Мама Стифлера

Все мы грешники. Кто-то больше, кто-то меньше. Все мы знаем про десять заповедей, и вроде как в глубине-то души понимаем: воровать нехорошо, желать своим врагам буйного поноса – ещё хуже, смотреть порнуху и фантазировать о содомии – вообще стопроцентный билет бизнес-класса в ад, к демоническим чертям....

А вот было дело, помню. Лет пятнадцать назад, или поболе. Сидим вечером с мамой на кухне: мама радио слушает, а я мыслями мучаюсь. На предмет того: хорошо ли я приныкала мятую пачку сигарет L&M в кармане старого папиного пальто, или мама сейчас радиоволн наловит, и в резонанс с мыслями моими попадёт....

— Дим, ты спишь?
- Сплю.
- Ну, спи.
Переворачиваюсь на бок. Рядом недовольная возня. Секунд двадцать.
- Ну всё. Весь сон ушёл. А всё ты виновата.
Царапает мою спину.
- Ну вот чо ты жопой повернулась? Ты чего хотела-то?
- Ничего уже....

— Ну, показывай, показывай! – Ершова вошла на кухню, потирая руки, и улыбаясь как дедушка Ленин на обложке книги Бонч-Бруевича. – Это оно?
- Да. – Я смахнула пылинку со своего нового приобретения тряпкой. – Ну как? Нравится?
- Ничо. Хорошенький....

На кладбище нас привезли в стареньком ЛИАЗе. Нас – это меня, папу, и меньше десятка близких родственников покойника.
Дождь лил как из ведра с самого утра, не прекратился он и к обеду. Я вышла из автобуса, успев на последней ступеньке подумать, что моим туфлям пришел пиздец: автобус стоял на размытой дождем колее, а до зарослей лопухов, растущих на обочине дороги, я в этих туфлях не допрыгну....

Часы показывать двадцать минут второго ночи.

- И где эта мразь? – Очень доброжелательно поинтересовалась я
- Щас будет. – Неуверенно пообещал Ляля, и уставился на входную дверь.
- Почти полвторого уже. Ночи! — Я давила на Лялю фактами, — он уже, наверное, где-то мёртвый лежит, и пахнет ногами....

— Я ему отомщу! – Ершова вытерла слёзы, и с отвращением заглянула в пустую рюмку. – Щас выпью, и отомщу! Плесни мне двадцать капель. И себе десять. Ты по синьке дурная.

Я и по трезвому интеллектом никогда не блистала, если уж на то пошло. А если нет разницы, то зачем себя ограничивать?...

...

В квартире пахло энурезными котиками, горелым мясом, и мандаринами.
Я красила волосы краской, коробка от которой нагло врала мне вот такущими буквами, что содержимое тюбика не содержит аммиака, запекала в духовке буженину и ела цитрус.
До Нового Года оставалось четыре часа....

Агриппине Григорьевне Кустанаевой было восемьдесят пять лет. Про таких как она, в народе говорят: «Сухое дерево долго скрипит». Всех радостей в её жизни было – походы по воскресеньям в церковь, да квадрат давно немытого окна.
Жила Агриппина Григорьевна в коммуналке....