Хищник 3

Автор: Антон Вильгоцкий Эта история началась воскресным утром в одном из общественных сортиров Ростова-на-Дону. Туда зашёл поссать скинхед Миша Кобец по прозвищу Штык.
Тем утром он был здесь единственным посетителем. Выпустив газы, скинхед расстегнул ширинку своих камуфляжных брюк, извлёк наружу огромный член и пустил в замызганный унитаз весёлую тугую струю.
Час назад Миша выпил на Центральном рынке два литра пива с димедролом, поэтому мочеиспускание продолжалось целых восемь минут. За это время скинхед успел спеть песню группы "Коловрат" и два раза подумать. Жить ему было в кайф.
"Эх, отпиздить бы сейчас кого-нибудь", - подумал Миша, заправляя бандуру в штаны. Он искренне пожалел, что в туалете больше никого нет, и собирался уже уходить, как вдруг услышал доносившийся из крайней кабинки чей-то могучий храп.
Миша на цыпочках подошёл к кабинке и осторожно заглянул внутрь. На покрытом шприцами, окурками и полными спермы гандонами полу, обняв унитаз, дрых грязный вонючий бомж. Миша содрогнулся от отвращения. Таких уродов он не видал даже в фильмах кинокомпании Throma.
Спутанные сальные волосы и клочковатая борода закрывали большую часть лица бродяги. Были видны лишь покрытые коростой губы, заплывший правый глаз и пористый красный нос. Выдыхая, бомж выпускал мощную струю трёхдневного перегара. Вокруг его головы, жужжа, роились мухи.
"Ну и уёбище", - подумал скинхед. Такого пидора даже пиздить было противно. Развернувшись, Миша сделал шаг по направлению к выходу.
Вдогонку ему раздался громоподобный пердёж. В широкие ноздри скина ворвался запах дохлой медведки. Сглотнув подступившие к горлу рвотные массы, Миша сжал кулаки и медленно повернулся к бомжу.
- Теперь ты умрёшь, - безапелляционно заявил он и с размаху пнул ублюдка под рёбра.
Глаза бомжа мгновенно распахнулись. Покрытая язвами рука метнулась к карману, но Миша успел наступить на неё своим "гриндерсом". Бомж заорал от боли и этим только раззадорил Мишу.
- Урод блядский! - скрипел зубами нацист, вынимая из кармана полукилограммовый кастет. Надев его на правую руку, он восемь раз сильно стукнул свою жертву в ебало. Бомжара забился в агонии. Миша злобно захохотал. Бомжара сдох. "А за чем он в карман-то лез?", - подумал Миша, платочком вытирая с кастета кровь.
Каково же было Мишино удивление, когда в кармане рваного ватника он обнаружил изготовленный из нержавеющей стали американский боевой нож "Double Shadow" работы Джиля Хиббона! Тяжёлый обоюдоострый двулезвийный клинок. Металлическая рукоятка обмотана стальным тросиком. Общая длина - 24 сантиметра, ширина - 6.
- Нихуя себе! - присвистнул скин.
В другом кармане обнаружились удобная в обращении струна-удавка и двадцать ружейных патронов. "Нет дыма без огня", - подумал Миша. Преодолев отвращение, он быстро расстегнул бомжовский ватник. Да так и присел прямо на кучу шприцев, бычков и гандонов. То, что он увидел, сулило очень приятный день.
К животу и груди бомжа изолентой были приклеены два пистолета "Беретта" и жуткого вида обрез. А на поясе у него висело пятнадцать весёлых гранат.
Миша ободрал изоленту, взял в руки обрез и восхищённо приложился губами к прикладу. Потом засунул обрез под куртку, а пистолеты - за пояс. Вскочил и, повизгивая от нетерпения, принялся распихивать по карманам гранаты. Миша не знал, что его жертвой пал знаменитый киллер по кличке Скунс, прибывший в Ростов, чтобы убрать журналиста Антона Вильгоцкого по заказу Гильдии Плохих Журналистов. Скунс в совершенстве владел искусством конспирации, но кличку свою заработал совсем по другой причине. Впрочем, вряд ли всё это могло сейчас заинтересовать Мишу. Вооружившись, он рванул на улицу мочить инородцев.

Первым он прикончил Хаима Самуиловича Шмулинзона, по воскресеньям дававшего всем желающим уроки еврейских танцев в парке имени Горького. Несколько минут Миша стоял у него за спиной, наблюдая, как Хаим Самуилович, завлекая народ, выделывает замысловатые коленца. Потом прицелился в него из обреза и грубым голосом произнёс:
- Эй, ты!
- Что, уважаемый? - не оборачиваясь, спросил Шмулинзон. Он сразу понял, что это наезд, и сунул руку в карман, где лежала стальная цепочка с приваренным к ней увесистым шариком. "Сейчас ты у меня запляшешь, поц", - ехидно подумал Хаим Самуилович, но сделать ничего не успел. Выстрел из обреза снёс ему голову. Пролетев восемнадцать метров, она плюхнулась в цветочную клумбу. Окровавленное тело дотанцевало "семь-сорок" и рухнуло на острые прутья оградки.
- Хава-могила, - резюмировал Миша, перезаряжая обрез.
Парк быстро пустел. Без помех Миша вышел по главной аллее на Большую Садовую. Он с ходу срисовал в разноцветной толпе особенно цветного человека. То был конголезец Мдбндгандга Абдульядеджа, приехавший в Ростов учиться на журналиста. К слову сказать, он входил в группу товарищей, заказавших Вильгоцкого, так что вполне заслуживал самой ужасной смерти. Но Миша о заговоре не знал и собирался валить Мдбндгандгу только за негатив.
- Здорово, братан, - сказал он, подойдя к конголезцу и наступив ему на ногу. - Закурить не найдётся?
- Не курю, - зло ответил Абдульядеджа. Он хотел отправить нахала в нокаут приёмом каратэ, но Миша, приставив ствол к его подбородку, нажал на курок. Карьеру перспективного журналиста перечеркнул жирный крест. Кучерявая голова Мдбндгандги разлетелась вдребезги. Вытерев с лица африканскую кровь, Миша вновь перезарядил ружьё. Из конца квартала к убийце бросились два мента. Миша, не целясь, пальнул в их сторону и побежал по Соборному на Центральный рынок.
Перекрестившись на кафедральный собор, он зарулил в наливайку, где продавали его любимое пиво с димедролом. Выпил две кружки и, расплатившись гранатой, ушёл. Усталый бармен за стойкой даже не сделал вида, что удивился.

Выкурив сигарету, Миша смело вошёл в заповедник.
Его внимание сразу привлёк торговавший апельсинами дюжий грузин. Тот на все лады расхваливал свой товар, щедро сдабривая торгашеский трёп шутками и прибаутками. Миша хотел с ходу уложить его из обреза, но впопыхах криво вставил патрон. Обрез заклинило. В лысой башке тут же созрел новый коварный план.
Швырнув ставший бесполезным обрез в урну, Миша подошёл к апельсинщику, лаская круглое тело лежавшей в кармане гранаты.
Грузин улыбнулся, сверкнув золотыми коронками.
- Падхады, дарагой! - сказал он. - Бэры апэлсыны, нэдорага!
Миша взял из возвышавшейся на прилавке горки самый большой апельсин, надкусил его и тут же, закашлявшись, сплюнул через плечо.
- Засунь их себе в жопу, пидарас! - брызгая слюной, заорал он.
Лицо торговца стало белее мела. Сунув руку под прилавок, он достал огромный кинжал.
- Ты мэня аскарбыл, - проскрежетал генацвале, хватая Мишу за ворот куртки. - Ты умрёшь, как шякал!
Миша впился зубами в его ладонь. Вскрикнув от боли, грузин отпустил его и изумлённо воззрился на прокушенную кисть. Горячая кровь вскипела с утроенной силой. Воткнув кинжал в прилавок, грузин, вопя во всё горло, забил себя кулаками в грудь. Миша бросился наутёк.
- Убигаиш, значит, ты нэ мужчына! - орал джигит, швыряя ему вдогонку апельсин за апельсином. Когда в его руке очутилась подсунутая Мишей граната, торговец очень удивился.
- Вах! Нэзрэлый попался! А вэд самые лучшые атбырал! - неодобрительно сказал он. Граната разорвалась.
Стоявший у ворот Миша с удовольствием наблюдал, как разлетаются по базару кусочки незадачливого кацо.

По дороге к вокзалу Мише снова пришлось иметь дело с органами правопорядка. Трое ментов увязались за ним на "бобике" и приказали остановиться. Миша сделал вид, что послушался. "Бобик" притормозил. Молниеносным движением выхватив "Беретты", скин превратил машину в кровавые консервы. Довольный собой, Миша побежал к вокзалу. Больше менты в тот день его не беспокоили.
Из донецкого автобуса, кряхтя, вылезал мужик в расшитой красными петухами белой рубахе. В руках он держал две большие сумки. У мужика имелись в наличии длинные висячие усы, и чуб на бритой наголо голове. По этим признакам Миша определил в нём хохла.
- Хлопчик, не подскажешь, где здесь остановка? - спросил у него хохол.
- Зупинка там, - Миша неопределённо махнул рукой в сторону улицы, - а ты, хохол, я бачу, вже приихав.
Горло украинца захлестнула удавка. Но салоед оказался не лыком шит. Мгновенно выпустив сумки, он успел защититься одной рукой. Металлическая струна глубоко врезалась в пальцы. Кровь закапала на рубаху, внося сумятицу в симметричный узор.
- У, бисова душа! - Миша ослабил хватку. Схватившись обеими руками за горло, украинец стал жадно хватать ртом воздух. Штык, не теряя времени даром, воткнул ему в шею американский боевой нож "Double Shadow". Хохол захрипел и повалился на асфальт. Он был всё ещё жив и очень страдал. Жалостливый Миша утёр скупую мужскую слезу и добил несчастного выстрелом из "Беретты".
Порывшись в баулах убитого украинца, Миша надыбал здоровый шмат сала и литровую бутыль горилки. Решив, что на сегодня лимит исчерпан, скинхед пошёл домой.

Жил Кобец на улице Мечникова. Возвращаясь, он съел всё сало и выпил почти всю горилку. Распевая пьяным голосом песни группы "Коловрат" и предвкушая завтрашний визит в общежитие медицинского института, Миша искал, где бы ему поссать.
Наконец ему попались какие-то гаражи. Зайдя за них, Миша опорожнился и залпом допил остатки горилки. В этот момент кто-то похлопал его по плечу.
Обернувшись, Миша остолбенел. Перед ним возвышалось трёхметровое зеленокожее существо в переливающемся всеми цветами радуги скафандре. Увенчанная маленькими изогнутыми рожками безволосая голова, налитые злобой красные глаза, крючковатый нос, и полный длинных острых зубов рот. От ужаса у Миши поседела лысина. Он понял, что перед ним - типичный бараноид с планеты Ай-да-баран. Описание и фотографии этой расы он видел в Интернете. Особое внимание в той статье уделялось невероятной жестокости бараноидов. Поскольку на их родной планете нет ни растений, ни животных, бараноиды с детства питаются друг другом, пожирая слабейших.
- Гры.. Хры.. - сказал бараноид. Человеческая речь давалась ему с трудом. Подвигав нижней челюстью, пришелец произнёс:
- Я везде искать самы велики воин. Я следить за ты. Ты был велики воин. Твоя планета может гордиться ты
Миша приободрился. "А ведь я и впрямь поработал на славу", - подумал он, - "если даже бараноид меня похвалил".
- Это ещё что! - сказал Штык, гордо выпятив грудь. - Вот, в девяносто седьмом мы с ребятами поехали на Западный, "черножопых" бить. Без оружия вообще, даже кастеты не взяли. Так я один семерых уложил!
Глаза пришельца расширились от удивления.
- Ты действительно велики воин, - сказал он. - Я брать твой череп для мой коллекция!
Схватив Штыка за шею своими огромными когтистыми лапищами, бараноид в два счёта открутил ему голову и выдернул позвоночник. Кобцу настал копец. На запах крови прибежали бродячие собаки и Андрей Кудин по прозвищу Носферату. Держа свой жуткий трофей за нижний позвонок, пришелец привёл в действие реактивный ранец, взмыл в небеса, и, злобно хохоча, унёсся прочь, туда, где ждал его на орбите уютный космический корабль.

Носферату вступил с собаками в схватку за плоть убитого скинхеда. Силы были неравны, но Дрону здорово помогла найденная в кармане у трупа граната. Размахивая ею и выкрикивая бранные слова, он сумел отогнать собак, но сам вдруг оступился и уронил смертоносный кругляш прямо себе в штаны. Хотел достать, увлёкся мастурбацией и ненароком выдернул чеку. Раздался взрыв. Кровь, кишки, собачья шерсть, и фекалии усеяли всё в радиусе ста пятидесяти метров.

"Опять промахнулись, пидоры", - с удовлетворением подумал случившийся на расстоянии двухсот Антон Вильгоцкий.