ДВА ОТЦА - ДВА СЫНА

Автор: GoldAlex                                                                ДВА  ОТЦА  -  ДВА  СЫНА
 
   В дверь позвонили.
   Семидесятипятилетний дед — Семен Семенович Стеклышкин  поднялся со стула и пошаркал по коридору. Глянув в дверной глазок, он радостно произнес:
   — Бабка, глянь-ка, внучок пожаловал.
   Пелагея Ивановна попыталась подняться с кровати. Уже две недели, как она лежала по причине высокого давления, так что попытка не удалась. 
   Дед радостно щелкнул замком. Зрение его не подвело. В дверном проеме, действительно, стоял его внук Степушка.
   — Вот радость-то, — запричитал Семен Семенович. – Ну, здравствуй, чего стоишь, проходи, не стесняйся.
   Внук Степан явно стеснялся. Он стоял в дверном проеме и вдавливал каблуки ботинок в кафельный пол подъезда.
   — Здравствуй дед. Я не один, я с товарищами по работе.
   Товарищи с суровыми лицами появились за спиной внука.
   — Так, с товарищами заходи. Чайку попьем. Бабка, правда, сдала немного, так ничего, мы сами управимся.
   Вместе с внуком в квартиру вошли парень с девушкой в строгих казенных костюмах.
   — Я тебе управлюсь, — Пелагея Ивановна вышла из своей комнаты. – Я тебе так управлюсь. Внук в кои веки пришел, а ты его чаем поить собрался. Я вот сейчас блинчиков испеку. Здравствуй, Степушка.
   — И наливочки налей, уж не поскупись, — ввернул дед.
   — Здравствуй, ба, не надо наливки и блинчиков не надо. Я по работе пришел.
   — Эка, уже работаешь. Молодец, — похвалил дед внука.
   Степан кашлянул в руку и произнес:
   — Гражданин Стеклышкин Семен Семенович…
   Последовала затяжная пауза.
   — Бабка, тащи лекарство, все какое есть. Внучок серьезно захворал. Меня гражданином назвал.
   … вот постановление об изъятия ценных вещей в счет погашения долга за невозвращенный кредит.
   На кухне что-то упало.
   — Какое постановление, какого долга? – переспросил Семен Семенович. – Никогда ни у кого в долг не брал. Что за дрянь ты несешь?
   — Я, дед, выполняю только решение суда, — ответил Степан. – Я работаю в системе судебных приставов, и моя работа взыскивать долги с должников.
   — Бабка, не надо лекарств, “Скорую” вызывай, психиатрическую бригаду. Наш внучок умом тронулся, — крикнул потрясенный Стеклышкин.  
   Пелагея Ивановна вышла из кухни, держа в руках сковородку.
   Сослуживцы Степана переглянулись и сделали шаг назад.
   — Тут вот какое дело, — продолжал внук. – В прошлом году твой сын кредит в банке брал.
   — Это ты про своего отца говоришь? Другого сына у меня и не было. 
   — Да, про него. Он кредит взял, а отдать не может. А так как он прописан по этому адресу, по закону придется ценные вещи здесь описывать.
   — Ты что, не знаешь, где он проживает?
   Пелагея Ивановна переводила взгляд то на внука, то на мужа и ничего не понимала. Чувствовала только, что дело плохо.
   — Вот, ведь, как закрутилось, — вскипел Семен Семенович. – Вот Аркашка, вот подлец. Эх, мало я его ремнем порол.
   — А может слишком много? – тихо отозвалась Пелагея Ивановна. – Вот и стряс все мозги.
   — Если бы я знал, что мозги у него в этом месте, я бы его по голове лупцевал.
   — Так, что будем описывать? – спросил судебный пристав.
   — Господи, позор-то какой, — всплеснула руками Пелагея Ивановна.
   — Иди, прими лекарство, — строго приказал Семен Семенович.- Сами разберемся.
   — Да как же это, Сенюшка, — всхлипнула старушка и пошла в комнату.
   — Так сколько этот подлец задолжал?
   — Пятнадцать тысяч четыреста сорок два рубля девяносто две копейки, — ответила девушка, взглянув на бумаги.
   — Сколько, сколько? – переспросила бабка из комнаты.
   — Цыц! Тебя не спрашивают, ты и не сплясывай. Пятнадцать тыщь, говоришь?
   — И еще четыреста сорок два рубля и…
  Девушка осеклась под суровым взглядом Стеклышкина.
 
   — И кто это ему такие деньжищи отвалил? Кто ж ему ссудил, если он уже годов десять, посчитай, не работает?
   — Ему в банке дали, — пояснил внук. – На необходимые нужды. Вовремя не вернул, банк подал в суд, ответчик в суд не явился. Суд постановил взыскать с ответчика сумму в принудительном порядке. Вот мы и пришли.
   — В суд, говоришь, не явился? – переспросил Семен Семенович, — это последнее дело. Ладно, к нам с бабкой года три уже ноги не показывал, но в суд-то должен был прийти? Не понимаю: или законы у нас такие не строгие или твой отец совсем совесть потерял? Ты сам-то внучок, когда у нас последний раз был, когда школу закончил? Пришел с товарищами, до утра посидеть. А больше и  не наведывался. Звонками телефонными отделывался. Да, не реви ты там Пелагея, соседей затопишь. Иди за мной, внучок со своими бумагами. Товарищи твои пусть в коридоре обождут, приглашать не стану.
   Семен Семенович прошел в залу, открыл дверцу трюмо и достал шкатулку. Бережно обтер ее рукавом, и, вздохнув, открыл.
   Внук стоял в дверях, наблюдая за действиями деда. 
   — Сколько, говоришь, Аркашка должен?
   — Пятнадцать тысяч четыреста сорок два рубля девяносто две копейки. 
   Старик достал бумажки, пересчитал их два раза и протянул внуку. 
   — Вот тут  аккурат будет. Ровно пятнадцать тысяч четыреста пятьдесят. Мы их с бабкой на смерть копили, да видно обмишурились в чем-то. Забирай и уходи. Мне еще завтра с соседями объясняться.
    Тут в комнату вбежала Пелагея Ивановна:
   — Сеня, это же наши смертные, как ты можешь? Кто нас похоронит?
   — Не переживай, — ответил Стеклышкин. – Похоронят как-нибудь с божьей помощью. Где ты на улице трупы не закопанные видела? Всех закопают. Нет еще такого закона, чтобы мертвых в канавах оставлять.
А ты, внучок, ступай, а отцу своему передай, если он рассчитывает на нашу квартиру после смерти, то пусть меняет расчеты.
   — Сеня…
   — Цыц! Я сказал.
   Оформив все бумаги, выписав квитанции и пересчитав деньги, внук вышел из зала.
   — Двери за собой закрой, — вслед ему проговорил дед, — небось, не забыл еще, как запираются?
   — Сенюшка, что же это делается?- только и вымолвила старая Пелагея.
   — Сам не знаю и ни черта не понимаю. Где там у нас капли от сердца?
   Ночью  вызывали “Скорую помощь” три раза. Сонные врачи мерили  давление, ставили уколы и тихо ругались:
   — Делать этим старикам нечего. Вызывают по каждым пустякам.
   Утром Семен Семенович Стеклышкин умер.  
    Похоронили его скромно, тихо, без суеты.