Дело табак (в рубрику the kids, из ранее опубликованного).

Автор: Практолог Речь тута пойдет не о дне рождения, хотя о нем тоже, т.к. описанные ниже события, а вернее, удачное мое спасение, можно считать вторым днем рождения, епта.
Было мне тогда шесть полных лет.
Рос я распиздяем, т.к. мамка, знающая четыре языка, была вынуждена работать на нескольких работах, чтобы прокормить нас с братом, а папы у нас не было. Соответственно на воспитание мое времени оставалось не так много, как того требовала моя беспезды неорганизованная и раздолбайская натура.
Ко всему этому уличному воспитанию приложили руку мои старшие товарищи, которые уже учились в школе и были настоящей районной шпаной.
Район, где я проживал, был известен всей округе, как нерекомендованный для посещения.
Так вот все лето мы с приятелями, под «присмотром» местной шпаны мотались по улице и занимались всякого рода пристойными делами, типа пойти покурить в ближайшие кусты или еще чего такого сделать.
Курить нас научил старший товарищ по имени Аркадий, который, в свою очередь, не отличался высоким уровнем интеллекта, иначе не стал-бы открывать крышку работающего телевизора с целью посмотреть, что там внутри и его не ебануло-бы током от лучевой трубки, напряжение на которой неслабое. В результате этих натуралистических изысканий у Аркадия напрочь сгорело два пальца и ему на них пересадили кожу с жопы. Соответственно, пальцы стали напоминать то место, откуда пересадили кожу. Здороваться с ним за руку мы отказывались, на что он злился и пиздил нас иногда, т.к. был больше нас ростом раза в два. А так он был довольно милый человек. Правда, его мама, поняв наклонности сына к естествоиспытаниям, после происшествия с телевизором, поставила на окна их квартиры на пятом этаже решетки?! Ныне Аркаша трудится в морге патологоанатомом, что не противоречит его внешности и жизненным стремлениям. Бля, там-же так интересно!
Еще был у меня приятель, звали его Вова, по кличке «Вшивый», потому, что от него вечно воняло какой-то хуйней типа как от немытого пса, (о, эта детская непосредственность). Забегая вперед, скажу, что в возрасте 20-ти с небольшим лет он повесился на дверной ручке, используя для этого мамины чулки. Просто перебрал с дозой и на него стали нападать инопланетяне, так было всегда, когда он употреблял стимуляторы галлюциногенного свойства. Инопланетяне прилетали и улетали, но почему-то, их никто не видел кроме него. И вот в один момент их, наверное, прилетело слишком много, он не выдержал их натиска и … Нашла его мама, после нескольких недель запоя, она не смогла открыть входную дверь квартиры, т.к. она, дверь, была заблокирована Вовиным мертвым телом. На похороны скидывались всем двором, кто костюм, кто рубашку, кто туфли, а кто деньги, т.к. у Вовы не было ничего, равно как и у его мамы. Мама его с горя вообще пропала на дне бутылки, хотя она и без того там находилась всю сознательную жизнь.
Но, в то время, о котором пойдет речь, все были еще живы и частично здоровы. Никто не употреблял наркотики, а только курили папиросы, по случаю спизженные где придется. Курение - это был целый ритуал, мы тарились, чтобы нас никто не увидел по всяким дырам и там как взрослые раскуривали одну сигаретку на двоих, при этом, матерясь и смачно харкая через губу, бля все было серьезно нах, никаких шуток. После курения, чтобы не запалиться родителям мы жевали всякую листву с деревьев, почему-то думая, что это поможет отбить запах табака. Мы старались походить на старших товарищей и делали для этого все возможное и не очень. Те, кто не курил с нами в силу разных причин, считались у нас в компании ссыкунами и недостойными нашего общества людьми. Время от времени родители все-же ловили кого-то с запахом табака и тогда всей компании устраивали репрессии в виде непускания на улицу несколько дней в воспитательных целях. Хуже этого наказания придумать было трудно.
И вот в один из дней, ныне покойный Вова «Вшивый» спиздил у своей, курящей как паровоз бабки целую пачку папирос под романтическим названием «Волна». На пачке, как сейчас помню, было нарисовано море с плывущим по нему фрегатом. Эта весть быстро нашла своих слушателей и вскоре, собралась компания из нескольких человек, с целью пойти за гаражи и покурить там по взрослому, т.к. такого количества папирос нам удавалось найти не часто. План был такой: все пиздуем за гаражи, курим там вдоволь, потом жуем травку-дистья и расходимся с милыми ангельскими улыбками по домам, т.к. там нас ждали мамы-бабушки, приготовившие своим ангелочкам обед.
Первая часть прошла без сучка и задоринки, мы затарились за гаражи и стали смалить, рассуждая при этом на всякие, волнующие нас тогда темы. Все выкурили по одной цигарке, а мне ударила моча в голову накуриться впрок, пока есть и я, прикуривая одну от другой папироски, выкурил три штуки. Начав курить четвертую подряд папиросу, а были они с табаком для морских волков, бля, хуже чем «Беломорканал», т.к. морякам похуй, что курить в походе, я почувствовал легкое недомогание. Оно, недомогание, заключалось в небольшом пошатывании земли под ногами и как следствие ухудшение координации движения. Поняв, что что-то не так, я не докурил четвертую папиросину, призвал всех выдвигаться по домам. Когда все стали жрать листья с деревьев, мне совсем поплохело. Я не понял что твориться, просто упал нахуй в какие-то кусты и не смог встать. Моих приятелей удивил этот факт, но пока никто не понял, на сколько все серьезно. Они подхватили меня под руки и потащили к дому, надеясь, что это временная хуйня и все скоро пройдет. Пока они меня тащили, я, чтобы не облажаться пытался шутить и все такое, но чем ближе мы подходили к дому, тем хуже мне становилось. Я уже почти не мог говорить, т.к. язык отнялся и мямлил что-то невнятное про то, что мне надо срочно домой. Бля, как я хотел тогда домой, чтобы бабушка, (царствие ей небесное), обняла меня и я успокоился у нее на руках, пахнущих пирогами, пряностями и еще какими-то вкусностями. Чтобы она спасла меня, чтобы успокоила и сделала так, чтобы мне стало хорошо.
Донеся меня до лавки возле подъезда никто не решился нести меня домой, т.к. пизды получишь, однозначно. Да и объяснять мое состояние тем, что мы накурились до усеру за гаражами, никто-бы не решился. Так как мне стало совсем плохо и начались судороги конечностей мои кореша напугались не на шутку и посъебывались по домам, положив меня на лавку, а что можно ожидать от шестилетних детей. Середина летнего дня, жара и на улице никого, все сидят по домам и никто не видит меня, медленно умирающего на лавке.
Бля, на мое счастье домой шла соседка по подъезду и увидела меня. Я к тому моменту не мог пошевелить ни ногами, ни руками, т.к. судороги уже перешли в некое подобие паралича. Ответить на вопрос соседки «Что я тут делаю» - я тоже не мог, т.к. язык отнялся напрочь.
Соседка проявила сознательность и, практически, занесла меня домой.
Дома я не мог расколоться по поводу накуривания, т.к. все мои приятели получат неслабых пиздюлей за такие вещи. Бабушка сделала предположение, что у меня тепловой удар и положила меня на диван, обмотав голову мокрым полотенцем. Мне становилось все хуже и хуже и в один прекрасный момент я подумал, что умираю, но странно, никакого страха я не испытывал. Я вообще помню все это смутно.
Потом пришла соседка, но не та, что меня принесла домой, а старая блядина, у которой крыша поехала на почве увлечения всякого рода травами и способами их применения. Она зашла просто попиздеть и, увидев меня в таком состоянии, принесла из своей, увешанной и пропахшей всякими вонючими травками квартиры, какую-то хуиную траву. Заварила и пыталась меня напоить этим пойлом. Я не мог уже даже и пить, после чего все поняли, что без скорой тут не обойтись.
Дальше я ничего не помню, т.к. потерял сознание. Очнулся я от воя сирены скорой, оказывается внутри машины ее слышно сильнее, чем на улице. Люди в белых халатах орали мне, чтобы я не закрывал глаза и что-то еще. Мне было похуй, я блевал и периодически терял сознание. Насколько долго все это продолжалось сказать трудно, но мне показалось, что вечно.
Потом я очнулся в непонятном помещении весь в каких-то трубочках, во рту и в носу шланги, всякие блестящие железные приборчики и резиновые лягушки периодически оживали и делали искусственную вентиляцию легких. Во рту был привкус талька и резины от кислородной подушки. Тетя, сидевшая не далеко от меня обрадовалась факту моего «возвращения с того света», так, почему-то она сказала. Тетка позвала еще кого-то, и все стали суетиться вокруг меня.
Позже я узнал, что прошло двое суток, после того, как меня поместили в реанимацию и все это время я находился в коме. Еще через сутки меня перевезли в палату для реабилитации, где я и пролежал порядка трех недель.
Врачи пытали меня о причинах моего отравления и я вынужден был сознаться, что накурился. Врачи-же сказали мне, что я долбайоб и, что если бы скорая приехала минут на десять позже, то не писал бы я сейчас эти строки Вам, уважаемые падонки.
У меня было острое никотиновое отравление.
Бля, все родственники перебывали у меня в больнице, приносили всякую вкусную хуйню, чему я был очень рад.
На мое удивление я не получил даже пиздюлей от мамы, она только плакала, глядя на меня. Зато мои приятели, с которыми мы накуривались, попали под репрессии конкретно. Были проведены зачистки и в воспитательных целях, всем было запрещено дружить с Вовой Вшивым.

Бля, как мне стыдно и досадно, что я сократил своими накурками годы жизни моей и без того несчастной матери. Я не понимал тогда всего трагизма ситуации и думал, что курить не буду никогда больше в жизни. Так думали все, но вот уже с 15 лет я смолю по 1-2 пачки в день и бросить это дело, мне кажется нереальным.
Я никогда больше не курил папирос, только что с травой внутри.

Моей матери, героической женщине, смогшей в одиночку поднять двоих обалдуев, посвящается.