Гомофобия

Автор: Доктор Просекос Предупреждение! Медитации на тему «гомов не любят только те, кто сам пидор, пишите у себя на жопе». А то, что автор долбоеб, он и сам знает.

Совместную халтуру – а в результате вышло без малого по штуке на рыло -- решили отмечать дома у Игоря. Дима обещал подтянуться часам к семи – ему предстояло купить выпивку, на Игоре «висели» продукты. А потому его рука оттягивалась возле кассы супермаркета: в металлической корзине лежало мясо, приправы, минеральная вода, овощи, рыба.

Хозяин квартиры начал готовить один, но Дима пришел раньше намеченного срока, и потому уже к половине восьмого ужин был готов. Чокнулись, накатили, принялись жевать.

- Знаешь, вот за что я тебя люблю.., -- принялся разглагольствовать Дима, описывая в воздухе круг с нанизанным на вилку куском мяса, с которого стекал соус. И вдруг его взгляд уперся в тарелку на столе. – А это что за хуйня? – осекся он.
- А это молоки горбуши, - ответил гостеприимный хозяин, с радостью подвигая товарищу тарелку. – Я их с перцем и с луком пиздячу. Классная вещь.
Дима влил в себя стопку «Союз-Виктана» и спросил изменившимся голосом:
- Ты что, ешь рыбьи молоки?
- Ну. А хули?
- Странно слышать это от человека, называющего себя гомобором.
- Ну да, я, как и все нормальные люди, ненавижу пидоров. Но причем здесь…
- Как ты не понимаешь, это ведь рыбья сперма! Убери эту гадость со стола.
Игорь понял, что попал. Сейчас его друг пойдет по кромке, когда даже ему не будет дано понять, шутит ли Дима, или все, что тот несет, серьезно. Глупо в результате этой «прописки» убирать со стола «рыбью сперму». Невозможно также дальше оставлять ее здесь, - от Димы этим не откупишься. Игорь привычно попытался сбросить удар:
- Фу, хуйня какая. Расслабься. У меня в деревне брат живет, так он за каждым завтраком по бычьему яйцу съедает, и никто его за это пидором не называет.
- Так, -- Игорь встал. – Во-первых, раньше ты ничего не рассказывал мне о брате, съедающем по бычьему яйцу в день. Во-вторых, если его никто так не называет… ну ладно…
- Не надо говорить, что мой брат…
- Хорошо. Но ты-то должен понять.
- Что понять?
- Вот, ты, значит, просвещенный гомофоб. – (Игорь кивнул). – А еще ты безбожник. Ну, то, что там в церковь ходишь – это, конечно, искренне, но, простите, не честно. – Дима говорил академическим тоном, но что-то просвечивало в его ехидных глазах, казалось, он сейчас сорвется, скажет: «Расслабься», подцепит вилкой молоки и закусит ими еще одну стопку. Однако с каждым словом тот становился все серьезнее. – Так вот, твоя религия – это гомофобия. Прогрессивная религия. Помнишь, как ты мне про одного типа говорил, дескать, он полное говно, одно в нем хорошо – гомофоб. Ты готов простить человеку все, зная, что он не любит пидорасов. И это светлое, искренне религиозное чувство, которое в тебе есть.

А практически в каждой религии, как тебе известно, существуют различные ограничения на пищу. Так что же, честный гомофоб будет жрать бычьи яйца и пить рыбью сперму? Как ты знаешь, я не особый любитель радио «Шансон» -- в самом широком смысле этого слова – урки, нары, -- но на зоне что в жопу ебаться, что без пищи остаться – одно и то же. Короче, дорогой Игорь, нельзя из-за жрачки терять человеческий облик.

«Странно, - думал Игорь. – Я уже знаю Диму три года, и всегда поражаюсь двум вещам в нем: склонности к дремучим догмам, с одной стороны. С другой – когда надо, он проявляет такую логику и гибкость, что диву даешься. Так же было и когда он «разводил» на директора фирмы на заказ, что они сейчас обмывали. Может, причина этих противоречий в том, что он потомок сектантов-молокан, которым приходилось выживать в сложных условиях…Молок-ан – ничего себе словечко».
- Хорошо. Я убираю эту тарелку со стола, а ты заткнешься, - сказал впечатлительный Игорь, пряча тарелку с молоками в холодильник.
Дима принял жест. Друзья еще выпили, поели, выпили еще и еще. Потом, опоздав на полтора часа, пришла Галя, подружка Димы, привела с собой Анжелику, хотя и пообещала, что будет Наташа. Это немного спутало планы, так как мать двух детей Наташа была более покладистой. Дима закрылся с Галей в ванной, а Игорь атаковал Анжелику на кухне. Девушка отдавалась и отбивалась одновременно. Игорь целовал Анжелику, тискал грудь, но его язык так и не мог проникнуть за ее сомкнутые зубы.

Через час Дима вместе с Галей вышли из ванны, оставив в ней большие лужи воды. Игорь принялся их ликвидировать, а Дима вместе с девушками стали собираться: уже было два часа.

Дима смог уснуть, только допив всю водку. Сон был, конечно, так себе. Всю ночь его терзала Анжелика. Он не мог вспомнить, какая точно она была – красивая или не очень. От нее остались только ощущения. Уже утром, думая о встрече, которую назначили на послезавтра, Игорь побрел на кухню за минералкой. На столе стояла пепельница с горой окурков, соус и майонез были размазаны по тарелкам. И странное дело, в кастрюле и на сковородке не оставалось еды, хотя вчера казалось, что продуктов было куплено на целую неделю. Игорь взял со стола последний огрызок черного хлеба, стал жевать. Потом открыл холодильник: там оставалась тарелка с молоками горбуши.

Игорь был голоден. Он взял тарелку и со словами «рыбья сперма», брезгливо вытряхнул ее содержимое в помойное ведро. «Подсадил, сука, подсадил, уебище!» -- думал Игорь, собираясь в магазин за продуктами.