Похитители I

Автор: Ebuben Сергей Козлов – для друзей просто Серега – быстро крутил педали своего собранного из старых запчастей велосипеда. Если все, что сказала ему Танюха, было правдой, то дела обстояли очень плохо. Серега еще поднажал, смахнул со лба пот и сосредоточился на дороге, стараясь не думать о том, что ожидает его дома. А если, опять же, верить Танюхе…
«К черту Танюху, – отмахнулся Серега, – если действительно все так херово, то можно будет и ментам заявить, а уж те как-нибудь разберутся, – Козлов выдавил из себя некое подобие улыбки, – Эти-то разберутся!»
Неожиданно переднее колесо велосипеда подскочило на камне и Козлову лишь с превеликом трудом да толикой удачи удалось удержать равновесие и не слететь в залитую водой глубокую канаву. С другой стороны, этот шок отвлек его от противных размышлений.
По обе стороны дороги, покрытой, как луна кратерами, выбоинами, тянулся лес. Вернее, некое подобие леса. В болотистой почве, где вода стоит круглый год, (кроме, естественно зимы, когда все замерзает) растут лишь маленькие чахлые деревца, больше похожие на кустарники, и длинная трава, чем-то отдаленно напоминающая осоку, только в несколько раз больше. Этот полулес тянется на многие километры вперед, со временем превращаясь в непроходимую стену из деревьев, кустов и болота. Но задолго до того, как лес становится настоящим лесом, дорога берет круто влево и, словно вырываясь из тисков, растекается по небольшому поселку, число жителей в котором вряд ли превышает три-четыре сотни. Именно сюда, в это поселение, с гордым названием «Рабочий поселок» направляется Серега на своем старом велосипеде, снедаемый самыми паршивыми предположениями.
Велосипедист повернул руль направо, убрал ноги с педалей и поехал под гору, сокращая расстояние между собой и домом до пары сотен метров. Оставалось преодолеть подъем, следующий, как положено, за спуском, и за поворотом (на этот раз идущим налево) становилась видна небольшая деревенька, практически заброшенная, однако отнюдь не вымершая.
Солнце то исчезало, то появлялось за темно-синими грозовыми тучами и вдалеке уже были слышны раскаты грома. Но дождь не застал Серегу в седле – начался немного позже, сопровождаемый грохотом, блеском молний и ливнем. Это была первая весенняя гроза, всегда немного пугающая и, казалось, бесконечная.
Загавкала плешивая псина и выскочила откуда-то из поваленного дерева, на котором обычно собирались местные старухи обсудить слухи, сплетни и домыслы. Серега прикрикнул на собаку, но та не отставала и норовила вцепиться в черную галошу. Тогда Козлов слез с велосипеда и поднял с земли небольшой камень, стараясь действовать медленно и не вызывать у собаки желания немедленно броситься в атаку. Раньше Серегу уже приходилось сталкивать с Лучшим Другом Человека и закончилось все это плачевно – пес изуродовал ногу своему, судя по всему, врагу, так, что пришлось накладывать швы. Обошлось, слава богу, без прививок от бешенства, но на всю жизнь Серега остался хромым.
– Фу! – крикнул Козлов, сжимая в руке практически идеально круглый камень, – Пшла отсюда!
Пес прорычал что-то наверняка оскорбительное на своем языке и попятился на пару шагов. Вокруг пасти животного белела пена.
«Плохо дело», – прикинул Серега и застыл в нерешительности. В одной руке он крутил маленький булыжник, а другой придерживал велосипед, не оснащенный подставкой и прочими наворотами, вроде ручных тормозов, скоростей и иной, как справедливо считал Козлов, хренотенью. Серега разрывался между двумя вариантами продолжения своей, пока психологической, схватки с собакой: с одной стороны, Сереге хотелось вскочить на велосипед и домчать на одном дыхании до дома, а с другой, прежде чем сесть на своего двухколесного друга, Козлов думал как следует ушибить псину камнем и только потом кинуться в бегство.
Лишь сейчас Серега заметил, что глаза зверя розовые, почти красные и по-настоящему, до мурашек, испугался. Все мысли о том, что ждало его дома, который, к слову, был очень близок, испарились, и остался один липкий и холодный страх перед зверем.
Громыхнуло. Пес залился беспрерывным рыком.
В этот самый момент Козлов, ни о чем не думая, кинул в собаку камень, вскочил на велосипед, не дожидаясь реакции на свое действие, и помчался вперед. Пару раз нога Сереги соскакивала с педали, и он больно ударялся голенью. Оглянуться мнимый преследуемый решил только возле забора своего участка. Позади никого не было.
«И не должно быть, – решил Серега, – песик удрал, после того как я в него запустил булыжником». Но окончательно в это Козлову поверить не удалось – безумные, и, черт возьми, умные глаза пса говорили о другом. Зверь скорее затаился.
Серега отбросил эти мысли подальше (но не так далеко, как хотелось бы) и подумал о вещах не менее страшных. Как только он глянул на распахнутую калитку, то почти все, если не все, стало ясно, и Серега окончательно убедился в том, что Танюха не шутила так по-дурацки и, тем более, не врала. На еще сырой пропитанной влагой земле отчетливо выделялась цепочка следов и, кажется, в чужом огороде побывало несколько человек, если судить по отпечаткам. Серега, словно карикатурный сыщик, склонился над особо четким следом и изучил его, стараясь запомнить каждую деталь. Делал он это скорее подсознательно, не задумываясь, зачем в будущем ему может понадобиться эта информация, (линии на земле образовывали какое-то подобие узора в форме ромба – скорее всего один из людей носил кроссовки). После небольшого расследования Серега направился к дому, стараясь предугадать, что же ждет его за дверью.
Хата Козлова не отличалась от многих типичных поселковых частных домов – прямоугольное строение, сверху покрытое шифером, стены, давно не крашенные облупились, два окна (выходящих на юг – в противоположную от Сереги сторону) потрескались от холода. Царила атмосфера запустения и нищеты. Впрочем, так было везде и это уже давно стало нормой. Даже стандартом.
Гроза подходила все ближе, и раскаты грома становились все дольше и громче. Первая крупная капля ударилась о козырек Серегиной кепки, на которой был изображен красный разъяренный бык, а над ним красовалась слегка затертая надпись «Chicago Bulls».
Серега взошел по ступенькам на крыльцо (хотя называть Это «крыльцом» было чересчур – Серега взошел по ступенькам на крохотную площадку, без единого намека на перила и крышу), остановился, прикидывая, открыта ли дверь на самом деле, или ему кажется. Сделав пару робких шагов и дернув за ручку, Серега убедился, что дверь была действительно открыта – язычок замка высовывался на несколько сантиметров и не желал вернуться на положенное место. Замок просто сломали, не пытаясь, скорее всего, вскрыть его иными способами.
– Суки, – обреченно прошептал Козлов и распахнул дверь. – Блять – добавил он, оценив увиденное.
В коридоре, плавно (или не очень) переходящем в кухню, было разбросано содержимое его ящиков, в которых Серега обыкновенно держал весь свой инструмент: от электродрели, до гвоздей. Козлов ринулся к развороченным ящикам. Сразу бросилось в глаза отсутствие именно дрели, пожалуй, самого дорого, что есть (скорее «было») у Сереги. Потом он не обнаружил хорошего импортного молотка. Потом еще пары ценных вещичек. Перевернув все в коридоре и недосчитавшись целой дюжины своих инструментов, Серега вошел на кухню, чтобы удостовериться, что пара его серебряных столовых ложек лежит нетронутая в потаенном местечке, за печкой. Печка была обыкновенной убогой «буржуйкой» с трубой, выходящей в окно. Зимой здесь было очень холодно (одной «нормальной» печки, стоящей в комнате, понятное дело, не хватало, чтобы обогреть весь дом).
Только печки-буржуйки не было.
– Э, – тупо промычал Серега, осматривая пустое место, на котором раньше стояла его печь. – Э, бля!
На деревянном полу одиноко лежал крохотный грязно-белый сверточек. Серега поднял его, развернул и прижал к сердцу. Три серебряных ложки были на месте. Подарок покойной ныне матери. «Хоть это не тронули», – всхлипнул Серега и, ожидая худшего, зашел в комнату.
Стоит сказать лишь, что мат, вперемешку с причитаниями доносился из помещения еще долго. Самое главное – отсутствовал телевизор «Радуга», недавно купленный Козловым в комиссионном магазине. А это пиздец всему.

***
– Ну чо, пацаны, пора обмывать? – спросил Коля и с этими словами достал откуда-то из недр своего синего необъятного комбинезона бутылку водки и полулитровую банку соленых огурцов.
Раздался дружный хор одобряющих возгласов и каждый из сидящих в бараке мужиков поставил на стол все, что у него было на данный момент в кармане (получилось не так уж и много – пару ломтей хлеба, банка солений, боярышник, шматок сала, семечки).
– Ну чо я могу сказать, пацаны… С удачной, ебана, охотой вас! – Коля поднял наполненный до краев пластиковый стакан и взъерошил грязные спутанные волосы.
– Ты нам, это, стаканЫ раздал бы, – прогундосил усатый мужик, скорее напоминающий старика, хоть и без единого седого волоса.
– Нет проблем – Колян извлек, с грацией фокусника, шесть белых стаканов, один за другим, друг из друга, наполнил их беленькой и поставил на стол, улыбаясь всеми своими двенадцатью зубами.
– За присутствующих здесь дам! – пошутил Гога, единственный кавказец в их компании и, не дожидаясь реакции на свою шутку, разразился дебильным лающим смехом, походящим скорее на кашель больного воспалением легких.
– Маринка очень бы кстати пришлась щас, – заметил Гриша – косоглазый – закусывая соленым огурцом. Выражение лица этого паренька было вечно хитроватым.
– Ага, – кивнул Сеня и, поморщившись, добавил, – хороша водочка.
– Кто помнит, мужики, когда последний раз такой навар брали? – спросил безымянный персонаж. В смысле, имени его, ровно как и фамилии никто не знал – все звали его Жидом, из-за характерного носа с горбинкой и просто фантастической, по меркам товарищей, образованности.
– В двухтысячном точно брали, – сказал Сеня. – Мудак какой-то сарай алюминием весь обшил. Я тогда еще себе палец на ноге листом срезал.
– Помню, – кивнул Колян и достал папиросу, – потом также сидели у Можелая на хате, пировали.
– И бабы тогда были, – добавил Жид.
– А чо, щас их нет? – ехидно улыбаясь, поинтересовался Гриша.
– Где ты их видишь? – ответил вопросом на вопрос, естественно, Жид.
– А щас будут, – продолжая улыбаться, заявил Гриша и подмигнул здоровым глазом всем сидящим, – я щас сгоняю быстренько туда, а обратно уже с дамой возвращусь.
– Пиздишь. – промолвил усатый старик. К нему обращались только по имени-отчеству – «Сан Иваныч».
– На что спорим, Сан Иваныч? – лукаво поинтересовался Гриша.
– Не спорю я, – вздохнув, ответил Иваныч.
– Ну и правильно.
Гриша встал из-за большого прямоугольного стола, надел черную кепку-таблетку и широкими поспешными шагами покинул помещение. На прощание он крикнул: «без меня не допивать!» и был таков.
По прохудившейся крыше барабанил дождь. Гроза шла на убыль.

А в это время…
А в это время обозленный и опустошенный Серега, прямо-таки отчаявшийся психопат со страниц криминальных хроник, выкатывал из своего огорода, в котором ничего не было посажено, велосипед. Козлов и думать забыл про бешеную собаку, так напугавшую его совсем недавно. Вовсю лил дождь, но грома было почти не слышно – гроза уходила южнее, в сторону бесконечных лесов и озер. Серега рассекал лужи, как ребенок-переросток и выжимал из своего хлипкого транспорта все, на что был тот способен. Уже сворачивая с проселка на покрытую асфальтом дорогу, (заасфальтировали ее лет двадцать тому назад и более не трогали) Серега услышал позади себя захлебывающийся лай. Оглянувшись, велосипедист увидел, что, собственно и ожидал увидеть: за ним неслась большая псина, громко лая и, бля, сокращая расстояние с каждой секундой. Серега еще быстрее стал вращать педали. Пес не отставал, а наоборот приближался. Как назло, капли летели прямо в лицо Козлову, не давая спокойно глядеть вперед. Ему приходилось наклонять голову и смотреть только себе под ноги (колеса). Ну, и, с периодичностью один раз в десять секунд, назад. И с каждым blick zuruck его положение ухудшалось – собака, словно механическая, неслась за велосипедистом. Из ее приоткрытой пасти свешивался багровый язык, а пена летела во все стороны. Двух мнений быть не могло – этот бешеный зверь сейчас догонит Серегу, вцепиться в его ногу и раздерет прямо посередине дороги, а потом уйдет в свою конуру, дожидаться следующую жертву.
– Мать твою, – вслух произнес Серега. Внезапно он понял, что ведет себя минимум трусливо – удирает на велосипеде от какой-то собачонки, с которой мог бы справиться двумя сильными пинками. Потихоньку сбавляя скорость, Серега почувствовал, как сильно колотится его и так порядком изношенное сердце, как ошалело барабанит в висках кровь и, самое главное, ощутил, что дыхание сбилось и воздуха катастрофически не хватает. Козлов резко затормозил, вывернув руль на девяносто градусов, и его велосипед встал поперек дороги. В выбоинах стала собираться дождевая вода, и одну из таких луж как раз пересекал пес, похоже не особо заботясь о том, как бы не намокнуть. Серега обошел велосипед и встал, придерживая его перед собой, как щит. Именно своим двухколесным другом он рассчитывал хотя бы спугнуть Друга Человеческого.
Пес сделал два длинных прыжка и застыл в метре от Козлова, дрожащего от усталости и напряжения.
– Что встал, скотина? – поинтересовался у собаки Серега. – Иди уже сюда.
И пес пошел. Вернее не пошел – молниеносным прыжком атаковал Козлова, стараясь челюстями зацепить его за ногу.
– Блять! – взвизгнул Серега и толкнул ставший вдруг неимоверно тяжелым велосипед навстречу ставшему вдруг неимоверно огромным псу.
Эти несколько секунд растянулись для Сереги в минуты. Он видел все отчетливо, словно просматривая этот эпизод в замедленной съемке.
Вот велосипед наконец-то двигается с места, кренится в одну сторону и грозится упасть еще до того, как пес приблизится к нему, но наклоняется слишком медленно – теперь уже кажется, что он вовсе не упадет и не причинит собаке никакого вреда. В следующую секунду псина готовится ухватить Серегу зубами, но двухколесный все-таки обрушивается всей своей массой на животное. Пес рычит, не понимая в чем дело, а потом начинает скулить – Козлов остервенело лупит его ногами, затем встает на раму велосипеда и прыгает на ней несколько раз, чтобы просто раздавить собаку. Скулеж прекращается, но Серега все еще молотит своего врага.
Козлов прекратил избиение. Он пристально поглядел на собаку, пытаясь уловить хоть какое-нибудь движение, но, убедившись, что зверь сдох, поднял свой верный велосипед. Однако не без толики осторожности в движениях. Мало ли что. Серега поехал вперед. Внезапно он ощутил прилив новых сил и, что его несказанно обрадовало, почувствовал себя гораздо более уверенным, нежели тогда, когда он выезжал из дома. Цель осталась прежней – найти украденные вещи. Но теперь Сергей Козлов знал, что он приложит все силы, чтобы их найти и вернуть. Труп дохлой псины позади только укреплял его уверенность.

продолжение