Завтрак у Тиффани

Автор: Шева Горечь не отпускала.
И не потому, что случилось что-то неожиданно неприятное.
Неприятное — да. Неожиданно — нет.
Пожалуй, ожиданно неприятное.
Марина опять пропала. Его Маришка.
На звонки и смс-ки целый день не отвечала. Уже глубокий вечер, а мобилка молчит.
Антон понимал, что это — несмертельно. Было уже так. И не раз. Пора бы и привыкнуть.
Но нет. Гложет, горчит, муляет. Как мысли не отгоняешь.
И Red Label не помогает. Хотя литровая бутылка опустошена уже почти на треть.
Да что сейчас об этом думать? Только сильней расстраиваться.
Что с нее возьмешь – молодежь! Ветер в голове, шило в известном месте.
Лишь бы возвращалась.
На этой фразе Антон почему-то зациклился.
Лишь бы возвращалась…
Да-а-а, сказать бы кому-то из приятелей, засмеяли бы.
Решил развеяться, да и вообще — попытаться забыться. Сел за комп. «Полазить» по сайту, на который любил заходить.
Да нет, не порно. Литературный сайт.
Как будто специально, наткнулся на строки — …ты верь мне, потому что так нужно.
Слова эти были ему сейчас — как «соль на рану». Хмыкнул — Детская наивность!
Откаментил — Не торкнуло. Перед глазами встает образ юной, восторженной, очень домашней девочки-подростка.
Через пару минут с удивлением и затаенным чувством удовлетворения прочел ответ — Очень приятен такой образ, ибо я давно уже не восторженная, юная и домашняя. Скорее средних лет, циничная и усталая. Просто влюбленная.
- Эх! – вздохнул Антон – Надо же, как совпало!
Чтобы не сдаться хандре полностью, решил не нарушать им же самим установленный вечерний пятничный регламент холостяцкого одиночества.
В нормальном состоянии он обычно просто смотрел какой-то из новых фильмов, до которых он был очень охоч. В херовом же настроении он обычно ставил диск с одним из самых любимых фильмов. Которые готов был смотреть дцатый раз.
Такими фильмами для него были фильмы с Одри Хэпберн.
С давних, уже сейчас и не вспомнишь, каких времен, он влюбился в эту актрису и не изменял ей по сей день.

Сейчас Антону было не то чтобы уж совсем плохо, но нехорошо.
Поставил «Завтрак у Тиффани».
Очередной раз подумал — Черт-побери, фильм аж шестьдесят первого года! Он тогда еще и не родился.
Вообще-то ему больше нравились «Римские каникулы», зато в «Завтраке у Тиффани» ему страшно импонировал рыжий кот, живший у героини Одри — элитной проститутки. Де-факто кот был третьим главным героем фильма.
А для Антона — вообще второй после Одри. Ему не нравился Джордж Пеппард. Игравший в фильме главную мужскую роль соседа Одри — писателя и по совместительству, альфонса. С классической тупой рожей красавца-героя-любовника по голливудским стандартам тех лет.
Вот кот — это было совсем другое дело. Откормленный рыжий красавец. То запрыгивающий нежащейся в кровати Одри на спину, то – непрошенному гостю-соседу на плечи, то гордо восседающий во время вечеринки на здоровенном, в натуральную величину, чучеле головы быка.
Но главным украшением фильма, как всегда, была Одри.
Как она произносит слова — Что вы делаете, когда от тоски на стенку лезешь?
А офигенный сюрреалистический кадр, где она лежит на кровати в розовом платье и розовых туфлях! А весь пол – в рассыпанном пуху из подушки?
И финальная сцена, когда под проливным дождем они вдвоем ищут кота!
И таки находят…
И в последних кадрах, когда Одри целуется с эти козлом Пеппардом – вот уж точно – любовь зла…, а морда кота между ними заставляет усомниться в поговорке – третий лишний!
Который раз он восхищался и глядя на экран, сопереживал за нее, прокручивая в голове ее нелегкую жизнь. На экране – да, все у нее получалось, а вот в жизни…
Вечно юная, хрупкая, беззащитная, нежная…
По завершению фильма Антон вдруг понял, что очень хочет. Хоть кого-то. И если он этого не сделает, то заснуть не сможет.
Раз в месяц, а иногда и два, он позволял себе посещать один бордель. В котором как-то очутился по пьяни, а потом, незаметно, и привык к нему.
- Значит — судьба! – решил Антон. Когда приехало вызванное такси, махнул «на дорогу» треть стакана и был таков.

…Сегодня их было трое.
Одну, Алену, он узнал сразу. Брал ее как-то. Так себе. «Девушка из предместий».
Вторую — вспомнил. Видел ее и раньше, но она ему не нравилась. Молодая толстушка совершенно не в его вкусе.
А вот третья…Третья была негритянка.
Девчонки говорили ему, что у них есть и негритянка, но он ни разу на нее не попадал. И вот, наконец-то.
Молодая. Красивая грушеобразная грудь. Классическая афро-прическа. Широкоскулое лицо. Большие, толстые, но явно не силикиновые губы. Огромные, будто влажные глаза.
- Как у коровы! – почему-то подумал Антон.
Немаленькая, выше среднего роста. И с обалденной фигурой.
Когда она поднялась с дивана, пошла зачем-то в другую комнату, а потом вернулась, Антон едва не присвистнул.
Фигура, ноги, высокие бедра — это было что-то…
Подумал — наверное, секс с ней будет без изысков, если вообще не грубый, но…
Решение было принято.
Когда он вышел из душа, и обмотанный полотенцем, подошел к двери в спальню, к нему подбежала Алена и, улыбнувшись, по-свойски шепнула — Имей в виду, она по-русски — совсем плохо! Приехала из Тьмутаракани.
- А как Тьмутаракань называется? – поинтересовался Антон.
- Зимбабве. Северней ЮАР. Там у них речка еще смешная есть – Лимпопо.
Антона как обожгло. Когда был малой, во дворе у него кличка была – Лимпопо. Сейчас уже и не вспомнишь, откуда она взялась.

…К тому, что случилось потом, Антон был совершенно не готов.
И если бы кто-то ему рассказал о таком, он, скорее всего, не поверил бы.
Что такое может быть.
Так, как его любила эта чернокожая девчонка, его не любил еще никто.
Нельзя описать словами то, чего нельзя передать по определению.
Уже потом, пытаясь проанализировать, — что же это было?, Антон вдруг понял, что больше всего его поразили две вещи.
Первая – это необычайная нежность. Как будто он приехал на побывку с войны. Но скоро должен вернуться обратно.
И его любят, будто в последний раз.
А второе…Она нашла у него точку G. Как это ни смешно звучит.
Да, конечно, как и все, как Коэльо, он считал, что эта точка только у женщин.
Но эта чернявая дивчина доказала, а самое главное, показала, что на его теле есть точка, умелое прикосновение к которой заставляет вспомнить рекламу Bounty с его райским наслаждением.

…Антон не смотрел на часы, но чувствовал, что отведенный для утех час закончился.
Вставать, конечно, не хотелось.
Что удивляло — не спешила и она.
Обычно другие, незанятые девчонки через час начинали с той стороны стучать в двери — Освобождайте, мол, рабочее место!
В это же раз, на удивление, было тихо.
- А чего никто не стучит? – не выдержал Антон.
- А видно, на вызовах все. На выезде.
- Наверное, надо вставать?
- Да полежи. Нет же никого!
Антон с минуту полежал. Потом повернул ее к себе, поцеловал. Будто навсегда. Как она его все время целовала. Поднялся и начал одеваться.
Перед тем, как выйти из комнаты, посмотрел на себя в зеркало на стене.
Фу-ты-ну-ты-ножки-гнуты! Мачо!
Внутренний голос ехидно хихикнул — Лимпопо, епта!

Девчонка, накинув простенький ситцевый передник, — Прям ивановская ткачиха-многостаночница! – мелькнуло в голове Антона, хлопотала на кухоньке.
Кроме них в квартире, похоже, никого не было.
Было тихо. Так, как может быть тихо в городской квартире ранним-ранним субботним утром. В преддверии рассвета.
- Кофе?
- Не откажусь.
- С молоком? Со сливками? Сэндвич?
- Спасибо, не буду!
— Будешь-будешь! Ты же так старался! – хитро улыбнулась. Неожиданно добавила — Знаешь, и мне было хорошо. Ты — нежный. Редко такого встретишь.
- А почему тебя никуда не зовут?
- Сама удивляюсь. В пятницу так бывает очень редко.
- Уже суббота. Почти утро.
- А, ну да!
Еще раз усмехнулась — Это, наверное, оттого, что ты здесь! Чтобы я тебя успела покормить.
И поставила на журнальный столик перед Антоном маленький поднос с дымящимся кофе, парой небольших бутербродов.
Улыбнулась, на этот раз будто виновато, сказала – Вот такой завтрак у Тиффани!

- Почему у Тиффани? – «на автомате» спросил ошарашенный Антон.
Лицо девчонки простодушно растянулось в широкой толстогубой улыбке – It‘s my name!
И взглянув на изменившегося лицом побледневшего Антона, с неподдельной тревогой и голливудской интонацией почему-то спросила – Are you O.K.?
Точку над i поставил вышедший из-за холодильника толстый рыжий котяра.
- Му-р-р-р! – строго обратился он к Антону.
Что в переводе с кошачьего наверное означало – Ты чо, брателло-азазелло? Тормозишь?
Хотя кто их поймет? Этих котов…