Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Сухое дерево (репост)Сухое дерево (репост)Автор: Мама Стифлера Агриппине Григорьевне Кустанаевой было восемьдесят пять лет. Про таких как она, в народе говорят: «Сухое дерево долго скрипит». Всех радостей в её жизни было – походы по воскресеньям в церковь, да квадрат давно немытого окна.Жила Агриппина Григорьевна в коммуналке. В соседях у неё была молодая семья с двумя детьми и лохматой собачонкой Мишкой. Мишка, правда, появился чуть позднее, уже при ней. Несуразный чёрный щенок с большой бородатой головой и круглыми, пуговичными глазами. Мишка гадил под облезлой дверью комнаты Агриппины Григорьевны, и оповещал её о содеянном тоненьким визгом. Тогда баба Граня, опираясь сухими, узловатыми руками на подоконник, тяжело поднималась, доставала из-за шкафа старую тельняшку, и шла открывать дверь. В коридоре было темно, а баба Граня плохо видела. Очки у неё были старые, купленные ещё в шестидесятые годы. Дужки у них отсутствовали давно, поэтому баба Граня пользовалась резинкой от трусов. Резинка от трусов была незаменимой вещью в хозяйстве Бабы Грани: на ней держалось практически всё её имущество. На резинке были старые наручные часы, которые давно не ходили, но неизменно присутствовали на руке; на резинке был войлочный чепец, в котором старуха ходила дома; на резинке были допотопные чёрные галоши, которые оставляли чёрные полосы на линолеуме, и молодая соседка, бранясь, оттирала потом пол наждачной бумагой; резинкой был перехвачен её старый фланелевый халат, и большой запас резинки лежал в её допотопном шифоньере под скомканными жёлтыми тряпками. Всё, что беспокоило бабу Граню – это то, чтоб запас резинки не иссяк. Пенсию ей платили исправно, еды ей много не требовалось, поэтому стопка зелёных трёшек и голубых пятёрок, перехваченная всё той же резинкой от трусов, лежала практически нетронутой за иконой Николая Чудотворца. Поправив резинку от очков, баба Граня наклонилась с тельняшкой к порогу, и щуря выцветшие голубые глаза, наощупь провела полосатой тряпкой по полу. Потом распрямилась, и поднесла тряпку к носу. Принюхалась. Удовлетворённо кивнула, и закрыла дверь. Она прошла мимо жёлтого дивана с торчащими пружинами, опёрлась на железную спинку кровати, и немножко постояла. Дотянувшись до шифоньера, кинула за него скомканную тельняшку. Потом двинулась дальше, к окну. Села на кривую шаткую табуретку, накрытую куском шерстяного платка, и провела сухой ладонью по подоконнику… Своих детей у бабы Грани не было. Может, не успела, а может, не смогла – об этом никто не знал. Муж у неё был. Но недолго. Замуж баба Граня вышла поздно, в сорок лет. А через год началась война. Похоронка пришла уже в августе сорок первого, и легла в ящик старого комода рядом с тремя письмами от мужа, подписанными «Всегда твой, муж Иван» и его фотокарточкой. Каждый день, сидя у окна, баба Граня шептала еле заметными на морщинистом лице бескровными губами: «Господи, Иисусе Христе, да когда ж ты меня уже приберёшь-то?» Она лукавила. Больше всего на свете, кроме страха за иссякающий запас резинки от трусов, она боялась смерти. Она пряталась от неё за дверью своей комнаты. Она пряталась в дырявой, в пятнах от мочи, перине. Пряталась за жёлтыми сальными шторами, и за немытым окном. Иногда бабе Гране казалось, что смерть про неё забыла. И тогда она надевала побитую молью меховую жилетку, брала свою шаткую табуретку, и выходила на улицу. Там она садилась возле подъезда, и угощала пробегавших мимо ребятишек сушёными бананами и печёными яблоками. Дети угощались неохотно. Брали гостинцы скорее из вежливости, и, отойдя в сторону, незаметно выбрасывали мокрые яблоки и твердокаменные бананы в кусты. Но баба Граня этого не видела. Иногда к ней присоединялась бойкая баба Катя с четвёртого этажа. Баба Катя была моложе Агриппины Григорьевны лет на двадцать, и выходила на улицу, чтобы хоть с кем-то посплетничать, и приглядывать за гуляющим внуком Борей. Баба Катя раскрывала складной брезентовый стул, грузно на него обваливалась, и заводила разговор: - Ну, что, Груша, как твои молодые-то? Не мешают? Поди, клюют тебя, выживают? Я-то знаю, что это такое. Только у меня дети-то родные, а ты с чужими живёшь. От своих-то кровных ещё и стерпеть можно, а с чужими жить – всё не под крылом у мамки-то, да. Жила ты вон, как барыня – одна, да в трёх комнатах, и никто тебе не указ был. А сейчас что? Подселили молодёжь… И ведь ничего не поделаешь – законы у нас такие. Не положено, тебе, Груша отдельной квартирки-то. Вот так-то… Теперь, небось, молодые твои только и ждут, когда ты окочуришься, чтоб комнатку-то твою к рукам прибрать! И заливалась каркающим смехом. Баба Граня, щурясь на солнце, и не глядя на товарку, отмахивалась ладошкой: - Да Бог с тобой, Катерина. ПОлно тебе. Никто меня не выживает, сама себе хозяйка. Не забижают меня. Вот помру – пусть комнату забирают. У них две девки ещё растут. А мне лишь бы угол свой – да и хватит. Нажилась я уже, Катерина. Я ж девятисотого года, мне скоро восемьдесят шесть стукнет, а всё скриплю… Соседка, споро вывязывая на спицах очередной свитер для Борьки, продолжала: - Ну а я ж об чём, Груша? Вот и говорю: смерти твоей там ждут. Сама видишь – молодым тесно скоро будет, с двумя детьми да в двух комнатах… А ну как третьего родят? А ты помирать-то не спеши. Все там будем. Неча им такие подарки делать. Помрёшь ты – выкинут тебя сразу на свалку, вместе с твоими пожитками, и даже государство о тебе не вспомнит! Ты деньги-то на книжку кладёшь? Али дома прячешь? Спицы замелькали ещё проворнее. Агриппина Григорьевна поджимала губы: - Кладу, Катерина, кладу. С соседкой уже договорилась, она меня похоронит как надо. И вещи я уж приготовила чистенькие. Всё будет, Катя, как у людей. Баба Катя зябко дёргала плечами, и продолжала вязать. Так пролетело лето. Наступила осень. Как положено, с дождями и сырым ветром. Баба Граня затыкала щели в окнах размоченной в воде газетой «Правда», и наблюдала, как за стеклом теряет последнюю одежонку рябина. По вечерам к ней стала заходить в гости старшая девочка-соседка. Она забиралась на её, бабы Гранину перину, и прыгала как на батуде, заставляя тяжко скрипеть старые пружины железной кровати. Они пили с ней жёлтый чай из кукольного сервиза, и баба Граня разрешала девочке залезть в свой комод. Каждая вытащенная из его нафталиновых недр вещь, сопровождалась восторженными криками, а баба Граня слепо щурилась, и говорила: - Это, милка моя, Екатерининский пятак… Тяжёлый очень. Такими вот пятаками однажды Ломоносову заплатили. На трех телегах деньги свои увозил. А это что? О… А это коробочка из-под ландрина. Ну, конфеты такие знаешь? Вкусные были. Навроде монпасье. А это, деточка, не трогай. Этому голубю уже сто пятьдесят лет, он мне от матушки на память остался… И гладила скрюченными артритными пальцами фарфоровую голубку, с намотанной на клюв резинкой от трусов. Баба Граня читала девочке стихи, вытаскивая их из уголков склерозной памяти. Бог знает, кто их сочинил, и почему они сами так ярко всплывали с голове. Девочка внимательно слушала, и пыталась запомнить их наизусть. Баба Граня тихо смеялась, и гладила соседку по русой головёнке. Умирать по-прежнему не хотелось. Тем временем молодая хозяйка вовсю бегала по собесам и юристам, пытаясь добиться ордера на её, бабы Гранину, комнату. Ей то говорили, что надо ждать естественной смерти соседки, то убеждали, что надо поместить её в дом престарелых, и тогда оформлять документы. Хозяйка слушала советы, а делала по-своему. Баба Граня ложилась спать на свою перину, не снимая войлочного чепца и халата, и засыпая, улыбалась. Молодая соседка уже отнесла старухину карту к Главврачу шестьдесят восьмой больницы. Баба Граня смотрела в окно, и иногда, отковырнув ножом газету из щелей, открывала форточку, и сыпала на землю пшено голубям. Главврач направил к бабе Гране медсестру. Баба Граня пекла в духовке пятнистую больную антоновку, и радовалась вечернему чаю из кукольного сервиза. Невидимое кольцо вокруг бабы Грани сжалось. А она пила чай, и гладила старого фарфорового голубя. А потом к ней пришла молодая медсестра, которая улыбалась, и мерила ей давление. Потом, виновато улыбнувшись, уколола палец иголкой, и всосала в стеклянную трубочку каплю бабы Граниной крови. Баба Граня рассказывала сестричке про своего голубя, про девочку-соседку, про чай из сервиза, и угощала печёной антоновкой. А вслед за сестрой пришли два молодых мальчика в белых халатах, и сказали, что ей, Агриппине Григорьевне Кустанаевой, надо немножко полежать в хорошей, уютной больнице. Что там большие светлые палаты, и много других старушек, с которыми ей будет о чём поговорить. Баба Граня растерянно улыбалась, и собирала в пакетик необходимые вещи: пластмассовую чашечку, два мотка резинки от трусов, меховую жилетку и пачку чая со слоном. Голубя ей с собой взять не разрешили. Она вышла из подъезда, и увидела бабу Катю, которая крикнула: - Ну что, Груша, с новосельем тебя! И залилась лающим смехом. Баба Граня лежала в машине «Скорой помощи», прижимая к груди узелок с вещами, и ей уже очень хотелось назад, домой. В это время в её комнатке настежь распахнули дверь и окно, и начали ломать и выкидывать комод. В больнице было холодно, и плохо кормили. И очень не хватало перины и голубя. И ещё было страшно. А в комнате шёл ремонт. Обдирались старые рыжие обои, и клеились свежие, в голубой цветочек. На место комода очень удачно встал шкаф, а на место кровати – торшер с жёлтым абажуром, и два кресла. Баба Граня не спала ночами. Она не могла уснуть. Она привыкла к перине, и к тишине. А вокруг стояли узкие солдатские койки с колючими, тонкими одеялами, и стонали соседки по палате. Девочка-соседка приводила в бабы Гранину комнату подружек, и они все вместе пили чай из кукольного сервиза. Одинокая слеза скатилась по морщинистой щеке, и впиталась в проштампованную больничными печатями наволочку. В комнате раздался хрупкий звон. Упал со шкафа, и разбился фарфоровый голубь. Баба Граня закрыла блёклые глаза, сжала в кулаке под одеялом моток резинки от трусов, и выдохнула: «Господи, Иисусе Христе… Ванечка пришёл.» Вдохов больше не последовало. Теги:
66 Комментарии
#0 14:17 08-11-2010Шизоff
репост, кстате, это тема ахуенно вопчем ничтоже посумнявшись похвалю Маму(не уточняя за что) подумалось — а ведь не дай бог так вот на энтот берег отправляться. охуенно, да. ДА Спасибо, Арсений И тебе, Антон, спасибо (тоже не уточнаяя за что) тоже две вещи хочу реставрировать Мамо, одну вещь радостно обозначу — ни слова мата. Молодец. Антон, это старый рассказ, ещё в 2007-ом засылала его сюда под левым ником. После того, как Старую Пелотку забанили. Потому и мата нет — палиться не хотела. Вот не знал что Агриппина это Граня.Я думал Гриппя. Пронзительно.Спасибо Мамо. Лидос, всё это неважно, ибо по факту пошло на пользу рассказу. Аминь. *баб Груни* многовато, но я так понял, что нарочито Граня, да. Это про мою соседку. Это мою семью подселили к бабе Гране, и это я ходила к ней пить чай из кукольного сервиза. Есть какие-то вещи, за которые тебе стыдно всю жизнь. И мне до сих пор до боли стыдно, что я сваливала на бабу Граню свои косяки. Сожгла чайник на плите — свалила на бабу Граню. Мама на неё наорала, а бабка старенькая, сама не помнит что делала, а что нет. Извинялась перед мамой: «Прости, Танечка, старая я уже. Забываю всё. Я тебе новый чайник куплю». Пролила баночку с чернилами на обои — тоже свалила на бабу Граню… Прогуляла школу — сказала, что баба Граня закрыла дверь изнутри на ключ, легла спать, а я выйти не могла. Бабке доставалось от матери, а я радовалась, что не мне. Стыдно до слёз до сих пор. Надеюсь, она меня простила. очень тронуло. замечательный рассказ Лида а ты не помнишь в какой рубрике это было когда ты засылала в первый раз под левым ником? Я не помню эту вещь, скорее всего и не видел С удовольствием! А чё с трёхами и пятёрками стало, что за Николаем Угодником спрятаны были? До слез... Мама открылась с еще одной стороны, и сторона — еще более ахуительная, чем прежние. Рубрика — однозначно! >> и прыгала как на батуде вот оно, влияние Откровений))) батут, а не ботуд а по рассказу — очень зацепило. Сжили суки из родного дома, последнее отняли. Жалко бабулю Сержант, в Литературе и было: http://www.litprom.ru/thread16250.html кукольник Деньги и очень дорогие иконы моя мама потом отвезла бабы Граниному племяннику. Приезжал к ней изредка дедок лет под семьдесят, дядя Саша, племянник её. Единственный родственник. Вот ему мама всё и отвезла. Хотя знающие люди говорили что иконы у бабки бесценные. Но мама у меня совкового воспитания: «Нам чужого не надо, своего хватает». Да и верующая она. Своровать деньги у мёртвой старухи, и зажать иконы — не смогла. Да я б тоже не смогла. Это уже как-то за гранью. Мама, я понял, не хотел своими подозрениями обидеть, спасибо, что удволетворили моё (не скромное) любопытство! Лида, замечательно. Мёртвая Тишина гггг, чота припоминаю Ждём камента Лаврайтера вот теперь ггггг Там у меня, по ходу, штото в Хуете ещё лежыт гг Жаль в Хуете искать долго придёцца, йа бы глянул) Да пожалуйста: http://www.proza.ru/2007/08/01-338 о, Мамо, я аж заулыбалсо, давно это было А чойта Хуета-то? Про меня есть, про "Анапу" тоже хуле ещё надо для Рикаменда гг Шизов, помню, правил мне этот «Звонок», и учил не использовать слово «перегар». Бо это штамп жуткий. Как приятно вспомнить. ну, а Хуета и есть Хуета. С тебя приходится, мать, будишь типерь править мои звонки, да. сильное чтиво. очень! У МЕНЯ НЕТ СИСЕК Я ПИДОР очень трогательно. спасибо MC — Recommended Foreva! w/c (беспесды значит) душевно Где же обязательная для Пелодки жопоебля и прочая абасцака? Низачот нихуя! Очень трогательно. А за бабулю сорокоуст надо заказывать, свечки ставить — на душе полегчает и бабуле там тоже. да, за живое цепляет з.ы. а почему бы это в рекомендовано не положить? Иван Владимирович Вчера у моего мужа покойного 4 года со дня смерти было. Ходила в церковь, заодно и про бабу Граню вспомнила. Потому сегодня репост и сделала. Вспомнила патамушта Весёлый такой Потому что это близко с Рекомендовано не валялось. Мой Рекаменд, я надеюсь, ещё впереди. Если верить поисковику ЛП, то сей креос когда-то был в Рекомендовано. Жизненно. Никогда он там не был. Шоколадная конфета была. Минут тридцать гг Дерева там точно никогда не было и быть не могло. В поиске наверное глюк какой-то Как же это сильно, Лида! Не знаю, что ещё и написать. Да и не буду. Спасибо, братское сердце. Тебе, Лида, спасибо! да, охуенно. тока постоянно это со мной там та было эта тут была… Либа мама припездывает иногда, либо может свою житейскою банальность завернуть в стильную упаковку, что выглядит трешаком, и жизнь мамы получается трешак. скорее так. ты когда нидь писала чиста сочинить, чтоб только из головы, не с раена? Дай ссылку всё в цвет, вспомнилась моя покойная бабушка, которой я так и не привёл перед её уходом в иной мир священника и которую на последнем вздохе обманули будто я наконец-то женился. прослезилса. Кстати, я бы и рада была б тому, будь моя жизнь банальной. И рада бы припизднуть, чтоб трэшачок получился. Проблема в том, что с фантазиней у меня совсем плохо. Могу писать только о том, что видела лично сама. А «из головы» получается Хуета. Сколько же в жизни вешей, за которые приходится всю жизнь стыдиться. Очень понравилось. Отлично написано! Жизненный расказ. Я вообще на Литпром пришла именно за Вашими произведениями, и пока все не прочитала за других авторов даже не бралась. Спасибо огромное за Ваше творчество! спасибо. мои три соседки(92, 86, 82) каждое утро начинают с помола, варки и распития кофе под «Эхо москвы»… мечтаю о такой старости.младшенькая при этом попыхивает сигареты синий «Бонд». вообще, лет с 25 мечтаю о старости. самые радужные мечты: вот сидим мы с мужем в столовой, возле камина, промозглая осень… я ему заботливо ноги пледом обернула, сама читаю ему «Москва-Петушки», и так все чинно, благородно… только романтизьма нет. А вот у Лидии он есть. спасибо Мечтаю о старости с детства. Убеждаюсь, что не просто так. Мне действительно нравится взрослеть. Мамо ну то что ты прыгала на зассатой перине ты сказала… а то что старушку твоя маманя свела в могилку за площадь? и была ли жыва тогда твоя бабушка? это тоже правда или литературный прием… и если правда — дала ли маме почитать сей опус? читал ещо на тилифоне, очень печальная история. написано сильно. Трогательно чёуж, ну и хорошо разумеется.(хоть и без использования всеразличных безобразных матюков)А то ведь как тут время от времени бывает, придут, намотерят бездарно (понимаэш) всякие бездуховные сволоче, аж непродахнуть через этакое уебанческое жабо блядь. теперь уже по-русски: очень душевно. четал и плакал... маладца Мама… удивила Выбираю между «пронзительно» и «ахуенно». Спасибо! Пронзительно и трогательно. Читая, задумалась о смерти. Не представляю, как это больно вот так умирать — забытой, лишней и ненужной… А ведь есть жизнь, здесь и сейчас, когда старость кажется милым и пряничным отдыхом. Невероятные впечатления от рассказа. Спасибо, Лидия. Читал и думалось:«Да чо ж Мамо с этой резинкой повторяется?» Только потом «репост» увидел… Спасибо, Лида. И за рассказ и за репост и за комметы. Перечитывала десятый раз и снова со слезами и холодом в груди. Заставляет задуматься о Вечном. Спасибо, Лида. Очень душевно, трогательно и классически как-то написано. Не ожидала от Мамы такого рассказа. :O Вав… Читала и плакала. До сих пор слезы бегут. Как так можно?! Это реальная тема! Сильно написано… Я всем говорила, что ваши опусы основаны на реальных событиях, и не зря! Реально круто! Мой поклон… Трогательно. Очень хорошо написано. Перечитал ещё раз. Мощь и тяга. задумался. не приведи господи умирать одиноко. Еше свежачок был бы я мохнатым лосем,
аккуратный, ровный кал, я раскладывал меж сосен, спину б я о них чесал, и, мыча от сладкой боли, долго терся о кору… В лоси мне податься, штоли… ну так я и говорю… А в квартире, между прочим, о косяк чесать - не то и анализы не очень, мох - отделка на пальто.... Я дам тебе себя в обиду -
играй, используй, забракуй… но только не люби для виду - пусть будет все по чесноку. Смотри насмешливо, блудливо, над ванной трусики суши… Вина осеннего разлива хлебнул я сдуру от души. Я протрезвею, может, к маю, но поскучаю без тоски - что ни случись , не проиграю, хотя играю в поддавки.... …ложью пахло и лимонадом,
в углу охуевала елка… девка кокетничала: Ну не надо… но всхлипнула и умолкла. А, была тут некая Жанна - снегурочка в макияже гот - сидела на лестнице, как долгожданный, новый астрономический год. Потом - в комнату раз, и come in оправила скромно платьице… Трамвая жду, мол… дала двоим - скоро гражданами обрюхатится.... Осень заткнёт листвой не один фонтан,
прохожих, меня, не живущего по соседству. Мёртвые правила падают за диван фантиками от конфет, истреблённых в детстве. С ужасом щупай пространство вокруг себя, словно был тренирован, натаскан, но в тапочках страха.... Мастера медведь съел. Натурально. Белый медведь . Потому что не нужно ходить туда, куда не нужно. Табличка висит. "Не ходить". Теперь где нового мастера искать. Медведь за него работать будет что ли. Услили ограждение. Периметр обнесли колючей проволокой.... |