Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
За жизнь:: - МономленимониМономленимониАвтор: Hren Readkin Когда умирает кто-то рядом, кажется, что очередь перед тобой продвинулась еще на одного человека. Ты всегда стоишь в хвосте, перед тобой еще много-много других таких же. Все втайне надеются, что никогда не окажутся у прилавка, где продают самый ходовой, но не самый популярный товар. А уж желающих пролезть без очереди и вовсе крайне мало.Примерно такие мысли крутились в голове Ивана. Он ехал на двадцать втором автобусе, конечным пунктом которого было городское кладбище. В автобусе было пусто – только напротив сидела бабка, на лице то ли тени, то ли синяки. Она упорно смотрела в окно - в одну точку и держала на коленях спящую девочку лет пяти. Казалось, старуха едет на погост, чтобы там и остаться, но зачем тогда девочка? Она-то куда потом? Иван тоже смотрел в окно, на двойную сплошную линию, и думал, что его жизнь чем-то похожа на эти две белые черты. Никто не может (не должен) пересекать ее, и кажется, что она никогда не прервется. Но рано или поздно будет перекресток, где его двойная сплошная закончится и начнется новая. Неотличимая от прежней, но уже совсем другая линия. Иван приехал раньше времени и сам усмехнулся этой мысли. Сюда его привел спор – всю следующую ночь он должен был провести на кладбище. Причем даже не «на», а «в». Буквально в могиле, закопанной по всем правилам. Подачу воздуха должен был обеспечить какой-то хитрый прибор, связь – пара радиостанций. Старый друг по универу Николай, с которым он и поспорил на энную сумму денег, обещал подъехать где-то через час. Этот час предназначался для посещения отеческих гробов, о которых Ваня, как всякий нормальный молодой человек, забывал надолго. И вот теперь решил совместить неприятное с бесполезным, раз уж так вышло. По тропинке вдоль забора, до вечной мусорной кучи – тут главное не ошибиться, куда повернуть. Две параллельные дорожки, взбиравшиеся на горку, всегда вводили его в заблуждение. И он блудил среди чужих могил, читая таблички и упираясь в тупики кладбищенского лабиринта. Потом возвращался на исходную и уже уверенно шел от мусорной кучи к группе ив, накрывающих могилу отца. Отец как всегда приветливо улыбнулся Ване. Он и по жизни был таким – улыбался часто и щедро. Чаще, чем кидался в маму сковородками и ломал дверь в детскую. Ваня любил отца, конечно, мертвого любил больше, чем живого. Мертвого не приходилось забирать в полночь из конторы, мертвецки пьяного, не нужно было отвечать на идиотские расспросы про его, ванину, жизнь, терпеть его подколки относительно умственных и прочих способностей сына. Отец Вани был сначала следователем прокуратуры, в начале 90-х стал крепко пить и ушел в адвокаты, чтобы «не видеть это блядство». На новой работе блядства меньше не стало, а стало больше, итогом чего стал развод с ваниной мамой. Сейчас Иван, конечно, понимал, что дело было не в отце. Его мир рушился на глазах, каждый новый день сулил апокалипсис, и однажды, вскоре после дефолта 1998-го, Петр Петрович его дождался. Нашел ваниного отца водитель автобуса, в полночь, на заднем сиденье. Когда Ваня в семейных бумагах натыкался на свидетельство о смерти с надписью «алкогольная интоксикация» в графе "причина", он всегда засовывал его в самый низ пачки. Делать на могиле, конечно, было нечего. Ваниной натуре претили бессмысленные разговоры с покойниками. Он подумал, что отец был неправ, когда называл его неудачником. А может и прав, потому что кто знает, как бы сложилась его жизнь, если бы не пример отца. Тогда, в 98-м Иван резко затормозил с пьянством, девками и рок-н-роллом, переключился на вторую передачу и с тех пор полз по жизни медленно, но верно, осторожно переползая через лежачих полицейских и уступая дорогу лихачам, которых потом уже встречал в кювете. Тише едешь – дальше будешь. Позавчерашний спор был первым исключением. Николай взял однокурсника на буксир и вмазал по газам так, что Ваня вспотел чистым спиртом. После второй бутылки коньяка между ними и произошел тот самый разговор. - А помнишь, я всегда вырубался раньше тебя? - развспоминался Коля, выросший из очкарика-студента в матерого директора по развитию. - Как же, и девки все в общаге потом мои были, - хихикнул Иван, пытаясь попасть пельмениной в майонезную лужу на своей холостяцкой кухне. Николай был давно женат, а потому отметить встречу решили дома у Ивана. - А щас смотри - ты больше закосел. - Ну так харю-то ты себе разъел. А все равно я тебя трезвее. - Хер. Ну-ка выговори "Еду я по выбоинам из выбоины выеду я". - Еду я по выебанам, извыебанный... тьфу, бля, это подстава! Николай заржал. - Погоди, - Иван сделал серьезное лицо. - Я могу круче. Ща! А, вспомнил: вмещающая уместность бытия покоится в высветляюще-утаивающем простирании многосложного присутствия в открытом просторе пространства-времени. - Это из "Матрицы"? - Это Хайдеггер. - Че за хайльгитлер? - Чувак такой был продвинутый. Типа философ. Я, как ты помнишь, в инстике на лекции не ходил. И когда к философии готовился, решил почитать всю эту шнягу. Стал читать Хайдеггера, еле-еле че-то врубался, а потом дошел до этой фразы. Раз десять перечитал, и ни хера не понял. И решил тупо ее выучить. - И что экзамен? - Ницше, сука, попался. А я его еще со школы знал. А Хайдеггера потом уже читать стал. Охуенный чувак. Он написал как-то "жизнь есть бытие к смерти". И я с этим согласен. Знаешь, - Иван понизил голос и наклонился к приятелю черерз стол. - Я думаю, что в этом и есть смысл жизни. - Ага, мы живем для того, чтобы завтра сдохнуть... Лай-лала. Хуйня все это. - А вот и не хуйня. Смерть - единственное, в чем мы можем быть уверены. А все остальное – ложь, пиздеж и провокация. - Ну вот и докажи. - Ну вот и докажу. - Раз так любишь смерть, так давай. По пьяни-то мы все ее любим. Иван оставил попытки смазать пельмень майонезом, встал, подошел к окну и принялся крутить ручку. Друг оторвал его от подоконника, влил еще пятьдесят граммов и изложил свой план. - Когда-то и мне такое предложили, но я бзднул, - честно признался Николай. Иван не стал узнавать, кто и зачем предлагал его другу полежать в гробу. Наутро он с трудом мог восстановить события прошедшего вечера. Все, что осталось – это воспоминания о споре и таинственное слово «мономленимони», которое собутыльники записали на квитанции за квартиру, чтоб не забыть. Слово осталось, а вот смысл, такой ясный вчера, выветрился напрочь. Смысл. Есть ли смысл у жизни? Или цель? Если рассуждать логически, то цель - это результат какого-то действия, думал Иван. А какой результат остается после жизни? Могила на кладбище и букетик плстмассовых воспоминаний для других, смерть для тебя. Вот он что имел в виду, этот Хайдеггер. Дурацкая немецкая логика. Следующей в маршруте значилась могила Инны. С Инной – звездой местного рок-н-ролла – Иван познакомился на какой-то пьянке. До этого он пару раз бывал на концерте ее группы, где Инна, в черном свитере и с черными губами, пела низким голосом про плачущие небеса и розы в помойном ведре. Тогда ей было где-то за тридцатник, Ивану девятнадцать, и, ему, сопляку, она казалась богиней. Но и боги иногда спускаются к смертным. С пьянки он уехал вместе с Инной и еще одной девушкой – молодой и некрасивой. В тесной малосемейке унылого микрорайона Ваня впервые узнал, что такое любовь втроем. Когда женщины устали, он так и не смог заснуть. Места на диване было мало, одеяла не хватало и он инстинктивно отодвигался от чужих голых тел. О смерти Инны он узнал лет через пять. Последний год жизни она пролежала парализованная в своей квартире. За ней кое-как ухаживали друзья, но однажды график посещений сбился. Соседи, присутствовавшие при вскрытии малосемейки, заходить туда побоялись. Иван не раз пытался представить ее смерть – бесконечную пытку грязным потолком и собственными нечистотами – вспоминал картины Босха и ту дурацкую ночь. На памятнике не было ни имени, ни дат, а только одно слово – Галадриэль, несколько пустых бутылок и мятые стаканы, на дне которых копошились муравьи. До места встречи – северной окраины кладбища – было уже недалеко, но Иван сделал небольшой крюк, чтобы зайти на могилу к Лехе, другу детства. Его смерть была самой нелепой. Поссорившись с девушкой, молодой мент зимой пошел спать в гараж и задохнулся выхлопными газами. И вот теперь Ивана ждало нечто подобное – причем по доброй воле. Место встречи он легко опознал по салатному внедорожнику Николая с гробом на крыше. Коля тоже заметил его и приветливо замахал руками. Иван полез напрямки, через ограды. "Если рассудить, ничего, кроме смерти, нет, бля", - думал он, отдирая полу куртки от ржавого штыря в виде наконечника знамени. До джипа добрался потный и злой. Вместе разгрузили. Могила была выкопана заранее – Николай не жалел денег на эксперимент. - Ну что, не передумал? - Нет. Рации, шланги, электронасос, лопата. Друзья все делали молча. - Ну что, спускаем? - Иван полностью сосредоточился на приготовлениях и старался не думать ни о чем. - Давай, что ли, на дорожку, - Николай достал из бардачка бутылку коньяка и пару стаканов. - Ага, помянем кандидата в покойники. - Ну, вздрогнули. Где-то в полночь сторож городского кладбища вышел из своей коморки. Идти до деревянного клозета не хотелось, и он пустил струю прямо с крыльца, одной рукой придерживая мужское достоинство, а второй дымящийся бычок. В сторожке его ждала початая бутылка водки, которую мужик на джипе приложил к новой тысячерублевой купюре. Взошла луна и уходящие к горизонту памятники слабо засветились, гармонируя с отблеском в журчащей струе. Ради таких моментов он и работал здесь - а что еще нужно для счастья - жить, понимая что твои соседи лишены таких скромных радостей, как стопка, сигарета и поссать с крыльца при луне? И вдруг струя вильнула, облив штанину и ботинок, бычок выпал изо рта, а сам сторож, роняя капли, бросился назад в сторожку. А в северном секторе кладбища двое мужиков на фоне мерцающего красным и зеленым джипа сидели перед костром, в котором догорали обломки гроба. Один уже минуты три щурясь смотрел на огонь сквозь пузатую бутылку. - Ну что, еще? - Давай. - С тостом? - С тостом. И, залив в себя остатки коньяка, заорали в две глотки: «Моноооомлениииимонииии!» Теги:
1 Комментарии
#0 21:39 13-08-2008Руслан С.
Ага,прочитал.Финал показался смазаным.Названия не понял я,ибо глупый.А образы недурно выписаны. Очень первое предложение понравилось и ваще хорошо пишете,Андрей... Медвежуть, ты тож мультег. слоненог из "38попугаев" Хан, ты мне етто уже говорил.И мультеками там не злоупотребляй... Хорошо Хрен пишет! Медвежуть: да и вы недурственно, если не ошибаюсь. Шнякин: Пасиб. Руслан С. - да все ведь просто, если чуть внимательней глянуть. "Для чего ты всё дуешь в трубу, молодой человек? Полежал бы ты лучше в гробу, молодой человек!" (с) "И он блудил среди чужих могил," блуждал, надо полагать. Галадриэль понравилась. Хороший образ для описания состояния "слишком стар для рок-н-ролла, слишком молод умереть". Когда бываю в квартирах давних знакомых музыкантов, то каждый раз это отчётливо чувствую, что эльфы поисчезали из нашей жизни. Руслан, с названием всё предельно просто. Это даун подходит к прилавку на рынке и просит: "Можно мне лимон?" Название и текст понравились. Хорошо плохо. elkart 10:29 14-08-2008 электродрель эта ваще так резанула нипадецки. прo зaeк 11:51 14-08-2008 не понял. при чем тут электродрель? ты чо, властелина колец не смарел в гоблинском переводе?! прo зaeк 11:56 14-08-2008 не так глыбоко. я читал его в переводе Муравьёва и Кистяковского. и вообще, видеть могильный холмик женщины, которую когда-то ёб... от которой ничо уже сопсна не осталось. мне больше всего заголовок понравилсо. elkart 12:06 14-08-2008 прасю пардону, я понимаю, што так и жызне бывает, наверное (хуля, щяс развелось всяких эмо-хуэмо, ролевиков-пиздовиков, бла-бла), но лично я, если б на кладбище увидела памятник с натпесью "галадриэль" - как минимум очень громко бы смиялась. про заек: может и смешно. мне кажется что вполне логично - играя, девушка заигралась и не захотела выйти из игры и после смерти. хотя кому игра, кому - жизнь. Еше свежачок Под колпаком воды
Станции стекло-бетонный аквариум, За колпаком воды Ветхозаветный океанариум. Треснет аквариум пить-дать, Сверху посыпятся капелюшки, Но не привыкли мы утирать Из под опухших носов сопелюшки. В изделия номер один Пакуем лысеющих головорожек, В изделия номер два Спускаем живительных капитошек.... Да, когда-то щёлкнет тумблер,
Сбив сознания поток. Засвидетельствуют: умер. Я узнаю, есть ли Бог. Ну а если не узнаю, То тогда и не пойму, Почему душа больная Так боится эту тьму. Если есть — подумать жутко О масштабности огня!... Не снятся мне синие горы,
И дОлы, не снятся, в туманах А снятся - друзья мои вОры, И деньги, мне снятся, в карманах Не снится, что утречком рано, Я встал, чтоб подругу погладить А снятся мне рваные раны, Желание, снится, нагадить Страдания неотделимы, От крепких телесных устоев Не снится - чтоб прямо, не мимо, А снится всё время - пустое Весь вечер провёл я, тоскуя Хотел чтобы море приснилось Приснились - два жареных хУя, В тарелку едва уместились Звенит тяжёлая монетка.
Идёт безбожная игра. ...Молчит дешёвая планетка. ...Кричит истошное — ура-а! Ведь у монетки той две части, и участь тоже не одна; твой аверс — это мир и счастье, мой реверс — горе и война. А жизнь — игра блаженства с болью, мышиной глупости с совой, игра жестокости с любовью, игра судьбы с самой собой.... |