Маяки

Автор: Chiarra Поздним весенним вечером он опять едет домой. И хотя город в этот час пуст перед приближающимися праздниками, он скрыт ото всех плотной тонировкой своего авто. Сейчас через мост, два поворота налево, большой перекресток и найти место для парковки у дома сталинской эпохи — все известно наперед. Как скучно… Все одинаково день изо дня… Он медленно закуривает, ожидая зеленого сигнала светофора. Тихая музыка, которая совсем неважна. Ну вот еще полкилометра и он дома. А дальше подъем на третий этаж, коричневая дверь, светлые обои, большая кухня, на которой....
Они познакомились с ней на автогонках. 15 лет назад. Как давно это было… Друзья, новые люди, обсуждение маршрутов, брызги песка из под колес… Она показалась ему яркой, светящейся, огнем компании. Как давно это было… Высокая, «сбитая», спортивная и часто-часто улыбающаяся… Вот она в шлеме, вот в яркой куртке дает интервью — они с командой победители. Золотая осень, но еще тепло и ее волосы развеваются на ветру...
Он тоже вполне спортивен, но не настолько увлечен экстримом. Они даже похожи друг на друга внешне, но он как бы уравновешивает ее эмоции, он куда более выдержан...
А дальше были компании, общие праздники, признания, веселые случаи, первый отпуск вместе, перелом его руки, когда она кормила его с ложечки… Она зажигает все вокруг энергией и обожает креветки… всегда так задиристо смотрит ему в глаза, обсасывая мельчайших моллюсков.
О, на этом перекрестке сегодня всех в объезд. И он уезжает на пару кварталов от дома, чтобы петлей подобраться все-таки поближе...
Это потом уже из сумасшедшего отпуска они вернутся беременными… и будут решать вопрос о жилье, о свадьбе...
Конечно, да. Конечно, он женится на этой женщине, которая заводит его, которую волнует он.
Это потом уже он узнает, что она внутри такая же целеустремленная как и он — спортивное прошлое как общий знаменатель. Узнает, что она легко решает вопросы (как и он), что находит выходы из ситуаций и никогда внешне не отчаивается. Он узнает, чего она боится, что любит в природе, как болеет, как обижается… Весь ее задор останется при них — она обожает гостей, праздники и дальние поездки. И даже с ребенком они будут выбираться в соседние города и страны, принимать друзей дома и открыто обсуждать новые веяния в моде… Ее глаза все также блестят, когда она смеется, но...
Через два года совместной жизни он вдруг изменит ей. Вроде бы получится это случайно, но… все сложится в обстоятельства, и он не откажется… Тогда он первый раз задумается о своей семье… раз так произошло — значит, чего-то не хватает? Или… это нормально и так происходит у всех? Знает ли он хоть одного друга, который верен...?
И, конечно, речи быть не может о повторении. Хотя… он гонит эту мысль, прячет ее от себя, но все чаще дома ему стало не хватать тепла. Тепла, которое есть только между ними. Тепла только для двоих. Веселые выходные и откровенные беседы это отлично… Но он никогда раньше не подумал бы, что ему будет необходим покой. Хотя бы дома. Свое гнездо, нора, где он может побыть сам с собой...
Потом он изменит ей еще раз… Уже вполне осознанно, когда поедет на чемпионат в другую страну… Эта встреча тоже не будет значить для него ничего кроме секса. Скорее даже, для него она будет выглядеть как вопрос самому себе, встряска… что не так… Он ведь любит ее… ту, свою активную девочку, которая так смешно зевает по утрам… И вроде бы чем он не доволен? Чистый дом, приятная собеседница рядом каждый вечер, маленький сын со светлыми волосами как у него...
Все те же друзья, вечеринки зимой на даче, и тот же ее огонь...
Нет, нет… все хорошо. Это какой-то временный кризис. Семья. А то, что не хватает эмоций в сексе, так это… развращенность мужской природы. Этого он наберет на стороне. Конечно, так, чтобы не обидеть ее. Но вот каждый раз он чувствует себя виноватым. Ничего не значащие ночи с совсем не приятными ему и не родными женщинами, но… Ради чего он делает это? Ведь потом он возвращается домой, любит ее запах в прихожей, обнимает ее… и ничего, что она не прижимается также к нему в ответ… зато она развлекает его новостями, легко воспринимает его хмурость… и каждый раз он заглаживает свою вину перед ней очередной яркой коробочкой… букетиком цветом… А она… присматривается к нему, смеется с ним и уже обсуждает по телефону с друзьями гонки на снегоходах в предстоящую субботу.
И вроде семья это… то теплое, что у него есть на сегодня. В конце концов не бывает так, чтобы все сразу… И чтобы теплый дом и нежность… Нежность… почему ему так не хватает тепла с этой женщиной… ведь она самая родная и так хорошо его знающая… и когда он тянется обнять ее вечером в постели, она позволяет ему… Ладно, новых ощущений он получит на стороне, — все чаще думает он, засыпая… Это нормально. Семья для другого.
И все чаще он гонит от себя мысль о том, что не новых ощущений он ищет на стороне, совсем не этого.
И все чаще он не получает от встреч с другими женщинами ничего. Совсем. И чувствует себя еще более виноватым. И все более не насытившимся, голодным… И возвращается домой, глядя в ее зеленые глаза… и ища в них ответ.
Еще через несколько лет холодной весной она скажет ему, что… беременна. Что она рада. Очень! Что хочет ребенка от него… И глаза ее опять будут блестеть… как тогда желтой осенью во время несущихся мимо машин. Конечно, он не против. Конечно, да. Они хорошо живут, вроде бы ладят… Тем же летом они будут на даче у его родителей есть шашлык. Картина перед глазам как сейчас. Улыбаться друг другу через стол… молча улыбаться. Он подмигнет ей, а позже будет держать ее и гладить по спине, когда ее будет тошнить...
Сколько всего уже позади… Он остановил машину и вышел за сигаретами.
Потом в лютый мороз родится любимая девочка.
Он еле улыбается, подходя к машине...
И он будет отмечать это событие куда веселее, чем когда-то рождение сына… хотя казалось бы...
А спустя семь сотен дней случайно раскроется его роман… Первый раз он решил не искать постоянно чего-то нового, а остановиться и… С этой девушкой ему казалось, что он хотя бы слегка утоляет свой голод в ласках, нежности, страсти… в ее криках от его движений… Во всем том мужском, чего ему так не хватало дома. Да, конечно, она не могла так хорошо понять его в разговоре или посмеяться с ним, на ходу схватывая комичность какой-либо ситуации… Кроме того, она не пахла его детьми… Не было того родного не ощутимого ни для кого больше запаха семьи. Его семьи...
Раскрылось все глупо. В один момент. И внутри повис камень. От осознания причинения сильной боли этой красивой и такой дорогой ему женщине… Она то извергала молнии из глаз, то молчала сутками, то беспомощно плакала в спальне...
Никогда больше он не повторит такой ошибки. Те отношения порваны. И камень все время внутри.
Надо уже… уже и с тех событий прошло несколько лет. Они пережили это. Она никогда не напоминает ему об этом, не упрекает, но… отношения стали еще более… товарищескими что ли. Теперь ему еще больше не хватает этого столь необходимого тепла в отношениях. Да, он сам виноват. Наверное. Но ведь и в те отношения он пошел не потому, что разлюбил свою светящуюся гонщицу… Совсем не потому, но он не будет думать об этом.
С тех пор все чаще перед сном он вспоминал мамины завтраки в детстве, ее поглаживания по голове… Детские картины все чаще приносят ему хоть какое-то успокоение… И конечно, любимая маленькая девочка, которая встречает его по вечерам дома, обнимает за ногу, когда он еще не успел раздеться и прижимается изо всех сил...
В ней, в своей обожаемой дочке он нашел всю ту женскую нежность, которой ему так не хватало… Он не ожидал этого… Жизни не представляет без нее… хулиганистого ангелочка.
И хотя ему все еще легко общаться дома, они с яркой интересной женой все также дополняют друг друга в компаниях, с той самой поры раскрытия тайны, она стала куда больше контролировать его. Он понимает это. И всегда берет трубку и понимает даже ее иронию… и всегда мягко отвечает ей. Ведь она права… Это он нарушил правила игры. Но от всего этого стали как будто еще более пресными отношения… И не хватает теперь чего-то еще больше… Страсти в спальне… даже не страсти… Он понимал, что пограничного запала в постели долго не бывает. Ему не хватало скорее темперамента от нее, открытого ее желания, легкой строптивости, горячих проявлений… Но он все также тянулся к ней по ночам, надеясь получить хотя бы то пусть мимолетное, но теплое поглаживание, ответ на его нежность...
Он так и не завел машину. Сидел, курил и вспоминал последние два года...
Больше он никогда не заведет постоянную любовницу, — когда-то сказал он себе. Больше он не хочет ощущать смертельную тяжесть в груди от чувства вины и видеть слезы в ее зеленых глазах по его вине.
Были в его жизни, конечно, разовые акции любви на стороне, но… никаких завязок или повторных встреч.
Но два года назад легкая интрижка со знакомой… переросла в постоянные отношения. Он совсем не хотел этого. Он опять просто пробовал. Просто хотел попробовать, но… Через три месяца он уже понимал, что не хочет прекращать. Через три месяца она сказала ему, что не хочет делать больно никому, а тем более ждущей его дома женщине. Его женщине. Он был изумлен. Через полгода он уже не боялся думать на тему этих отношений. Мысли об этом постоянно возникали в его голове. Впервые в жизни ему было не просто интересно в постели, впервые в жизни он не выходил из нее голодным.
Он возвращался домой и все чаще всматривался в глаза женщины, с которой прожил много лет.
Нет-нет, она и всё. Семья. Такой понятный и знакомый дом, все на своих местах, ангелочек...
Через полгода он понял, что отношения на стороне стали совсем не простыми. И… не сдержался и взял подругу в компанию своих друзей в недельную поездку. Он все еще надеялся внутри, что что-то испортится, что закончится эта история как все остальные. Банально и из-за какой-то глупости… и опять возвращение домой подтвердит правильность его
воспитания. Но чем больше он смотрел на нее в той поездке, тем больше задумывался… Они тоже похожи внешне, но она чуть миниатюрнее жены, мягче… С этой женщиной они не дополняют друг друга — они бесконечно совпадают. Она понимает его без слов, он ее. Она не заводит глупых разговоров, не давит и… совсем не искрит в компании… а вот в спальне… в спальне с ней он не мог остановиться, она побуждала его бесконечно… Эта девочка именно в спальне утоляла его голод на все сто...
Хорошо, — подумал он. — Это сумасшествие, это постель. Не это жизненные приоритеты. У меня есть семья.
Он стал брать ее с собой в поездки постоянно. Он мог тянуться к ней бесконечно в постели просто обнять… и всегда получал именно то, чего ему так не хватало… Когда она первый раз погладила его по спине на ночь, он понял, что пропал...
В ней каким-то странным просто магическим образом смешивались независимость, страстность, нежность… и она бесконечно могла давать ему то самое тепло, которого, он считал, не бывает в отношениях… Она дает ему легко то, чего ему так долго не хватало… То, чему он даже не мог подобрать правильного названия. Теперь он все чаще перед сном вспоминает не мамины руки, а ее… как она гладит его по плечу, просто проходя мимо, как целует, как откликается на его прикосновения и понимает его без слов.
Сейчас… два года спустя, ее полюбили его друзья, он не может не звонить ей и все также хочет ее… Он берет ее во все поездки и не отпускает ни на шаг от себя. Даже представить себе не может, что кто-то еще прикасается к ней.
Еще она кормит его вкусными завтраками, гладит на ночь, говорит с ним о его детях и ни разу не выдает ревности.
Откуда она взялась? Откуда?, — мучительно думает он.
И бесконечно гонит от себя всякие сравнения этих двух женщин своей жизни. Он не ищет больше ничего. Он полностью сбалансирован при ней… Его голод утолен. Она понимает его как никто другой… в жизни, разговорах, постели… Ему постоянно тепло с ней. Внутри него всегда с ней расплавляется сливочный сыр, ему становится спокойно… Даже видя ее пару минут, он не может не прикоснуться к ней. Разве бывает такое? Он знает ее всего два года. И он не хочет верить в то, что эти двухлетние отношения могут быть правдой. Он уговаривает себя, что так не бывает и подсознательно ищет изъяны… А потом опять падает в эту пропасть...
Что-то подсказывает ему, что все это может в любой момент всколыхнуть поверхность его жизни, выйти на свет… Но пока он гонит от себя все мысли… Ведь никто не подталкивает его ни к чему.
Пока все хорошо, — говорит он себе. — Все хорошо...
А ведь дома все так привычно, понятно и уже почти спокойно...
Он завел машину, подъехал к подъезду, заглушил мотор.
А теперь на третий этаж, светлые обои и коричневая дверь...