Кто-то ждет меня во тьме

Автор: Mr. Bushlat
КТО-ТО ЖДЕТ МЕНЯ ВО ТЬМЕ


За пять минут до происшествия, Оля поссорилась с мужем.
По субботам, Сергей, всегда помятый после пятничных бдений с друзьями, передвигался осторожно, старался держать голову прямо, а глаза прятал за темными стеклами очков. Он пил много воды, цеплялся по мелочам к сыну и выражал бурное неудовольствие, когда нужно было куда-то ехать-на прогулку к морю или на семейный обед к матери.
Этот раз,впрочем, был особенным. Вот уже два месяца как Ольгу одолевала идея-фикс. Бредилось ей завести кота и не простого, а всенепременно британца, толстого, вальяжного лорда с желтыми бездонными глазами. Она штудировала форумы, выбирала среди заводчиков, оживленно переписывалась со счастливыми обладателями дородных увальней. И окучивала мужа.
Сергей, будучи по складу характера флегматиком, сопротивлялся недолго. Он смирился с несуществующим пока котом, воспринимая его скорее как очередную преграду на своем пути к спокойствию, нежели как живое существо.
-Он будет всюду ссать,-пробурчал он один только раз, но Оля уверила его, что кота воспитают и ходить по надобности он будет исключительно в лоток. Втайне, она представляла себе, что питомец обучится тонкому искусству справления нужды в унитаз, однако с мужем этими мыслями не делилась.
Назначенный день пришелся на субботу, о чем она уведомила Сергея загодя, намекнув, что один раз посиделки с друзьями можно и пропустить. В ответ, он прочитал ей пространный и весьма скучный монолог о том, что дескать, он имеет право и не позволит менять заведенный порядок вещей, поскольку любое изменение плана ведет к хаосу и проблемам. В глазах его при этом горело предвкушение пятничного угара.
Оля старалась не спорить с мужем по пустякам. Он почти не пил, не гулял и не приводил в дом подозрительных приятелей. Мыл посуду после еды и не швырял носки на люстру ради потехи. В целом, был почти идеален,.. по будням, превращаясь в капризного подростка на выходных.
Она вообще не очень хорошо представляла себе, чем он занимается пятничними вечерами, приходя домой поздно, каждый раз будя ее нетрезвыми попытками не шуметь, натыкаясь на предметы в темноте коридора и тихо и яростно матерясь. После, он ложился рядом с нею и быстро засыпал. Несколько раз, случалось так, что он начинал приставать к ней посреди ночи, не просыпаясь, впрочем, находясь в каком-то ином измерении. Обычно, он лез к ней в трусы нетерпеливой и жаркой рукой, гладил ее несколько минут и вдруг обмякал, выключаясь как по щелчку.
Порой ей грезилось, что каждую пятницу Сергей и его незадачливые друзья практикуют некий изощренный даун-шифтинг, собираясь в богом забытом кабаке и молча поглощая ужасную смрадную водку. Вот они сидят друг напротив друга, лица их подсвечены плохонькой лампой, что раскачивается под потолком. Они распарено кивают, глядя на дно своих бокалов. Вокруг, за грязными столами, в столь же угрюмом молчании сидят отбросы общества и дегенераты всех мастей. Иногда, в ее грезах Сергей с приятелями принимались танцевать под дикую, фальшивую музыку, хлопая себя по бокам.
В этот раз все произошло в точном соответствии с заведенным порядком. Муж вернулся за полночь, долго раздевался в прихожей, напевая что-то под нос, потом шумно пил воду из чайника, отфыркивался как выдра. Тяжело опустившись в кровать рядом с ней, почти тотчас захрапел, их чего она сделала вывод, что сегодня он выпил более обычного, а следовательно-завтра будет пасмурным и раздражительным, словно медведь-шатун.
По субботам, Сергей всегда готовил завтраки сам, видимо в качестве искупления за пятничные грехи. Проснувшись раньше обычного, он принялся изуверски греметь посудой и вполголоса бормотать невнятные угрозы, обращаясь попеременно то к сковороде, то к чайнику.
Позже, за столом, он сосредоточенно поглощал блины, щедро политые малиновым вареньем и старался не смотреть на Ольгу, лишь морщился и шикал, когда Юрка, их восьмилетний сын- гиперактивный, поджарый как гончая, с большой круглой головой, слишком громко смеялся или рассказывал про свои сны.
-Сереж,-тихо напомнила она после завтрака,-Нас заводчица ждет через час. Ты как-справишься?
В такие мгновения в нем всегда происходила очевидная внутренняя борьба. По вздернутым плечам было видно, что только гонор не позволяет ему сдаться и отменить поездку. В любой ситуации, он оставался прежде всего мужчиной, следующим самому им придуманному кодексу поведения. Что не мешало ему быть занозой в заднице после пятничных алкогольных демаршей.
Ехали молча. Сергей вел машину сосредоточенно, зло. Попадая в глубокие ямы, расплодившиеся в изобилии после зимы, он монотонно ругался по матушке и делал зверское лицо. То и дело он прикладывался к литровой бутылке «Боржоми», при этом вид у него становился масляный как у молочного поросенка.
У заводчицы все прошло гладко. Котенок, которого Оля выбрала еще две недели тому, встретил их, равнодушно виляя тонким хвостом. Он был крошечный совсем и какой-то облезлый-не верилось, что через несколько месяцев из этого подзаборника на смешных коротких лапах вырастет толстый лоснящийся зверь. Однако, Оля не зря проводила время на кошачьих сайтах и знала, что котят считают по осени.
В квартире заводчицы, Сергей угрюмо молчал, всем своим видом показывая, что ему скучно. От него исходил тяжелый запах сивухи. На котенка он взглянул лишь однажды, немного оживился и проворчал что-то похожее на «какой бусечка» или «бубочка». Впрочем, брать котенка на руки отказался и до самой машины хранил независимое молчание, засунув руки в карманы.
Стоило им тронуться, впрочем, как его прорвало. Началось все с пустяка-закончилась «Боржоми». Вытряхнув последние капли в рот, он с ненавистью уставился на бутылку и вызывающе швырнул ее через плечо на заднее сиденье, при этом поглядывая на жену. Ольга промолчала, что разозлило его еще больше.
-Какой-то ободраный крысеныш!- и ткнул пальцем в котенка, что лежал у нее на коленях, полузавернутый в старую футболку. Оторванный от матери, в первый раз в своей крошечной жизни, он дрожал всем телом, вздыбив шерсть и прижав уши.
-Они все такие, пока маленькие,-тихим голосом ответила Оля. Она точно знала, что муж находится в том самом состоянии, когда ему просто нужно выпустить пар, после чего он успокоится и будет молчать до самого дома.
Вцепившись в руль, Сергей процедил:
-Я говорю, чистая крыса. Много ты понимаешь в котах. У меня вот был пес,-по любому поводу, он вспоминал своего, уже ставшего притчей во языцех пса,-так он с младенчества, знаешь-какой был? Знаешь?
-Знаю,-стараясь не выдавать поднимающееся изнутри раздражение бросила она.
-Я тебе говорю, это какой-то голодранец. На хера я вообще согласился? Завоняет весь дом! Будет метить, срать где попало!
Она стиснула зубы.
-Сережа, мы уже с тобой все обсудили. Я буду…
-Знаю я как ты будешь! Как с крепостями этими из картона-давай, купи, буду их клеить. И что? Полквартиры в крепостях недоклеенных, а толку? Я, между прочим, работаю не для того, чтобы приходить домой и вонь эту кошачью терпеть!-он шумно раздул ноздри,-Бля! Ты посмотри, посмотри, что делает!
Не понимая, о чем речь, она сначала взглянула, было на котенка, испуганного гневным голосом мужа еще больше, потом лишь перевела взгляд на дорогу, но ничего не увидела.
-Вечно ты так,-продолжал Сергей,-Сначала делаешь, потом думаешь! Еще Льюис Кэрролл сказал…
Тут ее прорвало. Она, было, постаралась сдержаться, понимая, что он только этого и ждет, но сил больше не было:
-Слушай, ты задолбал уже со своими литературными примерами. Хочешь морали? Вот тебе мораль-не бухай по пятницам и не будешь пожинать плоды в субботу. Тебе уже не двадцать лет!
Муж уставился на нее совершенно диким глазами.
-Значит, я теперь старый для тебя, да? Может и мой образ жизни не соответствует твоим ожиданиям?
Она прикрыла глаза, рассеянно поглаживая всклокоченного котенка и абстрагировалась от грядущего монолога. Наступала неизбежная кульминация, Сейчас Сергей расскажет ей о том, что у нее всегда есть альтернатива, она всегда может развестись, уехать к маме и выйти замуж повторно, ведь кругом бродят целые стада желающих приютить разведенку не первой молодости с ребенком. Потом он добавит, что все, что он делает-он делает для семьи и если и позволяет себе расслабиться то изредка, а не как некоторые. И завершит свою речь пассажем о том, что ей, для порядка, нужно пожить со стандартным мужчиной, безработным, жирным, пьющим и блюющим мимо унитаза выродком. После, замолчит, посверкает глазами для порядка и даже, быть может, включит музыку погромче, потом тихонько произнесет,-Ты меня очень, очень обидела,..-и в этот момент можно и нужно взять его за руку и погладить - он обязательно улыбнется в ответ. Оля не обижалась на мужа, она понимала, что и ссоры эти есть не более, чем часть некоего ритуала, позволяющего ему утвердиться в своем праве альфа-самца и в очередной раз напомнить, что его необходимо любить и ценить.
-Тебе бы надо пожить немного с настоящим мужиком,-донеслось до нее,-ну, ты понимаешь, таким, безработным…
В этот момент все и произошло.

***

Грязно-оранжевый мусоровоз, что плелся по встречке, внезапно вильнул, будто избегая невидимого препятствия или стараясь не попасть в яму. В результате резкого маневра, огромную машину понесло им прямо в лоб.
Совершенно бесстрастно, Ольга наблюдала за тем как приближается тупая морда грузовика. Отчего-то именно в это мгновение, ей вдруг стало важно услышать монолог мужа, она даже постаралась толкнуть его локтем, но, к ее удивлению, рука двигалась медленно как в воде.
Мусоровоз приближался, неумолимый словно поток лавы. С отстраненным интересом, Ольга прислушивалась к визгу тормозов. Теперь, она отчетливо видела лицо водителя грузовика, искаженное беззвучным криком. Сергей тоже что-то кричал-к ее неудовольствию, он перестал рассказывать о мужиках, расшвыривающих носки и теперь просто орал, как кот по весне. При этом, он зачем-то налег обеими руками на руль и крутил, крутил его в сторону изо всех сил. Краем глаза-удивительно, как много можно заметить, стоит лишь захотеть, она увидела как вздулись вены у него на виске, мгновенно побагровело лицо, выпучились глаза. При этом, будто в зеркале, она видела ту же пантомиму напротив, за стеклом огромной, нависающей над нею кабины мусоровоза.
«Ну вот и все»-прошептала она беззвучно и закрыла глаза, ожидая удара…
Его не последовало. Вместо этого, ее подбросило на сиденье. Котенок у нее на коленях жалобно пискнул.
Она приоткрыла глаза, совсем чуть-чуть как бывало в детстве, когда она обманывала родителей и притворяясь спящей, подглядывала за ними сквозь узенькие щелки.
Каким-то чудом, Сергею удалось увернуться от мусоровоза. Споткнувшись о высокий бордюр, он все же избежал столкновения. Оля повернула голову влево и увидела как медленно, подобно гигантскому кораблю, проезжает грузовик. Водитель посмотрел на нее-теперь его лицо было совершенно спокойно, даже умиротворенно. На мгновение, Оля потерялась в его полузакрытых, пустых как у мертвой рыбы глазах.
«Почему он не останавливается?-пронеслась мысль,-Он же должен остановиться. Мы чуть не…»-и тотчас же она подумала, что и они не останавливаются, продолжая удаляться от мусоровоза.
Она взглянула на мужа. Лицо его покрывали бисеринки пота. Он стиснул обе руки на руле, не так как когда-то учили ее в автошколе, а строго по обе стороны от рулевого колеса, так будто он держался за спасательный круг. Губы его были сжаты в тонкую черную линию-выражение лица испугало ее, до того оно было … скорбным.
-Сережа?-она осторожно коснулась его рукой.
-Все. В. Порядке.-раздельно процедил он, не отрывая глаз от дороги,-Уже. Все. Хорошо.
-Хорошо… Хорошо,-она рассеянно погладила котенка и ей показалось даже, что он слабо замурлыкал в ответ, в первый раз с того момента как они забрали его у заводчицы.
Ехали молча. Сергей сосредоточенно смотрел вперед, изредка покусывая губы. .
-Черти что,- наконец произнес он,-Могли и помереть,-и коротко, виновато хохотнул. После, осторожно взял вправо, и, остановившись у бордюра, включил аварийки. Повернулся к ней, улыбнулся еще раз, растерянно, что сделало его лицо по-мальчишески привлекательным, и коснулся ее руки.
-Прости меня,-серьезно сказал он,-Вообще, прости, за все.
Она улыбнулась в ответ и крепко схватила его за пальцы, почувствовав , что он взмок.
-Ты же сам сказал-все хорошо. Вот и хорошо. Знаешь, мне иногда не хватает смайликов в нашей речи-так бы и нарисовала сейчас один или два.
-Ага,-рассмеялся он, -а я бы ответил кланяющимся человечком из скайпа.
Теперь смеялись оба. Оля почувствовала как вместе со смехом уходит шок, выветривается ужас. Теперь происшедшее буквально несколько минут назад казалось ей полу-стертым эпизодом из давнего сна.
-Мы будем жить вечно,-твердо произнес Сергей,-уж кто-кто, а мы…
-Ты, я и Юрка,-поддержала она.
-Ну да. И этот… как мы его назовем, к слову, засранца этого?
Оля посмотрела на кота, уютно свернувшегося в клубочек у нее на коленях. Теперь он не казался таким… паршивым и мирно спал, черной кляксой выделяясь на когда-то белой футболке.
-У него в паспорте написано-Старк.
-Идиотское имя,-ответил муж,- Давай назовем его Васька? Будет ловить мышей…
-Но у нас нет мышей.
-Будут,-убежденно сказал он и снова расхохотался.
Оля потрепала его по плечу.
-Ты ехать-то можешь, Васька?
-Я, мадам, могу ехать днем, ночью и в сложных погодных условиях. И прошу не ерничать-напоминаю, я только что спас нас от ужасной смерти. Более того,-он карикатурно нахмурился, отчего сам стал похож на кота,-смею заметить, что в критических ситуациях, водитель как правило отворачивает в сторону от опасности, вне зависимости от того, кто сидит рядом на пассажирском сиденье. Поэтому, обычно пассажир гибнет, а водитель,хм-м… Я же спас и тебя и себя, потому что я герой и вообще!
Оля улыбнулась. В такие моменты, она остро ощущала свою любовь к нему.
-Ты - мой герой,-твердо сказала она,-поехали уже, Юрка ждет котенка.
Сергей хмыкнул и плавно тронулся с места, не забыв показать поворот.
-Надо будет проверить ходовую,-пробурчал он, обращаясь скорее сам к себе,-все же мы сильно ударились о бордюр.
Она автоматически кивнула, почесывая спящего толи Старка, толи Ваську и глядя в окно.

***

За стеклом было пасмурно. Наперегонки с машиной, вязко текли низкие тяжелые облака, из-под которых то тут, то там пробивался бледный призрачный свет. Встречная полоса была отгорожена некрашеным бетонным отбойником. Сквозь трещины в бетоне росла желтая прошлогодняя трава. За дорогой тянулись одноэтажные немытые дома- слепые окна блестели тусклым электрическим светом. Узкие проходы между домами были сильно замусорены – даже на расстоянии Оля видела остовы гниющих машин, чей-то продавленный диван пестрой расцветки, разнообразный бытовой хлам.
Она повернула голову влево и увидела все тот же пейзаж. Однотипные грязные дома, полуоткрытые двери подъездов, напоминающие отвалившиеся челюсти покойников… Ее передернуло.
Она отстраненно уставилась на дорогу, загипнотизированная монотонным движением вперед. Кроме них, на шоссе не было ни одной движущейся машины. Кое-где попадались припаркованные автомобили, однако они казались давно заброшенными. Вдоль узких тротуаров ветер мел газеты и опавшие листья, но она не видела людей. Казалось, улица вымерла.
-Сережа,-тихо и нерешительно промолвила Оля, нарушая почти мистическую тишину,-А… мы вообще в правильном направлении едем?
Сергей вздрогнул и посмотрел на нее отстранённо-так, будто его только что разбудили и он не совсем понимает, кто перед ним.
-А… Ну… Мы свернули не в ту сторону,-неуверенно буркнул он,-После этого мусоровоза. Кажется так. Да… Это… мне кажется, мы едем к Двум Столбам, нет? Нужно, пожалуй развернуться,..-он беспомощно пожал плечами,-Слушай, тут отбойник. В любом случае, едем вперед до разрыва, потом развернемся. Спросим у кого-нибудь.
-Но,..-Оля не помнила, чтобы они сворачивали, но решила не спорить с мужем,-Ну хорошо. Ладно.
Сергей нахмурился, сосредоточенно объезжая ямы. Дорожное покрытие ухудшалось, выбоин становилось все больше, кое-где, в глубоких ямах чернела вода. Сквозь трещины в асфальте пробивались длинные, колышущиеся под ветром стебли пожухлой травы.
Оля постаралась абстрагироваться от ситуации-в конце-концов, рядом муж и он обязан ее защищать. Как приятно, порой, быть слабой женщиной и пользоваться этим в нужный момент.
-У, сволочь,-выдохнул Сергей и резко объехал огромную лужу, занимающую почти всю поверхность полосы,-что же у них тут…
Она вздрогнула, лишь сейчас осознав, что они молчали более пяти минут.
-Сереж?-мягко прикоснувшись к плечу мужа, она с удивлением почувствовала, что он напрягся, будто ему неприятно,-А что, не было еще разрыва?
Он беспомощно улыбнулся.
-Да вот, представь себе. Я уже думаю, может… тут развернемся и по встречной, машин кругом все равно нет… Хотя, по здравому размышлению-идея глупая. Щас, найдем местных, спросим.
Оля оглянулась. Пейзаж справа не поменялся-все те же угрюмые, покосившиеся бетонные коробки; все те же хлопающие на ветру двери подъездов, приоткрывающие беззубые свои челюсти лишь для того, чтобы выпустить клочья вязких теней; все тот же хлам в проходах между домами. Слева, вдоль дороги тянулось бесконечное поле, редко поросшее желтым сухостоем, с одинокими черными деревьями, изломанными силуэтами разрывающими серый день. Дорога казалась все более заброшенной, теперь они ехали медленно, осторожно перебираясь через ухабы.
-Я никого не вижу,-стараясь не задеть мужа, тихо произнесла она.
-Да тут полно людей,-зло буркнул он,-не встретим прохожего, постучу в окошко. Правда, черт их знает, поди все-сплошь – алкашня. Еще зарежут…
Темное пятно у тротуара быстро приобретающее очертания кем-то выброшенного кресла они увидели одновременно.
-Я же говорил!-торжествующе и несколько истерично вскрикнул Сергей,-вот у нее и узнаем!
Оля хотела было спросить у мужа, о ком он говорит и тут же осеклась.
В кресле, крепко прижимая к груди ребенка, сидела женщина. Поначалу, Ольге показалось, что это молодая мать, что зачем-то вышла посидеть с младенцем у дороги, но, чем ближе они подъезжали, тем больше она понимала как сильно ошиблась.
На расстоянии метров двадцати ей стало ясно, что в кресле сидит старуха. Лица ребенка не было видно, но даже в неверном пасмурном свете дня, он казался слишком большим для младенца. Его голова была притиснута к груди… бабушки, тонкие руки обхватили ее туловище, ноги, они подъехали ближе, ноги… еще ближе, ноги… о, Господи!
Сергей начал останавливаться, но она уже вцепилась в него мертвой хваткой и затрясла.
Он повернул лицо к ней, злой, непонимающий, и, увидев направление ее взгляда еще раз посмотрел на женщину в кресле, что теперь находилась прямо перед ними. Коротко вскрикнув от отвращения, он нажал на газ и машина рванулась прочь, не взирая на трещины и ямы.
-Что… - бормотал он, глядя на свои руки,-Что?
Это был не ребенок. На коленях у старухи, крепко прижавшись ртом к отвислой морщинистой груди, счастливо закатив глаза, лежал абсолютно голый, худой как скелет, изможденный старик. На лысом черепе в пятнах, ветер еле шевелил несколько уцелевших белесых прядей; кадык дёргался под обвислой плотью шеи; длинные, худые руки двумя клешнями обвивали тело женщины. Его пенис мертвой змеей в обрамлении увядшего леса лобковых волос лежал на ее бедре.
У старика не было ног-лишь два багровых, вздутых обрубка, из которых сочилась белая густая жижа. Он весело шевелил ими в воздухе. Не забывая сосать.

***

-Что же они все,-прошипел муж,-клей тут нюхают, что ли? Господи, какая мерзость!-он вдавил ногу до упора и теперь машина быстро разгонялась, то и дело подскакивая на ухабах.
Оля потрясла головой, стараясь прогнать омерзительный образ, фотографической карточкой застывший перед глазами.
-Не гони,-тихо сказала она, повернувшись к Сергею. Тот не ответил, лишь еще сильней стиснул руль. На лице его было написано омерзение и какая-то детская растерянность.
-Я…не понимаю,-наконец буркнул он,-Что… что это вообще? Ты мне можешь объяснить, что эти бомжи курят? Ты видела его ноги, видела?
Невольно, она оглянулась. Кресло и… сидевшие в нем - почему-то она не могла назвать их людьми, теперь превратилось в едва различимую точку на горизонте.
-Сейчас, сейчас будет поворот,-с отчаяньем твердил Сергей,-И домой. Котенок-то как, не испугался?
Она не успела ответить-лишь мельком взглянула на черный клубочек на коленях-казалось, кот мирно спал. В это мгновение, машина начала замедлять ход. Она было улыбнулась с облегчением, но, взглянув на мужа, испытала новый укол страха.
Он непонимающе пожал плечами. Правая нога нервно давила на газ; левая отбивала быструю дробь синхронно с пальцами, барабанящими по рулю.
-Да что же это?-он уставился на нее с неожиданной злостью.
-Сережа…
-Мы останавливаемся, ты что не видишь?-теперь в его голосе проскальзывали истерические нотки,-Мало того, что мы заблудились, так еще и… Вот, посмотри,-он ткнул пальцем в табло,-у нас полбака еще. Двигатель не горит, ничего, блядь, не горит. Какого хера мы останавливаемся?
Он еще раз с силой нажал на газ, но машина продолжала сбрасывать скорость. Стрелка на спидометре упала до сорока… тридцати… двадцати… С проклятьем, он показал поворот и аккуратно припарковался у замусоренной обочины, неподалеку от очередного бетонного одноэтажного дома, все окна которого были забиты досками. Оля вздрогнула-дом был последним на улице. За ним начиналось все то же дикое поле, поросшее редким сухостоем с черными иссохшими деревьями, корчившимися под низким давящим небом.
Сергей включил аварийные огни и повернул ключ в зажигании. Наступила тишина. Невольно, Оля прислушалась, стараясь различить звуки, обычно доносящиеся с улицы, но услышала только равномерные щелчки остывающего двигателя.
Сергей посидел недолго, откинувшись в кресле. Затем решительно наклонился вперед и повернул ключ. Ничего не произошло.
Он попробовал снова и снова. На третий раз, в недрах машины прозвучал низкий металлический стон. Теперь прекратились и щелчки-тишина плотной ватой забивалась в уши. Оля отчетливо слышала как бьется ее сердце-частые ровные удары.
-Ну приехали,-буркнул муж и не глядя на нее вышел из машины. Постоял, разминая спину с недовольным видом, потом вернувшись в салон открыл капот и снова вышел, неплотно прикрыв за собой дверь.
Оля невольно принюхалась, стараясь вобрать в себя запахи окружающего мира. Воздух был пресным и сухим, после каждого вдоха казалось, будто она дышит … пустотой.
Сергей, вполголоса матерился, скрытый за поднятой крышкой капота.
Котенок у нее на коленях коротко мяукнул и снова затих. Не в силах больше выносить одиночество, она осторожно переложила его на сиденье мужа, все еще хранящее его отпечаток-он заворочался, но не проснулся, лишь прял ушами как заправский рысак, и вышла из машины.
Было не по-Ноябрьски тепло, но тепло, смешиваясь с давящей ватной тишиной и густым воздухом не радовало, а казалось омерзительно-влажным. Над нею плотным одеялом висели серые тяжелые облака, медленно, подобно тягучему киселю плывущие прочь. Она посмотрела было на дом у дороги, но тотчас же отвернулась-забранные потемневшим деревом окна напоминали глаза. Дверь единственного подъезда была закрыта, однако рассохшиеся петли держались плохо и сквозь щели тут и там патокой вытекала темнота.
Что-то мягко коснулось ее ноги. Опустив голову, она увидела почерневшую ветку с несколькими сухими листьями, что прибилась ветром. Испытав непонятное отвращение, она отпихнула ветвь-та беззвучно покатилась прочь, целеустремленно как живое существо.
-С-сука,-смачно прозвучало в гулкой тишине. Она посмотрела на мужа. Склонившись над двигателем, он старательно изучал масляный щуп.
-Что там, Сережа? -Она искренне сомневалась, что муж способен отличить свечи зажигания от генератора, но показать ему свою неуверенность в его всемогуществе, особенно в этот не самый удобный момент, означало бы открыть Ящик Пандоры.
Он агрессивно уставился на нее.
-Вот черт его знает, Оль!-и выставил вперед щуп, подобно щиту,-Видишь? – он помахал щупом,-Масло есть! Радиатор не потек… он бы хм-м, дымил бы радиатор... Я вообще не понимаю, что случилось… Может электрика? Хотя, электрика бы…
-Искрила,-не удержавшись закончила она, чем вызвала еще один яростный взгляд.
-Когда мы хотим сказать глупость, мы-что?-он уставился на нее с менторским видом и подняв указательный палец, закончил,-Молчим. Вот и помолчи, пока взрослые работают,-И снова вперился непонимающим взглядом в двигатель.
Разумеется, закончится все тем, что после долгих препирательств, он достанет из кармана телефон и позволит убедить себя в том, что наилучшим вариантом является звонок в автосервис. Но, будучи мужчиной, он не мог просто так взять и сдаться. Конфликт между гонором и логикой всегда разрешался в пользу гонора.
Мужчины… Оля фыркнула и повернулась к нему спиной, облокотившись о крыло.
Дорога уходила в бесконечную даль. Выщербленное покрытие напоминало лунную поверхность. До горизонта тянулись однообразные дома. Она снова задала себе вопрос-куда же подевались машины и в этот момент обратила внимание на черную точку вдалеке.
-Сере-еж?-он лишь буркнул, продолжая лязгать металлом,-Похоже, едет кто-то.
Муж ничего не ответил и она, приложив руку козырьком ко лбу, сощурилась, стараясь разглядеть приближающуюся машину.
Разорвав тишину, резко взвыла сигнализация. Она подпрыгнула и отскочила от машины, по-бабьи присев, на мгновение потеряв над собой контроль.
-Я ничего не делал!-раздалось из-за капота,-Я вытащил… Сейчас!
Справившись с иррациональным приступом страха, она почувствовала раздражение, даже злость.
-Выключи! Выключи немедленно! - ее голос перекрыл сирену.
-Да я же…-назойливый вой прекратился и почти осязаемая тишина со звоном вползла в уши,-Вот так.
-Сережа…-она все еще старалась сдерживаться, но теперь боязнь возможной ссоры отступила назад, пасуя перед желанием поскорее убраться отсюда,-Вызови уже сервис и дело с концом!
Его лицо появилось над крышкой капота, красное и… по-мальчишески обиженное.
-А куда?-язвительно буркнул он,-скажи на милость, я вызову сервис? По адресу-«Середина ни хера между хер его знает где и никому на хер неизвестно где мы?» Еще идеи есть?
Я и сам справлюсь. Тут все дело в этих… предохранителях. У меня было такое на Каризме, мать ее. Просто посиди в машине, погладь кота. В телефон поиграй.
Со злостью, она повернулась к нему спиной и снова посмотрела на дорогу. Пятно было теперь гораздо ближе, впрочем, недостаточно близко для машины, пусть даже идущей на малой крейсерской скорости… Откуда только в голове берутся назойливые клише-крейсерская скорость… Это…
… не машина.
Она знала с самого начала. Ведь на этой дороге нет других машин, верно? Все блядское шоссе находится в их полном распоряжении -вот только ехать им некуда.
Впрочем, оно приближалось слишком медленно, чтобы представлять реальную угрозу.
Оля улыбнулась, подумав о самом дряхлом в мире маньяке, обреченно бредущем по растрескавшейся дороге, в поисках столь же дряхлой жертвы, которую он смог бы настичь.
Пожав плечами, она отвернулась с твердым намерением сесть в салон, включить GPS на телефоне-хоть у кого-то в этой семье должны быть мозги и узнать где, черт возьми, они находятся. Уже открыв дверь, она бросила последний прощальный взгляд на дорогу.
Несмотря на вязкое гнилое тепло, ей стало холодно.
По серому, выщербленному асфальту энергично полз давешний безногий старик. Он все еще находился достаточно далеко, но даже на таком расстоянии ошибки быть не могло.
Она попятилась, не сводя глаза с омерзительного извивающегося существа на асфальте.
-Сереж…-прошептала она и еще раз, громче,-Сережа?
Муж не отвечал. Повернув голову, Оля увидела его локти-все остальное было скрыто за крышкой капота. На мгновение ей показалось, что там никого нет, лишь две руки, неподвижно висящие в воздухе. Но вот он сменил положение и она увидела макушку. Это успокоило немного.
За ее спиной раздался скрип.
Тело отреагировало первым. Стало холодно, так, будто из воздуха разом выкачали все тепло. Холод мгновенно распространился по поверхности кожи, ледяными клинками забрался под ребра, заставил ее клацнуть зубами-в тишине, нарушаемой лишь металлическим лязганьем, звук показался оглушительным. Ей очень захотелось закрыть глаза и не глядя забраться в машину, но она пересилила себя и посмотрела.
Дверь в подъезд медленно открывалась. Вот она распахнулась настежь. На грязное крыльцо с влажным тягучим звуком выползло что-то, поначалу показавшееся ей огромным пауком. Она прикусила нижнюю губу, стараясь не закричать. Нет, это был не паук, не паук…
Это была рука-иссохшая, тонкая, обтянутая пергаментной кожей, местами прорвавшейся под напором гнойных бугров дикого мяса.
Длинные пальцы с толстыми ногтями (я не вижу, на таком расстоянии нельзя увидеть-но она ВИДЕЛА), клешней вцепились в трещину в бетоне крыльца и подтянули тело, издающее тот самый влажный омерзительный звук. Из-за двери показалась голова-лысая, лишь несколько пучков белого пуха торчали тут и там, с острым длинным носом и выпученными в муке бельмами глаз. Приоткрыв рот, старик тяжело дышал-его язык толстым изъязвленным шматом плоти свешивался на бок как у пса в жаркий день.
Голова медленно повернулась в ее сторону. Широко распахнутые слепые глаза уставились прямо на нее с холодным любопытством. Старик растянул обветренные губы, обнажив белые десны и издал протяжный стон. Медленно подтягиваясь на руках, он пополз к ней-теперь она видела, что и у него не было ног-чуть ниже ягодиц обрубки срослись в единый мясной ком.
Оля почувствовала, что теряет сознание, но не так как это было, когда в студенческую пору, она переживала из-за несданного зачета по- Латыни настолько, что как-то утром, проснувшись и резко встав, внезапно оказалась на полу с ватными ногами и холодным потом, обильно покрывавшим все тело. В тот раз, она просто на мгновение перестала существовать. Сейчас же, она понимала, что стоит ей отключиться, нырнуть в столь притягательный омут тьмы и она никогда не найдет дорогу назад.
-Сережа… Сережа!!!-заорала она, не глядя. Старик на дороге замер на секунду, поднял голову и взвыл- его брат-близнец, находившийся теперь лишь метрах в пяти от машины ответил низким горловым бульканьем. За его спиной из подъезда показалась голова третьего старика.

***

-Знаешь,-услышала она голос мужа и спокойствие, какая-то отстранённая печаль, звучавшая в нем, испугала ее еще больше,-Я так больше не могу…
Оля повернулась и увидела как Сергей выходит из-за капота-его руки были по локоть измазаны в масле, нет, не в масле, в чем-то черном как смоль, густом и черном.
Он улыбнулся и развел руки в стороны, как будто хотел обнять. Невольно, она сделала шаг вперед, боком, по-рачьи, стараясь не упускать из виду омерзительные пародии на людей, ползущие к ней.
-Что… что ты говоришь?
-Я пытался, Оль,-он грустно улыбнулся,-Честно… мы все пытались. Но… все насмарку. Просто ничего не получается. Я… Я больше не приду, любимая. Я больше не могу приходить. Ты все равно не слышишь меня, а для меня… Я же человек!-он почти закричал и теперь она видела, она явственно видела как тает его тело, становясь прозрачным,-Мне еще тогда сказали, что шансов нет, а я не верил. Я и сейчас не верю, мне кажется, что я убиваю тебя, но… Пусть, да, я убийца,-по его прозрачным щекам текли слезы, она четко видела дорогу, уходящую за горизонт сквозь его лицо и по этой дороге, в ее сторону медленно и неотвратимо ползли темные тени,-Прости меня, малыш… Это все я. Моя вина. Скоро увидимся,-теперь уже почти невидимый, призрак в призрачном воздухе, он улыбнулся своей детской бесшабашной улыбкой и исчез без следа.
-Господи, Сережа… Господи!-Оля побежала было к нему и, оказавшись перед машиной зачем-то заглянула в моторный отсек, словно ожидая увидеть там мужа.
И отшатнулась. Капот проржавел насквозь, метал не удержал тяжелый двигатель и теперь он лежал на асфальте в давно высохшей масляной луже.
Она подняла голову. Автомобиль подмигнул ей разбитыми фарами, оскалился разломанной решеткой радиатора. Через все лобовое стекло тянулась трещина, правая передняя часть «Тойоты» была смята, будто по ней прошелся каток-пассажирская дверь была вырвана и ржавой грудой гнила неподалеку. Колеса расплавились, вросли резиной в землю.
-Мамочка,-Оля покачнулась, насилу удержала равновесие (зачем, зачем, нужно спать!) и, спотыкаясь, побрела к своему месту в машине. Нужно было спасти котенка и… бежать, обязательно бежать. Он … не выживет один.
Старики были уже близко. Они вытягивали тощие морщинистые шеи, подобно омерзительным пародиям на аистов и чмокали влажными губами. Со стороны голого поля ползло еще несколько голых безногих уродцев.
Стараясь не думать, она склонилась над дверным проемом… и увидела изодранное в клочья кресло - обшивка была обильно покрыта багровыми пятнами. Такие же пятна были на приборной доске, вмятой посредине.
Котенок, ее черный пушистый котенок, телохранитель и проводник, умывался, обернув хвост вокруг себя. Увидев Олю, он поднял голову и с комичной серьезностью посмотрел ей в глаза. Она потянулась к нему и он легко прыгнул ей на руки, тихонько мурлыкая.
-Пойдем?-прошептала Оля и ей показалось, что он едва кивнул. Его пока еще бесцветные глаза быстро закрывались. Он засыпал у нее на руках.
-А-а-а-а-х-х-х!-тихим влажным шелестом мазнуло по ногам. Она посмотрела вниз и увидела, что старики расступаются перед ней, создавая живой мясной коридор из искалеченных тел, ведущий в черный зев подъезда.
Она улыбнулась и крепко прижимая к себе черный мурлыкающий комочек, не оглядываясь пошла вперед, оставляя мир позади.