МАСКА. Глава первая, в которой говорится о местной растительности.

Автор: Рыкъ Вот и добралась до вас, читатель, эта история. Скажу сразу приключилась она давно и память моя вполне может играть какие-нибудь со мною шутки, так что может так статься, что некоторые ее эпизоды покажутся вам преувеличенными, а то и вовсе выдуманными. Но смею заверить: Все так и было! Поэтому, читатель, приступим: вы будите слушать, а я приму обличье бестелесное и буду следовать по пятам главного героя, попутно обо всем рассказывая...

История сия начинается с более чем неожиданного приезда более чем интересного господина. Вся интересность заключается в том, что господин этот приехал в город Г. поздней ночью в грязной и, кажется, довольно дешевой бричке, которая, быстрым ходом проехав по городу, остановилась у дома очень всеми уважаемого и любимого действительного тайного советника на пенсии Виссариона Аполлоновича, который волею судеб в тот самый момент давал бал. Достоверно известно что господин, приехавший с такой поспешность в столь поздний час на бал приглашен не был, да и вообще всем в городе был неизвестен. Это впрочем ему никак не помешало зайти в дом. На вопросы швейцара, кто таков и зачем пожаловал, с иголочки одетый господин прорычал: «Действительный статский советник Руслан Мартынович по поручению самого монарха», и тут же прошел в кухню, где нашел бутылку мадеры и крайне быстро ее оприходовал.

Надо сразу заметить, что Руслан Мартынович был человеком статным, с красивым овалом лица, волевым подбородком, пышными бакенбардами с проседью и глазами в какой-то степени даже умными и добрыми. То есть наружностью, возрастом и платьем на действительного статского советника он, конечно, походил, но вот грязная дешевая бричка и пристрастие к мадере говорили, что никак он не может быть по чину выше самого заурядного коллежского асессора. Однако не стоит торопиться, ведь многие поэты и другие живописцы не раз замечали, что внешность порой может быть обманчивой, и даже скорее не порой, а всегда. С таким замечанием и следует заключить, что Руслан Мартынович являл собой персону более чем незаурядную и, если изрядно покривить душой, даже мистическую. Но вернемся к нити повествования и до поры до времени не будем открывать истинной природы главного героя сей истории.

После выпитой бутылки Руслану Мартыновичу явно похорошело и все его лицо выражало радость, бодрость и самоуверенность. Каким образом лицо это делало, вопрос крайне трудный, и без ученой степени в точных науках на него ответить решительно не возможно, но мне кажется не последнюю роль в этом деле играет улыбка и румянец на полных щеках. Вот именно с таким лицом и, казалось бы, натянутыми на него губами, Руслан Мартынович вошел в громадную залу из которой изливалась музыка скрыпки и стук каблуков по паркету. Так же, явственно чувствовались примеси разного рода ароматов, которые, долетая до носа входящего, смешивались и превращались в нечто ужасно едкое на нюх и побуждающие даже к рвоте. Но, о читатель, разреши мне рассказать о балах, проходящих в городах размером с город Г., ведь они разительно отличаются от тех, что имеют место быть в столице Руси. Это не балы – это сутолока, пьянство и полнейшая деградация. А виною всему женщины! Да, да, эти злостные ракалии умудряются так затянуть корсеты и так выбрать декольте, что мужчина ни на что другое как на женские, с позволения сказать, груди смотреть не может. От того и частые столкновения, и синяки под глазами: ведь перемещение становится крайне затруднительным, если глаза перемещающегося смотрят не под ноги, а на женские прелести. Да и в неимоверном количестве битой посуды виноваты, по той же причине, женщины, хоть и бьют ее только мужчины. Да и в мужицком пристрастии к напиткам на балах я также склонен винить женщин – уж так они разоденутся во всякие роброны и мантильки разных цветов, или же солопы разной пышности, что мужской взгляд просто устает на всю эту пестроту и игру красок смотреть и ищет прибежища в поверхностях менее пестрых. А именно ложится он на графинчик с вином или же водкой, и там находит отраду и отдых. Некоторые господа бывает так страдают от обилия красок, что даже плюхаются всем лицом в тарелку с салатом и так там и остаются пока кто-нибудь их не приведет в чувства. Вот именно такое безобразие и происходило в доме Виссариона Аполлоновича, но только пребывшего Руслана Мартыновича оно видимо не смутило, ибо он быстро подошел к самому трезвому мужчине и тихим голосом спросил:

- Прошу простить меня, я только из столицы и никак не найду...э...э... Антолиана Георгиевича. Где же он может быть?
- Никак не знаю никаких Антолианов. Я тут всех знаю, а его не знаю и вас, сударь, не знаю, но за знакомство можем пройти ко столу и угоститься напитком каким... – Руслан Мартынович резко перебил говорящего, тем самым показав, что по чину он гораздо выше.
- Как же! Вы не знаете хозяина сего дома?
- Позвольте, так вы о Виссарионе Аполлоновиче.
- Именно так я и сказал. Где он? – что и говорить хозяина дома Руслан Мартынович не знал и не видел ни разу.
- Позвольте, вон он. И пяти шагов до него нет.

После этих слов наш герой твердым шагом подошел к группе людей, в которой и должен был быть хозяин.

- Ваше превосходительство, Виссарион Аполлонович, - сказал он, смотря на самого высокого человека, - разрешите переговорить с вами по очень канфинденцеальнаму делу, - длинные слова давались Руслану очень тяжело.
- Что же, пройдемте, - ответил голос откуда-то слева.

Руслан сразу же отвернулся от самого высокого человека, который кстати был Филиппом Афанасьевичем (играющим очень важную роль в событиях последующих недель), и увидел маленького иссушенного старичка, который и был хозяином дома. Вид старичка, надо сказать, натолкнул Руслана на мысли патриотического содержания, а именно, стал он думать о том, что, несомненно, надо изменять законы и ни в коем случае маленьких людей не допускать к чинам выше пятого, ибо человек в генеральском чине должен выглядеть в первую очередь презентабельно и наводить страх на людей чинами ниже, что без исполинского роста и толстой шеи просто невозможно. И так он увлекся этой мыслью, а надо сказать Руслан был истинным патриотом, что чуть не упустил из виду Виссариона Аполлоновича, который бойко шел в сторону двери и перед которым все расступались, как волны моря-окияна когда-то расступались перед гонимыми евреями. Через пять минут Руслан и Виссарион Аполлонович оказались в красивейшем кабинете, заставленном книгами. Книги были везде, даже валялись на полу, и заметьте на некоторых даже не было и тоненького слоя пыли.

- Простите, кем же вы будите, - начал хозяин дома.
- Нет, это вы простите, зовут меня Руслан Мартынович Певчий, роду дворянского, ныне являюсь действительным статским советником, - сказав это скороговоркой Руслан с тигриной быстротой поймал руку Виссариона Аполлоновича и продолжил, - Прибыл по приказания отца нашего, самого монарха...э...э... можно сказать был удостоен великой чести передать вам его слова, который он...э...э... побоялся вверить бумаге и поручил мне...
- Ох, неужели сам батюшка удостоил меня, человека низкого, своим светлым вниманием? Ну что же вы, говорите скорее, что хотел передать мне монарх, - старичок был преизрядно пьян, замечу.
- Хотел он сказать вам, что очень благодарен за службу вашу и считает вас достойнейшем...э...э... сыном отчества, и быть может даже...э...э... даже может очень быть...э...э... удостоит вас Анны. То есть даст вам Анну.
- Как же, вторую?

Это замечание немного поразило Руслана Мартыновича и румянец его щек начал бледнеть.

- Именно вторую. А может потом и третью.
- Что-то это очень даже странно, не находите?
- Никак не нахожу и никоим образом не сомневаюсь в нашем отце, - при этих словах из левого глаза Руслана Мартыновича выкатилась громадная слеза умиления. Казалось, человек чином поменьше такой громадной слезой сумел бы и умыться. А за этой слезой выкатилась еще одна, даже и того больше. При виде таких чувств со стороны Руслана Мартыновича и сам Виссарион Аполлонович всплакнул и всем видом начал показывать, что верит всем нескладным речам гостя. Вот так они и стояли рука в руку со слезами радости на глазах (заметим, что Руслан Мартынович плакал только левым глазом, а правым очень хитро смотрел на собеседника и, так сказать, фиксировал каждое изменение его физиономии). Вдоволь наплакавшись Руслан смел быстро добавить, что говорить о только что случившемся разговоре не стоит, так как это якобы очень плохая примета и еще как бы между делом сказал, что мог бы остаться погостить у Виссариона Аполлоновича. На что хозяин ответил положительно и пригласил пойти обратно и выпить за знакомство.

Пять раз они пили за знакомство, а потом еще пять раз за встречу, а потом за прелестных дам и прекрасную музыку. Чуть погодя, они еще пять раз выпили за хозяина, потом за матушку Русь, потом за хорошие дороги. Потом долго пили за отца-монарха и его политику. Потом очень долго и много пили за здоровье и искреннюю дружбу. А потом...

Потом Руслан Мартынович проснулся в отведенной ему комнате и долго вспоминал за что же все-таки был последний тост. Так и не вспомнив, он вышел в сад по нужде и увидел дочку Виссариона Аполлоновича. Ох и постаралась природа на этой семнадцатилетней девушке! С полной уверенностью можно сказать, что из-за красивого ее тела и ангельского личика, тысячам других девушек пришлось уродиться некрасивыми химерами. Но так ведь и должно быть! Природа не может сделать всех красивыми, так что, несомненно, она по праву бережет силы и не особенно старается на каждом уродившемся, для того чтобы раз в пятьдесят, а может и во все сто лет произвести такую красоту как дочка Виссариона Аполлоновича. Я даже не смею описывать вам ее, так сказать, пропорции, потому что и без всяких описаний можно смело сказать, что Ангелина Виссарионовна - это самое красивое, что вообще ступало по земле!

Однако скажу, читатель, что родились мы с тобой несчастными. Ангелина сразу влюбилась в Руслана. И причиной, наверно, послужило то, что Руслан в этот день вышел в сад почти, что обнаженным. Вернее только в одних кальсонах и видимо его обнаженный вид и внушительная мускулатура, которой позавидовал бы любой кузнец, полностью пленила ее девичье сердце. Стоит ли говорить, что чувства ее были взаимными. Я специально не буду говорить о событиях последующих двух дней, и сразу перейду к моменту, когда Ангелина и Руслан встретились, можно сказать, тет-а-тет в ее комнате.

Хотя, пожалуй, нужно сказать о этих двух днях вот что: первое - хозяин дома уехал по делам к себе в деревню; второе - Ангелина постоянно ненароком спотыкалась около сидевшего Руслана и приземлялась ему на колени, но всегда, как и подобает культурной девушке, извинялась: «Ой, прошу сердечно извинить за инкомодите!»... Ох и дева!!! Крайне вольнодумна и, бывает, необычна в манерах, скажу я вам.

Так вот... Где-то часу в шестом, на третий день после прибытия Руслана, совершенно случайно он и Ангелина оказались одни в комнате. И совершенно случайно у главного героя сей истории оказалась бутылка мадеры. Через двадцать пять минут, а может и тридцать, бутылка эта была испита и Ангелина сделалась очень радостной, если не распутной.

- Ангелина, на войне с проклятым Наполеоном я получил ранение от его шпаги! Не хотите ли вы лицезреть? - начал Руслан.
- Да, очень хочу, - оживилась Ангелина, при этих словах с Руслана слетели штаны и обнажилось, то что... впрочем ранений там не было, но Ангелину это мало волновало, у нее так и открылся рот от удивления.
- Хотите ли...
- Нет, Руслан Мыртыно... Мартынович. Я знаете ли не хочу, я порядочная дворянка. Немедленно...уберите это...
- Как же я уберу? Теперь и не уберешь. Я видите ли возбужден до краев души. Но так уж и быть уберу, только вы должны снять с себя платье. Я видите ли тоже порядочный и хочу видеть вас в таком же состоянии, что и я сам, - нет, нет, за словом в карман Руслан Мартынович никогда не лазил.
- Как вы смеете, у меня и в помине такого состояния как у вас нету, - запротестовала было Аннгелина, но все таки разделась.

О читатель, нагая Ангелина, по неясным мне законам природы, оказалась даже красивее одетой. Я, к сожалению, не могу вам никак отрекомендовать то, что было у нее выше пояса, так как и не видел, ибо взгляд мой был прикован к поразительной прическе имевшей место быть на месте весьма причинном. Знаете ли никаких кудрей и прочих покушений на, так сказать, заросшесть. Наоборот, четко просматривалась, так сказать, волосяная недлинная полоска от... Ох, читатель не могу, видит Бог, не могу продолжать. Такое у меня в этот момент сердцебиение случилось, что даже дрожь овладевает всеми моими членами. Нет решительно я не могу писать больше, нужно мне привести все мои члены в состояние покоя и продолжить уже в новой главе.