Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Было дело:: - ЗаморозкаЗаморозкаАвтор: Платон Сумрaq — Хотел бы я стать таким как мой друг?.. Зачем? Начнем с того, что ничего бы у меня не вышло. Больно мы с ним разные.— Вот именно. Но как же ваш спор? Уйти с работы и непрерывно пить целый год! Вы же работали с шестнадцати лет. Должны были уяснить, что только наличие постоянной работы может обеспечить человеку уверенность в завтрашнем дне и стабильной привязанности к нему достойной женщины. — Вы пришли поговорить о моем друге. Не обо мне. Читать проповеди о благе беспорочного и безгреховного труда — это не Ваша епархия. — Вы уже получили свой миллион? — Я хочу выпить. — Я вижу. И я не против. Лишь бы это не повлияло на внятность и результативность нашего с Вами интервью… — Я выпью? — За ради бога. Только, пожалуйста, давайте все по порядку. — Ну, слушайте… Прошло два года, как мы с ним снова встретились после значительного перерыва. Почти год мы просто выпивали. Просто много выпивали. Даже среди недели. Ведь мы оба работали. Приходилось знать меру. Но только я — закусывал, а он — никогда. Если вдруг выдавался денек-другой, что мы с ним проживали трезвыми, — мой друг вообще не ел. Конечно, в типичном понимании этого слова. И дело не в том, что он не умел готовить, или жил один. Дело в том, — что он мне не ясен, как кошка собаке… Вот он какой — мой друг. Вот с кем мы — не разлей вода. И еще хорошо, что он хоть ею пользуется. В смысле запивает. Запивает то, чем можно как следует напиться… Я еще выпью? — Алик… Не то. Все не то и не о том. Что с того, что есть, как минимум две разновидности пьяниц. Одни во время выпивки прожорливы, другим и маковая росинка в рот не лезет. — Извините, пьяниц я презираю. Мы с Гурманом — алкоголики. — Я тоже, бывает, выпиваю. Бывает, и лишку даю… Вот, как Вы сейчас. И уж если переберу, дня два на еду смотреть не могу. В этом мы с Гурманом почти схожи. А учитывая частоту вашего с ним пития… Когда ж ему, бедному, есть-то? Я Вас, Алик, спрашиваю про странности Вашего друга. Про странности. Про странности его самого. Про странности его деда… — Деда… Он тоже? — Нет, Алик. Дед Вашего друга никуда не делся. Но разве не странно было заключать с Вами столь странный спор нестранному человеку? Поэтому я и вспомнил про деда. В наши дни любой ребенок знает, что всякие там нелады со здоровьем или еще с чем — передаются через поколение. — Если Вы уж вспомнили про деда, тогда покажите мне того ребенка, который знает еще и то, почему его четырнадцать детей прохлаждаются по четырнадцати разным психушкам страны, а его единственный внук, ежедневно, в течение календарного года, напиваясь со мной в стельку, — по-прежнему в своем уме! — Да… Вам бы адвокатом быть, а не поваром. — Согласен. В этом собственно и заключается причина нашего спора. — Не поделитесь сутью? — Конечно, если это поможет скорейшей реализации его планов… — И Вашего миллиона тоже… — Кстати о миллионе. Вернее о двух. Сразу после школы, где мы с Гурманом десять лет отучились за одной партой, он с дедом уехал в Норвегию. Вернулся — всего два года назад. Когда мы встретились снова, сошлись на том, что оба хотим начать свое дело. Причем исключительно вместе, а не порознь. К тому времени мне осточертело работать на чужого дядю, а Гурману — на скупого деда. По приезде в Москву, мой друг почти день в день нашел работу. Стал копирайтером в рекламном подразделении одной норвежской компании… — Видно «скупой» дед руку приложил. — Видно… И, видно, поэтому… он работал копирайтером, мягко говоря кое-как… — Не понимаю. Единственный внук… И не псих. Откуда могут взяться хоть какие-то трудности в их общении? — А… Так было не всегда. — Что-то произошло. Возвращение в Москву — это следствие спонтанного конфликта с дедом. Я прав? Не было никакой многолетней неприязни. — Правы. Ведь фамилия моего друга, вроде как, способствует недурному аппетиту, и вообще — многому чего еще. Она у моего друга — Гурман. Но я — ем в три горла, а Гурман — нет. Я — Алик Гринев — еврей, а Гурман — нет. Да и что касается родных и близких; у меня — все дома, а у Гурмана — в психушке. Кроме деда… — Не вижу связи. Может, хватит прикладываться к бутылке? Нить разговора теряется. — Отнюдь. Дед у Гурмана — субъект крайне любопытный и загадочный. Его всегда занимало только одно. Усовершенствование заморозки пищевых продуктов. Особенно он был неравнодушен к проблеме длительного замораживания уже готовых блюд, — начиная от обычной жареной картошки и заканчивая любой гурманской снедью, типа черепашьего супа. — Заморозка продуктов — во всем обозримом мире давно поставлена на поток. — Но все же… зачем дед моего друга уехал заниматься этим в Норвегию? В России тоже есть зима, и холодильники, и снег, и лед. Странно, да? — Другие условия для работы, деньги, социальные программы. Мозги даром не утекают… — Почему Вы смеетесь? — Вы ловко поменяли нас местами. Желаете сменить тему или просто развезло? — Меня не развезло. Мне повезло. Мне повезло, что у меня есть друг по фамилии Гурман. — А почему всегда Гурман? — Вы же в курсе, каково у него имечко. — Логично. Так что там с миллионом? — С двумя! — С двумя. — Вечная история. Плагиат. — И кто у кого что украл? — Дед Гурмана большой дока в своем ремесле. Все атрибуты преуспевающего западного ученого имелись у него в достатке. И не более того. Его никогда не посещал призрак Нобеля… Дед Гурмана — непревзойденный трудяга. Но без новаторского креатива, — выше головы ему было не прыгнуть. — Заметь, Алик, я не перебиваю. Уважайте это. — Мне все равно. Я выпью? Да, мне все равно. Мне целый год хотелось выговориться. — А Гурман? — Выговориться Гурману про Гурмана? — Гурману про Гурмана? — Гурман у нас гений. Но он сам — об этом и слушать не хочет. Даже когда пьяный вдрызг. — Алик, держите мысль. Статья горит! — Ну, не бойтесь Вы. Успею я выговориться… Гурман — гений! Я не собираюсь это замалчивать. Понимаете?!.. Я выпью? — Не люблю повторяться. — А я люблю. И повторюсь. Гурман — гений! — Проще, Алик, проще. — Дед Гурмана одновременно невообразимо циничен и сентиментален до вульгарности. У него в Москве была роскошная квартира. В центре. Вылитый антикварный магазин… Вы не поверите… — Алик?! — Вы меня слышите? Я выпью?.. — ?! — Вы не поверите! Но в Норвегию… В Норвегию дед Гурмана вывез — только холодильник. — Правильно. Деньги — легче, чем антикварный магазин. — Вы меня слышите? Он ни черта не продал. За месяц до отъезда — старик мимоходом увидел в новостях избитый репортаж об одной многодетной семье, которая, мол, по вечной вине коррумпированных чиновников года три ютится в каком-то непотребном общежитии без надежды и канализации… В результате их жилищные условия резко изменились. — Вы впервые назвали его стариком. Может уже пора назвать его… Н-да… Даже слова не подберу. У человека четырнадцать детей… Внук, как Вы говорите… гений… — Дети не считаются. Они давно и надежно пристроены… — Н-да… — Но Вы же хотели услышать про гурмановские странности? — Про странности, а не про глупости. Вот холодильник в Норвегию вывезти — это странность. Про него… — Про него я и говорю. Представляете? Он вывез его полным! Точнее полной была только морозильная камера… — В Норвегию с полной морозилкой?! Может, и я, Алик, выпью? — Вот… выпейте. — Спасибо. Я пошутил. Я не пью… — Гений, я не понял! Опять залет. Чайник не кипит. Радио молчит. Все… Кальян не куришь. Я тебе, когда еще позвонил, что я в электричке?! — Снова-здорово! Есть хочешь? — Нет. Я по будням — только пью. — А шоколад? — Это не считается. И, кстати, если бы я не любил шоколад, у тебя бы никогда фольги не было. Тебе же некогда с дивана встать, дойти до магазина, пива хотя бы себе взять. А то… Вон. Трясет всего. — Алик, садись за стол. — Давай, уродец, наливай. По рюмке, и пойду кальян готовить. Темп, темп, темп! Я на пару часов и домой. — Что за удовольствие орать попусту. На коренщиц своих ори… Налито. — Давай, гений, за встречу! Примерно в таком духе все и происходило. Два закадычных друга. Десять лет в школе за одной партой. Потом — у Алика — армия. У Гурмана — откос по убедительным психическим обстоятельствам. Алик Гринев — и поныне служит по поварской части. Элайя Гурман — и поныне талантливый, но непризнанный композитор: потому и пашет тапером. Вернее пахал. Пока из одной ближневосточной страны не вернулся Алик. Там он семь лет трудился личным поваром посла РФ. До сегодняшнего вечера — мало, что менялось в режиме друзей. С безотказной помощью водки — убивали время по будням. В 05.30 — Алик едет на электричке на работу. В окраинную московскую и шибко ведомственную столовую. Дорога занимает два с половиной часа. Около 20.00 — вновь у Гурмана дома. В их родном поселке Лавкино. По выходным убийство времени было — жестче, длилось дольше и отличалось некоторым разнообразием. Хотя, — и разнообразие это давно стало безвыходно традиционалистским. Теги:
1 Комментарии
#0 16:42 03-12-2010Лев Рыжков
Сумбурно, непонятно. Если уж взялся диалог хуйачить, надо сделать так, чтобы было интересно, и героев было видно. А так — бубнеж какой-то монотонный и путаный. Прости уж, афтырь. Да уж. Невнятно как-то. Да и скучно. карочи… я гдето на трицатой строке запуталась чо к чему и почему… чухня какаято… Бухаете? О-о, да вы, оказывется, Гурма-ан! однако так непонравилась сумбурная хуйня как дно чужого грязного стакана но развернув собой начало дня вдруг затянула с простотой аркана налил бокал прохладного апсны нарезал тонко грубого масдама и погружаюсь вновь в чужие сны острее фарс и трогательней драма. . т.е. реально в данный момент, под впечатлением, пью ем и пишу. Автору респект за нестроение. (для меня не объяснимо) Действительно сумбурно. Не хватало описания эмоций и реакций участников диалога. Развязка тоже не понятна. Или смысл всего написанного заключался во всеобщем бухалове? Еше свежачок Серега появился в нашем классе во второй четветри последнего года начальной школы. Был паренёк рыж, конопат и носил зеленые семейные трусы в мелких красных цветках. Почему-то больше всего вспоминаются эти трусы и Серый у доски со спущенным штанами, когда его порет метровой линейкой по жопе классная....
Жнец.
Печалька. Один молодой Мужик как-то посеял кошелёк свой и очень опечалился, хоть кошелёк и был совершенно дрянь форменная – даже и не кошелёк, а кошелёчишко, но вот жалко до слёз – столько лет в карманах тёрся, совсем по углам испортился и денежек в нём было-то всего 3 копеечки, а вот роднее родного – аж выть хочется.... Если верить рассказу «Каптёра» о самом себе, позывной ему дали люди за его домовитость и любовь к порядку. Возможно. Я бы, конечно, дал ему другой позывной, да уж ладно, менять позывной – плохая примета. Но «Каптёр» правда домовит и хорошо готовит. Годков ему где-то двадцать или двадцать три....
Вестибюль городского ДК полный людей. В большинстве это молодёжь, и я понимаю, что это его друзья и знакомые. А ещё я понимаю, что «Урбан» был ещё очень молодым человеком. Урбан 200. У колонны на лавочке сидит пожилой человек в костюме. У него полностью отсутствующее лицо....
«БТР» 200. Еду на похороны к нему в пригород. Ну как пригород, там полноценный завод, вокруг которого и вырос посёлок, который стал нашим пригородом. «2ГИС» наврал с адресом, чую, где-то не здесь, слишком тихо. Подхожу к бабушкам на лавочке, спрашиваю дорогу....
|