люблю в одеяние мятом
Пройтись как последний пижон
Не знатен я, и неопрятен,
Не глуп, и невооружен

Надевши любимую шапку
Что вязана старой вдовой
Иду я навроде как шавка
По бровкам и по мостовой

И в парки вхожу как во храмы
И кланяюсь черным стволам
Деревья мне папы и мамы
Я их опасаюсь - не хам

И скромно вокруг и лилейно
Когда над Тамбовом рассвет
И я согреваюсь портвейном
И дымом плохих сигарет

И тихо вот так отдыхаю
От сытых воспитанных л...