Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Трэш и угар:: - ДуховноеДуховноеАвтор: Зомбарь Михаил вышел из такси и, глянув на часы, быстро зашагал по направлению к Театру. Пересёк оживлённую магистраль, на мгновение остановился, обречённо посмотрел на серую площадь перед театром и решительно двинулся в бой с пустотой. Преодолев огромное пространство, с фонтанами, редким кустарником и пешеходными дорожками, Михаил облегченно выдохнул только на ступеньках центрального входа - кенофобия давала о себе знать. И уже спокойно и уверенно поднялся в холл.- Слава богу, Мишка, я уже думала, что ты не придёшь. Присмотревшись в вечерней полутьме, Михаил увидел ту, что его окликнула: миловидная девушка сидела в кресле с ноутбуком на коленях и махала ему. Михаил подошёл, дождался, пока девушка закроет ноутбук, поднимется с кресла, и крепко сжал её в объятиях. - Какой ты у меня сильный, – слегка поморщившись, сказала девушка. - Зато весь твой, - пошутил Михаил. - Как хорошо, что ты пришёл. А то мне тут совсем одиноко и страшно. Подождёшь немного? Сейчас репетиция закончится и всех отпустят. Пойдём, я тебя посажу в зал. Девушка потянула его за руку к входу в зал, с трудом отворила тяжёлые двери и на Михаила хлынула музыка. На сцене, в слепящем свете софитов сидели полукругом люди. Звуки мелодии окружили Михаила со всех сторон, и казалось, что музыканты были тут сами по себе, а музыка, звучащая в зале, сама по себе. - Ну как тебе? – спросила девушка, глядя на сцену. - Духовно! - Мне тут недавно мысль одна пришла, когда по залу ходила. Если во время репетиции или концерта медленно пройтись по центральному проходу вдоль сцены, - она махнула рукой в сторону зала. – И смотреть на сцену не отрываясь, то можно почувствовать себя героем фильма. - Это как? - А ты попробуй, пройдись. Вчера Светка так ходила, потом мне весь вечер рассказывала романтическую историю, в которой она оказалась. - Она это может. Прямо сейчас пройтись? - Как хочешь. Побудешь тут один? Я скоро вернусь. Девушка ещё раз взглянула на сцену и скрылась за тяжелым занавесом, оставив Михаила одного. На сцену вышла молодая толстая женщина в синем брючном костюме. Музыка смолкла на несколько минут, потом вновь зазвучала и женщина запела. Михаил медленно пошёл вдоль рядов по центральному проходу. К середине шаги становились всё тяжелее, голос певицы уходил на второй план, а пространство зала уменьшилось до размеров широкоэкранного кинополотна, где по центру сидели музыканты с инструментами. Рядом с певицей тараканом стоял дирижёр, он был единственным в оркестре, кто оделся во фрак на репетицию. Фалдами фрака и напряжённой фигурой он напоминал насекомое, размахивающее суставчатыми лапками в такт музыке. Временами казалось, что рук у него шесть – как и положено у насекомого. Певица широко открывала рот, играла голосом и скашивала глаза на дирижера, отчего, временами, казалось, что глаза у неё без зрачков. Михаил заметил, что вместо дирижёрской палочку в руках у таракана длинный сверкающий скальпель, поблескивающий лезвием в свете прожекторов. Своими движениями он гипнотизировал музыкантов как змей под звуки музыки. Потом дирижёр спрыгнул с тумбы и пустился в пляс между рядами музыкантов, нелепо задирая ноги и размахивая руками. Вот он проскользнул к группе скрипок и быстрыми, молниеносными движениями стал перерезать глотки музыкантов. За несколько секунд всё было закончено, и скрипки исчезли из общей мелодии. Дирижер, пританцовывая, отправился к следующей группе. С каждым взмахом руки на белоснежной рубашке дирижёра появлялось больше алого, скальпель поблёскивал на свету, а таракан продолжал двигаться вдоль рядов музыкантов. Вот смолкли духовые, за ними пришёл черёд ударных. Утихли альты и контрабасы. На фоне беспорядочно обвисших тел на стульях продолжала выступать певица. Теперь в зале оставался только её голос. Дирижёр перестал пританцовывать и спокойно подошёл к выступающей. Она, не прекращая петь, одними глазами следила, как рука со скальпелем медленно тянется к её лицу, на мгновение задержалась перед глазами и плавно, но уверенно провела по горлу. Голос сорвался на высокой ноте, переходя в хрип, и тут певица протянула руки к Михаилу и позвала его. - Миша! Ми-шень-ка! Ну просыпайся же, дурачок. Тут Михаил открыл глаза и увидел перед собой подругу. - Фффух, - выдохнул он. – Приснится же такое. Ты меня спасла, Наташка. - Вот же дурачок. Заснуть во время репетиции – это как надо вымотаться. - Подожди, сейчас приду в норму. - Вставай уже, все ушли и Пётр Палыч ждёт только нас, чтобы закрыться. - Надо бы такси вызвать. - Я уже позвонила. Минут через пятнадцать будет. Михаил принял из рук девушки объёмную сумку с ноутбуком. Они прошли до выхода, попрощались с пожилым Петром Палычем в мятом камуфляже, и вышли на крыльцо. Михаил закурил. - Куда поедем? - Не знаю даже? Давай поедем в путешествие, прямо сейчас? - Хмм… - Я серьёзно. - Ну и как далеко мы сможем уехать на такси? Да и таксист не согласится. - А мы его в заложники возьмём. Скажем, что в сумке бомба и поедем куда-нибудь далеко-далеко. - А потом что? - А потом я исчезну. - Растворишься в воздухе? - Нет, просто потеряюсь. Выйду за чем-нибудь и потеряюсь. Навсегда. - И не появишься? - Неа. Ты будешь искать меня и не найдёшь. Потом, когда всё уляжется, женишься на другой, но любить всегда будешь меня. Вечно. - Вечно или до смерти? - Вечно. Ты разве про реинкарнацию не слышал? - Я так понял, что тебя придётся постоянно держать рядом с собой. Наташа засмеялась. - А вот ещё - можно купить билет на самолёт в другой часовой пояс и прилететь в будущем. Все наши знакомые будут жить в настоящем, а мы в будущем. - Ну, ведь мы тоже будем жить в настоящем. Нашем настоящем. - Нет. Наше настоящее будет для всех них будущем. - Ну, когда-нибудь, нам придётся вернуться обратно. В наше прошлое настоящее. - А мы никогда не вернёмся. Там и останемся. Подъехала машина - старенькая Волга. В салоне загорелся свет и водитель, такой же старый, видавший виды, как и его машина, высунулся из окна. - Вы такси заказывали? - Мы. Сейчас идём. Михаил затушил сигарету, и помог Наташе сесть в машину. - Куда поедем? - На край света… В смысле давайте в какой-нибудь приличный бар. - А конкретней? Михаил произнёс название. - Так бы и говорили, а то на край света – на край света. Машина медленно выплыла из тёмной аллеи на яркие огни автострады и ловко влилась в быстрый поток несущегося на большой скорости железа и пластика. - Что-то я устал сегодня, - пробормотал Михаил Наташе. - Совсем замучили? - она сильнее прижалась к нему. - Да, знаешь. Трудные люди сегодня попадались. - Расскажи. - Не хочу, тебе это будет не интересно. Лучше ты расскажи о своей работе. - Вот у кого интересная работа, так это не у меня. Перед концертами стоишь в проходе и проверяешь билеты, а в будни подай-принеси. - А ноутбук тебе зачем? - Это чтобы от скуки не умереть. В свободное время фильмы смотрю, книжки читаю. Музыкой занимаюсь. Ну, так что у тебя на работе было? - Беседовали долго. Человек на допрос пришёл. Мы его за хищения хотим посадить, а он смеётся. Ничего не выйдет у вас, говорит. Скоро наш человек к власти придёт – ничего вы мне не сделаете. Три часа разговаривали. - Это кто же их человек? Михаил нагнулся и что-то шепнул на ухо Наташе. - Так я и думала! Ну и что с вашим жуликом вы решили. - Да ничего. Пока за ним никого нет мы его будем разрабатывать. - А потом? - А потом будем ждать, что скажет начальство. - Несправедливо как-то получается. Скажут отпустить жулика – отпустят. - Ничего не поделаешь. Огни ночного города упрямо пробивались сквозь дешёвую тонировку, создавалось ощущение пребывания в совершенно ином, чужом городе. Когда подъехали, Наташа первой выскользнула из машины, не дожидаясь Михаила. Тот не спеша расплатился и вышел следом. - Прошу прощения, - сказал на входе администратор. – У нас сегодня немного шумно в общем зале. - День рождения? – спросил Михаил - Банкет. - Ничего страшного, есть свободные места в малых залах? - Конечно, пройдёмте со мной. Администратор провёл их в уютный зал с приглушённым светом и посадил за столик возле окна. Подошел официант, принёс меню и карту вин. Наташа придирчиво проследила, куда Михаил поставит её сумку, потом бегло оценила ассортимент коктейлей и, извинившись, удалилась в дамскую комнату. Михаил устало разглядывал публику и ленивых официантов переходящих от одного стола к другому. Усыпляющий гул публики разорвал резкий смех женщины преклонных лет за столом напротив. Стоящий возле неё официант как-то неестественно дёргался, потом выронил поднос на пол. Вслед за подносом упали на пол брюки официанта. Михаил наблюдал, как сухие, узловатые пальцы тётки с ярко накрашенными ногтями судорожно сдирают с парня нижнее бельё, хватаются и мнут белые ягодицы. Потом женщина прильнула к паху официанта, голова её методично задвигалась. Из-за соседнего столика поднялся мужчина лет тридцати, с шумом отодвинул стул и бросился к тётке. Повалил её со стула на пол и стал срывать платье. Тётка крепко вцепилась за лодыжку официанта и увлекла его за собой вниз. Стали раздоваться всхлипы и негромкие возгласы. Посетители хаотично задвигались друг к другу. Слышался треск разрываемой одежды, шлепки, чавканье и стоны. В полутьме мельтешили белые женские и мужские тела. Люди выстраивались в цепочку по три-четыре человека, занимаясь сексом на столах, стульях и барной стойке. Через короткое время пол устилал ковёр из шевелящихся тел. - Ми-ша! Мишка! Ну что же с тобой делать? Опять заснул! Михаил открыл глаза – Наташа трясла его за плечи. - Да очнись же ты. Ну вот, так лучше. - Извини, совсем на работе замучился. Я, кажется, уже говорил… - Ладно, вставай, пойдём в банкетный зал. - Подожди, а ужин? - Пойдём, там наши день рождения отмечают. Сейчас возле туалета встретила Софью Эдуардовну, она приглашала нас. Михаил позволил увлечь себя по длинному коридору, мимо каких-то фонтанчиков, мимо зимнего сада в большой банкетный зал. За широким, богато сервированном столом сидели люди, которых Михаил видел театре. «Хоп, хоп, хоп…» - гнусавым голоском разливалась по залу Верка Сердючка. Музыканты в пьяном угаре неуклюже отплясывали под незатейливый мотив. За столом маленькая толстая оперная певица голосила что-то из шансона: за жизнь, про дождь на зоне и постоянно плачущую старуху-мать вора, так его и не дождавшуюся с этапа. В дальнем углу, за роялем, Михаил заметил согнувшегося дирижёра. Он всё ещё был в недавнем фраке, фалды которого понуро свисали со спины. Дирижёр нескромно фонтанировал съеденым, выпрямлялся, закатывал голову, вытирал рот уже не свежим платком, переводил дух и опять продолжал своё нехитрое занятие. - А где же вся духовность? – протянул Михаил. - Бог ты мой, Мишка, ну какую ты глупость говоришь. Люди отдыхают же. Там у них работа, будни. А сейчас праздник, надо расслабиться. Пойдём, я тебя познакомлю… И весёлая, пританцовывающая Наташа потащила Михаила к столу. Теги:
1 Комментарии
#0 12:08 29-03-2008Лев Рыжков
По мне. так концовки нет. Хотя автору, наверное, виднее. так текст-то про духовность, концовка там, где духовность исчезает в ХУЕТУ! этож надо такой высер захуярить!!! автору 2! Ога, чевота не хватает. Или же последний диалог безжалостно разжовывает изюмину, а иё для читателя следовало бы оставить. не зацепило диалоги ничего, повествование - нифпизду... Начало уже тупик - дальше не буду читать. Блять, написать штоль в школу креатива как надо правильно писать дебют? Но я ж не автор толком, но критик - уж поверьте! ниасилил, звиняйте Не "кенофобия" (ксено?) а агорафобия - раз! "вечерняя полутьма" "суставчатыми лапками" "беспорядочно обвисших тел"/.../, плюс пропуски букв и бардак в падежах - два. "Текст про духовность" (??) - три! флюг +1 Автору кол. не осилил чото до конца да хочется чего-нибудь такого жирно-копченого сладко-воздушного и сверху рубиновых зернышек граната и блевануть Еше свежачок В ее пизде два червяка встречали Новый год впервые…
Один был выпивший слегка, присев на губы половые, О чём-то бойко рассуждал… Другой, обвив лениво клитор, скучая, первому внимал, Курил, подтягивая сидр, и размышлял когда и где Прийти могла пизда пизде Опустим эту болтовню беспозвоночных.... Летели домой проститутки, летели домой не спеша
Летели с Дубаи, с Алупки, две шлюхи летели из США Сбиваясь, летели с окраин в забытый давно Армавир Крича, наподобие чаек, волнуя небесный эфир На Родине встречу смакуя, их смех растекался, как мёд, И тень самолётного хуя стремилась за ними в полёт!... Осенняя пастораль
Ворох огудины в мятой посудине Нёс я с налыгачем, сдвинув башлык Вижу: елозится жопа колхозницы: – Рая, за тютину хапни на клык! Смачные ляжки в синей упряжке Жиром лучились в порватом трико Мягким манулом спину прогнула, Ловко смахнувши с очка комбикорм.... Я всегда чувствовал себя гением. Но это было так.. предвестие. Я писал стихи, очень хорошие, про жизнь... Про любовь тоже писал. Любви у меня не было, но я знал, что она существует где-то там... Только гений мог это знать, мне казалось.
Я крутился в среде поэтов.... |